Андрей ЛивадныйБездна
Пролог
Коля, мне страшно, Катя прижала к себе годовалую дочь, словно пыталась защитить ее от неведомой опасности. Почему мы обязаны следовать древнему ритуалу? Инга еще совсем маленькая! Она не справится!.. в глазах матери сквозили ужас и отчаянье.
Катенька, прошу тебя, перестань! Николай обернулся. Тесное помещение, освещенное собранными в пучок люминермами, тонуло в полумраке. Электричество подавалось только на регенератор воздуха и систему терморегуляции. За овальным окном, занимающим одну из стен помещения, покачивался пронизанный лучами солнца, фантастически красивый подводный лес. Водоросли, окрашенные в различные цвета от опалесцирующе-красного, до ярко-зеленого и темно-фиолетового, медленно извивались под напором придонного течения.
Десятки разновидностей рыб и морских животных обитали в их чаще, некоторые подплывали к окну батт отсека, с любопытством заглядывали внутрь.
Наверное, люди казались им диковинными существами.
Почему наша дочь не может воспользоваться последними достижениями техники? К чему ей варварский способ выживания?! она в отчаянии перебирала варианты, чувствуя неумолимое приближение назначенного часа. Многие родители отказались следовать Пути Выживших! Для их детей Фридрих обещал создать импланты, сделать их независимыми от
Независимыми от чего?! вспылил Николай. От естественного, проверенного веками пути выживания?! Катенька, опомнись! он немного умерил тон, пытаясь взять себя в руки. Присев рядом с женой и дочерью, он обнял их. Милая, ты бы согласилась променять своего эмиранга на ненадежное, капризное устройство?! Какой судьбы ты хочешь для Инги? Без эмиранга ее свобода будет заканчиваться вот тут! он выразительно указал на край шлюзового бассейна, расположенного в центре помещения. Хочешь, чтобы наша дочь всю жизнь видела мир через мутное стекло громоздкого шлема? Механизмы, которые пытается восстановить Фридрих, не спасли наших предков!
Катя зябко передернула плечами.
А добровольно отдать своего ребенка Бездне? тихо спросила она. Это нормально?
И ты, и я когда-то побывали там, напомнил ей Николай. И решение за нас принимали родители. Думаешь, им не было тяжело и страшно?
Все равно! Катя резко встала, подошла к окну. Ребенок спал, не понимая, что сейчас решается его судьба. Маленькая еще не осознающая себя совершенно беззащитная девочка. Коля, мне страшно! вновь повторила Катя. Я боюсь! Ты сам знаешь, что происходит! Больше нет никаких гарантий, что она вернется оттуда!
Почему ты ставишь под сомнение вековые законы?! Николай опять сорвался на повышенный тон. Путь Выжившихне варварство! Нужно лишь верить в него, как верили наши предки! Вспомни, что произошло с колонией механопоклонников, когда ураган разрушил Купол Надежды?!
Катя молчала. Она понимала, о чем говорит ее муж, но все поблекло, утратило назидательный смысл, ведь речь шла об их ребенке!
Эмиранги не просто дают нам возможность выжить в водной стихии, они дарят главноеполную, абсолютную свободу! продолжал Николай. И, пожалуйста, перестань твердить о старом отшельнике! Я знаю, сколько он сделал для города, но наша дочь никогда не станет частью его опасных экспериментов! Она пройдет Путем Выживших и вернется из Бездны со своим эмирангом!
Или не вернется, тихо произнесла Катя.
Николай побледнел. Негромкая фраза хлестнула наотмашь, заставила замолчать, прислушиваясь к собственному чувству страха перед грядущим событием.
Нам нужно поддерживать друг друга, а не спорить, подумал он.
Катя он шагнул к ней, обнял. Все будет хорошо
Она беззвучно плакала.
Он гладил ее волосы, изредка посматривая на дочь. Инга спала, тихо посапывая, не понимая, какое испытание уготовано ей.
Час погружения близился, и тревога родителей росла, переходя разумные пределы
Еще немного и они бы не выдержали, сдались, изменили решение, но час уже пробил, вода в шлюзовом бассейне внезапно вскипела.
Последний хранитель Пути Выживших не произнес ни слова. Традиция запрещала ему говорить, до завершения таинства. Четверо его помощников, облаченные в плоть эмирангов, облегающих их тела, словно вторая кожа, выбрались на бортик шлюзового бассейна, затем подняли из воды и установили на полу батт отсека массивную, герметичную капсулу с закругленными торцами.
Катя вскрикнула, едва не лишившись чувств, но, встретившись взглядом с Хранителем Хорестом, не нашла сострадания. Холодные глаза старика излучали лишь ясную, осознанную уверенность в правильности избранного пути.
Он несколько секунд пристально смотрел на нее.
Дрожь улеглась. Страх, едва не переросший во всплеск неконтролируемого ужаса, притупился.
Никто не знал, сколько Хранителю лет. Он никогда не появлялся на людях без своего эмиранга. Пока он цепко удерживал взгляд матери, четверо его помощников привели в действие механический затвор. Цилиндрическая оболочка раскрылась. Дно капсулы устилали мягкие водоросли, под ними был скрыт примитивный регенератор воздуха, толстые стенки, способные выдержать давление воды в неизведанных глубинах Бездны, выглядели очень прочными.
Никто не проронил ни слова.
Хранитель принял девочку из рук матери, беззвучно шевеля губами, бережно опустил ее на мягкие водоросли, затем жестом приказал: закрывайте.
Скрипнул механизм.
Створки цилиндрической капсулы начали смыкаться.
Инга не капризничала, она беззаботно улыбалась, глядя на сужающуюся полоску света.
* * *
За стенами Лазурного Чертога дно начинало понижаться. Заросли стекловидных растений, над которыми двигалась возглавляемая Хранителем процессия, искрились, казались хрупкими. Солнечный свет, раздробленный поверхностью воды, проникал в глубины океана в виде бесчисленных неярких лучей.
Катя и Николай плыли рука об руку.
Подводная среда обитания в корне изменила образ и способы общения: скупой язык прикосновений и жестов делился на две составляющих. Жесты передавали информацию, прикосновения придавали сказанному эмоциональную окраску.
Сейчас родители Инги молчали. Их состояние становилось все более мучительным, практически невыносимым, лишь слабая, едва теплящаяся в душе надежда не давала им совершить непоправимого поступка.
Утес Эмиранга или Край Бездны, как называли это место жители Лазурного Чертога, располагался далеко от подводного города.
Лес водорослей постепенно редел, обнажая Песчаную Рябь, длинную широкую полосу донных отложений, покрытых мелкими волнистыми следами. Здесь в изобилии встречались моллюски, но растительность была скудной, а вскоре рельеф дна вновь начал меняться, появились скалы, сначала одинокие, похожие на острые клыки, затем на глубине, сквозь толщу океанских вод проступили темные очертания величественного горного хребта.
Солнечного света становилось все меньше, по мере погружения пространство как будто смыкалось, в темных ущельях, прорезающих склоны, появились глубинные формы жизни.
Хранитель уверенно плыл вперед, задавая направление, и вскоре, сразу за перевалом, взглядам людей открылся титанический разлом Бездны.
Дно океана обрывалось пропастью. Тому, кто впервые оказался на Краю Мира, всерьез казалось, что здесь заканчивается все сущее, а глубже и дальше простирается нечто нематериальное, не подвластное пониманию.
История Лазурного Чертога знала безумцев, пытавшихся достичь дна Бездны, но никто не возвращался оттуда, кроме отшельника Фридриха, заплатившего непомерную цену за вызов, брошенный таинственным, непостижимым разуму глубинам.
Даже с Утеса Эмиранга, нависающего над пропастью, невозможно увидеть ее противоположного края. С незапамятных времен сохранились предания о расположенных по другую сторону Бездны кипящих широтах, преграждающих путь любому, кто осмеливался пуститься в плавание: неодолимые колоннады извергающихся газовых столбов поднимались из неведомых глубин к поверхности океана, отравляя воду, заставляя ее кипеть.
Хранитель Хорест подал предостерегающий знак.
Утес Эмиранга омывали мощные, коварные течения. Их нужно преодолеть заранее и процессия свернула с прямого пути.
Николай и Катя часто беспокойно оглядывались, но четверо молодых пловцов, взявшись за специальные ручки герметичной капсулы, успешно боролись с течением.
Вскоре стремительный подводный поток остался позади.
Утес Эмиранга представлял собой обширную неровную площадку, с мягкими контурами похожей на стекло поверхности. Пять параллельных борозд пересекали ее, словно в далеком прошлом огненная длань загадочного существа, пытавшегося удержаться на краю Бездны, расплавила камень и вытянула размягчившиеся скалы в направлении пропасти.
Течение тут ослабевало, вода казалась неподвижной.
Наступал решающий момент.
Николай и Катя оцепенели. Напряжение достигло наивысшей точки: им казалось, что все жилы сейчас лопнут, но ни он, ни она не могли пошевелиться, плоть эмирангов, облегающая их тела, сжалась, парализуя мышцы, существа-симбионты заметно нервничали, осознавая значимость момента, делая все, чтобы люди в порыве эмоций, под воздействием стресса не совершили непоправимого поступка, способного прервать таинство погружения.
Хорест подплыл к кромке обрыва. Его эмиранг трансформировался, мышцы существа бугрились, образуя два эластичных выроста по бокам человеческого тела.
Хранитель взялся за ручки герметичной капсулы, без усилий поднял ее, и
Оттолкнувшись от края пропасти, он воспарил над темными глубинами. Крылья эмиранга совершали плавные волнообразные движения, помогая человеку плыть по спирали, преодолевая течение в поисках той единственной точки, где вода замирала, превращаясь в бездонный омут.
Наконец он нашел ее.
Несколько секунд Хранитель парил на одном месте, затем внезапно разжал пальцы, выпуская из рук массивную капсулу с заключенным внутри ребенком.
Все замерли.
Герметичный цилиндр, обладающий отрицательной плавучестью, начал медленно погружаться в Бездну.
Еще мгновенье и толща темной, как смоль, воды поглотила утлую скорлупку.
Никто в точности не знал, что происходит в глубинах Бездны, даже Хранитель не мог поручиться, что медленно погружающуюся капсулу в какой-то момент подхватит эмиранг, не все дети возвращались оттуда.
Таков был Путь Выживших, чьи истоки терялись в глуби веков.
* * *
Прошел час, но ничего не изменилось.
Хранитель подал знак, и четверо его помощников отправились в обратный путь к Лазурному Чертогу.
Хорест, словно изваяние, застыл на краю Утеса, он ждал, безмолвно глядя, как обезумевшие родители Инги, поддерживая друг друга, парят над Бездной, всматриваясь в темные глубины пропасти.
Их ожидание могло завершиться в любую минуту, а могло обернуться вечностью.
Глава 1
Лазурный Чертог. Пятнадцать лет спустя
Мам, пап, я скоро вернусь! Инга глубоко вдохнула, и, не дожидаясь ответа родителей, нырнула в шлюзовой бассейн.
Мать, выглянув из соседней комнаты, лишь покачала головой. Темная гладь воды расходилась пологими волнами, на бортике лежала сброшенная дочерью домашняя туника, сплетенная из тончайших водорослей.
Инга росла звонкой, непоседливой, будто в ней жили брызги солнечного света. Сколько же в ней энергии, и сколько волнений приносит родителям ее стремительная непосредственность?
Катя взяла тунику, расправила ее. Привлеченный голосом дочери и плеском воды в центральное помещение батт отсека вышел Николай. В руках он держал крупные раковины моллюсков, из которых при помощи несложных инструментов изготавливалась домашняя утварь.
Где Инга?
Поплыла гулять. Катя подошла к окну, выглянула наружу, но дочери уже и след простыл. Коля, она обернулась, а когда мы расскажем Инге о Пути Выживших?
Никогда, Николай запнулся. Ну, по крайней мере, не сейчас, добавил он.
А если она случайно узнает?
От кого? он тоже подошел к окну. За пятнадцать лет Лазурный Чертог неузнаваемо изменился. Не стало Хранителя, а вместе с ним угасли вековые традиции, их пересилил страх. Уже давно никто не решался приплыть на Утес Эмиранга, вверить своего ребенка непредсказуемой воле Бездны. Ты же видишь, как все складывается. Новое поколение растет в тесноте батт отсеков. Город меняется, жизнь тоже. Люди перестали следовать традициям. Я вот все чаще подумываю: а не перебраться ли нам насовсем в Изумрудную Гладь?
Катя как будто не слышала последних слов мужа.
Выходит, наша дочь последняя из поколения Пути Выживших? спросила она.
Получается так. Скоро она повзрослеет, и тогда сможет понять происходящее, а сейчас мы только расстроим и напугаем ее своими рассказами.
Пожалуй, ты прав, подумав, согласилась Катя.
* * *
Инга не слышала разговора родителей.
Короткий тоннель вывел ее наружу, неяркий приглушенный изумрудный свет объял девушку, она грациозно влилась в течение, проходящее по верхней границе Волнующегося Леса, и мысленно позвала эмра.
Эмиранг не любил тесный бассейн батт отсека, он предпочитал дожидаться юную хозяйку, лежа на песчаном дне, среди густых подводных зарослей.
Инге не пришлось повторять мысленный зов. Стена водорослей всколыхнулась, стремительная тень радостно рванулась к ней. Каким образом эмиранги воспринимают ментальное обращение, как отличают мысль одного человека от мыслей другого? Инга не задавалась подобными вопросами. Она выросла в гармонии с окружающей стихией, принимая многие явления как естественный, незыблемый порядок вещей.
Между впадиной Волнующегося Леса и высокими уходящими к поверхности океана стенами овального кратера, в толще которых располагалось большинство батт отсеков, расстояние не маленькое, и эмиранг, спеша навстречу хозяйке, принял обтекаемую форму; он мощно и ритмично прокачивал воду сквозь временно образованные мышечные трубки, создавая тем самым реактивную тягу.
Подплыв к Инге, эмр стремительно трансформировался, на миг превратился в подобие медленно гаснущего купола, затем коснулся запястья ее руки, привычно обвился вокруг него, и тут же утратил определенную форму, равномерно распределяясь по телу, образуя плотно прилегающий к коже защитный слой.
Инга ощутила характерное покалывание. Симбионт продолжал трансформацию, одновременно соединяясь с ее нервной системой, плоть эмиранга мягко обволокла плечи, щекотливо скользнула по шее, трепетным прикосновением закрыла губы, нос, формируя живую дыхательную маску, закрывающую нижнюю часть лица.
Она выдохнула.
Пузырьки воздуха, пройдя сквозь плоть эмиранга, закручиваясь спиралью, устремились вверх.
Инга не шевелилась.
Эмру нужно немного времени, чтобы полностью принять не стесняющую движения человека форму, завершить трансформацию, а главноевойти в полноценный контакт с нервной системой хозяйки, корректируя дыхательный рефлекс.
Для девушки происходящее являлось вполне естественным, обыденным процессом. Никто не учил ее сложной технике подводного дыхания. Она выросла в водной стихии, и даже первые, туманные, полуосознанные воспоминания детства содержали устойчивый образ эмиранга, который взрослел вместе с ней.
Позже, когда пришло время, и родители занялись ее образованием, Инга была крайне удивлена, узнав, как сложен процесс подводного дыхания. Оказывается, кожа эмиранга пронизана миллионами пор, соединенных с микроскопическими клеточными образованиями. В них протекают биохимические реакции, выделяющие крошечные пузырьки воздуха. Собираясь вместе, они попадают в «дыхательную пазуху»эластичное уплотнение, закрывающее нижнюю часть лица.
Один вдох в две-три минуты, в зависимости от текущей потребности человеческого организма, такой ритм работы легких задают нервные импульсы, исходящие от эмиранга.
Впрочем, Инга хоть и старалась учиться прилежно, но многое казалось ей скучным, неинтересным. Она усваивала уроки, отвечала на вопросы, но, в силу возраста не обременяла себя полученными знаниями, они откладывались где-то глубоко в подсознании, чтобы быть востребованными позже.
Куда увлекательнее, интереснее исследовать окружающий мир, собирать диковинные ракушки, плавать наперегонки с пугливыми стайками рыб, забираться в потаенные уголки Изумрудной Глади, где солнечный свет пронзает толщу воды, дробясь на миллионы лучей, освещая коралловые арки и таинственные гроты.
* * *
Чем же заняться сегодня?
Она осмотрелась.
Над головой плавно изгибались облепленные ракушками массивные балки полуразрушенного купола, когда-то накрывавшего Лазурный Чертог.