Не совсем. Я собрала пожитки и сбежала среди ночи, как только поняла, что умею достаточно. Сам знаешь, такие озарения обычно происходят внезапно Хотя надо отдать им должное, там в самом деле умеют учить. Забавно, в детстве я была такой неуклюжей
Неуклюжей? Ты?!
Я даже танцевать толком не умела, усмехнулась Диз. Но когда надо было выписать очередной финт, мое тело словно переставало быть моим. Наверное, мне просто повезло с наставником. А может, надо благодарить мои исключительные природные данные, с сарказмом добавила она.
Ты вернулась домой?
Диз слегка улыбнулась не так, как обычно. Нежно. И очень грустно.
У меня уже не было дома.
Отец не принял тебя?
Он умер к тому времени. И мать. И братья тоже. Все умерли.
«Вот оно», пронеслось в мозгу Глодера, почуявшего, что она наконец коснулась того, на что он пытался вывести ее уже давно. То, куда она ехала человек, которого она хотела убить это как-то связано с ее семьей. Наверное, сейчас не стоит продолжать. Только бы теперь не спугнуть ее. Но еще один вопрос задать можно. Наводящий. Не принципиальный просто из любопытства.
Так ты не вернулась? осторожно повторил он, и Диз сердито тряхнула головой.
Я же сказала: нет, отрывисто сказала она, и в ее вечно суженных глазах Глодер уловил зарождающееся нетерпение. Но он уже знал все, что хотел.
«Не дворянка, подумал он с ему самому непонятным облегчением. Если вся семья погибла, а она одна выжила, ее долг был вернуться в поместье и возглавить род. Никто никогда не нарушал этот закон. Она не дворянка».
Ну, прогулялись и хватит, вдруг проговорила Диз. Надо поторапливаться. А то и правда решат, что ты дезертировал вместе со мной.
Глодер поднял голову и взглянул на нее. Конечно. Она снова смотрела вперед.
Они пришпорили лошадей и послали их в галоп.
* * *
Эй, девка, еще вина!
Трактирщик махнул пухленькой суетливой служанке, и та, подхватив с полки увесистую бутыль из зеленого стекла, просеменила к столу, за которым пьянствовали трое расфуфыренных господ. Один из них ущипнул ее за мягкое место, и она сдавленно хихикнула, призывно вильнув бедрами. Прошлой ночью господин щедро наградил ее за то, что она изо всех сил старалась поднять его слабую мужскую плоть, и ей это в конце концов удалось, хоть она и пролила семь потов. Его друзья в это время развлекались с ее подругами-кухарками и, если верить их сплетням, были не менее щедры. Господин потрепал служанку по подбородку и снова ущипнул, когда она нагнулась, чтобы поставить бутыль на стол.
Хорош-ша, прошипел он, хитро прищурив за плывший от беспрерывных пьянок глаз.
Служанка неуклюже поклонилась и шагнула в сторону: сегодня трактир полон посетителей, а одна из ее товарок слегла с оспой, и работы было невпроворот. Господа раскатисто захохотали непонятно чему, за стучали кружками.
Эй, хозяин! после паузы крикнул один из господ.
Трактирщик поспешно направился к столу. Обычно он предоставлял обслуживание клиентов служанкам, через них же выслушивал претензии: он мог позволить себе подобное барство, потому что его трактир, единственный в поселке, никогда не пустовал. Более того, все паломники к Серому Оракулу неизменно останавливались здесь. Дальше шли леса, за ними перевал, и там, на поросшем можжевельником скалистом склоне горы, храм Серого Оракула, знающего ответы на все вопросы. Трактирщик жил на белом свете пятьдесят девять лет, но не мог взять в толк, почему люди так любопытны. Лично он предпочитал не задаваться вопросами, резонно предполагая, что если уж ему суждено что-то узнать, то в свое время и без помощи провидцев. Тем более что цена за такое прежде временное знание была, по его убеждению, слишком высока.
И тем не менее все те без малого сорок лет, что он держал трактир, не переводились дураки, жаждущие знать больше, чем им положено. Однако очень немногие из них, возвращаясь, заворачивали в трактир, а те, кто делали это, редко казались осчастливленными. Наметанный глаз трактирщика легко различал тех, кто только едет к Оракулу, и тех, кто возвращается от него. Последние были мрачны, молчаливы и редко улыбались. Эта щедрая, хоть и немного буйная компания, снявшая целый этаж и до утра веселившаяся со служанками, очевидно, держала путь в храм, а не из храма. Они были невероятными транжирами и, судя по платью, дворянами, возможно, даже придворными слишком уж яркой и безвкусно пышной была их одежда, изобилующая кружевами и драгоценностями, а стало быть, очень важными господами. Трактирщик источал мед и елей, чуть не вылезая из кожи в отчаянной попытке быть как можно любезнее.
Как звать? требовательно спросил один из гостей мощный гигант с мышцами, распиравшими шелковую сорочку, сотрясая громоподобным голосом потолочные балки и привлекая внимание посетителей.
Винсом кличут, сударь.
Слушай, Винс, повелительно начал господин, девки у тебя тут хороши, спору нет.
Премного благодарен, согнулся в поклоне трактирщик. Желаете?..
Молчи, сволочь, когда господа не спрашивают. Так вот, вчера у тебя еще одна была, а вечером я ее уже не видел, и сегодня тоже. А девка ладная, и мы с друзьями ее бы ну, понимаешь, многозначительно добавил он и, ухмыльнувшись, лихо расправил усы. Его спутники, вполне способные вдвоем влезть в штаны великана, не испытывая при этом ни малейшего физического неудобства, попытались повторить заправский жест, но, поскольку один из них имел лишь жиденькое подобие роскошных усищ своего товарища, а второй и вовсе брился начисто, жест получился довольно жалким.
Винс, тактично игнорируя тщетные потуги господ, вежливо наморщил лоб.
О ком милорд изволит говорить? недоуменно спросил он. Все мои девки тут кроме одной, но ее и вчера не было.
Ну, высокая такая, тонкая, волосы темные, рожа красивая, но уж больно наглая, словно госпожа какая, со значением сказал гигант, и трактирщик хлопнул себя ладонью по лбу описание было исчерпывающим, потому что такую «красивую, но больно наглую рожу» в их поселке имела лишь одна женщина.
Так это ж Клирис! сказал он. Да только она не моя девка.
Ну! Не твоя! А чего ж вчера тут околачивалась?
Да по делу зашла, объяснил Винс.
Эта хорошенькая сучка и правда заходила вчера, узнать, не нужно ли ему дров ее сожитель нарубил столько, что хватит на полдеревни, и она была готова поделиться за умеренную плату. Трактирщика не удивил ее визит они жили в основном за счет заготовки дров, покупая на вырученные деньги то, что не могли вырастить на поле и огороде. Он сказал, что подумает, чтобы набить цену, дрова Клирис были самыми дешевыми в округе, потому что их было слишком много, и женщина могла не заламывать втридорога. Ее сожитель, похоже, был слегка помешан, и работал больше и упорнее любого местного дровосека.
А можно ее?.. поинтересовался господин, прервав течение мыслей Винса.
Трактирщик опасливо покачал головой, боясь рассердить отказом.
Она не моя девка, милорд, повторил он.
Так что ж, коли не твоя, фыркнул другой господин, тот, что безусый, что, ее поиметь нельзя? Она замужем, или как?
Вдова. Овдовела лет десять назад, почти сразу после замужества.
О! Люблю вдовушек, прогнусавил жидкоусый господин, недобро поблескивая маслянистыми глазками. Они уже всему научены и не так стеснительны, а подчас даже и развратны.
Боюсь, милорд, Клирис не из тех будет, огорченно сказал трактирщик и сжался под суровым взглядом гиганта.
Что ж так?
Да из знатных она, встрял кузнец, сидевший за столиком рядом и внимательно слушавший разговор.
А ну молчать! взревел гигант, круто развернувшись к нему, но тут же сменил гнев на милость под влиянием неподдельного удивления. Из знатных, говоришь?
Так точно, сударь, стягивая шапку, кивнул кузнец. Дворяночка, леди там какая-то, кажись, граф ская дочка. Влюбилась в местного маляра, зеленкой еще будучи, годков семнадцать ей было, ну и убегла из отчего дома. А маляр-то меньше чем через год под телегу попал, ну и помер.
И что ж она, не вернулась к отцу? изумленно спросил безусый господин.
Не такая девка эта Клирис. А впрочем, кто ж ее назад пустил бы?
Это точно, презрительно кивнул гигант. И что, она уже десять лет вдовеет и ни-ни?
Кузнец бегло переглянулся с трактирщиком и, пожав плечами, отодвинулся в тень, явно недовольный оборотом, который принял разговор. Винс понял, что ему снова передано слово, и попытался говорить осторожно, подбирая выражения.
Ну, первые года два целомудренно жила, шитьем зарабатывала и замуж не хотела, а уж звали ее!.. Кто только не звал.
Винс слегка покраснел, вспомнив о собственной неудавшейся попытке. С тех пор он затаил на Клирис зло и все ждал удобного момента, чтобы утащить ее на сеновал и отыметь так, чтобы она уж и шевельнуться не могла, тогда б поняла, кого упустила, но тут
Все маляра своего любила, хмуро сказал он. А потом пришел в деревню один тип
Винс снова запнулся, но видя, что господа ждут продолжения, нерешительно продолжал:
Наемник один Мрачный такой малый И чем-то он ей в душу запал. Потом пару лет он изредка заезжал, то на день, то на час, ясен пень, развлекался парень, ну а она в голову себе вбила, что это у нее любовь
Вот дуры бабы! внезапно громыхнул гигант, врезав кулаком по столу и заставив всех, в том числе своих товарищей, вздрогнуть от неожиданности. Какая вообще любовь на хрен, что они вечно волынку эту тянут?
Не могу знать, милорд, поскольку не женат, кратко ответствовал Винс.
Молодец! рявкнул господин и грохнул кружкой об стол. Пей!
Трактирщик деликатно хлебнул из кружки, подумав мимоходом, что вино, похоже, скоро киснуть начнет, надо бы распродать побыстрее. Утер губы рукавом и продолжил:
Ну вот, а три года назад этот парень приехал сюда, к нам, и остался. Живет теперь у нее, дрова рубит. Тихий такой стал, слова злого не скажет, пока Клирис эту не зацепят. И вроде никто он ей, а в то же время и муж почти. Так что девка, милорды, занята.
Как занята? хитро сощурился жидкоусый. Как же занята, коли не обвенчана?
Знать не знаю, твердо ответил Винс. А хоть парень этот меч наемнический на топор дровосека сменил, верно говорю, топором он не хуже управляется.
Господа притихли, обдумывая услышанное, потом гигант взбодрился.
А где живет эта девка? требовательно спросил он, похоже, составляя план.
В стороне от деревни, шагов пятьсот к горам. Маляр тот нелюдимый был, ну и она такая же, и дровосек ее
А когда он дрова-то свои рубить уходит? продолжал гигант, и двое его друзей заухмылялись, поняв направление его мыслей.
Трактирщик хотел ответить, но тут створчатые двери распахнулась, в трактир вошел молодой мужчина в простой крестьянской одежде и серой куртке с длинным капюшоном, выдающей в нем дровосека.
Эй, Дэмьен, привет! слабо прокричал кто-то из дальнего угла и тут же умолк, встретив холодный взгляд того, к кому обращался.
Легок на помине, процедил Винс, немного удивленный тем, что сожитель Клирис посетил его заведение, он был не из тех, кто шляется по трактирам, да и Клирис больно не любила, когда пьют, это он еще по ее мужу помнил.
Чего? Этот?! переспросил гигант и вульгарно расхохотался.
Дэмьен, не отреагировав на смех и имея все основания полагать, что речь не о нем, сел за единственный свободный столик в самом углу и махнул служанке.
Вот этот, говоришь, наемником был? Этот дрова колет? Да в нем силы, как в цыпленке жареном!
Это издалека, дипломатично предположил Винс.
Чего ты меня дуришь, гнида? Ты только глянь на него!
Все присутствующие дружно уставились на Дэмьена, у которого уже не осталось иллюзий относительно предмета разговора знатных господ. Он, однако, продолжал делать вид, что ничего не слышит и не замечает, коротко попросил служанку принести ему вина, получил просимое и углубился в экзистенциальные размышления.
Росточку три локтя! заявил гигант, и Винс подумал, что в сравнении с этим громогласным господином Дэмьен и вправду кажется низкорослым, как, впрочем, и все присутствующие. А хилый какой, мать моя! Чем он там дрова рубит, скажи на милость?
Все продолжали рассматривать Дэмьена, глядя на него новыми глазами и соглашаясь. По залу прошел смешок, раздались негромкие комментарии. Дэмьен спокойно пил, откинувшись на спинку стула.
Интересно, а в штанах у него все это соразмерно, а? продолжал измываться громила.
Ответом на этот выпад был взрыв смеха господ, к которым присоединилось большинство посетителей и слуг, в том числе служанка, накануне ночью ублажавшая шутника и знавшая, что данный комментарий был о наболевшем. Дэмьен ни у кого не вызывал особой симпатии: слишком замкнут и нелюдим, ни выпить с ним, ни баб обсудить. Обычно на него просто не обращали внимания, кроме случаев, когда речь заходила о его незаконной жене или их промысле, а иногда и смеялись за глаза, пряча за смехом страх, вызванный непонятностью пришлого дровосека, тем, насколько не вписывался он в окружающий мир. И теперь каждый был рад поддержать шутку знатных господ и поддеть Дэмьена. Да и опасности не было во-первых, кто посмеет господ осадить, а во-вторых, дровосек этот человек все же тихий и смирный. А прошлое его на то и прошлое, верно ведь?
Эй, ты! повысив голос, крикнул гигант, обращаясь к Дэмьену. Тот повернул голову в его сторону и задержал взгляд. На миг гигант осекся, встретив в этом взгляде что-то такое, чего совсем не ожидал встретить, потом оправился и насмешливо сказал: Поди сюда.
Взгляд Дэмьена стал вопросительным.
Поди сюда, сволочь, кому сказано! раздраженно крикнул господин, и Винс, опасаясь проявлений благородного гнева, развернулся к Дэмьену, нетерпеливо махнул ему:
Не слышишь, что ли, олух, господа зовут!
На несколько секунд установилась относительная тишина. Дэмьен медлил, это вызывало ропот в зале и растущее недовольство дворян. Наконец, когда гигант уже готов был издать вопль, способный обрушить балки, Дэмьен поднялся и, держа кружку с вином в руке, неторопливо подошел к столу, за которым сидели дворяне.
Как звать? отрывисто спросил гигант, буравя его злобно-презрительным взглядом.
Дэмьен, спокойно ответил тот и мгновенно получил ощутимый тычок в пояс от трактирщика.
Дэмьен, сударь, прошипел тот ему на ухо.
Дровосек?
Да.
Чего ж хилый такой? повторил гигант, и присутствующие сдавленно захихикали. А детей у тебя сколько?
Нет у него детей, вставил кто-то из полумрака.
Нет?! Ну-у! прогремел господин и захохотал, хлопнув ладонями по объемистому животу. Ну и дохляк ты, в самом-то деле, верно я говорю!
Зал взорвался хохотом, облегченно глядя, как Дэмьен покорно стоит перед господами, выслушивая их оскорбления и не пытаясь перечить. Многие помнили, как он приезжал сюда пять или шесть лет назад, мрачный черный всадник с двуручником за спиной, как дрожал перед ним Винс, как лепетали слуги. И было очень приятно наблюдать за унижением того, кто, хоть и не стал одним из них, теперь имел такой же статус и мог быть унижен знатью, раз уж у крестьян, несмотря ни на что, не хватало духу унизить его самим, отомстив за страх, который он заставил их когда-то испытать.
Говорят, Клирис у знахарки зелье специальное покупает, оттого и не беременеет, вставил кто-то, когда смех улегся.
Я могу ее понять, фыркнул безусый господин, гораздо более низкий и щуплый, чем Дэмьен. Кто ж от такого сопляка детей захочет?
Шутку оценили по достоинству. Дэмьен переждал новый взрыв хохота и, невозмутимо поднеся кружку ко рту, медленно отпил. В следующий миг кружка была выбита из его руки мощным кулаком великана. Глиняные осколки разлетелись по полу, вино выплеснулось на лицо и сорочку Дэмьена. Смех тут же оборвался.
Не смей пить, смерд, когда с тобой господа говорят, прорычал гигант, отряхивая вино с руки.
Народ притих, ожидая реакции дровосека. Винс озабоченно посмотрел на осколки, подсчитывая убыток и лихорадочно размышляя, как бы предотвратить драку, во время которой, как показывал его многолетний опыт, часто ломается мебель.
Дэмьен медленно поднял руку и отер губы. Через секунду тяжелая ладонь обрушилась на его лицо.
Утрешься, когда я скажу, гнида!
От удара Дэмьена шатнуло, он с трудом устоял на ногах, медленно выпрямился. На его щеке алел след от ладони дворянина. В трактире больше никто не смеялся. Стояла мертвая тишина.
Вот что, смерд, чуть спокойнее сказал гигант, не серди меня больше и отвечай на вопросы, глядя в землю, ясно?