Внизу уже была земля Сахалина, и наконец поступил долгожданный приказ:
Восемьсот пятый, цель нарушила государственную границу. Цель уничтожить!
Не могу, нервно отозвался подполковник. Я впереди нарушителя.
Восемьсот пятый, прибавьте скорость.
Прибавляю скорость.
Офицер наведения явно запутался в ситуации, но всё пишется на ленту, и, если не выполнить даже нелепый приказ, потом на разборе пилоту вставят фитиль
Восемьсот пятый, вы сказали, цель увеличила скорость? спохватился офицер.
Снизила! сердито отвечал Осипович.
Восемьсот пятый, открыть огонь по цели! повторил КП.
Раньше надо было думать! огрызнулся подполковник в совершеннейшей ярости. У меня срыв захвата! Я же впереди цели!
Вас понял. По возможности занять огневую позицию.
Осипович начал снижать тягу двигателя, лихорадочно соображая. Снарядов в коробке практически не осталось, ракеты навести не успеютаранить его прикажете?
Пока он думал, истребитель «провалился» на два километра и разом отстал от нарушителя. Осиповича осенило: он задрал нос «Су» и поводил им из стороны в сторону. «Умные» головки ракет средней дальности «Р-98» захватили цель, в подтверждение чему на приборной доске зажглись две лампочки «ЗГ».
Подполковник еще раз взглянул на нарушителя. Уже совсем рассвело, и с удаления в пять километров был хорошо виден огромный самолет, очертаниями чем-то напоминающий «Ту-16». Осипович знал силуэты практически всех летательных аппаратов разведывательного и военного назначения, но этого нарушителя в его списке не имелосьпохоже, это все-таки был гражданский лайнер. Но почему тогда он вторгся в воздушное пространство СССР? Почему не отвечал на сигналы и играл на «сваливание»?..
Подполковник не колебался, и рука его не дрогнула. Одна за другой ракеты сошли с пилонов.
Пуск произвел, сообщил Осипович в эфир, потом после паузы добавил:Цель уничтожена. Выхожу из атаки
Было 6 часов 26 минут по местному времени.
8 сентября 1983 года, остров Сахалин, СССР
Через неделю на базу «Сокол» прибыла комиссия во главе с маршалом авиации Петром Семеновичем Кирсановым. Командир полка Александр Балезин, прервавший ради такого случая свой отпуск, вызвал подполковника Осиповича в штаб.
Собирайся, Геннадий, сказал он, полетишь в Москву. Будет пресс-конференция
ЧАСТЬ ПЕРВАЯСПАСИТЕ «КОЛУМБИЮ»!
16 января 2003 года, мыс Канаверал, США
Подготовка к запуску шаттла «Колумбия» шла полным ходом, приближаясь к завершающей стадии, когда руководитель пресс-службы Центра имени Кеннеди вызвал Дэйва Адамски к себе и поручил ему «ответственное задание», а именно: опекать русского журналиста, представителя газеты «Московские новости», пишущего серию очерков об американской космической программе. Работавсегда работа, Дэйв пригладил непослушную шевелюру и отправился в досмотровую комнату, где томились в ожидании назначенных сопровождающих представители СМИ.
Всего лишь полтора года назад столь «внимательное» отношение к прессе было трудно себе представить, но после террористических актов 11 сентября никакие меры по обеспечению безопасности не казались чрезмерными. И если американские журналисты отделались всего лишь заполнением подробной анкеты, то иностранцев обязали присылать заявку за десять суток до старта, проходить процедуру личного досмотра и перемещаться по Центру исключительно в сопровождении сотрудника пресс-службы.
Входя в помещение, Адамски рассчитывал увидеть своего давнего приятеляСергея Деревяшкина, но вместо него навстречу двинулся совершенно незнакомый человекплотный, среднего роста, с суровыми чертами лица, в новеньком костюме от кутюр. На груди незнакомца красовался бэдж с надписью: «Igor Marinin, Moscow News, To Be Escorted Only». Впрочем, Дэйв не растерялся, улыбнулся новичку, протянул руку:
Здравствуйте, сказал по-русски. Добрый день. Как поживаете?
Всё отлично, отозвался Маринин, потом изобразил веселое удивление:Вы говорите по-русски?
Немного, подтвердил Адамски. Мои предкирусские. Адамовы. Уехали в Америку из Харбина. В годы революции. Я совершенствую свое знание русского языка.
Замечательно, сказал Маринин. Очень хорошо.
Они всё-таки перешли на английский, и Адамски поинтересовался:
А где господин Деревяшкин?
О, он заболел и попросился в отпуск. Теперь вашу замечательную космическую программу буду освещать я.
Понимаю, кивнул Дэйв. А позвольте спросить, насколько хорошо вы разбираетесь в космических технологиях и конкретно в проекте «Спейс Шаттл»?
Достаточно хорошо, заверил Маринин. Однако, если вас не затруднит, расскажите мне о шаттлах так, будто бы перед вами дилетант. Вам приходилось читать лекции дилетантам? Туристам? Правительственным чиновникам?
Да, разумеется.
Вот и я хотел бы услышать такую же обзорную лекцию, какую вы обычно читаете туристам и конгрессменам
Адамски пожал плечами:
Как будет угодно.
«Наверное, этот шпион меня проверяет», подумал он.
В том, что Игорь Маринин на самом деле является офицером русской разведки, Дэйв не сомневался ни минуты: гражданских лиц, по его мнению, сюда из Москвы не присылали. Даже милейший человек Сергей Деревяшкин был офицером и шпионом, а что уж говорить об остальных Не стоило бы пускать этих деятелей на Мыс, но мы же все-таки живем в открытом обществе, да и русские нынченаши союзники по борьбе с всемирным терроризмом
Куда мы направляемся? спросил Маринин, шагая рядом и искоса поглядывая на своего сопровождающего.
Пожалуй, с этого и стоит начать, сказал Адамски. Сейчас мы находимся в Visitor Complexв зоне для посетителей Космического Центра имени президента Джона Фицджеральда Кеннеди. Помимо зоны для посетителей, Центр Кеннеди включает в себя десятки сооружений по обслуживанию космических кораблей и космодром. Кстати, второе название космодромаВосточный испытательный полигон. Отсюда стартовали все типы ракет: от модификаций немецких «Фау» до «Сатурнов», доставивших астронавтов на Луну. Сейчас мы с вами сядем в автобус и поедем к стартовому комплексу номер тридцать девять, откуда взлетали «Сатурны». Сегодня этот комплекс переоборудован для запусков космического корабля многоразового использования «Спейс шаттл». Там же расположена специальная площадка для представителей средств массовой информации.
А это неопасно?
Никакой опасности нет. Шаттлы взлетают на восток, в сторону океана. А площадка находится к западу от комплекса. Кроме того, мы можем сесть на Большой Трибунеона хорошо защищена.
«Странный какой шпион, подумал Адамски о подопечном, боится старта А зачем тогда согласился на свою шпионскую работу?»
Итак, продолжим, сказал Дэйв вслух. Космодром Кеннеди позволяет осуществлять запуски космических аппаратов на орбиты с наклонением от двадцати восьми градусов до пятидесяти четырех без маневра на активном участке траектории. С маневром возможны пуски на приполярные орбиты. Что такое наклонение орбиты и маневр на активном участке траектории, вы, надеюсь, знаете?
Разумеется, Маринин кивнул.
Хорошо. Теперь я немного расскажу о системе «Спейс Шаттл». Первая рабочая группа по проекту была сформирована еще в 1969 году. Однако официальной датой начала работ по проекту считается 5 января 1972 года, когда президент Никсон утвердил эту программу НАСА. Конструктивно «Спейс Шаттл» состоит из двух спасаемых твердотопливных ускорителей, и орбитального корабля с тремя маршевыми кислородно-водородными двигателями и подвесным топливным баком. При этом топливный бак является единственным одноразовым элементом системывсё остальное мы спасаем. Программой полетов предусматривается двадцатикратное использование твердотопливных ускорителей, стократноеорбитального корабля, а кислородно-водородные двигатели рассчитаны на пятьдесят пять полетов. Всего было построено пять шаттлов: «Колумбия», «Челленджер», «Дискавери», «Атлантис» и «Индевор».
А я еще слышал про «Энтерпрайз»
«Энтерпрайз» только похож на шаттл. Это был атмосферный аналог, на котором отрабатывались элементы конструкции, полет в атмосфере и приземление. Сегодня мы будем присутствовать при запуске старейшего из шаттлов, известного под названием «Колумбия». Именно этот корабль совершил 12 апреля 1981 года самый первый полет на орбиту
Ага, понимаю, в День космонавтики. А называется ваш шаттл так в честь великого мореплавателя Колумба, открывшего Америку?
Дэйв, приостановившись, взглянул на подопечного: издевается или действительно не знает? Тот выглядел невозмутимым. Ладно, допустим, что не знает.
Нет, старейший шаттл назван в честь первого американского корабля, совершившего кругосветное плавание. «Колумбия» будет выполнять автономный исследовательский полет по программе миссии STS-107, запланированной еще пять лет назад. Это будет двадцать восьмой полет этого корабля. Впрочем, подробности вы можете услышать на брифинге.
Я с радостью воспользуюсь вашим советом, пообещал вежливый Маринин. Но мне интересна и ваша лекция. Вдруг вы скажете что-нибудь такое, о чем забудут сказать на брифинге. Какую-нибудь важную деталь, которая украсит мой первый очерк
«Надеется, что я выболтаю какой-нибудь секрет, неприязненно подумал Адамски. Зря надеется. Сотрудники пресс-службы отродясь никаких секретов не знали»
Корреспондент «Московских новостей» и его сопровождающий подошли к автобусному терминалу. Охранник проверил ручных сканером их бэджи и уступил дорогу, пропуская в автобус. Не прошло и пятнадцати минут, как эти двое уже поднимались на Большую Трибуну, откуда открывался отличный вид на стартовый комплекс LC-39A, на котором была установлена «Колумбия».
Как вы понимаете, продолжил свою лекцию Дэйв Адамски, в Центре имени Кеннеди любой объект имеет свою историю. Большая Трибуна тоже имеет историю. В пятидесятые доступ на мыс Канаверал и остров Меррит был закрыт. Поэтому репортеры и журналисты наблюдали за секретными запусками с пляжей Коко-Бич. Впервые пресса была допущена на мыс перед запуском сателлита «Авангард». Но, как вы знаете, сенсации не получилосьракета рухнула на старте. Тем не менее прецедент состоялся, и руководство полигона стало допускать представителей СМИ на мыс, чтобы они могли освещать запуски в своих изданиях. Поскольку ракетами в те годы распоряжались только военные, на СМИ были наложены некоторые ограничения в распространении информации о запусках. Нельзя было писать об экспериментальных ракетах военного назначения. Нельзя было писать об отсрочках в процессе подготовки ракет. Сами ракеты и стартовые сооружения накрывались кожухами, чтобы журналисты до последнего момента не могли увидеть их форму, а значит, определить общую компоновку Проще стало после основания НАСАэто произошло осенью 1958 года. Национальное управление по аэронавтике и исследованию космоса является гражданской организацией и всегда считало своим долгом находиться в контакте с представителями СМИ. Уже программа «Меркурий», все ее нюансы подробно освещались в печати, на радио и на телевидении. Потом была программа «Джемини»связи между Управлением и средствами массовой информации еще более окрепли. Количество аккредитованных журналистов росло день ото дня, и администрация Центра Кеннеди решила построить Большую Трибуну для СМИ в непосредственной близости от стартового комплекса тридцать девять. Первоначально здесь могли разместиться не более трехсот пятидесяти журналистов. Но оказалось, что этого недостаточно, Трибуна неоднократно перестраивалась, обросла вспомогательными сооружениями: телестудиями, кабинками радиокомментаторов, корреспондентскими пунктами В истории Большой Трибуны есть свои рекорды. При запуске «Аполлона-11» аккредитацию попросили три с половиной тысячи человекфактически журналисты сидели на коленях друг у друга, такая была давка. Однако абсолютный рекорд поставил запуск шаттла «Дискавери» в сентябре 1988 годас просьбой об аккредитации в НАСА обратились более пяти тысяч журналистов.
А что такого замечательного было в запуске «Дискавери»? невинно поинтересовался Маринин.
И снова Дэйв не понял, насколько же компетентен его подопечный. Не знает или изображает незнание?
Это был первый старт американского космического корабля после двухлетнего перерыва, вызванного гибелью шаттла «Челленджер».
Понимаю И чем вы объясняете такую э-э-э активность журналистской братии?
Адамски объяснял такую «активность» однозначно: втайне каждый из корреспондентов надеялся, что и «Дискавери» взорветсятак же, как взорвался «Челленджер». Все они, журналисты, на одно лицо: их прежде всего интересуют взрывы и пожары, а нормальная работа на Земле и в космосе им скучна. Но так говорить было нельзя, а потому Дэйв увел беседу в сторону:
Слава богу, все наши проблемы позади, и теперь запуски проходят штатно
Тут Адамски прервал свою лекцию, чтобы предоставить московскому журналисту возможность послушать короткое сообщение официального комментатора Центра Кеннеди, передаваемое через громкоговорители, установленные над Большой Трибуной:
Дамы и господа! Члены экипажа корабля «Колумбия» заняли свои места в кабине: Рик Хазбанд, Уильям МакКул, Дэвид Браун и Калпана Чаулана верхней полетной палубе, а Илан Рамон, Майкл Андерсон и Лорел Кларкна средней палубе. До старта осталось восемьдесят шесть минут. Отсчет времени продолжается
Больше часа осталось, подытожил Маринин.
Да, подтвердил Адамски. И за это время команда обеспечения запуска должна успеть проверить все системы корабля. Стартовое окно при запуске «Колумбии» больше, чем обычно, но всё равно следует поторопитьсяесли они не уложатся в отведенный срок, запуск придется перенести, а всю процедуру подготовки и заправки повторить.
Больше, чем обычно? переспросил Маринин. А что значит обычно?
В настоящее время шаттлы обслуживают Международную космическую станцию, а окно выхода на рабочую орбиту станции составляет десять минут.
Из ваших слов следует, что «Колумбия» не обслуживает станцию. Это так?
Совершенно верно. «Колумбия»не только самый старый из шаттлов, но и самый тяжелый. Использовать его в качестве транспортного корабля снабжения невыгодно, а потому «Колумбии» доверяют только автономные полетынапример, починку телескопа «Хаббл». Скажу больше, на этом корабле нет стыковочного модуля.
То есть в случае чего он не сможет пристыковаться к орбитальной станции?
Адамски посмотрел на Маринина с искренним недоумением:
Я не понимаю, о каком случае вы говорите. Но если имеется в виду нештатная ситуация, которая может возникнуть при космическом полете, то это станет серьезной проблемой. «Колумбия» не только лишена возможности стыковки с МКСона не сможет подняться до опорной орбиты, для нее это слишком высоко. Не забывайте еще и о разнице в наклонениях орбиты шаттла и орбиты станции. Изменение наклонения для столь тяжелого кораблявообще невыполнимая задача. Членам экипажа «Колумбии» приходится рассчитывать только на себя, и наша главнейшая обязанность здесь, на Земле, состоит в том, чтобы не допускать возникновения нештатных ситуаций, предотвращать их в зародыше.
И всё-таки какие-то системы спасения для экипажа предусмотрены?
Разумеется. Неужели вы думаете, что мы отправляем на орбиту камикадзе?
Адамски больше не испытывал сомнений: этот русский журналист прекрасно разбирается в американской космической программе, но старательно изображает профана. Зачем он это делаетдругой вопрос, но не Дэйву Адамски, скромному работнику пресс-службы, искать на него ответ.
Какие же средства по обеспечению безопасности предусмотрены на случай сбоя?
О! Целый набор средств. Фактически весь орбитальный корабль является таким средством. Просчитаны и опробованы несколько схем прекращения миссии и спасения экипажа. Шаттл может прекратить разгон на этапе выведения и вернуться на взлетно-посадочную полосу Центра Кеннеди. Шаттл может выйти на орбиту, совершить виток и нормальный сход в атмосферу. Шаттл может выйти на опорную орбиту, где экипаж ликвидирует неисправность
А если при старте или при посадке, упорствовал Маринин, шаттл получит такие повреждения, которые не позволят ему вернуться на Землю? Что тогда?
Адамски ответил легко:
Для атмосферного участка полета разработана специальная схема покидания шаттла. Сначала пиропатроны отстреливают люк. В люк опускается направляющий шест. По шесту члены экипажа сползают в воздушный поток и прыгают вниз. Шест позволяет им избежать столкновения с крылом, а парашюты сделают всё остальное.