Может, и сейчас придется драться? Харон стоял не шевелясь, но и не выказывая особого ужасазначит, и Сергею надо хоть немного успокоиться М-м-мда. Будешь тут спокойным. Огромная «сколопендра», словно рельсовый вагонеточный состав, терялась своим окончанием в тумане Топала бы ты дальше
Тонкие усы взметнулись вверх, чудовище дернулось и, огибая одинокие деревца, потекло в туман с противоположной стороны. Перед ними мелькнуло все длинное мохнатое членистое тело, плавно перебирающее множеством выгнутых наружу суставчатых ножек, и шелестящее перестукивание начало отдаляться, пока не растворилось среди множества других, неясных и расплывчатых, звуков занятой своими делами жизни.
Сергей шумно выдохнул воздух. Харон вложил клинок обратно в ножны, обернулся и как-то странно посмотрел на него:
Не почуяла
Сергей вытер ладонью вспотевший лоб. Он не первый раз замечал этот непонятный взглядновый товарищ явно чему-то удивлялся. Тварь должна была их обязательно почувствовать? Или скорее всего одного Сергея
Они снова двинулись вперед, стараясь ступать мягко и неслышно, но и не теряя заданного вначале темпа. Туман вокруг менялся, иногда сгущаясь, и тогда Сергею приходилось идти почти вплотную к своему проводнику, чтобы не потерять его из виду. Или раздвигался, увеличивая обзор до сорока-пятидесяти шагов. Впереди показались развалившиеся останки какого-то строения, то ли сгоревшего, то ли разрушенного кем-то Одинокая каменная стена, почерневшие балки, куча битого мусора, поросшая колючими ветками жесткого кустарника без листьев. Харон взял вправо, обходя это стороной. Корни под ногами исчезли, слева и справа виднелись пологие склоны теряющихся холмов.
Сергей по-прежнему ощущал непонятную легкость в теле, непривычный к подобным переменам желудок часто напоминал о себе, подступая неприятной тошнотой к горлу. Немного саднили ободранное при падении бедро и быстро затянувшаяся рана в боку. Чудеса Только не хотелось этих чудес, уставший разум плохо воспринимал окружающеевряд ли впоследствии Сергей смог бы вспомнить, где они шли. Тем более этот порядком надоевший туман
Проводник опять взял правее, огибая рощицу перепутанных изогнутых деревьев, предостерегающе махнув ему рукой. Видимо, там кто-то мог быть или же сами деревья представляли опасность. Харон сразу предупредилшаг влево или вправо может оказаться смертельным, все поползновения из-за любопытства могут быть последними. Вряд ли он понимал, что у Сергея сейчас напрочь отсутствовало всякое любопытство.
Сейчас должно быть дерево
Харон говорил приглушенно, по-видимому, здесь обитали разные твари или, может, эти членистоногие могли слышать? Сергей удивился, его измученная голова, оказывается, еще могла выдавать немного логики
Впереди набухло темное пятноони приближались к чему-то большому, уходящему вверх, расширяясь и нависая над головой темной размытой массой Дерево? Так и есть. Темное пятно превратилось в раскидистые ветви огромного дерева, похожего на дуб, если только дуб может быть толщиной с дом. Толстый ствол, похожий на переплетающиеся жгуты и узлы канатов, на высоте нескольких метров поддерживал развесистую широкую крону, под которой вполне можно было разместить небольшой поселок. Если, конечно, здесь кто-то захотел бы жить. И если бы существовала необходимость прятаться от солнца
Мощное дерево диссонансом контрастировало с встречающимися до сих пор невысокими корявыми деревцами. Хороший ориентир.
Сразу после дуба начинались заросли знакомого колючего кустарника, он осторожно протиснулся вслед за Харономна нем по-прежнему ничего не было, кроме спортивных штанов и домашних тапок. Они спустились по покатому склону и немного прошли по дну неглубокого распадка, когда внезапно туман закончился.
Сергей сделал еще несколько шагов и остановился, глубоко вдыхая грудью свежий воздух. Сверху ярко сверкало солнце, заливая щедрыми лучами холмистую равнину с высокой зеленой травой и отдельными рощицами густых цветущих деревьев, похожих на родную акацию Красота.
Он обернулся. Туман сзади стоял дымчатой стеной, мрачный, слегка изгибающейся дугой охватывая видимую равнину и исчезая по обе стороны за невысокими холмами. На высоте нескольких десятков метров он постепенно размывался, не производя видимой границы, как это бывает у облаков. От него веяло страхом и какой-то непонятной пустотой
Очень странный туман, Сергей никогда не встречался ни с чем подобным. Как, в общем-то, и со всем, что здесь было
Харон положил руку ему на плечо:
Пошли, здесь еще опасно.
А дальше?
Дальше легче
Глава 3
Это все очень сложно. И очень, очень тяжело. Мало кто выдерживает подобную концентрацию Седобородый старец с сочувствием смотрел на нее.
Принцесса вздохнула и отвела взгляд в сторону:
У меня нет другого выхода.
Старик опустился в глубокое кресло, правая рука начала привычно перебирать длинную бороду:
Большое количество читаемых мантрсотни листов каждый рассвет и каждый закат. Полное отрешение от жизни: желаний, интересов, радости, печалиот всего. Из едытолько сухой хлеб и вода. Иабсолютно никаких посторонних мыслей в голове. Это Это занимает много дней.
Я знаю. Эния потерла уставшие глаза. В последнее время она совсем мало спала. На сколько это хватает? Самое большее
Старик помедлил.
Три, пять, ну семь дней. Больше семи дней я не слышал.
Мне нужен год. Принцесса не отвела взгляда в сторону.
Старик вздохнул:
Я знаю, девочка, знаю. Кто во дворце этого не знает? Что я могу сказать
Илл Гушар, престарелый эдитор Белого ордена, с печалью и любовью смотрел на принцессу. Трудные времена порождают трудные решения
В комнате царил полумракчерез узенькое окошко почти не проникали лучи заходящего солнца. Три большие свечи на бронзовом подсвечнике освещали лишь кабинетный стол, заваленный разными бумагами, и сидящую рядом на низком диване принцессу. Маленькие огоньки свечей слабо колыхались от задувавшего через оконце ветерка, заставляя подрагивать по стенам неясные тени.
Редко кто может противостоять давлению Роха
Эния отвернулась в сторону:
Как это выглядит?
Гушар помолчал, собираясь с мыслями.
Желание. Желание и хотение. Все мы рабы своих желаний. Человек преодолевает трудности, чтобы добиться того, что ему хочется. И чем сильнее хотение, тем большие трудности он готов преодолеть. Даже подчастую отказывая себе во многом. И остается радоваться, если это стремлениек чему-то хорошему. Но все равнораб своего хотения. И даже самые лучшие мысли оставались неисполненными, если не было в душе этого самого хотения.
Старик задумался, медленно перебирая рукой седую бороду. За окном внизу донеслись шаги, клацанье доспехов и тихие переговоры сменяющегося караула дворцовой стражи. Где-то далеко мелодично пропела труба вечернего горна. Принцесса молча ожидала продолжения.
Я говорю не о физических естественных желаниях, таких как есть, пить или спать, продолжил престарелый эдитор. Я говорю о душе Человек хочет сделать какое-нибудь доброе делоон идет и делает его. Или говорит, что хочет, и не делаеттогда он обманывает себя, ибо по-настоящему не хочет. Не настолько, чтобы преодолеть наше внутреннее сопротивление. А сопротивление есть всегдаоно порождается нашей гордостью, ленью, эгоизмом, малодушием У всех людей в разной степени.
Гушар опять помолчал.
Рох меняет хотениятех, кто связывается с ним. Он открывает самые скверные и глубокие тайники души и вытаскивает их наружу. Человек меняется. Он перестает хотеть и желать чего-то нормального, я уже не говорю о добром, он стремится погрязнуть в болоте своих воплощающихся вожделений. Трудно даже представить, какие помыслы могут скрываться в уголках нашего разума Никто не может с этим бороться. Демоны губят душу бесповоротно, и человек при этом кричит от удовольствия
Эния подняла уставшие глаза:
Значит, маркиз
Да. Но маркиз сам по себе мало что может. В его замке действует более страшная сила. Она губит всех
Принцесса потерла руками ноющие виски:
Но Тогда что же делать?
Старец медленно поднялся из кресла и наклонился над столом, поправляя потекшую свечу. Эния некоторое время наблюдала за его неторопливыми движениями, потом вздохнула:
Я прошу вас, Гушар
Старый эдитор тяжело обернулся к принцессе:
Ваше высочество Эния, девочка моя. Я тебя знаю много лет. Роху невозможно противостоять.
Старик опять помолчал, не отрывая грустного взгляда от Энии.
Я тебе могу сказать только одно Не губи свою душу. Тебя не хватит больше чем на несколько дней, даже если ты выдержишь концентрацию. Как только услышишь биение своего сердцапрерви его.
Эния не удивиласьона ожидала подобного. Она не раз думала об этом как о единственном выходе, когда не останется надежды
Но ведь самоубийство проклинается
Только не в этом случае.
Гушар вздохнул.
Никогда не думал, что буду подобное советовать девушке, да еще после полуночных венчальных звезд. Времена
В дверь почтительно постучали. Принцесса обернулась:
Ну?
На пороге стоял Ош Гуяр, надежный и преданный капитан дворцовой стражи. Он был без лат, значит, сейчас не его дежурство.
Ваше высочество, вас вызывает король.
Эния поднялась:
Что-нибудь срочное?
Прибыли посланники от маркиза.
Поплыли в глазах, то увеличиваясь, то уменьшаясь, огоньки свечей. Внутри все оборвалось. Внезапно ослабевшей рукой она неловко откинула волосы за спину. Так Все. Началось.
Гуяр посторонился, пропуская ее вперед. На широком крыльце эдитора она остановилась и глубоко вдохнула свежий воздух, пытаясь унять стучащее сердце. Что же теперь будет
Рабочий кабинет, как, впрочем, и жилые комнаты Илла Гушара находились в левом крыле дворцового замка, и чтобы попасть в тронный зал, а король наверняка там принимает гостей, проще всего было пересечь парк. Эния спустилась по ступенькам и зашагала по дорожке, с обеих сторон крытой кустами смутно краснеющей в сумерках бегонии. Гуяр почтительно следовал сбоку и немного сзади, еще дальше «бухали» в полном боевом облачении два гвардейца дворцовой стражидля эскорта и этикета.
Давно?
Капитан поравнялся:
Час назад. Трое. Король с ними в тронном зале. Я немного подслушалони хотят, чтобы вы лично подтвердили обещание в присутствии
Принцесса кивнула и постаралась взять себя в руки. Не следовало показывать свой страх и слабость этим приезжим маркизным
Дворец жил своей естественной жизньювечерняя прохлада после жаркого дня выманила многих из обитателей многоуровневого замка. Встречающиеся почтительно кланялись, дамы приседали в легком реверансе, караульные двойки гвардейцев вытягивались и щелкали шпорами, вымуштрованная прислуга старалась не попадаться на глаза. Почти всех она знала, в том числе и приезжих, многих довольно близко, с некоторыми дружила. С детства. В памяти сотни и сотни лиц Сердце болезненно сжалосьона уже может никого не увидеть
Тронный зал встретил ярким светом всех зажженных канделябров на стенах и огромных хрустальных люстр, подчеркивающих высоту теряющегося наверху свода.
Ее высочество Эния Ангурд, принцесса
Король, не поворачиваясь, раздраженно махнул рукойиспуганный церемониймейстер мгновенно исчез за дверью.
Трое гостей стояли недалеко от тронного возвышения, молча, не перешептываясьпоказывали уважение. Вряд ли они были испуганными. Король не предложил им сестьон был недоволен и не считал нужным это скрывать. Сам он смотрел в раскрытое настежь окно, и от тяжелой мрачной спины веяло гнетущим в зале напряжением.
Жесткий непреклонный характер и твердое слово Ангурда были хорошо известны далеко за пределами Ассаны, и редко находились смельчаки, отважившиеся ему перечить.
Рядом с отцом стояла старшая дочь Илламияее воспаленные, красные глаза готовы были покрыть Энию целиком. Король обернулся:
Эния
Принцесса, казалось, бесконечно долго пересекала огромный зал, и пока она шла, трое прибывших не спускали с нее любопытно-изучающих глаз. Это было как отражение взгляда маркизасначала интерес, потом восхищение, в концесамодовольство собственника. Эния почувствовала отвращение. Сердце тревожно билось, пульсирующей тоской отдавая в виски.
Эния. Взгляд короля смягчился. Хочу представить тебе трех господ, личных представителей маркиза Ар-Роза Тариды. Господа, по-видимому, не совсем доверяют словам старого короля, в его голосе появился металл, и пожелали лично от тебя услышать подтверждение договора.
Сразу и в лоб. Без взаимных приветствий, без обмена любезностями, без предварительных пустых разговоров Эния была благодарна отцу за этоу нее не было сил на соблюдение правил церемониала.
Простите. Стоявший в центре и, видимо, старший из приехавших протестующее поднял руку ладонью вперед. Ваше величество нас не так поняли! У нас, как и у благородного маркиза, нет ни малейшего сомнения в ваших словах. Но мы, согласно его поручению, должны все согласовать, чтобы исключить любое недопонимание, возможное и с нашей стороны. Существует множество мелочей, каждая из которых
Хватит! Ангурд дал волю своему мрачному настроению. Эния, говори.
Илламия подошла и взяла ее под руку. Почувствовав опору, стало немного легче. Эния глубоко вздохнула и нашла силы прямо взглянуть на приехавших:
Я буду в Шаридане в третью полную луну этого лета. Как и необходимо, ровно в полночь, у начала венчальных звезд. И я скажу «да». Как и договаривались. Но венчаниетихо и тайно. Без помпезности.
Она повернулась к отцу:
Позвольте, ваше величество?
Король кивнул. Она повернулась и, поддерживаемая сестрой, направилась из зала. В голове и в груди разрасталась сухая пустота
Эния устало опустилась в кресло. В камине весело потрескивали дрова, приготовленные предусмотрительной Рузой, приближенной и доверенной служанкой принцессы. Все заслонки были открыты и тепло уходило вверх, не наполняя комнату духотой, но создавая расслабляющую, снимающую стресс обстановку домашнего уюта.
Илламия положила кочергу и поднялась с корточек:
Плюнь, Эни. Больше не осталось времени раздумывать. Я знаю хорошее место в Нагодаретам тебя никто не найдет. И ты хорошо знаешь городмы там учились. Все как-нибудь образуется. Вряд ли маркиз объявит военное положение. Мы выкарабкаемся, не волнуйся.
Эния нагнулась и протянула к огню почему-то зябнущие руки.
Не выкарабкаемся. Ассана не потянет бойкот одиннадцати королевств. Лами, пожалуйста, закрой окна. Холодно
Сестра обогнула спальную вокруг балдахина, закрывая окна и задергивая шторы.
Еще неизвестно, как поведут себя остальные короли. Никто не любит маркиза
Маркиз не девица, чтобы его любить. Его боятся.
Илламия повернулась к сестре:
Не все.
Какая разница? Эния горько усмехнулась. Закон есть закон, ты сама знаешь. Только законом Шеол еще не поглощен Рохом.
Ты преувеличиваешь. Илламия остановилась возле кресла сестры и положила руку на спинку. У страха глаза велики. Не все может быть так плохо. Бывает судьба. Нужно надеяться. А ты не оставляешь шанса судьбе.
Эния задумчиво смотрела в огонь.
Конечно, судьба. Сначала маленькая Рада, потом Астор, теперь я И как альтернативавойна, бойкот и опять кровь в Шеоле. Ты только представьтысячи погибших, десятки тысяч оставшихся без крова И все только из-за меня? Лами, прости меня. Пожалуйста, я хочу побыть одна.
Илламия вздохнула и, мягко пожав плечо сестры, пошла к выходу. У дверей остановилась, ее голос дрогнул:
Ты всегда была очень ответственной
И непонятно, чего было больше в ее голосегрустной печали упрека или восхищения.
Язычки пламени облизывали, словно пробуя на вкус, новые поленья и потом, распробовав, начинали радостно плясать, бесконечной чередой подпрыгивая и исчезая вверху в безудержном огневом веселье.
Эния подержала у огня холодные руки. В закрытой комнате стало совсем тепло, но она никак не могла согреться. Может, заболела? Было бы кстати. Хотя какая разница
Она была не из тех женщин, которые от горя заламывают руки и заливают постель потоком безудержных слез. Ее боль оставалась с ней, ее отчаяние сидело внутри и не искало выхода наружу, давя на сердце постоянной, не облегчаемой тяжестью. Конечно, тем, кто мог позволить себе истерику, было легчеслезы облегчают душу, сердце и голова, очищаясь от эмоций и стресса, как будто сбрасывают с себя тяжесть любого несчастья. Но тогда тяжелее другимокружающим и близким. Родные и друзья принимают на себя баланс горя и боли, и это, наверное, правильно, ибо для того и существуют близкие родные и настоящие друзья. Это тогда, когда у них нет собственной боли