Это очень сложная этическая проблема, помедлив, ответил алари. Боюсь, что я не вправе отвечать, пока он сам не принял решения.
Карел! Счетчик! Я посмотрел на рептилоида. Где дед?
Повисла тишина.
Ты ведь уже понял, прошептал куалькуа.
Петя, у меня не было иного выхода, ответил счетчик голосом деда.
Сволочи!
Что с дедом? закричал я. Что с ним, гады?!
Петя, это я, сказал счетчик.
Я шагнул к немуне знаю, то ли чтобы убедиться, что родной голос идет из нечеловеческой пасти, то ли чтобы придушить чужую тварь, пытающуюся пытающуюся
Не было у меня другого выхода, Петя, сказал дед. Не было.
Беззубая, усеянная жевательными пластинками пасть раскрывалась нервно и дергано, выдавливая звуки человеческой речи с отчаянной старательностью. В голубых глазах счетчика зияла пустота. Ничего, ничего знакомого и родного!
Я хотел тебя дождаться, Петя, сказал дед.
И я не выдержал. Ноги задрожали, стены дрогнули, повернулись, а пол прыгнул к лицу.
Глава 2
Лучше всего смотреть в потолок. Закрывать глазанеправильно. Тогда сразу начинают лезть в голову разные мысли. А я не хотел сейчас думать. Ни о чем. Куда легче оказалось выбрать на потолке точку и не отводить от нее взгляда.
Таклегче. И можно слушать голос деда, идущий из пасти счетчика, и забывать о том, что произошло.
Обширное кровоизлияние, Петр. Инсульт. Я никогда не исключал такого варианта, но уж очень не вовремя он выпал. Думаю, сутки бы я продержался, но не больше
Голос у деда спокойный. И не потому, что он сейчас в теле Карела. Он бы говорил так же ровно и сухо, валяясь парализованным на койке. Наверное, таким тоном он и соглашался на предложение счетчика
Данилов принял мое решение сразу. Маша вот почти не разговаривает. Ничего, тоже привыкнет.
Как это было? с болезненным любопытством спросил я.
Меня усыпили. Карел считает, что иначе я сошел бы с ума в процессе перекачки сознания. А так словно засыпаешь в одном теле, а просыпаешься в другом.
Это страшно, дед? поинтересовался я. И тут же проклял себя за глупый вопрос. Но дед ответил спокойно:
Не очень. В конце концов, я давно готовился хм уйти насовсем. А случившееся все-таки вариант не из худших. Тяжело привыкать к новому зрению. Если бы ты знал, каким я тебя сейчас вижу это очень смешно. К этим лапкам трудно привыкнуть. К тому, что ходишь на четвереньках. Впрочем, я пытаюсь не двигаться, этим занимается Карел.
Ты вы можете общаться? Напрямую? Ты читаешь его мысли?..
Нет. Как я понимаю, Карел выделил для моего сознания локализованный участок своего мозга. Дед оживился. Интереснейшая раса, Петр! Какие огромные возможности! Вот, к примеру
Если не смотреть на рептилоидато все в порядке. Дед просто излагает абстрактную проблему: что чувствует человек, оказавшись в нечеловеческом теле, да еще и не полноправным хозяином, а случайным гостем
Ребенком я однажды подцепил корь. Да и мало кто ухитрялся не болеть ею в детстве. У меня слезились глаза, я не мог смотреть на свет, лежал в зашторенной комнате и мучился от того, что дед забрал компьютер от греха подальше. Вместо него он купил и поставил музыкальный центр, какой-то невообразимо навороченный, с обилием возможностей, и я, лежа в постели, на ощупь разбирался с пультом. До сих пор помню все кнопки на ощупь и радость, когда нажатие очередной вылавливало в эфире какую-нибудь радиостанцию или запускало сидишник. Но лучше всего было, когда дед приходил, садился рядом и начинал со мной разговаривать. В первый же день я спросил его, почему от кори нельзя быстро вылечиться, и он прочел мне десятиминутную лекцию об этой болезни. Вряд ли дед разбирался в этом раньше, но, когда я заболел, ему потребовалось полчаса, чтобы вникнуть в суть проблемы.
Вирусная инфекция, Пит, тогда он любил называть меня Питом. На этом фронте медицины особых успехов нет. Говорят, у чужих имеются эффективные препараты для уничтожения вирусов, но с нами они делиться не собираются У тебя сейчас поражена лимфатическая система, помнишь, мы читали книжку «Как внутри меня все устроено?». Еще вирус гнездится в ретикулоэндотелиальной системе, но ты этим голову не забивай. Ничего страшного нет, я тоже в детстве переболел корью.
Я не умру? спросил я, потому что мне стало немного страшно.
Если не начнется коревый панэнцефалитнет, обрадовал меня дед. Но это маловероятно.
А что такое панэнцефалит?
Дед объяснил, обстоятельно и подробно. Тогда я не выдержал и заплакал. И даже выкрикнул, что не хочу ничего этого знать и лучше бы он молчал
Дед положил мне на лоб холодную ладонь, подождал, пока я немного успокоюсь, и сказал:
Ты не прав, Пит. Страхв неизвестности. Это единственный страх, который можно себе позволить. А когда знаешьбояться нельзя. Можно ненавидеть и презирать болезнь. Бояться нельзя.
А ты не боялся, когда был маленький и болел? обиженно выкрикнул я.
Боялся, помолчав, сказал дед. Но я был не прав
Сейчас он был прав. Сейчас он не боялся.
Или имел достаточно сил, чтобы этого не показывать. То, что случилось с ним, словно бы стало академическим случаем, который он излагал перед потрясенными коллегами. А ведь он и впрямь это сделает, с превеликим удовольствием, если удастся уговорить счетчика отправиться на Землю! Влезет на кафедру в лекционном зале, оскалится, удовлетворенно взирая на побелевшие лица СКОБистов, экзобиологов, ксенопсихологов, экстратерральных лингвистов, дипломатов-инопланетчиков И гаркнет: «Как ни странно, я все тот же старый хрыч Андрей Хрумов, хоть и сижу в уродском теле рептилоида»
Как ни странно, я все тот же Андрей Хрумов, хоть и похож немного на варана, сказал дед. И если Карел не решит очистить свою память, то мне светит еще долгая жизнь
Так ты меня переживешь, дед, сказал я.
Возможно, легко согласился он.
Я покосился на деда на Карела. Счетчик лежал на полу. Будь это просто рептилоид, он забрался бы на спинку кровати.
Что он делает, когда ты снаружи?
Не знаю, Петя, сказал дед. Мне кажется, ему даже нравится такая возможность. Он же всегда имел два сознания, и вряд ли внешний мир занимал его больше, чем внутренний. Другой бы на месте счетчика стал шизофреником, а ему все равно
А ты, деда?
Я?
Кажется, он попытался вздохнуть, но в теле счетчика это было непросто.
Петя, в определенном возрасте такие мелкие неудобства, как негнущиеся суставы, слепнущие глаза или, например, пребывание в нечеловеческом теле, отступают перед самой возможностью жить.
Как ты будешь дальше, дед? тихо спросил я. Здесь хорошо, здесь только мы и алари. А на Земле?
Часто ли я выходил из дома в последние годы? вопросом ответил дед.
А счетчик захочет
Он предложил мне компромисс. Пятьдесят лет мы пробудем на Земле. Карел будет послом Счетчиков у человечества. Потом полвека послом у них буду я, все равно на их планете человеку не выжить. И по новой.
Это было очень, очень щедрое предложение. И не только для деда, для всей Земли. Дипломатические контактыкачественно иной уровень в отношениях с расами Конклава.
Потом до меня дошел весь смысл его слов.
Сколько живут счетчики, дед?
Очень долго, Петя. Он ответил не сразу. Куда дольше нас.
А про их мир ты что-нибудь узнал?
И в это мгновение рептилоид неуловимо изменился. Он дернул головой, потянулся и резко сказал:
Петр, я прошу не затрагивать данную тему.
Секундаи Карел ушел, спрятался во второй слой своего сознания. Но меня словно кипятком обдало. Нет, не с дедом, точнеене только с дедом я разговаривал. Счетчик все время был рядом. Слушал, смотрел, делал свои выводы.
Неудобно снимать комнату в доме со стеклянными стенами, сказал дед. На этот разименно дед
Была какая-то злая и едкая ирония судьбы в том, что именно Андрею Хрумову выпало доживать век в нечеловеческом теле. Причемименно век по меньшей мере.
Я присел на постели, посмотрел на рептилоида. Нас оставили вдвоем, вернеевтроем. Вероятно, чтобы мы смогли уладить семейные проблемы? Увы, бывают ситуации, которые лучше и не пробовать разрешать, ибо разрешить их просто невозможно.
Дед, что ты решаешь? Я имею в виду Геометров.
Дальнейшие решения будут принимать те, кто имеет на это право, просто ответил он. Я предоставлю свои рекомендации, но не от меня зависит, с кем пойдет Земля. Надеюсь все же, что с Геометрами.
Дед, это ошибка.
Петр! Рептилоид дернулся в тщетной попытке изобразить человеческое возмущение. Все описанное тобой не выходит за рамки нормального общества.
Выходит, твердо сказал я. И далеко.
Петр, тобой сейчас движет чисто эмоциональная реакция. Тебя возмутила их структура власти? Власть, построенная на воспитании?
И это тоже. Понимаешь, это система, не оставляющая шансов. При любой тирании, любой диктатуре всегда есть сопротивление со стороны общества. Это от рождения, наверное, закладывается. Пока есть деление мира на внешнийвраждебный и на внутреннийсемью, всегда существуют две логики, две модели поведения Даже три, не удержался я, на стыке двух систем возникает личность как таковая, сплав общества и наследственности. Это дает свободу. Но мир, уничтоживший семью как таковую, становится монолитен. Нет конфликта. Нет двойной морали. Нет нет свободы как таковой, наверное
Вот я воспитал тебя на свою голову, промолвил дед, и что хорошего?
А я не просил меня воспитывать, сказал я.
Дед помолчал, прежде чем ответить:
Удар ниже пояса, Пит.
Но меня не растрогало детское имя:
У тебя и пояса сейчас нет. Дед, как бы там ни было, но ты воспитал во мне именно право решать. Свободу. Так? Ты хотел этого? Так вот, я уверен, что мир Геометров ничего хорошего Земле не принесет.
Петя, ты видел там, у них, нищих?
Я молчал, мне нечего было ответить, но, к счастью, дед решил усилить эффект:
Бандитов, преступников?
Видел. Я сидел в концлагере.
Если верить твоему описанию, так это не самое ужасное место, Петя! Миллионы людей у нас живут в куда худших условиях. Ты видел лагеря беженцев под Ростовом? Или молодежные трудовые поселения в Сибири? Дед повысил голос, выжимая из горла рептилоида все, что возможно. Посмотрел на изнаночку чужой планетысвоя медом показалась?
Опомнись, Петя! Земля вовсе не тот курорт, которым ты привык ее считать!
Я вспомнил бескрайнюю холодную тундру. Цепочку сторожевых вышек, на которых обитали Гибкие Друзья. Историка Агарда Тараи, знающего слишком много правды, но даже при этом не способного протестовать. Баня почему-то вспомнилась. Словно по контрастураскаленный ветер и толпа людей, боящихся коснуться друг друга. А еще пацаны из интерната «Белое море»славные ершистые мальчишки, которых бережно и с любовью превратят в славных послушных роботов.
Земляэто рай, сказал я. Поверь, деда.
Он как-то даже осекся от моего тона. Замотал треугольной вараньей головой, промолвил:
Столкновение утопии с реальностью всегда приводит к деформациям. Утопия искажается, но
Нет, дед. Это не утопия деформировалась, а реальность.
Что тебя наиболее возмутило в их мире, Пит? спросил дед, помолчав.
Это было как привет из детства. Умение вычленять главное, которому так долго учил дед. «Не ной, объясни, что у тебя болит! Не бросай учебник, скажи, что непонятно! Не реви, вспомни, как тебе разбили нос!»
Наставники. Их уверенность в себе. Их их стремление творить добро.
Дед очень натурально крякнул:
Да что же ты заводишься, Петя? Это ведь здорово, что люди верят в свою правоту! Что они пытаются воспитать детей! Хорошие учителявот чего не хватает нашему обществу!
Я вдруг вспомнил Тага. И ответил, пожав плечами:
А детям не нужны хорошие учителя. Им нужны хорошие родители.
Внезапно дед захихикал:
Петя, меня всегда поражали твои лакуны в знаниях и умение их заполнять. Ты вот сейчас споришь с авторитетами
А с авторитетами всегда приходится спорить. У них должность такая.
Если бы я это знал раньше начал дед. Ладно. Чего ты хочешь, Петя?
Тень, дед. Я должен отправиться
Почему именно ты?
Я знаю Геометров. Значит, сумею быстрее понять их врагов.
И как ты мыслишь это путешествие? Джампом? Тридцать две тысячи световых лет делим на двенадцать целых три десятых ух ты, всего лишь три тысячи прыжков! Если брать перерыв между джампами в два часа, то мы доберемся примерно за восемь месяцев. Реально, Петя?
Разозлился дед, это точно.
Нет, согласился я. Даже если алари поставят на челнок свои генераторы и системы жизнеобеспечения это слишком долго. У нас нет такого времени. Да и не выдержит никто столько джампов. Я на сотом рехнусь.
Тогда о чем ты? У нас нет технической возможности добраться до Ядра!
Есть. Кораблик Геометров.
Дед замолчал.
Они используют движение сквозь подпространство, пояснил я. Как и Алари, и прочие расы. Вот только у них реализован принцип постоянного ускорения. Чем больше расстояние, тем выше скорость. На дистанции в десяток парсеков джампер, может быть, и побыстрее. А вот если расстояние в десять килопарсеков тут ничего лучшего не найти.
С чего ты это взял, Петр? Он казался растерянным.
Я вздохнул:
Пространствокак ткань, дед. Мы можем ползти по нему, скованные рамками скорости света. Можем смять и перескочить из точки в точкуэто джамп. Складки всегда одинаковы, тут уж ничего не поделаешь, и шоковый эффект неизбеженэнергия не переносится вместе с материей. Все прочие расы используют изнанку пространства, как ее ни называйвне-пространство, гиперпереход или подпространство. Но
Спасибо за лекцию, сказал дед, ее стоило бы почитать перед школьниками. Гипотез много, но принципа джампа мы не знаем. И как работают двигатели чужихтоже. Единственный достоверный фактскорость движения в подпространстве ограничена. Чем она выше, тем больше энергозатраты, причем в геометрической прогрессии. Значит
Дед, я говорил с кораблем Геометров, объяснил я. Это хорошая машина, там много информации. Принцип их передвижениясмесь джампа и движения сквозь подпространство. Вначале они уходят в изнанку, а потом начинают джампировать. Изнутри. Понимаешь? Не надо тратить энергию на движение сквозь вне-пространство. Нет джампер-шока.
Дед словно стал хуже соображать:
Петр, но если эта информация есть в одном корабле они же все одинаковы тот, на котором ты улетел, также должен был ее содержать
А он и содержал, сказал я. Уверен.
Тело рептилоида дернулось. Я уже научился отличать, кто собирается высказатьсяКарел или дед.
Прошу прощения, что прерываю вас, Андрей Валентинович, сказал счетчик. Но это единственный доступный нам метод коммуникации
Врешь. Я покачал головой. Уверен, ты можешь читать его мысли. И транслировать свои.
Могу, но не делаю, отрезал счетчик. Это было оговорено между нами.
Может быть, он и не врал.
Да, я знал принцип движения Геометров, продолжал счетчик. Но это непринципиальная информация, которая мало что меняет. Поэтому я не счел нужным ее сообщать.
Тело рептилоида чуть обмякло.
Принципиальная! рявкнул дед. Совершенно принципиальная!
Да, больше всего это напоминало раздвоение личности.
Двигатели Геометров доступны чужим? Они не сходят с ума? А, Петя?
Полагаю, что нет. Ведь свою звездную систему они перемещали тем же методом, а ее населяют три разумные расы. Да и не похож джамп в подпространстве на обычный джамп. Эйфории нет никакой.
Значит, теперь всем расам Конклава становится доступно быстрое передвижение в космосе? Мыне нужны?
Рептилоид привстал, передние лапы заплелись, и он шлепнулся на брюхо. Но дед даже не заметил, что от волнения попробовал двигаться в чужом теле.
Карел, ведь это наша смерть! Если появляется враждебная Конклаву раса, абсолютно идентичная людям, это уже повод уничтожить нас! А если к тому же мы утрачиваем свою единственную ценность
Счетчик принял управление телом, уселся поудобнее и сказал:
Андрей Валентинович, я с самого начала предупреждал, что ситуация смертельно опасна для людей. Если Сильные расы узнают технологию Геометров, они уничтожат вас без всяческих колебаний. Он помедлил. Могу утешить лишь однимта же участь ждет и нас. Мы ведь только живые компьютерыдля Сильных рас. Нас используют, потому что создание разумных машин считается опасным. Но Геометры обошли эту проблему.