Зверев подошел к двери и постучал. Через минуту в доме зажегся свет и послышался разговор.
Кто там?спросил женский голос.
Откройте, милиция!
Дверь слегка приоткрылась, в щелке за цепочкой появилась девушка.
А можно посмотреть ваше удостоверение?
Разумеется,ответил капитан и, достав из кармана ксиву, протянул ее вперед.Я по поводу Виктора. Мне с ним надо побеседовать, у следствия возникли некоторые вопросы, я хотел обсудить их с ним.
А что, повесткой у нас уже не вызывают?
Просто дело очень важное.
А до утра ваше важное дело подождать никак не может?
Извините, могу я пройти, а то замерз очень.
Ну, хорошо. Проходите,недовольно произнесла девушка, но все же открыла дверь и впустила Зверева в дом, где было тепло и уютно.
Глава ХII
УТРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ
К зданию суда, которое находилось на улице Карла Маркса, прилетел черный ворон и, важно усевшись на ветке, замер. Словно ожидая чего-то или кого-то, он, практически не шевелясь, стал пристально всматриваться в людей, которые входили в храм справедливости и правосудия.
Вскоре к храму подъехала черная Волга, из которой вылез судья Петросянов. Николаю Егоровичу на вид было около сорока. Одет он был в дорогое пальто серого цвета и, судя по брюкам, бежевый костюм, обут в начищенные до блеска лакированные коричневые ботинки, а в руках держал черный дипломат. Петросянов пригнулся и побежал к зданию суда, пытаясь быстрее укрыться от непогоды. Поздоровавшись при входе с охранником, он спешно прошел в свой кабинет. Так начинался практически каждый рабочий день судьи Петросянова. Но не успел он выложить из дипломата нужные бумаги, как дверь его кабинета распахнулась, и в нее вошел полковник ДПС.
Здорово, Петрович! Какими судьбами?произнес удивленно Петросянов и, достав из кармана расческу, стал причесываться.
Полковник огляделся по сторонам и быстро подошел к Николаю Егоровичу.
Что случилось?поинтересовался судья у встревоженного чем-то приятеля.
Сынок мой попал,прошептал Петрович на ухо судье.
Куда попал?удивился тот.
Ту-у-д-а-а,чуть не плача протянул полковник.
Я не понял, Петрович, ты ко мне пришел, чтобы я загадки твои разгадывал, или по делу? Яне Бог, мысли читать не умею.
По делу, по делу.
Так давай, выкладывай, что да как, а то я намеков твоих не понимаю. Мы друг друга давно знаем, так что изволь начистоту.
Да балбес мой на взятке попался! Они пару дней назад на Стрелецком посту стояли, идиоты!начал свой рассказ полковник.
Ну и?
Ну, так вот. Стояли, сволочи, стояли и сбрендили. Твари! Представляешь, причудилось им, идиотам, что к нам президент приехал. Чем они там обкурились или обожрались, не знаю, но эти гады все начальство на уши подняли, а президента-то и нет. Те к ним с проверкой, а у них там денег, мать их,швейцарский банк! Да еще у этих дурней наркоту нашли, прикинь! А мой оболтус у них в ту смену старшим был.
Ну, а от меня ты что хочешь? Слышал я эту историю. Понаделали они шума. Говорят, приказ сверху поступил закрыть их всех.
Да я уже каналы пробил, дело к тебе попадет. Ты бы помог, а? По-дружески. Я за ценой не постоюзаплачу, сколько надо. А ты тут всех знаешь, да и связи у тебя хорошие. Похлопочи, а? Ну а то, что сверху приказ, так ведь мы все свои.
От этой речи у Петросянова расширились глаза.
Петрович, я не понял, мне что, их всех отмазывать надо?!
Да плюнь ты на всех! Сынка только моего одного и все,жалобно простонал полковник.
А что ж ты сам-то довел до такого? Неужто сразу придумать что-нибудь не мог? Ну, например, что он в той группе искал оборотня в погонах?улыбнувшись, проговорил судья.
Да что ты? После такого меня к этому делу близко не подпускают. Прокуратура все под свой контроль взяла, выслужиться хотят. А у тебя связи. Помоги, а? Я ж знаю, что вы с Паниным каждую субботу в баню ходите. А он как раз там главный.
Ладно, хватит, помогу, чем смогу. Только сам понимаешь, дело рискованное и трудное, тем более наркота. Взятка-тоэто ерунда, а вот то, что у них наркоту нашли, очень все осложняет. Если не получится, ты уж не обессудь.
Да все я понимаю. Вот я тебе даже бумаги принес по этому делу, правда, пока половина,сказал Петрович и протянул Петросянову пухлый конверт.
Ну, раз ты даже бумаги принес, то дело точно должно сдвинуться с места, притом в нужную нам сторону,радостно проговорил Петросянов, заглядывая внутрь конверта, где были уложены сотенные купюры американской валюты. Он убрал конверт в ящик стола.Ну, Петрович, считай, что дело в шляпе! Мне б еще таких бумаг на подпись Панину и кое-кому из администрации, и, я думаю, все уладится.
Конечно-конечно, все будет. Ты уж постарайся, а я тебе потом и баньку, и девочек организую, и еще бумаг по этому делу подкину. Только помоги,заискивающе улыбаясь, проговорил полковник.
Ну, все, Петрович, я понял. Иди-иди, а то меня еще работа ждет,раскладывая документы на столе, пробормотал Петросянов.
Хорошо, я ушел. Только не забудь, пожалуйста. Мы ж друг другу помогать должны,не унимался полковник, пятясь и пытаясь нащупать ручку двери.
Да хорошо-хорошо, все сделаю!крикнул ему в след судья.
После ухода полковника Петросянов достал из своего дипломата какие-то документы и принялся за работу. Периодически в кабинете раздавались звонки, он снимал трубку и с кем-то долго разговаривал, иногда звонил сам и что-то выяснял. Спустя некоторое время ему пришлось прерваться. В кабинет вошла женщина с повесткой в руках.
Здравствуйте, Николай Егорович,робко проговорила она.
Проходите, садитесь!не поднимая головы, рявкнул Петросянов.
Женщина молча прошла по кабинету и села напротив судьи.
Чего вам?!
Здравствуйте. Я вот по повестке пришла, насчет своего сынишки,чуть не плача проговорила посетительница.
Так, давайте сопли здесь разводить не будем! По какому делу он проходит?поднял глаза и впервые посмотрел на женщину Николай Егорович.
Так, за хулиганство. Ефимов его фамилия,зарыдала она.
А-а-а, это тот, который напился и ограбил ларек?! И это вы называете хулиганством?! С каких пор уголовщина стала хулиганством?!закричал на нее Петросянов.
Так не грабил он. Он же ничего не помнит. Он ведь показания такие дал, так как его милиционеры избили.
Ну конечно, он у вас белый и пушистый, а вся милиция наша плохая и продажная! А вы, гражданка, в курсе того, что он оказал сопротивление при аресте и пытался сбежать с места задержания?!напирал судья.
Да куда он сбежать-то мог? Его друзья говорили, что он в стельку пьяный был. И какое сопротивление в таком состоянии он мог оказать?завыла мать обвиняемого.
Ну, это все ваши домыслы, дамочка. А фактывещь упрямая, и они говорят о другом. У меня вон два тома вашего дела о том, как он не мог!буркнул Петросянов и снова принялся перекладывать бумаги.
Помогите ему, пожалуйста, будьте человеком. Вы же сами понимаете, что он ни в чем не виноват. Били его сильно, вот он и сознался,тихим и жалобным голосом пробормотала женщина.
Я вас для этого и пригласил. Вы сами понимаете: дело буду разбирать я, а оно не в его пользу складывается. И как я ему смогу помочь? Как? Улики все против него. Это раз. Задержали его рядом с ларьком. Это два. Сопротивление при аресте оказал, это три. Я уж не говорю о чистосердечном признании, которое, якобы, имеется у прокурора. Вы и представить себе не можете, каких усилий стоит ему помочь. Это вам не от армии парня отмазать, это уголовное дело, гражданка. Тут энурезом не отделаешься. Я вас прекрасно понимаю: у самого дети. Рад бы помочь, только каким образом? Тем более прокурорпросто зверюга. Для него дело чести засадить кого-нибудь за решетку. Для него людимусор. Как с таким договориться?вздохнул судья.Есть, правда, один вариант. Но нет, нет, я на него не пойду и не соглашусь. Слишком рискованно,убирая дело в стол, проговорил он.
А какой, какой способ?! Ради Христа скажите!взмолилась бедная женщина.
М-да. Эх. Ну, ладно,покачал головой судья.Только ради вас. Но вы сами должны понять, что это будет не бесплатно. Тут уж дело такое.
Сколько? Сколько это будет стоить?спросила женщина и передвинулась на край стула.
Судья нехотя потянулся, затем достал из ящика калькулятор и быстро набрал на нем какое-то число, после чего повернул калькулятор к женщине.
Но у меня нет столько денег!с испуганными глазами проговорила она.
Ну, квартира-то у вас есть?
Я с сыном одна в общежитии живу.
Тогда у родственников займите.
У меня нет таких знакомых, кто мог бы дать столько.
Ну что ж. Тогда я помочь ему ничем не смогу, я и так многим рискую, только намекнув вам, что есть выход из сложившейся ситуации,проговорил судья и снова начал что-то писать.
У меня нет таких денег! Понимаете, нет! И взять мне их неоткуда!вскочив со стула, закричала женщина.
Петросянов медленно поднял на нее глаза.
Хватит тут орать! Ты здесь не в своей гребаной общаге находишься! Нет так нет! Разговор окончен! Пошла вон из кабинета, истеричка!
Женщина развернулась и, рыдая, выскочила в коридор.
Вот дура,тихим голосом прошипел Петросянов и, швырнув карандаш в закрывающуюся дверь, продолжил заниматься своими делами.
Николай Егорович что-то писал, кому-то звонил, в общем, трудился, как и всегда, во славу российского законодательства. Через некоторое время он встал, потянулся и подошел к двери, вытащил из кармана бумажник, мельком оценил его содержимое и вышел из кабинета. Проходя по коридору, он обратил внимание на странного омоновца, который, улыбнувшись, с ним поздоровался. Судья в ответ кивнул ему головой и пристально проводил его взглядом, так как на поясе у него вместо дубинки висел короткий римский меч гладиус.
«Странно, что-то я о таком нововведении не слышал. Во дают, штык-ножа им мало. Они теперь еще меч носить будут»,подумал Николай Егорович и усмехнулся. Зайдя в буфет, Петросянов увидел странное существо, отдаленно напоминающее человека. Оно было небольшого роста, а на его спине отчетливо выделялся горб. Это существо сидело за столом и жадно поглощало еду, громко чавкая и периодически доставая из-под стола то бутылку вина, то бутылку водки. Выкрикнув очередной похабный тост, существо выпивало алкоголь прямо из горла. От обжорства мерзкий человек отрывался только для того, чтобы отвратительно и громко рыгнуть. Буфетчицы быстро подбегали к его столику, принося новые блюда с салатом, горячим или пельменями. Остальные посетители буфета спокойно ели, не обращая особого внимания на странного посетителя, и только аплодировали ему после очередного тоста. Более того, они заискивающе улыбались, когда гнусный тип произносил в их адрес какую-нибудь непристойную шутку.
Б-р-р-р!закрыв глаза и покачав головой, тихо произнес судья.Что за мерзость? Что вообще происходит? Кто это?не сводя глаз со странного посетителя, негромко спросил он у буфетчицы.
Этот-то? Так прокурор из Москвы! Большой человек, с проверкой к нам! Говорят, будет выявлять тех, кто злоупотребляет своим служебным положением. Говорят, у него такие полномочия, что ему даже судейская неприкосновенность нипочем,с восхищением проговорила женщина.
Вот так новости. Странно, а почему не предупредили?еле сглотнул слюну Петросянов.Чаю мне с лимоном и вон ту булочку.
Продавщица тут же подала ему заказ. Взяв свой чай, Николай Егорович стал осматривать помещение в поисках свободного места. Он был в некоем недоразумении. Впервые его никто не оповестил о приезде проверки сверху. Обычно все о таком знают за неделю как минимум, а тут на тебе. Вот так столкнуться с большим человеком не в бане, не в ресторане, а здесь, в буфете? Для него это был просто шок: он же совсем не подготовлен!
Слышь, мужик?! К тебе, к тебе обращаюсь. Работаешь здесь? Садись ко мне, местечко свободное есть, поворкуем!
Петросянов обернулся на голос и увидел, что его зовет тот самый московский гость. Сердце его сжалось, как у первоклассника, который разбил стекло в школе. Растерявшись и не зная, что ответить, он произнес первое, что пришло на ум:
Нет, спасибо. Я уже ухожу.
А мне показалось, что вы искали место для того, чтобы выпить свой чай с лимоном. Хотя с лимоном я бы предпочел коньяк,не отрываясь от еды, пробормотал гость из Москвы.
Именно так: вам показалось,улыбнувшись, проговорил Николай Егорович, но про себя подумал другое: «Наберут же уродов. Что у них, в этой Москве, нормальных что ли нет? Как с таким общаться? Скотина теперь такую поляну запросит!».
Ну, как знаешь, дело хозяйское. Эй, Петросянов! А чайком угостишь московского гостя? А то я совсем на мели. Все деньги на хавчик потратил, а командировочные не дают. У меня начальство знаешь, какое? Ух! Денег не дает даже по служебной необходимости. Считают, как хочешь, так и крутись. Нет, ну способ-то всегда есть, сам понимаешь. Как говорится, все мы коллеги.
Вы знаете, у меня денег осталось лишь на обратный проезд, а зарплату только через неделю дадут, так что простите. А насчет угоститьтак это я обязательно, но сейчас прошу меня извинить: много работы,проговорил судья, не обратив внимания на то, что незнакомец назвал его по фамилии. Его мозг был загружен только одной задачей: добраться до кабинета и срочно накопать что-нибудь на этого проверяющего.
Нет денег, значит?вздохнул горбун.
Нет,улыбнувшись, ответил судья.
Да, действительно, откуда им взяться? А может, у вас что-нибудь в кабинете завалялось? Ну, хоть какая-нибудь копеечка?
От этих слов сердце у Николая Егоровича застучало, как отбойный молоток: «Неужели копать будут? Кто ж меня подсидеть хочет?!».
Да что вы так заволновались?! Нет так нет! А я вас по-человечески прекрасно понимаю! Тем более, откуда им взяться-то, Николай Егорыч, честный вы наш человек? Как же мне вас хвалило ваше руководство! Ох, как хвалило, просто слов нет! Ну, а деньги, что они? Просто бумага. Да разве может честный судья в нашем пропитанном коррупцией государстве быть с деньгами?! Конечно, нет! В мире денег для человека нет места. Тем более у вас в провинции такие нищенские зарплаты, не то что у московских толстосумов!
Николай Егорович стоял и поддакивающе кивал головой, держа свой обед в руках. Большой объем внезапной информации врезался в кору его головного мозга с такой быстротой, что он мог только льстиво скалиться и учтиво кивать.
Вы уж меня простите, я же не знал, что у вас с деньгами еще хуже, чем у меня. Я по секрету вам как коллега коллеге скажу: на баб много спускаю,завыл столичный гость и, достав тысячерублевую купюру, протянул ее Петросянову, но тут же отдернул руку.А они, сами понимаете, все такие, что «не подмажешьне поедешь». Как говорится, кто кормит, того и тапки. А мне еще мама моя говорила: «Сынок, смотри, любовь продажная обходится дешевле настоящей. А в итоге, если у тебя жена есть, то почему-то содержать продажную всегда накладнее. Но выход он, конечно, всегда найдется. Ты спросишь, какой? Отвечу: бросить родную, жениться на продажной. Но в этом случае мы наступаем на те же самые грабли. Черт возьми, замкнутый круг,уводя из буфета Петросянова, продолжал крушить ему мозг незнакомец.Вот, возьмите, милейший. Бери-бери, не стесняйся,проверяющий ловко засунул купюру во внутренний карман пиджака судьи и на минуту затих.
Да что вы, право? Я не могу. Да и не надо мне!вытаскивая деньги обратно, возражал Николай Егорович.
Как это не надо? Очень даже надо! Вы даже не представляете, как надо!
Да не надо мне. Я у знакомых занять могу!
Ну, вот я и стану вашим знакомым! Меня, кстати, зовут Грешневский Абрам Фридрихович. Скажу сразу: я не еврей, я нормальный человек, просто с фамилией и отчеством не повезло.
Очень приятно. Но откуда вы знаете, как меня зовут?Петросянов вспомнил, что не представлялся.
Ну, позвольте. Кто же не знает здесь Николая Егоровича Петросянова?разведя руками, проговорил Абрам Фридрихович и обратился к одному из людей, сидящих в коридоре.Мужчина, а вы знаете этого человека?
Конечно. Это Николай Егорович. А что? Кстати, здравствуйте.
Добрый день,кивнул головой Петросянов.
Гость из Москвы подошел ко второму, а затем и к третьему с тем же вопросом.
Вот видите: вас тут все знают.
Хорошо-хорошо. Приятно было познакомиться. А теперь извините, но мне пора идти. Дела, понимаете?
Петросянов попытался оторваться от собеседника, который ставил его в неловкое положение, но новый знакомый схватил судью за рукав.