У него сразу же оказалось множество соперникова как же! И я хочу посмотреть, куда прешься, балда? А ну, назад, пацан! Всем охота!.. Ты посмотри, какой нахальный, лезет и лезет!
Его пихали в бока и били по затылку, он потерял в толчее корзинку, а кавалькада стремительно продвигалась сквозь толпу, кто-то кричал «Ура!», кто-то бранился Станко что было сил работал локтями и коленями, подныривал, уворачивался, однажды даже закричал в отчаянии: «Пустите! Там мой отец!»
Кавалькада промчалась, оставив на спинах самых ретивых полосы от ударов бича. Станко вырвался на дорогу, когда она была уже снова запружена народом; всадники умчались, базар шел своим чередом, а он стоял, помятый, потрепанный, затерянный в толпе, и смотрел вслед
Илияш остановился, радостно схватил Станко за рукав:
Смотри-ка, нашел!
Что? он все еще переживал горечь того далекого дня.
Переправа! Гать! Не думал, что она сохранилась Но на карте естьотчего же и на земле не быть, а? Теперь потихоньку пойдем гатью, а там до замка три дня пути Три дня по прямой!
Станко опустил глаза, но ничего не увидел. Илияш уже шел вперед; Станко нащупал ногой твердый настилбревна, уложенные бок о бок, какие-то трухлявые ветки Это была гать, но гать очень пожилая, вернее сказать, дряхлая.
Тем не менее Станко приободрился. Догнал Илияша, и тот, озабоченно пробуя палкой настил, пробормотал сквозь зубы:
Только Осторожно тут. Под ноги смотри, ни шага в сторону! Ни полшага
Через минуту в темноте вспыхнул огоньСтанко так и не понял, как удалось Илияшу среди такой сырости поджечь мокрую ветку
Они шли до полночи, и туман рассеялся, и очистилось небо. Взошла луна, и тогда Станко увидел ломаную линию гати, неподвижные деревья вокруг, и картина эта показалась ему жуткой и неправдоподобной.
Болото вздыхало и ухало; из-под корней то и дело вырывались вереницы пузырьков, которые лопались с тихим вкрадчивым бульканьем. Между стволами бродили стайки бледных огоньков; задумай сказочник рассказать сказку пострашнее, он обязательно начал бы ее с описания огромного, залитого луной болота.
Станко догнал Илияша и крепко уцепился за его плечо.
Скоро рассвет, пробормотал тот, не оборачиваясь.
Покачивались бревна под их осторожными шагами. Подошвы то и дело соскальзывали, и тогда путники судорожно хватались друг за друга.
Комаров здесь нет, бормотал Илияш, надо же, нет комаров!..
Он хотел что-то добавить, но в эту секунду горестный стон донесся откуда-то из топей и протянулся над болотом.
Станко замер, оцепенев. Илияш, чье плечо сжимали его пальцы, тихонько вскрикнул от боли.
Стон повторилсятоскливый, душераздирающий.
Ничего, прошептал Илияш, но голос его дрогнул. Это ничего, главноес гати не сходить Что бы там ни было, Станко, помни: только не бежать!
Станко кивнул, не в силах выдавить ни звука.
Так стояли они, замерев, ухватившись друг за друга; в белом лунном свете можно было разглядеть каждый волосок в густой бороде Илияша. Вокруг зависла неправдоподобная, мертвая тишина.
И вот тишину нарушили мерные, повторяющиеся звуки. Размеренно чавкала трясинакто-то шел, шел прямо по топям, и к звуку его шагов вскоре прибавилось такое же мерное, жалобное бормотание.
Стоять, прошипел Илияш.
Шаги приближались; среди корявых стволов брела, направляясь прямо к путникам, приземистая фигура.
Мелко трясясь, Станко разглядел дорогой камзол, расшитый золотом и каменьями; кое-где к драгоценностям пристала тина и болотная ряска. Голову пришельца, гордо вскинутую, покрывала высокая, богато изукрашенная шляпа. ЛицоСтанко быстро отвел глазабыло мертвым, землисто-серым, с глубокой рубленной раной от виска до подбородка.
Чав чав чавпостанывала трясина под каблуками высоких ботфортов. Станко хотелось бежать, бежать что есть мочи.
Ми-илостивые господа-апрогнусил призрак тонко и жалостливо. Ми-илости ми-илости
Не смотри на него, выдохнул Илияш в самое ухо Станко. Стой на месте.
Премногие скорби и не утолимы Премногие беды в моем чертоге Почтите, господа Почтите честьюпризрак перестал стонать, теперь он, казалось, приглашалрука его поднялась в широком приветственном жесте, и Станко разглядел на его боку черную дыру от удара мечом и пустые ножны на перевязи.
Добрые господа Не почтите за труд Ясные перлы, чистое златоиз рукава призрака выпали и утонули в трясине несколько драгоценных камней и слиток золота. Премногие скорби в моем чертоге Войдите Войдите Почтите честью
И призрак стал раскланиваться.
Он раскланивался долго, старательно, с некой неуклюжей грацией, с приседаниями и прыжками, от которых глухо чавкало болото. Он прижимал руку к сердцуили к тому месту, где должно быть сердце. Наконец, он обеими руками взялся за поля своей роскошной шляпы и в глубоком поклоне стянул ее с плеч вместе с головой.
Станко потерял над собой власть. Не видя и не соображая ничего, влекомый одним-единственным желаниембежать, он рванулся прочь.
Стоя-ать!
Призрак продолжал раскланиваться, пока на гати кипела борьба. Илияш стал втрое, вчетверо сильнее; он сдавил Станко горло, у того помутилось в глазах, он ослабели был плашмя брошен на гать, лицом в тину, и, ухитрившись повернуть голову, видел, как призрак, не переставая кланяться и приседать, подходит ближе, ближе, вплотную, как его страшное лицо сливается с бледным лицом упавшего на колени Илияша, как потом отделяетсяс другой стороны, и, пройдя сквозь путников, как нож сквозь пену, удаляется, бормоча непонятные жалобы, невнятные просьбы
Илияш, оказывается, вовсе не стоял на коленях. Он стоял, по колени уйдя в трясину, и продолжал медленно, медленно погружаться.
Илияшпрошептал Станко.
Тяни, отозвался тот сквозь зубы.
Утром они вышли на твердую землю, и Станко сразу же лег, окунувшись лицом в небольшое озерцо. Ему вдруг стало все равно, жив князь или умер, взойдет солнце или не взойдет никогдалишь бы никто не мешал, лишь бы лежать и лежать так вечно, изредка хватая ртом воздух
Илияш тяжело опустился рядом.
Ну, все, дружок, в голосе его не было обычных насмешливых ноток, это был голос смертельно усталого человека. Ты многое видел Ты многое понял Теперь подумай. «Жадные пасти» людей жрали-пожрали Люди сами друг друга резали, как свиней на бойне, в крови купались Этот, что на болоте, тоже проклят за что-то, нет ему покоя, и не будет, верно А теперь еще ты убивать идешь.
Илияш выжидательно замолчал. Станко поднял голову; по щекам стекали грязные потеки воды.
Это как же понимать? поинтересовался он медленно. По-твоему, зарезать невинного человека, ребенка или женщину, и убить князя Лигоэто одно и то же?!
Илияш вздохнул:
Видишь ли Тот, кто убивает, всегда убежден, что поступок его оправдан и свят.
Станко вытер лицо и поднялся. Илияш остался сидеть и смотрел на него снизу вверх.
Вот как ты заговорил, процедил Станко, пытаясь стряхнуть и боль, и слабость, и безразличное оцепенение. Вот как Да если не убить убийцу, он же обязательно снова кого-то убьет!
Да, отозвался Илияш устало.
А если война Если на тебяс мечом, то ты что же с колокольчиком?!
Да, снова повторил Илияш. Но причем здесь ты и при чем здесь князь? Он тебе лично ничего не сделал, он тебя не трогал, он вообще о тебе ничего и не знает
Сдался ты, горько сказал Станко. Сдался У тебя ведь тоже к князю счет, я знаю! Я вижу, как ты вздрагиваешь, когда я его поминаю Тайна твоя, молчишьи молчи Но ты же сам хотел, чтобы я добрался до замка! Золотозолотом, но ты же хотел! А теперь Не благородство какое-то фальшивое, а трусость в тебе говорит
Очень интересно, проронил Илияш со вздохом, кто из нас струсил сегодня ночью?
Станко осекся. Пробормотал зло:
Я трушу, но я же делаю Я же иду! Я же
На него вдруг навалилось нестерпимое, неудержимое желание вернуться. Он увидел трактир; он увидел улыбающихся людей на улицах, Вилу, детишек на куче песка, огонь в печурке, пиво на столе, свежий хлеб Добрые духи, только вы знаете, как в этот проклятый момент Станко хотелось вернуться!
Я иду! сказал он непривычным, слишком тонким и ломким голосом. Я иду, и пусть он дрожит Я убью Он
Илияш печально покачал головой, и Станко взорвался:
Он мерзавец! Ничтожная мразь! Жеребец поганый! Грязный похотливый козел! Кобель, кобель! Трус! Женщину обидеть Это он мастак! А вот пусть встретится с мужчиной, блудливый вонючий кобель!
Он кричал, брызжа слюной, и Илияш отвернулся, и черный поток ругательств тек над его головой, над озером, над стенами камыша Потом Станко выдохся, и в наступившей тишине Илияш проронил:
Через шестнадцать с половиной лет некая женщина по имени Вила скажет то же самое своему сыну Твоему сыну, Станко. И отправит его убивать отца Тебя, Станко, если ты до той поры не сгниешь у князя в темнице.
Станко лишился дара речи. По поверхности озерца пронеслась стая водомерок.
Илияш поднял голову, и ни тени смеха не было в его широко раскрытых глазах.
Вила, сказал Станко, но не услышал своего голоса, Вила, повторил он громче, Виламоя жена! наконец выкрикнул он, вкладывая в свои слова всю ярость, на которую был способен. Я женюсь на ней, ясно?! Она любит меня, а я люблю ее!
А если ты забудешь ее, а если ты встретишь другуюначал было Илияш, но Станко перебил его, взревев:
Она меня любит, любит, любит! А ты
Он хотел придумать оскорбление пообиднее. На секунду стало тихо, и Илияш сказал с кривой усмешкой:
Цена ее любвидве серебряных монетки. Две моих кровных, честно заработанных монетки.
Молчание длилось долго. Дунул ветер со стороны болота, принес опротивевший запах тины. Илияш наклонился над озерцом и неспешно, аккуратно принялся умываться.
Тыпрошептал Станко ему в затылок, ты что такое сказал, а?
Илияш поднял голову, вытирая лицо:
Я заплатил ей. Я купил ее для тебя. Я это сделал потому, что
Самый свирепый бык не мог бы сравниться норовом с разъяренным Станко.
Илияш отбивался. Уворачиваясь из-под мощных, не особенно точных ударов, он выкрикивал Станко в лицо:
Дурак! Дурак! Да я это сделал для тебя! Мне это надо?! Ради тебя, дурень! Да погоди ты!..
Станко сопел и напирал. На него накатило; он снова не видел ни неба, ни травы, он только напирал и наступал, и браконьер шлепнулся-таки в озеро, и Станко кинулся на него сверхуно холодная вода отрезвила его.
Дурак, бормотал мокрый Илияш, отползая и отряхиваясь, мальчишка На смерть ведь идешь, почти верную смерть, неплохо было бы стать мужчиной Мужчиной, сопляк! Чтобы хоть понять, что же это такое
Станко с трудом поднялся, подобрал с травы меч и заплечный мешок, не оборачиваясь, пошел прочьназад, к болоту, к гати.
Куда? безнадежно кричал ему вслед Илияш. Погоди!
Идти по склизким бревнам при свете дня было легче и удобнее. Он шагал, стиснув зубы, и твердо знал, что браконьер зачем-то соврал.
Вот и хорошо, рассуждал Илияш, а он, как на зло, спешил следом. Вот и ладно Любит она тебя, конечно же, любит! Ох и напьюсь на вашей свадьбе Ох и напьюсь, Станко! За тебя, за нее, за ваше счастье Я ведь хочу, чтобы ты был счастлив, Станко. Честно, хочу. Ты мне чужой человека только привязался я к тебе Чем убивать людейлучше людей рожать, это старая истина, и доказывать не надо
Станко до боли закусил губу. Каждый шаг удалял его от цели, а ведь пройдено так много, осталось так мало Неужели это правда? Неужели он, Станко, возвращается, оставив князю жизнь?
Он замедлил шаг, и Илияш, заметив это, засуетился:
Нет, если ты захочешь князя зарезатьэто пожалуйста Потом. Дом заведете, хозяйство Нечего Виле в трактире прислуживать, пусть детей растит А когда дети подрастуттогда пожалуйста, Станко, за меч, и впередпо князеву душу Верно?
Станко шагнул еще и остановился. Илияш занервничал:
Ну, в чем дело? Снова на гати ночевать? Пошли, пошли, через недельку дома будем, на перине, у огонька
Станко стиснул свой меч и обернулся:
Хватит.
И двинулся прямо на Илияша, тот едва успел уступить дорогу:
Эй, эй! Ты же хотел с Вилой сначала Разобраться же надо, а вдруг я правду сказал?!
Не останавливаясь, Станко проговорил, едва разжимая губы:
Врешь ты. И сейчас врешь. Я женюсь на Виле! Увидишь, женюсь Дети будут, и все Только потом. Я князя убью, а потом, ладно уж, напивайся на свадьбе
Илияш, кажется, поперхнулся.
До замка оставалось три дня пути, и путники двигались прежним порядкомбраконьер впереди, за ним Станко. Но в обычный ритм вкралась ошибкаИлияш молчал.
Он замолчал, когда они покинули гать; он не пел, не свистел, не бормотал про себя и не бранился со Станкопросто молчал, безразлично, мертво. Станко, прежде устававший от браконьеровой болтовни, теперь радовался каждому его «да» или «нет».
Так они миновали невысокий каменистый кряж и оказались перед длинной, изломанной трещинойбез края, без дна.
Станко не побоялся глянуть внизнет, дно было. По черной щели его бежал ручейно шум не достигал поверхности земли, только изредка вспыхивали блики на темной воде. Станко швырнул в расщелину каменьтот летел долго, и звука падения тоже не было слышно.
Глубоко, сообщил Станко молчащему Илияшу.
Тот кивнул, не отрывая глаз от карты. Потом повернулся и побрел вдоль трещины, внимательно поглядывая по сторонам.
Через полчаса они увидели мост.
Древний, полуразрушенный, он держался на двух опорах и нависал брюхом над самой пропастью. Время разъело раствор неведомых каменщиков, и мост, похоже, понемногу терял камни, как старуха зубы.
Станко внутренне сжался, ступая на мостно древняя работа оказалась прочнее, чем можно было предположить. Илияш шел впереди, внимательно глядя под ноги, ощупывая, оглаживая подошвами каждый камень, каждую подозрительную щелку.
Благополучно выбравшись на твердую землю, путники огляделись. Перед ними лежала, похоже, старая дорогакогда-то широкая и ухоженная. И справа, и слева ее окружали скалы да колючие кусты.
Нам туда? радостно спросил Станко, указывая на дорогу.
Илияш медленно кивнул.
Замок близко, да? сомнений в этом быть не могло, вот же дорога, в старину, наверное, по ней тянулись к замку обозы с продуктами, купеческие повозки, отряды вооруженных людей
Не ходи туда, сказал Илияш. Станко вздрогнулэто была самая длинная его фраза за последний день.
Почему? спросил он простодушно. Это же прямая дорога, тут и карта ни к чему! Три дня, может быть, даже два с половиной
Там смерть, сказал Илияш, и в голосе его была такая спокойная уверенность, что Станко вздрогнул снова.
Откуда ты знаешь? спросил он заносчиво, хотя в душе его что-то неприятно сжалось.
Чую, отозвался Илияш, глядя на дорогу устало и равнодушно.
Ерунда, пробормотал Станко, не очень, впрочем, уверенно.
Обойдем, проронил Илияш и решительно свернул влево, проламываясь прямо через колючие кусты.
Они шли и проламывались, и внезапно Станко почувствовал давящую тяжесть. Он тряхнул головойтяжесть нарастала с каждым шагом, колени дрожали от напряжения, почти пустой мешок тянул к земле, глаза заливал пот Он едва смог поднять руку, чтобы вытереть лицо, и увидел, как впереди пошатнулся Илияш.
Воздух загустел и пробивался в горло рывками, со свистом, через силу. Добрые духи, подумал Станко, и упал на колени.
Илияш обернулся. Лицо его перекошено было усилием, он что-то хотел сказатьне смог, с трудом махнул рукойвозвращайся, мол
Станко повернулся и побрел обратно, спотыкаясь, едва не падаяно теперь с каждым шагом тяжесть становилась легче, отваливалась, отпускала.
Он выбрался на дорогуи все закончилось. Светило солнце, где-то под камнем верещал сверчок.
Так, сказал Илияш, опускаясь прямо на серый песок. Так.
Помолчали.
Попробуем С другой стороны, Илияш потер лицо и поднялся.
И они свернули вправо.
Сначала все шло совсем неплохо, Илияш видимо приободрился, шел все быстрее, спешили вдруг будто налетел на невидимую преграду. Станко видел, как ссутулились его плечи, подогнулись колени, как проводник зашатался Через секунду давящая тяжесть навалилась и на Станко тоже.
Полумертвые, подавленные, они вернулись на дорогу. Сели рядом, бросив в пыль заплечные мешки.
Это клещи, сказал Илияш безучастно. Эта ловушка называется «клещи». С двух сторон А потом сжимаются.
Станко панически огляделся. Ничто не предвещало бедыкруглые облака на синем небе, сверчок под камнем, безветрие Но справа и слева от дороги стояли непроходимые стены, и сейчас, быть может, они медленно двинулись навстречу друг другу.