Янтарные глаза сидхи вспыхнули жёлтым, из глубины идущим светом. Теперь странница видела ночного гостяно, похоже, это оказался совсем не тот, кого она остерегалась. Густые брови сдвинулись, девушка недоумённо глядела на явившегося.
Он он выглядел странно. Издалека и в темноте его приняли бы за человека или за гнома; но стоило всмотреться повнимательнее, и первое впечатление исчезало. Слишком широкие плечи, слишком мощная грудь, слишком длинные руки; могучие мышцы сделали бы честь любому атлету, но самое главноеплечи, локти, колени и шея прикрывались вырастающими прямо из маслянисто поблескивающей смуглой кожи шипастыми пластинами твёрдой кости, словно у дракона. Гладкие волосы незнакомца спускались до плеч, заплетённые в три косына темени и сразу за висками. На правой щеке проступала родовая меткаязык пламени, но стоило сидхе вглядеться, как она понялаэто не специально наколотый рисунок.
Из одежды пришелец обходился одной лишь набедренной повязкой да широким кожаным поясомна нём висела деревянная фляга искусной работы. В правой руке покачивался ровно заполированный посох высотой в рост хозяина.
Мгновение они стояли друг против друга, напря-жённые, словно готовые к схватке звери. Ночной гость первым медленно положил на землю посох, развёл руки в стороны, поднял их, показывая сидхе пустые ладони.
Ты кто? вырвалось у девушки. Она говорила на арго, составленном из слов доброго десятка разных наречий, распространённых почти по всему Райлегу. Этот жаргон охотно использовали и люди-купцы, и следопыты-сидхи, и рудознатцы-гномы, и ещё десятки других племён, наде лённых даром слова.
Я понимаю твой язык. Можешь говорить на изначальном, последовал ответ. Зазвучало певучее, правильно-музыкальное наречие, вот только язык и гортань пришельца предназначены были явно для другой речи.
Протянувшиеся до висков брови изумлённо поднялись.
Ты знаешь язык сидхов?
Выходит, знаю.
Откуда?!
Многого хочешь, Жёлтоглазая.
Ты отбил моё сторожевое заклятье знаешь нашу речь выглядишь как дхусс, на щеке у тебя клановый знак дхуссов; но ни одному дхуссу не выговорить ни слова языком моего народа!
Верно, не выговорить. Ну так я и не дхусс, угрюмо усмехнулся пришелец.
А кто же ты тогда?!
Какая разница, сидха-странница? Я тебе не враг, если ты ещё не поняла. Можем попытаться поговорить, глядишь, ты и сможешь мне поверить. А если нетнавязываться не стану, не подумай.
Девушка заколебалась. Повела из стороны в сторону острым сучком, и под колючими ветвями повисли гирлянды крошечных огоньков. Они давали вдоволь света, но если бы кто-то крылатый пролетел сейчас над горной долиной, то не заметил бы и малейшего проблеска.
Ты ведь шёл за мной, правда? закусив губку, спросила она. И довольно долго, верно? Но ты не из охотников. Скорее она помедлила, пристально вглядываясь в собеседника, скорее ты самдобыча. Я чувствую горе, и боль, и утрату, и страх
Надо же, усмехнулся ночной гость. Многое ж ты видишь, Жёлтоглазая. Ошиблась только в одномя ничего не боюсь.
Тыне боишься. Боится твоя память, покачала головой сидха. И не за себя, за других
Я видел, что сделалось с тем возком, незнакомец твёрдо взглянул прямо в горящие жёлтым глаза, меняя тему. Видел убитых бреоннов, и кучера, и форейтора. И как там всё горело. Когда увидел дым, сперва решил, не пузырь ли тут лопнул, не жгут ли навсинайские егеря червей, ан нет.
Вот как протянула сидха. Ан нет, говоришь Возок, он да. Сгорел, видишь ли. Тем, кто им правил, не повезло тоже. Такова жизньесли не ты, то тебя.
Я вижу, пришелец не двигался, но под пристальным взглядом сидхе вдруг стало очень не по себе. За что ты их убила, этих несчастных?
Несчастных?! вскинулась девушка. Бреоннов? Ты их жалеешь, что ли? Этих тупоумных ящериц?! А если жалеешьто что теперь?! Отомстишь мне за их смерть?
Бреонны не «ящерицы», и они не «тупоумны», спокойно возразил незнакомец. Будь они действительно таковы, их не послали бы в конвой, сторожить захваченную сидху, наверняка посвящённую во многие таинства стихийной магии своего народа. Что же до мщения Твоя смерть не вернёт их к жизни, это во-первых. А во-вторых во-вторых, я полагаю, у тебя имелись веские причины не стремиться в Шкуродёрню.
Веские о да, имелись, и притом очень веские! яростно прошипела сидха, встопорщившись разъярённой тростниковой кошкой. Равно как и у тебя, наверное, имелись веские причины не отправиться своей дорогой, а невесть зачем потащиться за мной. Неужто решил заработать награду от Ловцов?!
Не говори ерунды, резко сказал дхусс, утверждавший, что он не дхусс. Я не наёмник, не егерь Державы и уж тем более не слуга Некрополиса. Случившеесятвоё дело, и только твоё. Твоей совести. Я не судья, я не вмешиваюсь. Конечно, хотелось бы знать, что произошло, но рассказывать или нетна то лишь твоя свободная воля.
Сидха покачала головой.
Ведь тебя, по всему судя, везли в Дир Танолли, знаменитую Школу Стихийвсем известно, что сидхи там в большой цене. А по-простецки эта Дир Танолли именуется совсем иначеШкуродёрня. Гнили в старых местах всё больше, соответственно, требуется и больше магов, способных с ней бороться. Полагаю, однако, тебе в Дир Танолли не слишком хотелось.
А туттакой случай. Дорога идёт лесом, густым и глухим. РядомТаэнгский хребет, за переваломместа ещё более дикие. Мелкие поселения, деревушки, сколько-то подземных шахт. Больших людских городов нет, в ближайшемСеммене насчитается и двух тысяч жителей. Остальноебродячие племена тех, кого в Навсинае принято именовать «отходами магических практик».
Дхуссы
Дхуссы в том числе, невозмутимо сказал пришелец. А также таэнги, гверды, клоссылюди именуют их ещё троллямии многие другие. Я так понимаю, что общество изгоев показалось тебе предпочтительнее классов Шкуродёрни. Что ж, неудивительно. Хотя сомневаюсь, что компания тех же таэнгов пришлась бы тебе по душе.
Жёлтые глаза зло сощурились.
Слишком уж ты проницателен, Меченый. Не потому ли шатаешься сам-друг по горам и чащобам? Кто с таким всевидцем знаться захочет?
Дхусс усмехнулся. Правда, усмешка у него получилась не слишком веселой, и стало заметно, что он ещё очень молод.
Да, верно, после минутного молчания промолвила сидха. Лучше уж общество дхусса-изгнанника, чем чем Шкуродёрня. А почему тебя отторг клан, Меченый?
Я похож на дхусса, однако не дхусс, Жёлтоглазая. И уже хотя бы поэтому никакой клан меня не отвергал. Потому что никакого клана у меня никогда не было и быть не могло.
Ага, говори-говори А на щеке у тебя что? С дерева свалился?
Незнакомец в упор взглянул на сидху.
На щеке метка клана Морры. Как она там появиласьособая история. Но скажи мне, где ты видела дхусса, знающего Siddhean, твой язык? Где ты видела дхусса, способного остановить охранную лозу истиннорождённой сидхи?
Девушка помолчала.
Её собеседник улыбнулся. Хорошей, открытой и доброй улыбкойеё, однако, сильно портили мощные клыки, впору любому зверю.
Ого, вздрогнула сидха. И после этого ты говоришь что ты не дхусс?
И после этого я продолжаю говорить, что я не дхусс! теряя терпение, рявкнул пришелец. Нахмурился и тотчас разгладил прорезавшие лоб складки. Так ты всё-таки поведаешь, как тут оказалась? А там, может, придумаем, что делать дальше. Я готов слушать, Жёлтоглазая, закончил он уже совершенно иным тоном, спокойно и мягко. Огонь, я знаю, вы терпеть не можете, еду нашу не признаёте, поэтому даже потрапезничать под беседу мы не сможем. Прежде всего, как тебя зовут, благородная сидха?
Нэисс, не слишком охотно отозвалась девушка. А тебя?
Тёрн, ночной гость вдруг вскинул голову, насторожилсяи тотчас вскочил, как подброшенный, схватившись за посох. Вот так так Это как же? Как она от меня-то скрылась?..
Ты чего? тотчас подобралась сидха.
Чего я? повернулся к ней Тёрн, глаза его тоже сверкали. А вот чего, Нэисс, ты не знаешь разве, что за тобой всё это время кое-кто полз?
Что? вздрогнула девушка. П-полз? К-кто полз?
А вот это мы сейчас и узнаем! Тёрн пригнулся и разом исчез под низко склонившимися ветвями, играючи избегнув длинных колючек.
Эй! Ты куда?! Вернись! запоздало крикнула сидха.
Ночь ничего не ответила.
Нэисс вскочила на ноги, подхватив с земли охранную плеть. Истиннорождённой сидхе ничего не стоило взять след ночного гостя, пусть даже и дхусса, чьи родичи отлично умели, когда надо, отвести глаза любому преследователю.
Зачарованная ветвь завертелась, словно настоящая змея, схваченная за хвост. Ноздри девушки-сидхи трепетали, жадно втягивая благоухание горного леса, сплетающиеся и сливающиеся ароматы десятков, если не сотен, редких трав, почек молодых елей, ещё только пускающих корни побегов многолистника Здесь всё полнилось запахами, множеством запахов. Звери и птицы, травы и мхи, кусты и вьюнкискалы жили, неся на каменных плечах тысячи тысяч малых жизней, и древнему хребту не было никакого дела до одинокой беглянки-сидхи.
И никаких следов Гнили. Нет, недаром говорят, будто бы этонасланное на людей проклятье за вечную грязь их душонок и помыслов.
Сидха чувствовала всё это и ещё многое другое, не в силах, к своему глубокому изумлению, обнаружить лишь одногоследа странного дхусса, утверждавшего, что он вовсе не дхусс.
Однако прошло не так уж много времени, и назвавшийся Тёрном снова возник перед Нэисссловно соткавшись из ночного сумрака и лёгкого горного тумана. Он сгибался под какой-то ношей, но ступал по-прежнему бесшумно.
Только теперь сидха ощутила то, что обязана была учуять давным-давно, с самого начала: острый и едкий запах крови, смешанной с чародейскими декоктами. Крови, соединённой с магией, крови, пронизанной ею. Вонь ударила тяжёлым молотом, в голове у Нэисс помутилось; от внезапно нахлынувшей дурноты она пошатнулась, едва не растянувшись на земле.
Интересные, оказывается, были у тебя попутчики, холодно заметил Тёрн, со спокойной, бесстрастной аккуратностью снимая с плеч добычу и опуская её наземь. Ошибался я, выходит. ДумалШкуродёрня, Дир Танолли, туда тебя тащат И, главное, как ловко-то она за тобой ползланикто ничего не заметил, не почувствовал даже, пока, видать, силы у неё совсем не иссякли.
Ты чего? Ты о ком? У кого силы чуть не иссякли?
Смотри сама, кратко отмолвил Тёрн.
Нэисс невольно отступила на шаг, пригибаясь словно для прыжка и на всякий случай выпуская когти. Этот непонятный дхусс мог оказаться поистине страшным противником. Было в нём что-то вопиюще неправильное. Дикарь, чьё племя образованные и утончённые сидхи давно подозревали в каннибализме, никак не мог, не имел права превзойти её, истиннорождённую.
Дхусс же по имени Тёрн спокойно стоял, в поднятой левой руке (которую так и тянуло назвать «лапой») неярко светился серебристый огонёк. А у его ног
Затянутая в сотканную из серых и чёрных лоскутов куртку и такие же порты, на сухой хвое лежала девушка. Белое, ни кровинки, лицо, огромные антрацитовые глаза широко раскрыты, и в них сейчас не отражалось ничего, кроме боли. Одежда зияла многочисленными прорехами; края их задубели от высохшей крови.
Гончая Некрополиса, холодно прокомментировал Тёрн, брезгливо поддевая пальцем охватывающий шею раненой серо-стальной обруч, усеянный странными, даже на вид злобными рунами. Ползла по твоему следу, Нэисс. Ползла, даже израненной, по-моему, так даже и смертельно. Что может служащая Мастерам Смерти делать в одной компании с бреоннами Дир Танолли?
Нэисс опустила голову.
Что ж, мне снова предлагается догадаться самому. Тёрн присел на корточки, грубые на вид пальцы быстро и ловко пробежали от висков к ключицам раненой. Возок и прислуга из Дир Танолли. Во всяком случае, не отличишь. Бреонны состоят на службе в Шкуродёрне со времён, когда ещё властвовали Семь Зверей. Однако охраняет пленную сидху не кто иная, как Гончая Некрополиса. Очень сомневаюсь, чтобы тамошние Мастера добровольно предоставили эскорт в распоряжение принципала Школы Стихий. Держава Навсинай едва ли дошла до настолько тесного союза с Некрополисомособенно если учесть, сколько раз они чуть не перегрызли друг другу глотки, и притом не в таком уж далёком прошлом. Нет, тут дело хитрее. Тебя везли не в Шкуродёрню, а слегка подальше. В сам Некрополис. Ну что, я прав?.. Не виляй, Нэисс, скажи уж лучше правду. Дхусс не переставал возиться с раненой и на сидху почти не смотрел, только сейчас подняв испытующий взгляд. Честное слово, не пойму, чего тебе запираться. Если тебя схватили Гончие, прислужницы Мастеров Смерти, чего тут скрывать? Мне, поверь, хватает собственных тайн и загадок. Вешать на себя твоимне как-то совсем не с руки.
Тогда зачем выспрашиваешь? огрызнулась Нэисс. Думай про меня что хочешь, дхусс, но это не твоё дело. Мы встретились, и мы расстанемся. И каждый пойдёт своим путём. И никаких вопросов. Ты не прокуратор Навсиная. Кто меня вёз, куда и зачемтебе знать не обязательно. Я сама выбралась из западни, сама, слышишь?! Ты меня не спасал, на руках по скалам не таскал. В отличие от неё, сидха с отвращением кивнула на неподвижную Гончую. О ней ты, я вижу, заботишься с искренней страстью.
Она ранена. Слаба. Потеряла много крови. Как я могу её бросить? А ты, Нэисс? Ты можешь?
Распростёртая на земле девушка-Гончая едва заметно шевельнулась.
Какое мне до неё дело? равнодушно пожала плечами сидха. Она тварь некромантов. Пусть подыхает, туда ей и дорога. Ты со мной разве не согласен?
Глаза дхусса, упрямо не желавшего, чтобы его причисляли к дхуссам, гневно сощурились.
Она слаба, ранена, повторил он. Беззащитна и, считай, безоружнаот её меча сейчас мало толку. Она ползла за тобой, истекая кровью, не знаю, как, но одолела скальную стену, а ведь сюда взобраться и здоровым-то не всем под силу. Она ползла, уже явно не рассчитывая вновь захватить тебя. Но всё равноползла. Не догадываешься, почему, о истиннорождённая сидха?
Нет. Не догадываюсь и голову себе ломать не собираюсь, Нэисс презрительно поджала губы. Стану я ещё думать об этих этих извращениях вашей людской природы. Их нужно уничтожить, всех до единого. И умирать они должны медленно, в муках, так, чтобы почувствовали хоть малую часть того, что творили сами. Но уничтожены они должны быть, и именно все до единой, иначе мир так и не обретёт покоя. А вот почему ты её защищаешь, а, Тёрн? Или тоже мечтаешь надеть такой же вот милый ошейничек?! Я сказала, пусть подыхает. Мне нет до неё дела.
Ну а мне есть, дхусс опустил голову, вглядываясь в бледное лицо раненой. Кривоватые, на вид такие неуклюжие, пальцы его вновь пробежали по шее и груди Гончей, послышалось сухое потрескивание, мелькнуло несколько жемчужных искорок. Мне есть дело и до тебя, и до неё.
Эй! всполошилась сидха. Совсем ума лишился, ты, как там тебя?.. Лечишь ты её, что ли? Да знаешь, что она с нами сделает, едва в себя придя? Мне с ней только потому и удалось справиться, что я эту тварь врасплох захватила!
Ты захватила врасплох Гончую Некрополиса? Тёрн удивлённо поднял брови. Верится с трудом, о истиннорождённая Нэисс. Гончую Некрополиса врасплох захватить невозможно. Иначе это уже не Гончая и не Некрополиса.
Сидха гордо задрала нос:
Не хочешьне верь, мне-то что за дело
Ты послушай, строго перебил её дхусс, она поползла за тобой, потому что своих, похоже, страшилась ещё больше. Посмотри на обруч. Рун мало, всего три. Последняя
большая «акс». А первая?.. Видишь
малая «зерд», потом
малая же «вайт» В чём-то отличилась, но недостаточно, свободного места слишком много. Гончаяиз молодых. Три руны, из них только одна большая, а одна из малыхначальная; чин, следовательно, из мелких, начальных. Задание ей дали простоевести одурманенную заклятьем или снадобьем сидху, а потом то ли пленница сама перебила наговор, то ли алхимики неправильно рассчитали силу зельяне знаю, что случилось, однако сидха пришла в себя задолго до места назначения. А Гончая ничего не заметила наверное.
Нэисс не ответила. Только глазищи так и сверкали янтарным пламенем, соперничая в яркости с горящим в ладони дхусса серебристым огнём.
Раненая пошевелилась и застонала. Стон получился жалобный, жалкий и слабый. Совсем не свойственный свирепой и бесчувственной Гончей, не знающей ни милосердия, ни сострадания, ни сомнений, ни колебаний.