Бледная, с запавшими глазами Стайни покорно кивнула.
К вечеру, однако, неутомимо шагавший дхусс наткнулся на аккуратно сработанную изгородьстволы молодых деревьев были согнуты и привязаны к другим, более толстым так, что получилась непреодолимая живая завеса.
И без того нахмуренные брови Тёрна совсем сошлись у переносицы, однако он и не подумал остановиться или свернуть в сторону. Без особого труда, с бесчувственной Гончей на плечах, перебрался на другую сторону. Обернулся, окинул взглядом изгородь, зло усмехнулся, словно наконец встретив нечто знакомоеи притом весьма неприглядное.
За изгородью нашлась узкая неприметная тропочка, петлявшая среди буйных зарослей орешника и хмелевого дерева. Между стволов справа мелькнула гладь пруда, с гудением пронеслась стрекоза величиной с ладонь, крутнулась над головой дхусса, понеслась обратно. Тёрн кивнул, словно желая сказать, мол, ладно, ладно, посмотрели? Довольны?
Тропинка расширялась и вскоре вывела странника на край ухоженного поля. Жёлтые стебли наливника поднялись почти в человеческий рост, зеленоватые початки обещали богатый урожай.
Таэнги, вслух произнёс Тёрн, останавливаясь и поднимая безоружные руки. Посох он воткнул в землю, Гончая мешком лежала на широком плечесилы дхуссу было не занимать.
Стой, где стоишь! приказал в ответ писклявый голос из глубины зарослей.
Стою, стою, безропотно согласился дхусс.
Кого это ты несёшь? вопросил невидимый страж.
Девушка. Больная. Нуждается в помощи.
Хм, нуждается а за проход через наши земли заплатить найдётся чем?
Найдётся, Тёрн не колебался ни мгновения.
Покажи! не поверил на слово писклявый.
Без малейшего гнева или нетерпения Тёрн поднял высоко вверх невесть откуда взявшийся небольшой кожаный мешочек, встряхнул его. Внутри что-то зазвенело.
Кидай сюда, приказал невидимый стражник. Мы должны проверить, а вдруг монеты фальшивые или там и вовсе просто кругляши металлические?
Похвальная дотошность, кивнул Тёрн. Но прошу тебя, почтенный, поторопись. Находящаяся под моей защитой нуждается в помощи, напоминаю тебе ещё раз.
И нечего напоминать! презрительно фыркнул обладатель писклявого голоса. Здесь наши края. Мы тут хозяева! Что восхотим, то и сделаем!
Но держать раненого на порогеедва ли это согласуется с канонами гостеприимства, чуть более холодным, чем прежде, голосом заметил Тёрн.
Не учи меня, урод безродный! возмутился голосок. И стой смирно, являй покорностьне то стрелами утыкаем!
Едва ли это послужит чести и достоинству народа таэнгов, чьи отзывчивость и открытость давно вошли в пословицы по всему Райлегу, спокойно заметил Тёрн. Равно как и стремление помочь страждущему.
Ты за кого нас держишь, тварь шипастая? взвизгнул невидимый собеседник. Думаешь, не видим мы, кого ты на плече тащишь? Это ж Гончая, Гончая Некрополиса, а ты, раз ей помогаешь, один из их рабов!
И вновь Тёрн лишь усмехнулся.
Значит ли твой ответ, что вы отказываете нам в проходе, достопочтенный?
Гм нет, после некоторой паузы (словно посовещавшись с кем-то) недовольно пробурчал стражник. Но старшие хотят видеть вас и говорить с вами. Взамен вы сможете пройти через наши владения, но с тем, чтобы вы как можно скорее покинули земли народа таэнгов.
Таково же и наше самое горячее желание, холодно заверил говорившего Тёрн.
Само собойособенно стоит тебе увидеть наших воителей, мигом в штаны наложишь! нахально заявил стражник.
О, свирепость танэгских бойцов давно заставляет трепетать и Некрополис, и Высокий Аркан, с убийственной серьёзностью заявил Тёрн.
О да! Мы велики! Могучи! Грозны! И наши непобедимые армии сдерживает лишь наше миролюбие, столь же великое, сколь и наша доблесть!
Никаких сомнений, заверил хвастуна Тёрн. Так мы можем пройти? Если старшие собирались поговорить с нами?
Можешь, нехотя выдавил из себя писклявый. Стебли наливника зашумели, закачались и сами собой раздвинулись, открыв узкую стёжку. Топай прямо, уродец. Придёшь аккурат куда надо.
Благодарю тебя, доблестный воин, учтиво поклонился Тёрн.
Топай-топай, недоумок, раздалось в ответ.
Дхусс только печально улыбнулся.
Вскоре поле кончилось. Одуряющий запах полуспелых наливников остался позади, открылась деревня таэнговрасположенные широким кругом круглые же хижины из жердей, крытые снопами высушенных стеблей всё того же наливника. Ни частокола, ни даже просто изгороди вокруг деревни не наблюдалось. Оно и понятнотрапперы, звероловы и бортники с таэнгами предпочитали не связываться; а другим, настоящим силам этого мира было пока не до них. Здесь, в Гиалмаре, за надёжной, как казалось, защитой Таэнгского хребта, было пока ещё тихо. Пока ещё.
Недолго, прошептал Тёрн, глядя на мирную деревушку. Недолго вам осталось. Скоро придётся стены воздвигать настоящие. Камень рубить научитесь
Он поправил сползавшую с плеча Стайни и зашагал быстрее.
Тёрн миновал крайние дома. Из-за лёгких плетёнок, заменявших таэнгам двери, один за другим выскакивали их обитателинизенькие крепыши, плосколицые и круглоглазые, больше всего похожие на каких-то невиданных обезьянок из непроходимых жарких лесов крайнего Юга. Они носили одеждупросторные туники ярких цветов из домотканой материи, но в разрезах рубашек и ниже отворотов коротких штанин виднелся густой мех всех возможных оттенков. На ноги таэнги надевали лёгкие плетёные сандалии.
Все носили оружиедаже малые дети и глубокие старики, согнутые, сгорбленные, с мехом седым, как снег. Небольшие луки, пращи, короткие дротики, лёгкие метательные копьеца. За спины заброшены лёгкие же плетёные щитытакой защитит разве что от тростниковой стрелки соплеменника. Кованого оружия, мечей, топоров или хотя бы кинжалов Тёрн не видел.
Его мгновенно окружили. Дети цеплялись за широкие штаны матерей (юбок таэнги не знали), старики воинственно шипели, то и дело хватаясь за старые свои, отполированные годами службы копья. Тёрн не обращал ни на что внимания. Он шёл спокойно, с достоинствомно без презрения, подняв голову. Его путь лежал в самую середину образованного домами круга, там, где поднимался резной тотемный столб племени, украшенный выбеленными временем черепами различных страховидл, в разные годы истреблённых «доблестными воинами таэнгов».
У подножия столба, в очерченном алом круге, стояли троемолодой по меркам таэнгов мужчина с богато разукрашенным копьём в руках, древний старик, почти совершенно лысый, лишившийся всего мехаего грудь на манер настоящей брони покрывали амулеты с оберегами; и женщина, по виду которой угадать возраст бы не удалось. Между юностью и зрелостьюно ясно, что таковой она пребывает уже очень долго.
Тёрн с достоинством поклонился.
Да хранят небесные звери твой острый взгляд, Провидящая. Да хранят земные силы твою мудрость, Призывающий. Да хранят ушедшие предки твою отвагу, Водящий.
Да хранят тебя все Семь Зверей Райлега, чужеземец, хором ответили все трое таэнгов.
В этих местах старая вера держалась крепко.
Провидящая заговорила первой:
Ты принёс Гончую Некрополиса. Дхуссы никогда не вступали в союз с Гильдией Мастеров. Мы хотим знать, служишь ли ты Ищущим Смерть.
Я не служу, Провидящая, и готов предстать перед твоим оком, бестрепетно ответил Тёрн.
Водящий и Призывающий переглянулись.
Если ты не служишь Некрополису, почему ты помогаешь Гончей? спросил теперь седой старик. Голос у него был глухой и шепелявый.
Призывающий, мой закон гласит, что достойно оказать помощь любому, оказавшемуся в беде.
Даже если это злодей и убийца? резко бросил молодой мужчина.
Даже если это злодей и убийца, Водящий, спокойно ответил Тёрн. Разве не случалось тебе, о начальствующий над воинами, на поле боя перевязывать раны недавнего врага, ныне пронзённого копьями, истекающего кровью, беспомощного и безопасного? Разве не склонялось твоё сердце к мольбам умирающихпочтить их достойным погребением, не оставлять их тела на растерзание трупоедам и, уж конечно, не продавать в Некрополис для зомбирования?
Враг есть враг. Он должен быть убит, непреклонно возразил Водящий.
На поле брани, в сраженииувы, да. Ты убиваешь, чтобы не убили тебя. Но после? Ведь если ты окажешь помощь врагукто знает, не станет ли он тебе после этого другом?
А если не станет?
Это риск, на который можно пойти, как считает мой закон.
А нашнет, прошамкал Призывающий.
Тёрн молча развёл руками:
Меня позвали сюда, пообещав нам свободный проход через ваши земли. Я готов рассказать всё, что вам будет угодно от меня услышать.
Кто ты такой? вдруг резко спросила Провидящая. Ты не человек, не дхусс и, уж конечно, не сидх под плащом колдовства.
Ты права, о мудрая, я ни тот, ни другой и ни третий, с поклоном ответил Тёрн.
Тогда кто ты? требовательно спросила женщина, её мех встопорщился, побрякушки на груди зазвякали.
Разрешат ли нам спокойно пройти? ответил встречным вопросом Тёрн.
Мы решим это, недовольно проворчал Водящий.
Нерушимо слово достойного воина, глядя прямо в глаза таэнгу, проговорил Тёрн. Смертельное оскорбление нанёс бы я ему, усомнившись в его словах.
К-конечно, выдавил из себя вождь.
Вопросы посыпались один за другим. Что видел Тёрн на пути сюда? Не попадались ли ему признаки военной экспедиции Державы или же Некрополиса за Таэнгский хребет? Что делала эта Гончая, известно ли её задание и при каких обстоятельствах он встретил её?
Тёрн отвечалкратко, но откровенно и чётко. Однако ни словом, ни звуком не упомянул о беглой сидхе по имени Нэисс.
Наконец спрашивающие как будто бы удовлетворились.
А теперь, Тёрн указал на неподвижную Стайни, нам будет разрешён свободный проход?
Будет, будет, конечно же, будет, проворчал старик Призывающий, проделывая руками какие-то пассы. С концов редких волосков на его коже срывались голубые искорки. Мы вам разрешим проход. В обитель вечного покоя. В истинную смерть, откуда эту Гончую не вернут даже маги проклятого Некрополиса!
Тёрн только горько усмехнулся. Похоже, прозвучавшие слова откровением для него не стали.
Неужто доблестные таэнги отринут слово? И зачем тогда было тащить нас сюда, если вы твёрдо решили прикончить еёа вместе с Гончей небось и меня?
Не прикончить, глупый дхусс, рассмеялся старик. Вы станете частью наших оберегов, наших сторожевых чар и заклинаний. Мёртвые, вы станете стеречь границу нашего племени, предупреждать о появлении врагов. Ты, неразумный, конечно же, не заметил в листве черепов, прибитых к стволам? Это наши стражи. Неутомимые, неусыпные, неумолимые! Ничто не ускользнёт от их взора! Ничто! И вы тоже не ускользнули! Чем мы хуже наших соседей, поймавших ту дикую он поморщился, махнул рукой и вновь захохотал во всю глотку (весьма и весьма звучно для такого небольшого существа). Таэнг и в самом деле надрывался от смеха, хватался за бока, утирал катящиеся по морщинистым щекам слёзы, веселясь от души. Как говорится, обманули дурака. Он тут слова всякие произносил, что-то про честь говорилкому какое дело! Благо племенипревыше всего. Обмануть чужакадобро, обмануть и отнять жизньгеройство.
Тёрн не сдвинулся с места, просто перекинул из руки в руку посох и спокойно осведомился у старика:
И как же именно ты намерен это сделать, достопочтенный?
Мы не оскверним нашего честного оружия отравной кровью мерзкой Гончей! напыжившись, провозгласил Призывающий. Мы раскроем Границу, и покорные слову нашему слуги явятся сюда из мрачной бездны, где пребывают они в ожидании нашего зова!
Толпа вокруг завыла и заревела в предвкушении.
Высокие тонкие голоса, такими бы исполнять хвалебные гимны; беснование кровожадных карликов от этого становилось только омерзительнее.
Тёрн не пошевелился. Стоял, опустив голову, словно ожидая прочесть у себя под ногами начертанные на плотно утоптанной земле загадочные письмена.
Вождь и Провидящая отступили в стороны, давая место Призывающему. Старик резко хлопнул в ладоши, закружился, быстро притопывая и высоко вскидывая острые коленки. Остальные таэнги принялись отбивать ритм кто на чём горазд, но получилось всё на удивление слаженно.
Десятки голосов затянули песню, дикую, протяжную, нечеловеческую. Мелодия сплеталась с выкриками Призывающего, уже успевшего ввести себя в состояние близкое к помешательству. Тёрн не вмешивался, он просто наблюдалдаже с неким отстранённым интересом.
Призывающий же метался вокруг столба с черепами, голос его то резал нестерпимым визгом, то падал до рокочущего баса, от которого, казалось, вот-вот рухнет сам тотемный столб. Ироскошное высокое небо над деревней стало быстро заволакивать невесть откуда взявшимися тучами, клубящиеся тёмные потоки рванулись наискось через синеву, точно несущиеся к цели копья. Таэнги вопили и верещали с удесятерённым восторгом.
Тёрн ни с того ни с сего присоединился к ним. Никто не мог понять, что именно выкрикивает странный дхусс, этого певучего и мелодичного языка здесь не слыхали уже много-много столетий. Защитник Гончей не пытался броситься на Призывающего, вообще ни на кого не кидалсяон просто стоял, и слова, срывавшиеся с его губ, на первый взгляд ничего не меняли и ничему не могли помешать. Призывающий метался и скакал как прежде, и пустые чёрные глазницы старых черепов засветились слепящим, режущим светом. Яростная белизна чистого уничтожительного пламени, готового неудержимым потоком устремиться в этот несчастный мир; Тёрн что-то крикнул Призывающему, но даже богатырский голос дхусса не смог перекрыть воя и рёва поднявшегося урагана. Тёрн пригнулся, закрывая собой неподвижную Гончую.
А потоки белого огня уже текли вниз по резному столбу невиданными снежными змеями, словно кровь из многочисленных ран. Потоки встречались внизу, сливались, вот уже появилось небольшое озерцо, над ним поднялась дуга странной радугисемь оттенков серого; получилось нечто вроде небольших врат, и когда голос Призывающего взлетел до немыслимой высоты, так что Тёрну даже пришлось зажать уши, в этих вратах появились смутные, размытые очертания высокой фигуры.
Фигура отдалённо напоминала человеческую, то есть имела две руки, две ноги и голову. На этом, однако, сходство заканчивалось. Во-первых, ростом это создание было добрых семь с половиной футов, возвышаясь, словно боевая башня. Во-вторых, сзади у существа имелся весьма солидных размеров хвост; в-третьих, голову венчала самая настоящая корона острых рогов; в-четвёртых, тело пришельца от макушки до самых пяток покрывала блестящая, словно облитая водой, чёрная чешуя; в-пятых, его глаза пылали ничуть не слабее давешнего огня в черепах; в-шестых
Тёрн невольно шагнул назад.
Демон! вырвалось у него.
Таэнги орали и скакали в полном и безумном восторге.
Белое пламя быстро угасало, свежий ветер разгонял сгустившиеся во время обряда облака. Яркое весёлое солнце снова озарило деревенскую площадь, тотемный столб с белыми черепами, вновь мёртвыми и на первый взгляд такими безобидными.
Вот только черночешуйчатый демон был тут. Огромный, нелепый, он ворочал рогатой башкой, хвост, очень похожий на драконий, раздражённо мотался туда-сюда. Вокруг чресел демон носил некое подобие широкой и короткой юбки-килта. Небесно-голубую ткань украшали искусно вышитые золотистые цветы, пчёлы и птицы, а в нескольких местах килт выпачкало красным.
Ладони, запястья и бока чудовища покрывали разноцветные потёки, по преимуществу багряные, охристые, янтарные и кобальтовые. В правой лапе демон сжимал нечто, очень напоминавшее тонкую рисовальную кисть.
На площади наступила тишина, такая, что слышно было, как звенят плоскокрыльцы над ближним прудом. Призывающий, тяжело дыша, безмолвно пялился на появившегося демона и хватался за сердце. Он, похоже, не зря носил своё звание и потому понял всё сразу.
Остальные же таэнги как раз не поняли ровным счётом ничего. Толпа разразилась кровожадными воплями.
Демон глухо взревел, воинственно взмахнул когтистой лапойторчащие когти сделали бы честь любому сказочному драконуи сделал шаг к неподвижному Тёрну.
Ты! проревело чудовище на вполне понятном всеобщем арго. Ты, презренный, да вылезет весь твой мех и да покроешься ты болячками! Это ты прервал мои занятия?! Но как такое возможно, ведь я же
О достопочтенный, твои занятия прервал не я, Тёрн слегка поклонился демону, словно равному. Ты появился здесь в основном благодаря стараниям сего таэнга, образца доблести и мудрости, дхусс изящным жестом указал на скорчившегося Призывающего.