Натаха быстро прыгнула вправо, прямо сквозь кусты. Не задумываясь, нырнул за ней. Через пролом в стене мы оказались внутри пустого склада. Свет сюда проникал через провалившуюся крышу, пол усыпан кучами какого-то хлама. Натаха перескочила через наваленные доски, потом с трудом втиснула себя и свою ношу между двумя ржавыми контейнерами. Впереди я увидел дверь. А сзади услышал голоса.
Эй, парень!громко сказал Брежнев.Как там тебя? Боня! Ты чего убегать-то удумал? Выходи, мы тебя не обидим! Тут ребята с тобой поговорить хотят...
Натаха замерла и посмотрела на меня. Мотнула головой, указывая на дверь. Я подкрался на цыпочках и осмотрел петли. Похоже, кто-то их недавно смазывал. Толкнул аккуратно. Дверь послушно открылась. Практически бесшумно. Я пропустил Натаху с Бюрократом вперед, вышел следом. Прикрыл дверь и огляделся. Нужно было что-то... Что-то... Вот, точно! Подобрал сучковатое полено и подпер дверь снаружи. И припустил за Натахой, которая уже приближалась к следующему повороту.
Заброшенные казармы оказались настоящим лабиринтом из длинных кирпичных домов, складов с глухими стенами, деревянных сараев и непонятного назначения пустырей. Натаха перешла с бега на шаг, но топала весьма уверенно. Так что я, не задумываясь, следовал за ней, следя за спиной. Никто больше нас не преследовал, но эти руины, похоже, были обитаемыми. Гора мусора с весьма свежими консервными банками. В просвете справа натянута веревка, на которой болтается какое-то тряпье. Кусты, которыми зарос полуразвалившийся дощатый сарай, подозрительно зашевелились, когда я повел дробовиком в их сторону.
Наконец Натаха остановилась и осторожно опустила Бюрократа на землю.
Извини, что так грубо, мужик,сказала она.
Ничего...он перевел на меня диковатый взгляд и икнул.Сп... Спасибо.
Натаха деловито принялась разбирать завал из досок, прикрывающий дверной проем в небольшом двухэтажном доме, который выглядел более или менее целым.
Мы тут устроили схрон на случай всякого,сказала она.Но надолго здесь лучше не задерживаться. Если начнут вдумчиво искать и местную рвань расспрашивать, то сдадут как нефиг делать.
Дверь скрипнула и открылась. Изнутри пахнуло кирпичной пылью и мышами. Натаха подошла к Бюрократу и протянула ему руку.
Опирайся на плечо, мужик,сказала она, быстрым рывком подняв его на ноги. Он попытался встать на больную ногу, скривился от боли и повис на Натахе. Наверное, кандалами сломало, когда он падал... Она обхватила его за талию и поволокла внутрь. Он едва успевал переставлять здоровую ногу.
Я вошел следом.
Отходить можно через вон то окно,Натаха махнула рукой в сторону квадратного оконного проема без рамы, густо заросшего с внешней стороны кустами.И еще через второй этаж, там есть лестница.
Девушка подвела Бюрократа к полосатому тюфяку в углу и помогла сесть. Выпрямилась, откинула косу за спину. Вернулась к двери, захлопнула ее и задвинула засов.
Я осмотрелся. Похоже, что здесь был штаб или что-то вроде. Когда-то окон в этом конкретном помещении было три, но два проема заложили кирпичной кладкой. Слева от двери зиял темный провал коридора, там, кажется, была еще одна комната и лестница наверх. Кроме тюфяка здесь имелась куча всякого деревянного хлама, сваленного в углу рядом с дверьюспинки от кроватей, ножки столов, сломанные стеллажи, просто какие-то доски и палки. Дрова? Ну да, конечно... Вот же печь в другом углу. Ржавая буржуйка, должно быть, ей лет сто, не меньше.
Натаха присела на полу и подцепила пальцами одну из досок пола. Аккуратно вынула ее и поставила рядом. Достала из тайника небольшой сверток, завернутый в что-то вроде промасленной бумаги и перетянутый пеньковой веревкой.
Бюрократ закатал штанину и осматривал поврежденную ногу. Блин, если она все-таки сломана, то у нас проблемы!
Дай гляну,я присел рядом. Кожа была содрана, ступня неестественно вывернута.Везет тебе, Бюрократ!говорю.Вывих, ничего страшного. Сейчас вправим. Зубами зажми что-нибудь, чтобы не заорать.
Я подобрал деревяшку и сунул в руку Бюрократу. Клацнул зубами, подсказывая, что надо делать. Он подчинился.
Короче, сейчас будет немного больно, но зато потом сможешь сам ходить,сказал я и снова присел рядом с его вытянутой ногой.На счет три дерну. Готов?
Он замотал головой и зажмурился.
Раз...сказал я и дернул его ступню на себя. Сустав с щелчком встал на место, Бюрократ замычал, из глаз его брызнули слезы.Все, уже все! Давай, пошевели пальцами!
Слушай, Богдан,сказала Натаха, все еще державшая в руках сверток.А ты хоть кто такой? И почему за тобой гналась Охранка?
Глава 6. Карты на стол. Или нет?
«Хорошо бы мне тоже знать ответ на твой вопрос, Натаха...»подумал я. Но вслух, ясен пень, сказал совсем другое.
Скажем так, я не очень хочу встречаться с ними лицом к лицу и разговаривать по душам,я сел на тюфяк рядом с Бюрократом.Я так понимаю, нас можно поздравить с успешным бегством? Может, теперь познакомимся уже? И поделимся планами? Вы как? Натаха?
Ну...она пожала плечом.Можно.
Я посмотрел на Бюрократа. Он все еще был бледным, но уже приходил в себя.
Ты как, Бюрократ?спросил я.За что тебя, кстати, выслали? Я же правильно понял, что ты приехал в Сибирь не по своей воле?
Верно подмечено, юноша,он поправил очки, которые каким-то чудом все еще сидели у него на носу и даже не разбились.Меня зовут Клаус Маркович Витте. Я служил в московской канцелярии по делам торговли. Так что прозвище, которым вы меня наградили...
Так ты графского рода?перебила его Натаха.Ничего себе!
Да, барышня, графского,Бюрократ криво усмехнулся.Странно, что вы это знаете.
Странно, что вы называете меня барышней,буркнула Натаха и принялась развязывать сверток.Я Натаха. Ну или Холера, как вам больше нравится.
Хорошо, эээ... Натаха,Бюрократ пожевал губу.В общем, я служил в чине титулярного советника, так что прозвище, которым вы меня наградили, в каком-то смысле отражает род моей деятельности.
А выслали из Империи вас за кляксы в документах?Натаха засмеялась. Из свертка выпали какие-то тряпки, тоненькая пачка купюр, перетянутая веревочкой, костяной гребень и небольшой кожаный мешочек.
Подождите, уважаемая Натаха, я изо всех сил пытаюсь подобрать слова, чтобы вы не заскучали от подробностей моей работы,Бюрократ поправил очки. Как он там сказал его зовут?Кстати, я забыл вас поблагодарить за спасение. Это было неожиданно, но очень кстати.
Еще неизвестно, надо ли за это благодарить,хмыкнул я.Теперь ведь мы беглые, получается.
Это гораздо лучше, чем та судьба, которая сложилась бы у меня здесь при другом раскладе,сказал Бюрократ.Если бы меня не застрелили в суматохе, то продали бы какому-нибудь куркулю в хозяйство или на прииск или карьер. Оптом с теми вонючими доходягами. Возможно, в перспективе я бы смог доказать хозяину свою полезность, но до тех пор у меня еще надо было бы дожить, а я к суровым условиям никак не приспособлен.
В этот момент Натаха скинула свои рваные лохмотья и я перестал воспринимать, что там говорил Бюрократ. Ее белоснежная кожа в сумерках выглядела светящейся, даже многочисленные шрамы и ушибы ее не портили. А под нежным белым шелком перекатывались совершенно неженские мускулы. Кровь отлила от головы, и я порадовался, что застал это зрелище сидя. Она наклонилась, чем вызвала у меня еще большую бурю эмоций, подняла с пола одну из тряпок и натянула на себя. Это оказалось простое синее платье, отделанное желтой тесьмой. И оно скрыло от меня божественное видение нагой валькирии. Но оно все еще стояло у меня перед глазами. Уфф...
...важно знать несколько вещей,вернулся в мою реальность голос Бюрократа, который все это время, оказывается, продолжал вещать.Во-первых, согласно циркуляру номер триста сорок семь дробь четыре, визировать лицензию бизнеса из красного списка имеет право только регистратор с дворянским достоинством...
Тут Натаха принялась расплетать косу, и я снова пропал. Огненные пряди струились между ее пальцами, спадая по плечам и спине до упругих круглых ягодиц. Они, конечно, были скрыты скучной синей тканью, но я-то знал, как они выглядят! Потом она взяла гребень...
Богдан, вот скажите, вам случалось быть в доме терпимости?спросил Бюрократ и тронул меня за плечо.
А?я вздрогнул и снова вернулся к реальности из мира своих сладких грез. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы сообразить, что «дом терпимости»это то же самое, что и бордель.Как-то нет, предпочитаю любовь по согласию, а не за деньги.
Так вот, на каждом доме терпимости есть специальный знак, получить который хозяин такого заведения обязан, чтобы иметь право работать в этой индустрии,вещал Бюрократ.Да, львиная доля прибыли будет уходить государству, но...
Слушайте, так вы взяточник?сказал я.
Взятки, пф...Бюрократ презрительно выпятил губу.Взятки это слишком мелко.
Он снова ударился в витиеватые объяснения, из которых я понял, что к нему обращались за консультациями, как укрыть не очень законный бизнес от бдительного ока государства, а он предлагал работающие схемы. Взмахом его прытко пишущего пера бордели превращались в приюты белошвеек и клубы домохозяек, наркопритоны приобретали шик и лоск благообразных домов престарелых и ассоциации любителей кошек, а торговля оружием примеряла маску невинной забавы для изготовителей реалистичных макетов.
И в один прекрасный день эта схема на чем-то погорела?с интересом спросил я.
Не совсем,лицо Бюрократа стало мрачным.Однажды ко мне пришел один человек, который предложил заняться совместным бизнесом. А чтобы собрать должный капитал, мы открыли акционерное общество на подставное лицо. Схема выглядела очень грамотной, так что я согласился. Вот только я не знал, что человек этот давно был на крючке у Охранки. Вот и... В общем, меня обвинили в мошенничестве и предложили выбирать между смертной казнью и изгнанием в Сибирь. Вот так я оказался здесь.
Натаха?я повернулся к девушке, которая все еще любовно водила по своим роскошным волосам костяным гребнем.
Моя история гораздо банальнее, я в Сибири родилась,сказала Натаха.Когда мне было двенадцать, моя мать хотела продать меня в бордель, но я убежала. Мыкалась всякими подработками, пока не встретила Звонаря. Ватажника из Фигляров. Их команду тогда почти перебили где-то Барнаульской волости, а он сбежал. Попытался приставать, но я сломала ему нос. А потом к нам прибился еще один парень, Прошка. Так мы и стали работать вместе. Нанимались на всякие дела, охранять, там, кого. И все такое...
А к столбу ты как попала?спросил я.
Так это Матонин устроил...она опустила глаза, лицо ее стало печальным.
Матонин? Глеб Егорович или Аристарх Сидорович?заинтересованно спросил Бюрократ.
Да нет, они сидят в своем Красноярске и не высовываются оттуда,Натаха махнула рукой.У них там прииск, фабрика и прочие дела. Твердыня, в общем. И один только мудак всю малину портил. Младшенький, Юрий. Вот они и отправили его в Новониколаевск, чтобы он тут устроил что-то вроде филиала. Он привез с собой Беков,Натаха посмотрела на нас, увидела, что мы не понимаем, о чем она.Ну, Бекиэто такие головорезы чернобородые. Всякие там Ибрагимы, Мустафы, Абдуллы. Сами они так себя не называют, конечно. В общем, он приехал, застолбил себе место в районе Матвеевки и взялся устраивать что-то вроде торгового дома. Местные купцы, они, конечно, Матониным в подметки не годятся, но собрались вместе и наняли нас. Чтобы мы Юрию мешали. В общем, два месяца мы пили ему кровь, а потом...Натаха сглотнула. В уголке глаза появился слезинка.А потом попались в ловушку. Да еще и так по-тупому, даже самой стыдно. Короче, Прошку и Звонаря сразу убили, а меня подержали немного в подвале, а потом на Базарную площадь повезли. Наверное потому что насиловать ни у кого из них хрен не дорос!слезы высохли, глаза яростно сверкнули.Собирались камнями забить на потеху толпе. Ну а тут ты... И вообще это все.
То есть, если я правильно понял, ни у кого из вас нет никаких обязательств сейчас?спросил я, пытаясь сложить в голове какую-нибудь убедительную легенду для себя, любимого. Ну и собрать хоть чуть-чуть картину местного мира. Значит, есть Российская Империя и есть Сибирь. И второе вовсе не часть первого. Где-то там за Уралом царит орднунг, работают канцелярии, лицензируется бизнес и вообще государство. А здесь царит некий первозданный хаос, все живут сами по себе, кто сильнее, тот и бьет в дычу. Названия знакомые, реальность разительно отличается. В оригинальное же место меня занесло...
Никаких,Натаха покачала головой и стала заплетать свои роскошные волосы в косу.Думала денег скопить, но не получилось. Так, слезки.
Разумеется, пока я ехал в поезде, я набросал первичный план, чем я могу здесь заниматься,сказал Бюрократ.Но когда я заикнулся об этом бородатой группе встречи на станции, меня мигом заткнули, не пожелав даже выслушать.
Ты сам о себе еще ничего не рассказал,напомнила Натаха.
Да, конечно,я вдохнул побольше воздуха и собрался с мыслями.Меня зовут Богдан Лебовский. Я из Санкт-Петербурга.
Поляк?спросил Бюрократ.
Наверное, никогда не интересовался историей своей семьи,быстро ответил я, но тут же пожалел об этом. Посмотрели на меня... странно. Надо быть осторожнее в высказываниях, вот что.В общем, мои родители... врачи. И они считали, что я тоже должен быть врачом, но я учился плохо, бездельничал, занятия прогуливал...
Так, вроде пока идет гладко. Сочиняем дальше.
Моя семья довольно богатая, так что в деньгах я не нуждался...так, думай быстрее, Лебовский, за тобой вообще-то еще местная Охранка гоняется зачем-то, а у тебя идей в голове никаких нет.В общем, месяц назад мои родители не выдержали и вызвали меня на серьезный разговор. Поставили ультиматум, что или я учусь нормально, или они меня...мысль заметалась в пустой голове, никаких внятных идей не приходило. Так что я выпалил первое попавшееся.Или они меня отправят в психушку!
Бюрократ и Натаха понимающе кивнули. Уф. Вроде попал в местный образ мыслей.
Конечно же, я поклялся, что буду учиться,с воодушевлением продолжил я.И забил на обещание, как только вышел из комнаты. Однажды я проснулся после очередной гулянки, а я трясусь в машине, из одежды на мнеодна смирительная рубашка, а отец смотрит на меня презрительно и говорит: «Мы пришли к выводу, что ты неуправляемый и асоциальный тип. Доктор Верховцев тебе поможет стать нормальным человеком. В крайнем случае, он сделает тебе лоботомию, я слышал, что после этой процедуры некоторые люди живут вполне нормальной жизнью и могут себя обслуживать...»
Верховцев? Это который Верховцев? Я знаю в столице троих, но ни один из них не служит психиатром,Бюрократ задумчиво нахмурил брови.
Это старый друг семьи,сказал я и чуть не добавил, что он космический пират вообще-то.У него частная практика на Васильевском острове. И экспериментальные методы лечения.
Наверное, однофамилец,сказал Бюрократ.
Вообще мой рассказ может быть не очень связным, потому что потом меня лечили электрошоком, и я очень плохо все помню,сказал я, понадеявшись, что раз слово «лоботомия» им знакомо, значит и «электрошок» они должны знать тоже. В крайнем случае припишу его изобретение герою мультфильма и по совместительству моему лечащему врачу. Но вроде ни Бюрократ, ни Натаха не выказали своего удивления.Короче, в какой-то момент меня оставили в покое. Я более или менее пришел в себя, а мой сосед по палате сказал, что мне надо бежать, потому что он слышал, что меня объявили неизлечимым, и скоро мне грозит клин в мозг, который превратит меня в овощ. Так что я купил билет на поезд до Ново... николаевска.
Билет?переспросил Бюрократ.
Билет?переспросила Натаха.
Блин, опять я прокололся!
Ну это фигурально выражаясь,попытался я исправить положение.Я сбежал из психушки, добрался до вокзала и пролез в первый попавшийся поезд.
А ты думал, что будешь делать в Сибири?спросила Натаха.
Была мысль поступить в томский университет...сказал я осторожно.
Ого...Натаха присвистнула.
А что? Туда так сложно добраться?спросил я.
На цеппелине можно,лицо Натахи стала задумчивым.Только это дорого. И это... Туда же не всех берут...
Ну так я и не все!ответил я и посмотрел на Бюрократа. Похоже, насчет томского университета он ничего не знал. Видимо, какие-то внутренние дела Сибири.