Оранжевое, почти красное как апельсин солнце уже было совсем близко к воде. Оно подсвечивало маленькие темные тучки, рассеянные в голубовато-фиолетовом небе, отражалось длинной дорожкой в почерневшем море. Соляры, постоянно парившие в небе, вместо серебра одним боком сверкали медью.
Я совсем близко, душа моя
Голос Маргла прозвучал в моей голове, как будто он стоял позади меня и шептал это на ухо. Я оглянулась, но вокруг не было никого. Я зажмурилась и покачала головой, пытаясь стряхнуть с себя это наваждение.
Но открыв глаза, меня отбросило назад. Все небо покрылось густой тенью, скрывающей все, чем я любовалась еще минуту назад. С высоты опускался огромный темно-серый космический корабль, размером с пару стадионов. Соляры, мешающие его движению вниз были тут же поглощены мрачным днищем этой массивной махины, словно втянутые в черную дыру.
По коже побежали мурашки, больно жаля ледяными иголками. Тело не могло двигаться словно парализованное, даже вдохи были какими-то поверхностными, неглубокими, и только сердце стучало в районе горла.
«Они похищают наших женщин, прилетая на серых дандах во все небо». Это то, о чем сегодня говорили девушки. Аруны прибыли за мной. Меня похитят, увезут, убьют. Железный кол сквозь макушку вонзился в спину, задевая позвонки, лишая возможности пошевелиться. Конец. МарглМаргл, где ты?
Гигантская махина спустилась почти до самой водной глади, осветила ее мощными прожекторами и с резким, оглушительным свистом выпустила клубы белого пара, окутывающие туманом все вокруг.
Я стояла ни жива ни мертва. Соляры, к которым я уже почти привыкла, смотрелись ничтожными поделками из клуба юных авиамоделистов по сравнению с этой громадой.
Я продолжала жалобно беззвучно призывать своего мужчину на помощь, но никто так и не пришел.
Из серого тумана на светящейся подушке выплыл огромный человек, весь в черном. Отражающий оранжевые блики солнца черный шлем не давал рассмотреть его лица. Направление, в котором он стремительно приближался, говорило о том, что он идет за мной. И вот, он совсем близко, передо мной. Нас разделяют лишь балконные перила.
Не знаю, кто управлял мной в тот момент, но думать я точно не могла. Я схватила цветочный горшок и запустила прямо в голову этому черному гиганту. Он поймал его на лету и не спеша поставил на перила.
Я пятилась назад, пытаясь вскрикнуть, позвать на помощь, но ужас колючей проволокой впился в горло.
Черный человек снял шлем. Маргл.
А ты у меня, оказывается, боевая девушка!
Многотонный груз страха свалился с плеч. Я облегченно выдохнула, и прислонилась к стене, понимая, что вот-вот потеряю сознание от пережитых эмоций. Он улыбнулся и, спрыгнув со светящейся подушки, сделал шаг ко мне.
Возьму тебя в свой отряд! Маргл подхватил мое ватное тело и поцеловал. Страх, слабость тут же исчезли. Только тепло, тихая радость и вкус его губ.
Ты напугал меня!
Я же сказал, что совсем близко!
Я ждала тебя, а тут эта Я глянула на громадину, закрывающую собой все небо.
Я спешил к тебе, не хотел терять время.
Про себя я отметила, что вид у него был хоть и устрашающий, но в то же время завораживал своей мощью и красотой. Он был похож скорее на мотогонщика в экипировке, нежели на астронавта. Массивные накладки на коленях, бедрах, плечах, делали фигуру крупнее. А высокие ботинки на рельефной платформе увеличивали и без того высокий рост.
Так хотел увидеть тебя, моя маленькая. Прости, что напугал.
Он легко поцеловал меня в висок и прижал еще крепче к себе. Я чувствовала, как сердце успокаивается, дыхание восстанавливается, а по телу растекается звенящая нега, которая бывает только в его присутствии. Даже ругаться почему-то не хотелось.
Я забираю тебя!
Куда?
Мы собирались поужинать! Ты забыла?
После такого появления, я не помню своей фамилии. Не делай так больше.
А ты начинай привыкать, этомой хайликси. Если ты видишь его в небе, значит, я вернулся домой, к тебе, моя будущая жена.
А можно его парковать подальше от балкона?
Напряжение окончательно исчезло, и мы стояли, обнявшись и смотрели как солнце медленно ныряет в воду.
С легким шелестом к балкону подлетел соляр Маргла, тот, который я уже видела раньше. В дверях показался молодой мужчина, и как только световое облако появилось у его ног, он ступил на него и спустился к нам.
На вид ему было не больше двадцати пяти. Высокий рост, поджарое гибкое тело, облаченное в черный скафандр, только подчеркивающий его мышцы, короткие волосы русыми завитками спадали на лоб, стального цвета глаза, такие же как у Маргла, были опущены вниз, но из-за моего маленького роста я могла их видеть. Эдакий Ченнинг Татум в юности. Вот только, мне показалось, или он старался не смотреть на меня?
Но то, что я видела, было абсолютно неважным по сравнению с тем, что я чувствовала. Тихий, еле слышный звон, мягкое касание невидимого перышка, почти те же ощущения, которые возникали при приближении Маргла, только тогда, когда он был шагах в десяти. Я не могла отвести глаз от этого парня. В этом не было влечения, симпатии, я просто пыталась понять, что вызвало это чувство.
Маргл, заметив мое замешательство, подхватил меня на руки.
Мне не нравится, когда ты смотришь на других мужчин вот так, его слова подтверждал недовольный тон.
Я наконец оторвала взгляд от парня и только заметила, что мы стоим на световой подушке.
Держись крепче!
И не успела я даже обхватить шею Маргла, как ветер ударил в лицо, развивая волосы, и мы уже стояли внутри соляра.
Не слишком много потрясений за день? я пыталась пригладить растрепанные локоны. Все мысли о том парне уже выветрились из головы.
Дверь с глухим щелчком закрылась, а Маргл стал напротив и уставился на меня. Я потрясенная столь быстрым подъемом на борт корабля не могла отдышаться, и пыталась понять, чем он не доволен.
Что?
Ты не можешь так смотреть на других мужчин.
О боже! Кто о чем, а вшивый о бане.
Да что такого? Я никогда не видела ваших пилотов, мне интересно. Тем более, у него необычная внешность я пыталась успокоить Маргла, уверить, что он напрасно злится, и понимала, что несла какую-то чушь в свое оправдание. Но не могла же я сказать, что внутри меня все зазвенело, также, как и при появлении Маргла.
Остановись! уже сквозь зубы цедил он, а желваки то и дело скакали по скулам.
Ладно тебе, сейчас задымишься! Ничего такого я не думала даже, что было абсолютной правдой.
Шагом Маргл настиг меня, и в то же мгновенье я была прижата к холодной металлической двери, выпирающие заклепки которой ощутимо давили кожу. Грозное лицо смотрело сверху, а мощная фигура не давала ни малейшего шанса не то что подвинуться, даже съежиться.
Я убью каждого, кого коснется твой взгляд.
А у самого буквально черти плясали в зрачках. Он, оказывается, ревнивец! Необъяснимое чувство эйфории, самодовольства, фонтаном брызнуло в районе сердца. Сама не поняла, почему меня это так завело. Я скользнула ладонями вверх по его груди, шее, обняла лицо и потянулась к его губам.
Поцелуй меня, получилось невнятно. Но я сгорала от желания коснуться его губ. Мне хотелось доказать, что я ни в чем не виновата перед ним, но еще больше хотелось распалить его ревность, заставить его выходить из себя, рвать, метать, злиться, потому что я не принадлежу ему!
Он впился в меня так жадно, так горячо, он прижимал меня к себе все сильнее и сильнее, а ладони сминали спину, шею, волосы, тут же спускались к ягодицам и бедрам, одновременно больно и приятно сжимали, словно ставили печати «моя», «моя», «моя». И каждая метка, остающаяся на моей коже, разливалась жидким огнем, плавя пространство внизу живота.
Внезапно он отстранился, и снова этот пожар в зрачках. Сильные пальцы сжали шею, лишая любой возможности шелохнуться. Желание перемешалось со страхом, еще больше ускоряя биение сердца. Давление было таким, что я могла свободно дышать, но сглотнуть свой страх от непонимания, чего ожидать, было трудно. Он сравнял уровень наших взглядов. Не знаю, что было в моем, но в его я видела жидкую ртуть, которая отравит все живое, стоит только разбить герметичный флакон. И как-то резко стало не до игр в ревность.
Хватит, мне страшно
Ты поняла? он буквально рычал.
Да, поняла
Что. Ты. Поняла?
Нельзя смотреть на других мужчин
Что я сделаю с ними?
Убьешь.
Правильно, детка. А знаешь, что я сделаю с тобой?
Я не знала, что ответить. Он перевел взгляд на мою грудь, которая судорожно вздымалась, буквально выпрыгивая из глубокого выреза платья.
Его пальцы ослабили хватку, освобождая шею, и медленно, не отрываясь от кожи, стали спускаться вниз, к груди, которая сама просилась в его ладони.
Я буду трахать тебя до тех пор, пока мысли о других мужчинах не вылетят из твоей головы.
Маргл резко сдернул платье вниз. Напряженные соски стали еще острее под его взглядом. Сильные ладони жадно впились в грудь, и он с рыком схватил сосок, потом второй, не зная, какой из них нуждается в большем наказании. Так и не определившись, он бесцеремонно сдвинул груди вместе и стал облизывать их, сосать, кусать, терзая каждый сантиметр кожи, что попадался его губам.
Низ живота пронзило острой стрелой, и яд стал растекаться по телу, в первую очередь лишая сил в ногах. Я держалась за его голову, сжимая волосы от немыслимого кайфа, хватала ртом воздух и не могла надышаться, почва улетала из-под ног, я теряла контроль, теряла себя.
Черт! Как же мне хорошо! Когда я успела стать извращенкой? Когда я стала получать удовольствие от грубых ласк? Как это порочно Как это возбуждает
Сядь в кресло!
Прохладный воздух окатил мое тело, больше не укрываемое горячими руками. Влажная от слюны грудь покрылась мурашками, и соски болезненно увеличились в размере и затвердели. Еле переставляя ноги, я поплелась к креслу, по пути подтягивая сдернутое с плеч платье.
Нет! Оставь так.
Он приказывал, не просил. Я бросила ткань и прикрыла грудь руками. Хлесткий удар по бедрам и мое тело вздрогнуло от неожиданности. Слабая боль стала растекаться по ягодицам, еще больше наполняя кровью нижнюю часть тела.
Я не говорил, чтобы ты прятала грудь.
Маргл подошел сзади, прикусил шею и миллионы мурашек кипятком растеклись по спине, стекая к ягодицам. Острая боль в сосках снова вернула мои мысли из состояния кайфа к пытке. Маргл сжимал мои соски, продолжая обжигать дыханием шею.
Да что со мной? Почему я умираю от желания, когда мне откровенно делают больно?
Звучный шлепок по груди, задевающий и без того чувствительный сосок, еще один, еще, еще.
А-а-х Мой голос уже хрипит, мне не больно, я готова кончить, только бы он продолжал.
В кресло! Он буквально вталкивает меня, пристегнись!
Я плохо соображала, чего он хочет. Перед глазами все плыло. Единственное, что я понимала, что уже не смогу просто сидеть в этом долбанном кресле. Я хотела ЕГО!
Маргл вложил в мои ладони ремни, я кое-как пристегнулась, а он тем временем снял верхнюю часть амуниции и небрежно бросил ее на пол. Он остался в черной майке, похожей на борцовку, открывающей вид на его загорелые плечи, мускулистые руки. Я тяжело сглотнула, вожделея прикоснуться к этой мощи.
Я сидела, вцепившись в ремни безопасности, опутывающие крест на крест мою обнаженную грудь и живот. Платье было скомкано где-то внизу на бедрах.
Подними руки! я не смела ослушаться.
Мои запястья стянуло ремнем, что-то щелкнуло, и вот я не могу пошевелить руками. Похоть сменилась паникой. Я в небе, наедине с сильным мужчиной, который обездвижил меня и собираетсяЧто? Что он будет делать со мной?
Секунда, и кресло принимает горизонтальное положение. Мое лицо оказывается внизу, прямо под его пахом. Его ноги стоят широко и стоит ему чуть податься вперед, как он окажется над моим ртом. Я чувствую запах разгоряченного мужчины, я чувствую его желание, его страсть. Но он обходит меня, перебрасывает ногу через кресло и оказывается сверху.
Я хотела пропитаться его ароматом, теплом. Уверена, завтра же я буду сгорать со стыда, противная самой себе за такие реакции моего тела на эту близость. Но это будет потом. Сейчас я готова на все. Сейчас я под кайфом, натуральными эндорфинами, окситоцинами, серотонином и бог его знает, чем еще. И это все ОН!
Я сжимала бедра, в надежде унять боль в промежности, боль, требующую внимания, ласки, наказания, но это распаляло еще больше.
Маргл стоял, расставив ноги, склонившись надо мной. Пальцы, еле касаясь, пробежались по коже от талии к подмышкам, заставив меня дернуться от нежной щекотки.
Лежи смирно его голос стал тише, он уже не приказывал, но за ослушание его тон обещал незамедлительное наказание.
Ты поняла меня?
Я, поджав губы, кивнула.
Ты боишься?
Да что же ему ответить? Я сама уже не понимаю, что чувствую. Можно ли желать и бояться одновременно? Скорее да.
Да
Я не сделаю тебе больно не бойся, моя девочка.
Он поцеловал меня, а я снова взлетела. По венам текла уже не кровь, а настойка из острого перца. Все тело зудело, требуя его прикосновений, приносящих боль, и тут же забирающих ее.
Пока он сминал мою грудь, выкручивая соски, пока посасывал губы, нагло проникал в мой рот, мои ноги уже обвивали мужчину, желая притянуть поближе к лону его бедра. Обездвиженная сверху, я довольно активно крутила тазом, в попытке прижаться к выпирающему в паху бугру.
Не отрываясь от губ, его руки проскользили по внутренней поверхности бедер. От удовольствия и предвкушения сладкого и такого желанного продолжения, я прогнулась в спине и застонала.
Тихое лязганье металла и прикосновение чего-то холодного к моей лодыжке заставило встрепенуться. Я распахнула глаза. Моя нога, согнутая в колене и задранная почти до самой головы, оказалась пристегнута металлической бляшкой ремня.
Я дернулась, не желая оставаться в такой позе перед нимбесполезно. Вторая нога оставалась внизу, прижатая его весом.
Развяжи!
Сейчас приказываю я!
Развяжи, сказала!
Ты наказана! И я сам решу, когда развязать тебя.
Я не успела возразить, как горячая ладонь накрыла пространство меду ног.
О-о-х Я вздохнула так громко, на что Маргл довольно улыбнулся уголком губ. Он нежно поглаживал мою промежность, растирая влагу по всем складочкам. Я хотела более чувствительных прикосновений, пыталась двинуть бедрами ему навстречу, но он дразнил.
Открой глаза
Секунду, может быть две, я пыталась сфокусировать зрение на его лице, но глаза сами закрывались, желая не отвлекать мозг лишними впечатлениями. Тогда Маргл убрал руку и сказал более громко: «Смотри на меня».
Понятно, если я хочу продолжения, я должна смотреть на него. Я старалась не отводить взгляда изо всех сил, но стоило мне только подкатить глаза, чтобы наконец уже вознестись на вершины блаженства, как он лишал меня своей ласки и снова приказывал не отводить глаз.
Пожалуйста тяжело дыша, пересохшим горлом я была готова молить его закончить эту пытку.
Я не понял
Не убирай руку, пожа-а-алуйста
Если ты посмеешь еще раз посмотреть на кого-то
Да, да, я поняла у меня не было терпения ждать, я помешала ему договорить, за что он шлепнул меня по губам, там внизу. Я вздрогнула, а жар еще сильнее наполнил каждую мою клеточку.
Я буду наказывать тебяВот так! И снова шлепок.
А-а-х, сил терпеть эту игру не стало, я сжимала мышцы влагалища, желая скорее довести себя до оргазма, все чаще и чаще, сильнее и сильнее. Его пальцы почувствовали мои сокращения, и он сжалился. Пальцы стали массировать клитор, перекатывая его как бусинку между пальцев, и наконец внутри меня произошел взрыв, принуждая напрячься всем телом. Жалящие искры растекались по коже, заставляя дрожать каждую мышцу. И снова кайф, текущий по венамКак же хорошо Пропитавшись блаженством, я прикрыла тяжелые дрожащие веки, и задремала.
ГЛАВА 19
Просыпайся, ласковый шепот на ушко вытянул из сладкой дремы.
Я находилась на том же самом местев кресле космического корабля. Только уже не связанная, а даже заботливо укрытая пледом. Платье было на месте, то есть грудь прикрыта. Никаких следов на моей чувствительной коже: ни покраснений на запястьях, ни болезненных ощущений после укусов и шлепков. Что, черт возьми, здесь произошло? И произошло ли вообще?
Маргл сидел на соседнем кресле, повернувшись ко мне. На нем была обычная одежда, которую носят люди на нашей планете: свободные светлые брюки из льняной ткани, такая же рубашка. Не инопланетянин, а миллионер на отдыхе в Сен Тропе. Когда мы поднимались на соляр, он точно был в амуниции.