Серия «Спеллджамминг»Книга пятаяНайджел ФиндлиРазбитая сфераПеревод с английского Белоголова А.Б.
Пролог
В этой части вселенной цвета флогистона были особенно хаотичными. Они рябили и бежали, сворачивались и кружились, как масляные краски, кипящие вместе в одной кастрюле, миллион миллионов ярких оттенков, большинство из которых могли быть названы только самими богами.
В этой части вселенной хрустальные сферыкаждая, из которых представляет собой «замкнутый сферический космос»сгруппированы близко друг к другу. Они качались и перемещались на приливах флогистона, слишком медленно, чтобы увидеть их движение, но все, же безумно быстро, как обычно измеряют эти вещи, будто они были радужными сетями со стеклянными поплавками, используемыми рыбаками на тысяче тысяч миров. Они были похожи на жемчужины неисчислимой цены, ловящие и отражающие странный свет Потока.
Эти жемчужины были плотно упакованы, иногда разделенные расстоянием меньше, чем диаметр одной сферы, иногда намного меньше.
Что произойдет, если они столкнутся? Многие мудрецы многих рас задавали этот вопрос, но никто не мог дать хорошего ответа. Могли ли они столкнуться, или их разделял какой-то отрицательный аналог гравитации? Будут ли они сталкиваться, а затем отскакивать друг от друга, как мячи в игре, известной как «воздушные пробки», в которую играют на нескольких планетах? И если да, то как это повлияет на солнца и планетыи возможные цивилизации на этих планетахвнутри сфер? Будет ли результатом этого планетарная катастрофа? Или жители вообще не заметят этого?
Или, может быть, сферы разлетятся при ударе? Немногие мудрецы поддерживали эту последнюю точку зрения... хотя многие мифы содержали тему обсуждения разбитой сферы...
И сквозь это переполненное пространство двигался корабль, темная масса на сюрреалистическом фоне Потока. Струи, капли и реки флогистона расступались перед нимказалось, неохотнообтекая его, но, все же, почтительно обходя, прежде чем снова сомкнуться за ним. Разноцветный флогистонили, точнее, там, где его не было,образовал однородный яйцевидный пузырь чистого воздуха вокруг корабля. Хотя корабль двигался плавно, он двигался невообразимо быстро.
Корабль был огромным, массивным, изогнутым, крылатым, как скат манта, размером с небольшой мир, с длинным хвостом, поднятым вверх, уравновешиваясь над верхней поверхностью огромного корабля. Здесь, в хаотичном свете флогистона, было невозможно определить цвет корабля или даже то, был ли у него цвет. Он был похож на резко очерченную тень, на очертания непроницаемой черноты.
«Спеллджаммер».
Это было название, первоначально данное великому кораблю эльфамиесли эльфам можно доверять, чтобы говорить искренне, по такому важному вопросу, как этот,и это название, впоследствии отражающее суть всех меньших кораблей, которые бороздили космические пути, используя заклинательный привод движения. «Спеллджаммер»предмет бесчисленных легенд, мифов и рассказов в барах и тавернах, большинство из которых были противоречивы. Это был величайший космический корабль, когда-либо построенныйесли он действительно был построени самый быстрый, созданный богами как испытание для верующих или бич для неверующих. Или, возможно, он был построен таинственной расой, давно исчезнувшей из вселенной, или создан демоном с Низших Миров, проданным амбициозной расе в обмен на их коллективную душу. Или, может быть, он был порожден в совершенно другой вселенной, со своим собственным набором кристаллических сфер. Его капитаном и экипажем были...
Кто знал? На эту тему легенды тоже противоречили друг другу. Был ли его капитан богом, с другими бессмертными в качестве экипажа? Или демоном? Или смертным, который завоевал эту честь благодаря эпическим подвигам храбрости? Или могучий корабль был без капитана и команды и не нуждался в них?
Безмятежно, не обращая внимания на беспорядок и разлад, царившие вокруг, «Спеллджаммер» бесшумно двигался дальше.
Массивный корабль-манта изменил курс, направив нос к ближайшей из хрустальных сфер. Когда он приблизился, масштаб этой сцены стал очевиден. «Спеллджаммер», самый большой корабль в мире и больше, чем некоторые миры, казалось, уменьшился по сравнению со сферой. Сначала он проявился как птица рядом с могучим замком, затем как муха на горе, наконец, как комар на фоне всего мира. Перед огромным кораблем поверхность хрустальной сферы казалась плоской стеной из перламутра, простирающейся до бесконечности во всех направлениях, без малейшего намека на кривизну. Здесь, среди плотно упакованных хрустальных сфер, предстали в перспективе масштабы смертных и масштабы богов.
Яркая точка вспыхнула на радужно-серой стене перед «Спеллджаммером». Подобно звезде, невероятным образом горящей здесь, во флогистоне, она разгоралась с блеском, быстро становясь невыносимой для наблюдения. Казалось, она расширялась, хотя было ли это так или нет, или большой корабль опускался к ней, было непонятно. Из безразмерной точки она превратилась в маленький диск актинического света, увеличивающийся с каждым мгновением. Затем в его центре появилась черная точка, сначала почти невидимая в центре сияния, но быстро увеличивающаяся. В мгновение ока она превратилась в широкое кольцо сверкающего света вокруг черного диска, теперь усеянного звездами.
«Спеллджаммер» нырнул в центр черного диска, вышел из Потока и попал в дикое пространство.
Здесь, внутри сферы, не было ни одного из коагулированных цветов флогистона. Темнота пространства, которое «обитатели планет» называют «Реалмспейс», то есть, «реальным», окутала огромный корабль. С огромной скоростью он унесся прочь от внутренней поверхности хрустальной сферы, которая теперь казалась бесконечной черной пустотой, усеянной чужими звездами.
В центре сферыв бесчисленных миллионах лиг от «Спеллджаммера»находилось солнце... или, точнее, что-то, что было солнцем. Теперь это было разорванное и разбитое тело звезды, разорванное изнутри катастрофическими силами. Концентрические кольца газа расширялись от того места, где было солнце. Несмотря на то, что масштаб был настолько велик, что фактическое движение было незаметнымчто было бы в любом масштабе времени, измеряемом менее чем столетиями,ощущение скорости, непостижимого неистовства было неизбежным. Под воздействием излучения, о котором мудрецы могли только догадываться, газ флуоресцировал пронзительными зелеными и фиалковыми цветами.
Примерно в четверти расстояния от центра туманности находились два крошечных белых пятна, каждое из которых составляло лишь малую долю размера газовых облаков. До того, как звезда разорвала себя на части и обрушила свою ярость на своих детей, эти два пятна были планетами, самыми большими из тринадцати. Теперь остались только двеостальные испарились почти мгновеннои даже они сгорели дотла, лишившись всего живого.
И в самом сердце туманности было что-то еще. Обнаруживаемый только органами чувств, более точными, чем зрение, он притаился, как призрак, среди испускаемых радиацией газов: крошечный труп разрушенной звезды.
«Спеллджаммер» летел далеко от ярости центра хрустальной сферы, там, где не было ничего, кроме света и затяжных гравитационных волн, отражающих самосожжение звезды. Своими таинственными чувствами он сканировал пространствоища, всегда ища.
Мириады мыслей мелькали в том, что некоторые могли бы назвать разумом корабля, мысли в сочетании с эмоциями, которые имели лишь минимальное сходство с теми чувствами, которые испытывали люди. Печаль, вот что было основной эмоцией, печаль, окрашенная чувством потери. В этом был оттенок незавершенности и тоски.
И сильное, скрытое чувство страха.
Глава первая
Плечи Телдина Мура поникли. Он открыл глаза. Истинное видение заменило магическое, ментальное видение, которое владело им в последнее времячас, или два? Свет в его маленькой корабельной каюте померк; яркий блеск расплавленной бронзы, отразившийся от нескольких металлических деталей, потускнел, не оставив ничего, кроме света маленькой оплывающей масляной лампы. Телдин хорошо знал этот бронзовый свет, знал, что он исходит от дорожного плаща, накинутого на его плечи. Он видел этот свет много раз за последние недели.
Он ослабил мышцы, болевшие от долгого пребывания в одном и том же положении. Сложив обе руки на столе перед собой, он держал простой бронзовый амулет, затем опустил его на покрытую царапинами столешницу. Он получил этот амулет... когда?«В Пастушьем пространстве»,вспомнил он, в этой странной хрустальной сфере, где чудовищная «мегафауна» бродила внутри сферы, и более знакомые расы строили свои дома вокруг следов великих существ, или даже на их гигантских телах.«Разве не Гея отдала мне его»?
Гея. Он вздохнул. Геадрель Голдринг, похожий на ребенка кендер. Всякий раз, когда он думал о ее сверкающих глазах, ее блестящих волосах или ее быстром смехе, он чувствовал болезненную пустоту внутриощущение, что он потерял что-то важное для себя, но никогда не понимал, что у него было.«Разве не так всегда бывает»?цинично спросил он себя. Вы никогда не осознаете ценность чего-то, пока оно не исчезнет.
«Но что, же я потерял»?снова спросил он себя. Между ними никогда ничего не было, ничего значительного... было ли? Он не мог вспомнить ни одного ласкового слова, ни одного момента родства.
По крайней мере, он ничего не мог вспомнить сознательно. Но иногда, когда он спал, его сны содержали дразнящие образы: разговор в его каюте, где были произнесены слова, которые он не мог вспомнить во время бодрствования, и осознание того, что между ними все-таки что-то было.
Телдин разочарованно покачал головой.«Почему я не помню всего этого сейчас»?потребовал он от себя.«Это не то, что я, скорее всего, забуду, так что ли?» Гораздо более вероятно, что образы были созданы какой-то частью его разума, проявлениями какого-то скрытого желаниявероятно, иметь кого-то, кому можно доверять, как признал он. Это была роскошь, которая в последнее время была для него слишком редкой.
И все же Гея ушла. Он оставил ее в «Пастушьем пространстве»по ее собственной просьбе, быстро поправил он себя. Насколько ему было известно, она все еще была живано он не мог сказать этого о многих людях, о которых заботился за последние месяцы. Кто знает? Может быть, он, в конце концов, увидит ее снова. Вселенная была огромной, но судьбе, казалось, нравилось бросать космические кости, так, что время от времени, возникали абсурдные совпадения, особенно вокруг Телдина Мура.
Он поднял амулет, скрутил цепочку между большим и указательным пальцами, так что бронзовый диск медленно повернулся.
Внешне это была такая простая вещь, не более богато украшенная, чем плащ, который он носил. И все же, и, то, и другоеамулет и плащпо-видимому, были предметами огромной магической силы. ПлащПлащ Первого Пилота, средство, кормило абсолютной властинаделял его магическими способностями, которые он только начал исследовать. Самым важным из нихесли верить эльфам и «фалу» по имени «Уан Сикс Найн»было то, что он позволил бы ему управлять «Спеллджаммером». Этот корабль был величайшим из всех космических судов и объектом своего рода космической охоты, в которой участвовало большинство космических рас, о которых Телдин когда-либо слышал (и, вероятно, о некоторых он не слышал). Очевидно, плащ, переданный ему умирающим капитаном, чье заклинательное судно потерпело крушение на его ферме на Ансалоне, отмечал его как кандидата на должность следующего капитана «Спеллджаммера».
Все, что ему нужно было сделать, это найти великий корабль.
Вот тут-то и пригодился амулет. Опять же, по словам «Уан Сикс Найн» и эльфов Эвермита, он позволил Телдину «увидеть глазами «Спеллджаммера»увидеть, что улавливал огромный корабль своими странными чувствами. В те моменты, когда он использовал амулет, он испытывал удивительные вещи: солнца и миры за пределами воображения, все воспринимаемые чувствами, совершенно отличными оти более чувствительными, чем грубое человеческое зрение. На этот раз он увидел хрустальные сферы, упакованные так плотно, что казалось, они вот-вот соприкоснутся, и солнце, которое, по-видимому, взорвалось, как бочка с дымным порохом. В конце концов, надеялся Телдин, он увидит что-то знакомое через видение «Спеллджаммера»какую-нибудь сферу или мир, который он уже посетил,и тогда он узнает, где находится таинственный корабль.
Он снова потер усталые глаза. Это было не все, что пришло через ментальную связь. Иногдаобычно, когда он уставал, как сейчас,он чувствовал эмоции, проходящие через эту связь. Это были сильные эмоции, но чуждые, трудные для понимания.
Эмоции. Эта концепция беспокоила его на глубоком уровне.Эмоцииэто характеристика чувствительности, самосознания, не так ли?спросил он себя. Как «Спеллджаммер» может быть разумным? Конечно, «Уан Сикс Найн» и другие говорили ему, что огромное судно было живым, но как корабль мог быть чувствующим и разумным, мог осознавать свое собственное существование, со своими чувствами, надеждами и страхами? Невозможно. Он просто не мог совершить такой интеллектуальный скачок.
В любом случае,напомнил он себе,одна из эмоций, которую я иногда испытываю,это страх. А чего может бояться «Спеллджаммер»?
Нет, твердо решил он, эмоции, которые он испытывал, исходили не от корабля, а из гораздо более непосредственного источника. Очевидно, амулет улавливал его собственные эмоциии только тогда, когда он уставал, и его ментальная защита ослабевала. В этом было гораздо больше смысла. Чувства тоски, потери, страхавсе это были его собственные эмоции.
«Но как тогда насчет снов»?спросила часть его разума. Пару раз ему снился «Спеллджаммер», и тогда он тоже испытывал эмоции. Один раз он даже «слышал» слова, связанные с этими эмоциями. Что-то о «других в погоне» и великом стремлении. Так это, или не так, но он обнаружил, что эти слова напрямую связаны со «Спеллджаммером».
Он решительно встряхнул головой, прогоняя эти мысли. Это были просто сны, а какое отношение сны имеют к реальности?«Ровно ничего, вот что»,подумал он.
Он встал и потянулся, почувствовав, как напряглись мышцы его плеч и шеи.Устал,снова сказал он себе,слишком устал для таких глубоких мыслей. Глубокие мысли так легко становятся неподдерживаемыми фантазиями, если не обращать на них внимания.
Потягиваясь, он мельком увидел свое отражение в зеркале, установленном на переборке. Его губы изогнулись в улыбке.
«Что бы сказал дедушка, если бы увидел, как я сейчас одет»?подумал он.«Или, прости господи, мой отец»? Он провел руками по бокам своей черной, как ночь, куртки, почувствовал, как мягкий ворс бархата ласкает его кожу. Облегающие брюки из черного хлопка заправлены в высокие сапоги. Плащ, в котором проявлялись самые непредсказуемые изменения цвета, теперь тоже был черным, под стать остальной части его ансамбля. Непроницаемый черный цвет его одежды нарушался только блеском серебра: застежка плаща в виде львиной головы, пуговицы куртки, пряжка его широкого кожаного поясатоже черного, конечно,и две совершенно бесполезные пряжки на сапогах. У него была пара черных перчатокна самом деле краг, доходящих до середины предплечий,чтобы завершить наряд, но они были где-то в его каюте вместе с коротким мечом и ножнами. А также он обладал тремя ножами, которые спрятал за пряжкой ремня и в голенищах сапог, когда приземлился.
С кривой улыбкой он вспомнил, как всегда одевался: простая домотканая куртка и бриджи, обычно в землистых тонах, и практичные сапоги из твердой кожи с крепкими петлями. Одежда фермера.
Но затем Валлус Лифбовермаг и представитель эльфийского Имперского Флотаснабдил его хорошо сшитой черной одеждой для встречи с правителями Эвермита на Ториле. В то время он подумал, что такой наряд был бы нелепым для человека его положения и происхождения. Оглядываясь назад, однако, он задавался вопросом, проявили бы эльфы к нему такое же уважение и честь, если бы он был одет как копающийся в земле фермер, а не как исследователь дикого пространства, которым он считал себя в то время. Вероятно, нет, усмехнулся он. Соответственно, во время своей последней посадки он обзавелся новым гардеробом.
Он снова изучил свое отражение в зеркале, задумчиво поглаживая челюсть. Его новая бородакоротко подстриженная, чуть больше узкой полоски песочных волос, идущей вдоль линии подбородка,все еще казалась странной для его пальцев.