Бенин де Сен-Мар сделал короткую паузу, чтобы попробовать немного кофе, а затем продолжал свои историю:
Примерно, месяц назад в британском посольстве объявился некий итальянец Джулио Альберони, который почему-то называл себя «послом Альберони». Он охотно присоединился к играющим в карты, показал себя среднего уровня карточным игроком, всегда оставался при своих деньгах, практически никогда их не проигрывал. Через две недели совершенно случайно я оказался за одним с ним столом. Весь вечер и ночь мы играли нормально, выигрывая и проигрывая, но под утро я вдруг заметил, что начал все чаще и чаще проигрывать. Хотел бы здесь сказать, что я никогда не был азартным карточным игроком, но в то утро со мной что-то произошло, я начал объявлять большие ставки, чего никогда не делал! В результате я проиграл целое состояние в триста тысяч луидоров, которых у меня никогда не было. Я прекратил игру, поднялся на ноги и своим партнерам честно объявил о том, что проиграл мосье Альберони огромную сумму денег, возместить которую у меня не было даже надежды.
Здесь последовал новый глоток кофе и новая короткая пауза.
Присутствующие в посольстве люди и игроки, сидевшие со мной за столом, бросились меня успокаивать и говорить о том, что ничего страшного в моем проигрыше нет. Посол Альберони хранил молчание и с некоторой злобой на меня посматривал. Британский же посол Далримпл, видимо, чувствуя свою вину из-за моего проигрыша, вертелся вокруг меня, успокаивая. Когда же настало время для меня покидать британское посольство, то Джон подошел ко мне и потребовал, чтобы я написал соответствующую расписку, но почему-то на его имя. Я несколько удивился такой просьбе, но безропотно сел за стол и начал писать расписку, в которой точно указал свой карточный долгв триста тысяч луидоров. Граф, вы не представляете, как изменилась моя жизнь после этого события, все дни вдруг стали мрачными и бесконечными по времени. Я не знал, куда себя девать, служба в мушкетерской роте стала не в радость, но каждый раз мои мысли снова и снова возвращались к карточному долгу. Впереди у меня не было никаких перспектив, оставалось только зарядить мушкетерский пистоль и пустить пулю в лоб, чтобы покончить со всеми делами на этом свете! Но во время очередной и, разумеется, совершенно случайной встречи с британским послом, вдруг выяснилось, что я должен не триста тысяч луидоров, а три миллиона. Да и к тому же, в случае моей смерти, этот карточный долг переходит на моих родственников, на моего младшего брата!
Так, что я долго думал, граф, и решил с вами переговорить по этому поводу. Я прекрасно понимаю, что деньгами на такую громадную сумму вы не сможете помочь мне. Но мне дорог и сейчас нужен ваш совет, так как ситуация вокруг долга несколько обострилась. Вчера посол Далримпл заявился ко мне в казарму и потребовал, вы понимаете, этот британец потребовал, чтобы я похитил или убил бы наследника герцога Анжуйского или, по крайней мере, на тот свет отправил бы Филиппа II герцога Орлеанского. Одним словом, Джон Далримпл не оставил передо мной выбора, завтра я должен убить его, чтобы прекратить грязную возню, ведущуюся вокруг королевских особ, а после соответствующего расследования меня передадут в руки палача, чтобы лишить головы на королевском эшафоте.
Я сидел напротив лейтенанта королевских мушкетеров Бенина де Сен-Мара, размышляя о том, насколько судьба решила поиграться с этим французом. Она поставила его на колени и полностью загнала в темный угол, приговорив к смерти. Какое бы он сейчас не принял бы решения, все равно его ожидал бы скорый королевский суд и королевский палач с топором на эшафоте! Но мне следовало бы учесть и принять во внимание одно важное обстоятельство, что Бенин де Сен-Мар только что принес мне очень нужную информацию о подлых замыслах британцев в отношении королевского наследника, а главное, он мне назвал имена главных исполнителей этих замыслов.
Лейтенант де Сен-Мар, можете ли вы денька дватри пожить в моем особняке, взяв отпуск на королевской службе?
Бенин де Сен-Мар на секунду задумался, а затем утвердительно кивнул головой.
Тогда я вам дам двух телохранителей, с которыми вы на моем фаэтоне отправитесь в мушкетерские казармы и получите отпуск для решения внезапно возникших срочных дел. Затем вы срочно вернетесь в мой особняк и расположитесь в покоях, которые мы для вас подготовим. В моем доме вы будете в полной безопасности и не достижимы, ни для Джона Далримпла, ни для Джулио Альберони! За время, пока вы будете находиться в моем доме, мы обязательно что-нибудь вместе придумаем в отношении того, как решить ваши личные проблемы! Если вы согласны с моим предложением, то подождите секунду, а я вызову телохранителей для вашего похода в казарму.
Я дождался момента, когда лейтенант мушкетеров Бенин де Сен-Мар вместе с двумя драгунами покинет мой дом и отправится в казарму, чтобы затем вызвать к себе Яну и у нее поинтересоваться:
Сможешь ли ты в течение двух дней сформировать штурмовую группу, в которую вошли бы пять наших драгунов в качестве унтер-офицерского состава и человек двадцатьдвадцать пять молодых французов, служивших или служащих во французской армии, умеющих хорошо владеет холодным оружием?!
Яна с громадным интересом в своих зеленых, кошачьих глазах на меня внимательно посмотрела и, разумеется, из-за своего вечного бабьего любопытства спросила:
Вань, а ты чего с этими парнями делать задумал?
Отступать мне было некуда, а врать я не любил, врал только по острой необходимости, а сейчас такой необходимости не было, поэтому полячке честно ответил:
Брать штурмом британское посольство буду! Надо Джону Далриплу указать на то, что англичане Париж пока еще не захватили и его еще не оккупировали! Одним словом, хочу британцев поставить на место!
Вань, а ты не боишься вот такими своими лихими действиями международного скандала между нашими странами вызвать?
Каких-либо отношений между Московией и Францией пока не существует, поэтому нам такого скандала бояться нечего. Тем более, Аня, ты же прекрасно знаешь, что победитель всегда прав и его никогда не осудят!
Хорошо, граф Орлофф, я тебе помогу! Тут у меня один лихой французский капитан в полюбовники набивается. Он все время, когда мы встречаемся, утверждает, что готов для меня горы свернуть и луну с неба достать, если я с ним пересплю, разумеется! Что ж, давай, мы его для начала британским посольством проверим, посмотрим, что из него получится!
Глава 17
1
С возможным избранником пани Яны я, оказывается, уже был знаком. Им был капитан Анри Бельгард, начальник охраны военного министра маркиза де Лувуа. При нашей первой встрече, это случилось, когда я с маркизом де Юксель рвался на встречу с де Лувуа, чтобы с ним объясниться, этот гвардейский капитан проявил приятную разумность, мне помог в этой встрече. Поэтому, когда пани Яна привела этого капитана в гостиную, то она, узнав о том, что мы уже знакомы, тут же проявила свой истинный хищнически-стервятнический характер. Яна хамски заявила, что ушла нам за кофе, а нас обоих бросила на произвол судьбы, мол, вам нужно, так и плывите сами, куда знаете!
Кофе, разумеется, принесла нам Николь, а для того, чтобы, хотя бы немного растормошить капитана Анри Бельгарда, и вывести его из спячки влюбленности, я организовал и в качестве гида-экскурсовода познакомил его со своим особняком. Дом капитану явно понравился, но он все еще находился в состоянии отрешенности от мира сего и его ум был заполнен мечтаниями о прекрасной знакомке, польке Яне, поэтому поднимать с ним разговор о других вещах сейчас было полностью бесполезно. Требовалось в первую очередь самого капитана вывести из этого полукамотозного состояния и только затем переходить к серьезным вопросам. Я и так и эдак подходил к капитану Анри Бельгарду, пытаясь вывести его из состояния миросозерцания и влюбленности, но безуспешно. Во время осмотра особняка, мы посетили спортивный зал, в который я время от времени заходил, чтобы посмотреть, по месту ли разложены спортивные аксессуары, мячи там разные и гантели.
Там я и увидел пару каких-то мешочков, очень похожих на боксерские перчатки, то в моей голове тут же родилась гениальная идея.
Я тут же вежливо и галантно поинтересовался у французского капитана, как он относится к боксу, Анри Бельгард попросту не понял моего вопроса. Я забыл о том, что бокс был только что заново изобретен в Англии, а не во Франции, да и там он только-только начинал приобретать популярность. Но сама идея, заставить капитана Анри Бельгарда вернуться к жизни и вновь стать нормальным мужиком, меня уже увлекла, я уже не мог остановиться на полпути по ее претворению в жизнь. Не помню, каким образом, но я все же добился того, что в этом спортивном зале мы с капитаном разделись до пояса, натянули на руки перчатки и принялись друг друга колотить и дубасить по физиономиям.
На первых же минутах боя, когда начал запыхаться, я сразу же сообразил, что зря последнее время не тренировался, не так часто посещал этот тренажерный зал. Мое сердце стучало и так сильно колотилось в грудной клетке, словно там вообще все поросло жиром, не было свободного пространства для его биения. Пока я отрабатывал свое дыхание, капитан Бельгард работал над моей физиономией. Ему было интересно, время от времени толкать вперед свои длинные руки, на которые были одеты какие-то мешочки, чтобы ими хлестать меня по сусалам и ланитам.
В какой-то момент мне удалось-таки восстановить дыхание, и пару раз кулаками пройтись по лицу французского капитана. Видимо, Анри такие удары по его лицу совсем не понравились, он вдруг вспомнил то, чему его учили в армии в отношении того, как следует отражать вражеские атаки. Одну ногу он для упора отставил слегка назад, повернул туловище своего тела вполоборота для лучшего замаха правой рукой, сосредоточился и сжатым кулаком правой руки со всей своей силой бабахнул меня по носу. Широко и так красиво расставив руки и ноги в стороны, я следка подлетел вверх, а затем также красиво начал планировать падение спиной на деревянный пол спортивного зала. В момент такого элегантного и красивого планирования, когда я находился в процессе потери сознания, то вдруг услышал сварливый голос пани Яны.
Черт подери, Ванька, тебе нельзя даже на минуту доверить любимого человека. Ты тут же из него пытаешься сварганить себе боксерскую грушу Ой, Ванечка, да это, оказывается, тебя бьют?!
Одним словом, скоро я с подбитым глазом и громадным синяком под ним, эта чертова магия не работает, когда надо, сидел за столиком в гостиной комнате и наблюдал за тем, как Яна обхаживала своего капитана, целуя его и приговаривая:
Андрюша, ну, чего ты там ерепенился, ничего этому русскому графу не рассказал о том, что уже давно дал согласие на свое и своей роты участие в этой его проклятой авантюре, штурмом британское посольство в Париже брать. Ванька же полный идиот и бестолочь. Он ничего он в людях не понимает и не разбирается. Первоначально я ему должна была все это растолковать, а затем уже на пальцах показать и объяснить. Тебе, Андрюшенька, нужно было бы ему сказать, что все нормально, что вам нужно было только военные вопросы обсудить. Я же и ушла из-за того, чтобы это вы вдвоем и наедине между собой бы обговорили, единый план штурма посольства бы разработали. Неужели, мне, слабой женщине, придется за вас всем этим военным планированием заниматься?!
Разумеется, планировать такое серьезное дело, как штурм иностранного посольства в чужой стране, мы каким-то там бабам не можем позволить. Как только Яна снова нас покинула, мы выпили по бокалу бренди и принялись за планирование, но тут же вдруг выяснилось, что у нас нет схем и планов расположения комнат и помещений в здании британского посольства. Поэтому единодушно решили разработку этих планов штурма перенести на завтра, когда к нам сможет присоединиться лейтенант мушкетеров де Сен-Мар. Он часто бывал в британском посольстве и должен был хорошо знать, как располагаются его внутренние помещения. А мы продолжили употреблять бренди и говорить о б, пока наш покой снова не нарушила Яна.
Войдя в гостиную, она тут же вопросительно на нас посмотрела, к ее приходу мы уже языков не вязали, но пока еще немного соображали. Поэтому я успел сымитировать, что будто бы схватил какую-то бумагу со стола и спрятал ее во внутренний карман камзола. А Анри даже попытался подняться на ноги и отрапортовать о том, что ее приказ выполнен, но его ноги подвели, он так и не смог подняться из кресла. Яна тут же через лакея вызвала Николь и недовольным голосом ее попросила забрать своего алкоголика. Чтобы она его в глаза не видела бы больше! Я так и не понял, о ком она это говорила! С большим любопытством я наблюдал за тем, как Яна подошла к Анри, взвалила его на свое правое плечо и куда-то понесла.
Тогда я сделал вывод о том, что французские мужчины в сравнении с польскими женщинами, малы ростом и слабы!
На следующий день, я, граф Орлофф, капитан французской гвардии Анри Бельгард и лейтенант мушкетеров Бенин де Сен-Мар, продолжили военный совет по обсуждению военных вопросов и организации штурма британского посольства в Париже. В своей предварительной речи капитан Бельгард напомнил мне о той работе, которую мы вместе проделали вчера, но, как я не пытался найти бумагу с результатами вчерашней работы, так и не смог ее разыскать. Но, тем не менее, в течение этого трехчасового совета мы разработали план-график по захвату британского посольства, который в детальнейших подробностях изложили на бумаге.
Согласно этому военному плану, рота гвардейцев капитана Анри Бельгарда должна была окружить британское посольство и никого туда не впускать и никого оттуда не выпускать. На территории же посольства должны были действовать пять моих драгунов и пятнадцать сорвиголов капитана Бельгарда. Тут у нас возник небольшой спор из того, что мы никак не могли решить. Кто именно из нас будет командовать гвардейцами вне стен посольства и внутри самого британского посольства. Оказалось, что все мы трое имели абсолютно равные права на любое командование. Начали подумывать о том, как было бы наиболее разумным решить эту небольшую проблему. Следует сказать, что нам всем троим очень понравилась идея мушкетера де Сен-Мара, провести небольшой блицтурнир на шпагах, победитель которого возглавил бы штурмовой отряд в стенах посольства.
К этому времени гостиная была забита народом, там был и Бунга-Бунга, маркиз де Юксель, Антуан де Монморанси, барон фон Руге. Не было только Филиппа II герцога Орлеанского, но и он прислал своего военного наблюдателя, который совал нос во все наши секретные дела. Я еще тогда удивился тому, что никак не мог найти демона Марбаса, мне на глаза все время попадался граф де Тессе со своей мадам де Ментенон, с которой он жался по углам и там целовал ее ушки. Одним словом, каждый присутствующий в гостиной француз лез в наши дела со своим советом или консультациями.
Пани Яна ахнула на всю гостиную, когда перешагнула ее порог и увидела, что это помещение до упора забито каким-то не очень ей знакомым народом.
Она решительно ступила в центр гостиной и тут же вызвала драгун капрала Яхроменко, который на время отсутствия заменил вахмистра Епифаненко. Он еще не знал, но я-то хорошо знал о том, что вахмистр Епифаненко уже никогда не вернется из служебной командировки. Ему теперь до конца жизни придется оставаться французом, графом Роже-Рене де Фуа, он станет богатейшим аристократом Франции, со временем умрет в Париже, а его семья во времена революции бежит из Парижа в Америку. Яна приказала капралу Яхроменко арестовать и посадить под крепкий запор всю эту толпу постороннего, по ее мнению, народа. А затем гневным взглядом осмотрела присутствовавших в гостиной людей и заявила о том, что сама решит, без всяких там глупых дуэлей, кто и где во время штурма посольства будет командовать.
Но я проявил характер, первым же делом отменил ее приказ об аресте присутствующих, заявив, что доверяю всем своим друзьям и товарищам.
Мадам де Ментенон чему-то всплакнула в своем углу, а затем радостно захлопала в ладоши! Граф Тессе ни на шаг не отходил от этой мадам.
2
Британские ищейки, низшие клерки посольства Великобритании и агенты Сикрет Интеллидженс сервис, наводнили Париж и уже сегодня рыскали по парижским улицам в поисках дополнительной информации или свидетелей, что-либо слышавших о готовящемся нападении на британское посольство.
Такое нападение, которое мы замыслили, на иностранные посольства еще не случалось в истории мировой дипломатии. Происходили, конечно, случаи нападений на посольства и притом неоднократные, когда возмущенные чем-либо, чаще всего ценами на иностранные товары, народные толпы громили иностранцев, их торговые лавки, представительства и посольства! Но народные погромы носили неорганизованный и случайный характер. Они явно организовывались и использовались для того, чтобы народ какого-нибудь государства излил бы свой справедливый гнев на иностранцах, оставляя собственных правителей в покое и у власти!