В середине дня ему впервые за долгое время позвонила Наома:
Я готовлю диплом, отчиталась она. Осталась заключительная часть и справочная литература. До сих пор не могу поверить, что ты столько времени потратил на хоровод, Наома узнавала о состоянии Керри через Юлену, Я перечислю тебе денегсъезди в Болгарию, и запишись в спортзал. Ты бы посоветовал себе то же самое, если бы соображал здраво.
Я гуляю, Наома.
Так не пойдет, милый. Возьми тренера. Если не написать программу тренировок, восстановление будет идти гораздо дольше. Ты же знаешь.
Керен ухмыльнулся.
Голос его бывшей девушки доносится как будто издалека, и он не мог всерьез воспринимать, что она там ему советует.
Керен сел на вершину городского холма, достал глюкофон и палочки. Мимо бежал мальчик лет семи и остановился, увидев странный объект:
Что вы собираетесь делать?
Не знаю, ответил Керен.
Правой палочкой Керен стал ударять по глюкофону в одной точке, создавая базовый ритм, а левойустанавливая акценты в промежутках. Он прошел палочкой по всем плоскостям шарообразного инструмента. Музыка окончательно вытолкнула из его сознания все лишние мысли: о карьере, об увольнении, о поисках смысла, об отношениях на расстоянии, обо всех вещах, в которых настолько много правильного, что не осталось места для желаемого. Керен работал усердно, как шаман, прогоняющий злых духов. Солнце давно встало, и до вечера еще было далеко. «Прямо как хоровод, который уже ушел в прошлое, а будущее наступит в своем темпе, подумал Керен и посмотрел в чистое небо».
Подводный мир
Три розовых светильника стояли на подоконнике. Они рассеивали матовый, мягкий свет по комнате. Девочка Занна уселась на подоконник и стала греть руки о светильники, пока не обожглась.
К ней подбежал ее брат, воскликнул:
Ай-яй-яй!
Он убрал руки сестры от фонарей. Сестра подняла на него глаза, полные слез. Снова стала подносить руки к светильникам. Брат чертыхнулся и толкнул светильники к окну: они погрузились в водную среду за окном и уплыли в сторону под силой течения. Занна прыгнула в окно вслед за светильниками и, как только оказалась за окном, у нее вырос хвост и плавники. Она поплыла к поверхности океана, поднимаясь между русалочьими домами, над всем подводным городом, а затем на запад. Она знала, что брат преследует ее, но не останавливалась, плыла долго и упорно, пока не оказалась на побережье. Дно побережья сплошь покрывали острые камни, и Занна бросилась в гребень волны. Затем она разбилась о камни у берега. Вода окрасилась в красный цвет.
Брат вернулся домой.
Его мать ходила по дому и зазывала дочь:
Где моя икринка?
Брат сообщил родителям о самоубийстве Занны. Отец не оторвался от книги, а мать сосредоточенно готовила ужин.
Умирает десятая дочь на этой неделе. Дерек, скажи что-нибудь, наконец подала голос мать, обращаясь к мужу.
Расплодилось тут.
Если тебя напрягает их количество, мог их просто выгнать.
Мне лень.
Вечно тебе лень! дрогнула женщина и разбила тарелку об пол, пошла и назло открыла дверь детской. Комната быстро наполнилась девочками-подростками и стала напоминать шумную вечеринку.
Отец проорал:
А ну все вон!!!
Но девочки его не слушались. Он взял револьвер и пристрелил одну. Все замерли.
Успокоились? А теперь все по кроватям, и спокойной ночи! сказал он вдогонку убегающим детям. Он подошел к жене и примиряюще обнял ее за талию:
Сколько было на прошлой неделе детей?
Две тысячи триста восемьдесят пять, дрожащими губами сказала жена.
Сколько сейчас?
Две тысячи триста семьдесят четыре, жена обернулась к мужу и вглядывалась в его волевое лицо.
Вот видишь? Ничего страшного, милая. Я буду более сдержан.
Кто, ты? она наигранно усмехнулась. В прошлом месяце у нас было десять тысяч детей.
Любящий мужчина опустил глаза в пол:
Я считал, что мы можем не экономить, раз их так много
Такое обговаривают заранее, прокричала жена, Я ухожу от тебя, Дерек! Ты убийца!
Тоже мне. В каждой русалочьей семье десять убийств в день за плохое детское поведениеэто норма.
Я не хочу ничего знать об этих нормах, у жены проступили красные капилляры в глазах, Я не хочу ничего знать об этих нормах! В человеческом мире никогда, ты слышишь меня?! Там никогда не убивают детей. Детиэто святое! она прижала кулак к животу и спустилась на пол.
Слушайся мужа, женщина. Сухопутные люди просто не могут себе позволить такое расточительство. У них за одни роды приходит лишь один-два ребенка. Их женщинам не сравниться с плодовитостью наших.
Да чихать мне на это! Наш народ будет проклят!
Тут подбежал их единственный сын, рявкнул отцу, чтобы не трогал мать, и увел ее из дома.
В тот вечер Дерек перестрелял все свое многочисленное потомство и остался выть от горя.
Жена вместе с сыном пошла к Хранителю подводного мира и спросила о будущем их народа. Хранитель сидел в храме с высоким потолком и арочными окнами, прикрытыми шелковистыми легкими драпировками. Он выслушал вопрос и ответил:
Ты знаешь, женщина, цена твоего вопроса велика.
Я готова отдать жизнь, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
Тогда спрашивай.
Род русалок будет проклят?
Нет, ответил старец. Он опустил голову и стал неспешно перелистывать журнал, чуть позже поднял глаза на женщину, которая продолжала стоять у его алтаря. Расплатитесь в течение двух лунных суток?
Да. Но я хочу сделать еще одну покупку, о мудрейший.
Какую? бодро спросил тот, но журнала не отложил.
Я хочу купить проклятие. Сколько стоит?
Одна человеческая жизнь, как всегда.
Я покупаю.
У вас нет этой платы, дорогуша. Вы только что уже продали свою жизнь, помните? посмеялся тот ее невнимательности.
Я прекрасно это понимаю, с раздражением ответила женщина, Я отдам жизнь сына за проклятие.
А, ну тогда без вопросов, и Хранитель придвинул к ней ближе пачку документов на подписи. Сын покорно стоял рядом. Мать подписала все бумаги и отдала их мудрейшему.
Так, мудрейший вскочил, Вам в ту комнату, он указал на печь для кремации.
А можно посмотреть, как будет наложено проклятие?
Конечно, мудрейший раздвинул шторки пошире и подозвал всех к высокому окну. Он достал сигарету, Вот смотрите, он закурил, и мимоходом попросил помощника распылить в воду океана проклятие.
Первые десять минут мудрейший, мать и сын наблюдали, как помощник плывет к поверхности воды и распыляет проклятие ровно над центром их подводного города. Затем они увидели, как некоторые плавающие русалки падают камнем ко дну. Розовое облако стремительно расползалось по воде во все стороны.
Работает, заворожено сказала мать. Тут мудрейшего согнуло и он повалился на пол. Сынок, нам пора, мать повела сына в помещение кремации, но они упали на полпути дотуда.
Далее подводный мир был очищен от существ, имеющих волю и сознание.
Деревня Оська
Ранняя весна появилась на пороге нашего дома.
Отец разгребал сугробы, ненароком обнажая подмерзшую землю, смешанную с глиной. В конце прошлого лета мы всей семьей косили траву, пожалуй, чересчур коротко. Теперь эта весна оказалась такой грязной. Бабушка начала заниматься рассадой, изредка бегала до грядок. Дед помогал ей.
На восьмой день апреля дед вскапывал землю у дома, и его лопата напоролась на что-то твердое: будто панцирь.
Дед и бабушка достали неопознанный предмет. По большей части круглый, как камень, он весил, как средняя дворовая собака, и в обхватетакже. Но, как только шар достали из земли, он начал таять. Бабушка и дед расчистили кухонный стол от солонок, перечниц и прочей утвари. Они вкатили круглый объект в дом, проволокли по коврам, подняли на середину стола, подперли разделочными досками. Бабушка поправила фартук трясущимися руками. Все остальные из нашей семьи на тот момент были еще в городе, поэтому об этих событиях мы узнали позже с рассказов.
Дед тронул пальцем странную жижу.
Бабка, что это?
Похоже на большой кусок глины, который превращается в медузу.
Дед склонился над камнем.
Он дышит.
Если так, они не придумали, что с ним делать и оставили на столе. Ночью объект рокотал, как будто что-то переваривал, издавал звуки.
Утром они стали мыть его, поглаживать, разговаривать с ним. Дед предположил:
Может, это яйцо?
На седьмой день с момента находки приехал я, моя мама и отец. Отец еще из окна увидел странный объект, поэтому вошел в дом на взводе. Он обратился к своим родителям:
Что это вы тут делаете?
Бабушка попятилась к стене.
Что за чертовщина?
Да вот, копали, накопали, дед потер жилистыми ладонями свои бока. Мне вдруг стало его ужасно жалко.
Е-мае, только и произнес отец, подходя ближе. Я и мама стояли поодаль.
Услышав дыхание «плоти», отец решительно двинулся к кладовке, отпер ее и стал там копаться. Все молчали. Бабушка положила полотенце на край стола и распрямила его, поджала губы.
Черт! отец негодовал, Где ружье?
Дед опешил:
Олеша, зачем же ружье? Ну дышот дышот, что ж плохого?
Отец взялся за голову. Мне тогда показалось, что это страшный сон отца, который он однажды уже переживал, и снова оказывается в его плену; просто я так почувствовал. В дальнейшем папа не рассказал мне о своих предыдущих встречах с потусторонним и настаивал, что ничего любопытного в этом вопросе для меня быть не должно.
Мама села на колени у стола, начала рыться в ящиках. Через полчаса они нашли ружье. Папа замотал дышащий шар в простыню и понес на улицу. Всей семьей мы вышли следом.
Что ж вы все пошли за мной?
Чтобы пристыдить тебя, Олеже, дед скрестил руки на груди: они никак не складывались от нервов, тряслись, но и доводы дедушке на ум не приходили, зачем же этот шар стоит оставить в живых.
Как только шар соприкоснулся с мокрой грязной землей, простыня пропиталась, шар начал рокотать сильнее.
Папа снял ружье с предохранителя и велел всем отойти. Но любопытство взяло вверх. Он медлил. Поверхность шара пошла буграми. Он смахнул наваждение: могло быть уже поздно. И выстрелил.
Пуля попала в самый центр шара, разорвав его плоть. Крови не было. Оттуда начал выходить воздух, послышались кашляющие звуки, постанывания.
Бабушка дернулась в сторону шара.
Не подходить! скомандовал отец, стоял в боевой стойке. И снова выстрелил.
Через десять минут звуки сошли на нет, и шар повалился на бок, словно сдувлаяся тухлая слива.
Дед с сожалением сказал сыну:
Надо похоронить его.
Знаю я вас. Нет. Его нужно сжечь.
Отец быстро принес железный таз, бензин и зажигалку. Огонь занялся быстро, снова вызвав в шару стоны и всхлипы. Полдня отец поддерживал огонь, и уж только после этого можно было говорить о спокойствии.
После дневного деревенского сна мы все уселись на кухне. Отец отпил травяной чай и сказал как бы невзначай:
Надеюсь, вы больше никого не накопали?
Мать обнимала его со спины. Бабушка жарила пирожки.
Нет, нет, покачал головой дед, глядя в пространство пустым взглядом. Он стал усаживаться в кресло, и я ему помог.
Ближе к вечеру родители пошли гулять по деревне Оська (так называлась наша родная деревня). Я остался с дедом. В восемь часов он, обычно тихий и спокойный, оживился.
Коль, пошли со мной, предложил он. Бабушка же сказала, как будто для успокоения своей совести:
Не ходите, уже поздно.
Она все хлопотала на кухне.
Мы все-таки пошли, а бабушка даже не обернулась от плиты. Дед словно помолодел: шел бодро, подсвечивая дорогу фонарем. Я не боялся, ведь со мной был мой дед.
Вскоре из тьмы нарисовался старый сарай и я разглядел замок на широких воротах. Дед отпер ворота. Доски скрипнули. За дверью послышалось множество голосов.
Я помню, что днем тут находился сарай Варенькиных, самый большой в деревне. Но не настолько большой, как я его видел теперь.
В тусклом свете я увидел человек пятьдесят, судя по всему, пришедших на тайный сбор.
Мы с дедом сели на скамью у входа, как опоздавшие. Слово держал старый дедов приятель, Никола. Он страстно рассказывал:
И я зашел на чердак, а оттуда полилась такая густая жидкость, сеткой обхватила меня, он обхватил себя руками, и держала долго. Потом чувствовал я, что она меня гладит, и не сделал ей больно. Она всосалась обратно в доски моего чердака.
Замечательно, раздался голос напротив от Николы. Это была фигура, закутанная в тряпки. Военные башмаки, сумка через плечо, Кто еще хочет поделиться?
Мой дед молчал. Поднялась женщина, а потом все же решила сесть обратно. Заговорила.
Я долго молчала, но теперь поделюсь с вами. Моя яблоня Вы все ее знаете. Я угощала вас белыми яблоками с него. В общем, всю зиму я не пускала вас во двор, потому что оно осталось зеленым. В прошлом месяце я срезала плоды, и они были со вкусом мяса.
Фигура в тряпках одобрительно кивнула. Все жители пребывали в священной ритуальной тишине, чтобы не спугнуть откровения своих соседей.
Руку вытянул Петр. Я знал его детей. Он заговорил:
Я тоже чувствовал вкус мяса в ягодах! Это был один кустик вдали моего сада. Как странно, я не придал этому значения!
Снова тишина.
Тетя из семьи военных подняла руку.
За мной уже два месяца гуляет серый туман. Он не делает мне плохо. Я чувствую расслабление, когда вхожу в него, приятный аромат. Иногда внутри него есть разряды, и насекомые дохнут, касаясь его. Муж чуть не поранился ножом, когда пересек его.
Черт, выругался мужчина в стороне от меня.
Я резко повернулся. Это был голос отца, он стоял в распахнутых дверях сарая.
Что это вы тут делаете?
Видимо, он отследил, куда мы пошли с дедом.
Женщина умолкла на словах: «Туман однажды поранил мою собаку».
Что за чертовщина?
Фигура в тряпках встала и скинула с себя балахон. Зрители ахнули. Под тряпками очертился тщедушный человекоподобный образ. Первое что бросилось в глаза: пальцы, на которых явно больше фаланг, чем нужно и ребра, которых явно было меньше, чем следует. Лица я не увидел: его черты словно размыло по пространству.
Что за вечер анонимных мистификаторов? взорвался отец в тишине.
Фигура вышла из оцепенения и решительно двинулась к отцу, но он успел выхватить ружье и сделал серию выстрелов в демона. Пули прошли навылет, не причинив вреда. Демон вцепился в плечи отцу; повалил наземь. Вместе, они покатились кубарем в центр сарая. Дядя Гриша с соседнего массива догадался принести воду, огонь и веревки.
Не прошло и десяти минут, как черта связали, облили святой водой, отчего он начал крутиться и орать. Затем его подожгли, но уже на воздухе, все в том же тазике, который отец использовал в прошлый раз и предусмотрительно захватил с собой на встречу.
Когда вопли прекратились, а огонь, пожравший тело, пошел на убыль,, отец встал у ворот саркя. Семья Варенькиных, хозяева, сидели на местах, молчаливые, уставшие. Остальные окружили сарай снаружи.
Все, папа сплюнул на обнаженную весеннюю землю, которую необдуманно выкосили от травы прошлым летом, собрание окончено, можете расходиться по домам. И да, я заказал поставку оружия в Оську. В следующее воскресенье в порядке очереди приходим ко мне, забираем. Я прочищу ваши мозги. Следующее собрание в среду, поговорим о вашем поведении. Мы очистим эту деревню, хотите вы или нет.
Светловолосый мужчина поднял вверх палец и сказал отцу, почти нараспев:
Но ведь не было никакого вреда! Это мистическое дыхание жизни.
Отец выслушал и с расстановкой произнес:
Это чертова чертовщина, которую нужно гасить на корню. То, что вы позволяете ее зародышу вырастать в таких масштабахзагадка нашей дорогой с вами деревни. Поэтому, будьте так добры, по всем вопросам теперь обращайтесь ко мне, а не ко всяким демонам. Спасибо.
Он забрал меня и увел домой.
В ту ночь мы спали без происшествий. Единственное только, что мне снились образа из будущего, как бог дружит с чертом, как девочка умывается кровью черепах, но на утро я проснулся свеженьким.
С тех пор папа проводил собрания в Оське. Я ему помогал, но не мог до конца понять, на чьей я стороне.
Мне просто было любопытно, как и всем жителям Оськи.
Вся эта история тянулась дольше, чем жизнь любого из нас, поэтому, когда папа умер, чертовщина вернулась, и жители деревни встретили ее с распростертыми объятиями. Время от времени кто-то из жителей деревни получал увечияили от прямого общения с непознанным, или от того, что нельзя было списать на разумные причины.
Реже люди пропадал без вести, но тогда селяне просто забывали об этом или тихо горевали. Пару раз было, что мы становились свидетелями жестоких убийств от явлений, которые мы не могли себе объяснить. Но никто так и не предложил провести настоящее расследование, чтобы изучить природу чертовщины. Горожане и проезжие испокон веков называли наш район проклятым и, само собой, избегали соваться сюда. Но, несмотря на их мнение, нам всем тут жилось очень хорошо.