И что же именно тебя беспокоит? с отчётливой ноткой иронии поинтересовалась Драгана.
Я опасаюсь того, что князь втянет меня в кровную вражду с группировкой Грека, из которой я сам не смогу выпутаться, откровенно объяснил я. И мне придётся прятаться за князя, и получится, что я стану зависеть от защиты князя, и в целом потеряю самостоятельность. Это, конечно, наихудший возможный сценарий, но В общем, ты поняла.
Я поняла, мягко сказала Драгана. Кеннер, извини меня за прямоту, но ты ошибаешься, считая, что Вселенная вращается вокруг тебя. А ещё ты ошибаешься, думая, что Яромир станет так грубо тебя подставлять. Он вообще так безобразно не поступает. А в данном конкретном случае твоё участие по большому счёту не является значимым. Это предложение князя было именно знаком расположения. Я передала ему, что ты не проявил заметного желанияон просто пожал плечами и вычеркнул тебя из своих планов, вот и всё.
Ты меня успокоила, конечно, озадачился я, но я уже начинаю думать, не прогадал ли.
Да в общем-то, дверь для тебя совсем не закрыта, хмыкнула она. Ты можешь участвовать, если захочешьЯромир закроет глаза на любые твои действия. Ну, почти на любые, но то, что ему не понравится, ты и сам вряд ли станешь делать. Просто ты из ключевой фигуры стал посторонним, который при желании тоже может подключиться.
А что вообще с Греками происходит?
Пока ничего, но желающие уже толкаются локтями. Самые смелые обратились в Дворянский совет с разными претензиями к Грекам и их союзникам. Греки стали изгоями, но пока что никто не решается на что-то серьёзноеОстромира побаиваются, он может так ответить, что мало не покажется.
И как эта ситуация будет развиваться? заинтересовался я.
Да очень просто. Все заинтересованные лица конфиденциально поставлены в известность, что если Остромира Грека не станет, обстоятельства его смерти расследоваться не будут.
Остромир ведь может уехать, удивился я. В тот же Владимир, например. Не могу поверить, что он не знает о том, что на него открылась охота.
Знает, конечно, но в том-то и дело, что он не может уехать, усмехнулась Драгана. Это будет признанием своего предательства и подтверждением всех обвинений. Греков тут же объявят вне закона, лишат дворянства и конфискуют имущество. Яромир будет просто счастлив получить такой повод, чтобы искоренить их навсегда, и Остромир это понимает. А вот оставшись, он умрёт, но семейство выживет и когда-нибудь, возможно, поднимется вновь.
То есть рано или поздно Остромир умрёт, и группировку Греков начнут рвать со всех сторон, сделал вывод я. Без Остромира и Кисы они серьёзного сопротивления оказать не смогут.
Так ты присоединишься? вопросительно посмотрела на меня Драгана.
Заманчиво, но роль падальщика мне плохо подходит, покачал головой я.
Напрасно ты так, Кен, вздохнула она. Чисто по-человечески это вызывает уважение, но для главы семьи такое чистоплюйство недопустимо. Нужно думать не о своих принципах, а о семье.
На самом деле я не такой уж принципиальный, пожал плечами я, и ради семьи на многое могу пойти. Но наша семья в первую очередь Владеющие, и только потом уже дворяне. Ну вот такие у нас приоритеты. И я совершенно ясно чувствую, что если мы поведём себя как стервятники, то для нас это очень затруднит возвышение. Если даже не закроет совсем.
Драгана ушла в себя, что-то обдумывая.
А ведь ты прав, пожалуй, наконец пробудилась она. Из-за того, что ты ещё студент, я тебя как-то и не воспринимаю, как Владеющего, а вот ты очень правильно делаешь, что об этом уже сейчас задумываешься. Тебе действительно не стоит влезать в эту навозную кучу. Для тебя такие поступки нехарактерны, и бесследно это не пройдёт. Но жаль, конечноприобрести ты мог изрядно, Яромир тебе очень многое простил бы.
Много не откусишь, зато и не подавишься, философски заметил я. Чего тут жалеть.
Для меня происходящее с Греками оказалось интересным и изрядно пугающим уроком политики. Вот былану, точнее, пока что ещё есть, мощная дворянская группировка, которая успешно оппонировала князю и вообще серьёзно влияла на политику княжества. Но стоило им зарваться и стать реальной угрозой, как князь просто раздавил их одним движением пальца. И особо отметим, что для общества он при этом остался в стороне, и совершенно ни при чём. Ему ведь даже не понадобилось ничего делатьпо сути, он всего лишь дал понять, что больше не защищает Греков. Лично меня просто потрясла эта небрежная лёгкость, с которой князь уничтожил такого серьёзного противника. Это урок, который ни в коем случае не стоит забывать, если я не хочу оказаться на месте Остромира Грека.
* * *
Я стоял у машины, поёживаясь на холодном осеннем ветру, и смотрел на ворота маминой клиники. Идти туда совсем не хотелось.
Вчера за ужином мама как бы невзначай заметила:
Сегодня приехал Воислав Владимирский. Будет у меня лечиться три дня, а дальше посмотрим, может, и задержится.
Вот как? нейтрально отозвался я, стараясь выглядеть безразличным.
Ведёт себя очень вежливо, продолжала мама, но видно, что для него это совсем непривычно. Кстати, он попросил меня организовать встречу с тобой.
Стало быть, это была просто краткая прелюдия, а сейчас мы, наконец, перешли к делу. Я совершенно непроизвольно поморщился.
Не хочешь с ним встречаться? заметила мою гримасу мама. Ну это вроде бы необязательно, он сказал, что просто хочет познакомиться. Я могу передать ему, что ты по какой-то причине не можешь встретиться.
Ну что ты говоришь, недовольно отозвался я. У нас с ним и так некоторое напряжение присутствует, не хватало только для полноты картины оскорбить его отказом встретиться. Так что хочешь не хочешь, а придётся к нему явиться. Он назвал какое-то время?
Сказал, что ему было бы удобнее всего завтра после дневных процедур. То есть в три пополудни.
Приеду, вздохнул я.
И вот сейчас я и стоял у ворот, собираясь с мыслями. От встречи я никаких приятных сюрпризов не ждал, зато неприятные были вполне возможны. Наш-то князь по натуре скорее дипломатон, конечно, тоже может и голову открутить, но для этого нужно его всерьёз вывести из себя. А вот Воислав, по слухам, характером совсем не дипломат, и отношения у меня с ним непростые. Он, конечно, не мой князь, но всё равнопри желании он может доставить мне столько проблем, что не унести.
Я постоял ещё минуту, разглядывая ворота, и в конце концов решил, что хватит тянуть время, и вообще надо бы собраться. Такие, как Воислав, не хуже дикого зверя чуют слабость и неуверенность. А ещё у таких, как он, в рефлексы вбит охотничий инстинкт догнать и загрызть слабого. Так что ни в коем случае нельзя показать, что я его опасаюсь. Я прогнал из головы все неподходящие мысли и решительным шагом двинулся к воротам.
Палата Воислава была роскошнойв сравнении с ней та палата, куда мама поселила Путяту, и в самом деле выглядела каморкой дворника. Сам Воислав тоже впечатлял. Одет он был в какие-то военного покроя штаны и безрукавку, а пронзительный взгляд и бугрящиеся мышцами руки очень гармонично дополняли образ. Представить его в больничной пижаме было совершенно невозможно, зато посреди горящей деревни он был бы вполне на своём месте.
Здравствуй, княже, я вежливо поклонился.
Вот, значит, ты какой, Кеннер Арди, князь нетерпеливо махнул рукой, отсылая прочь впустившего меня секретаря. Садись. Так значит, ты из Хомских?
Мой дед Данята был Хомским, княже, подтвердил я.
Достойное семейство, сказал Воислав, пристально меня разглядывая. Нам, владимирцам, твои предки немало крови попортили в своё время.
Мы давно уже друг с другом не воюем.
Кровь можно портить и не воюя, ухмыльнулся Воислав. Ты вот моего Мирона казнил, а он мне был дорог. Поторопился тыя бы его выкупил, и не поскупился бы.
Не мог я его в живых оставить, княже, ответил я, глядя ему в глаза. И прости меня, княже, за дерзость, но я бы тебе его не отдал. Меня бы своя семья уважать перестала, если бы я кровь семьи за деньги прощал.
Он твою девку не убил, нахмурился тот.
Приказал допросить и убить, этого достаточно. Просто нам повезло, мы успели чуть раньше. Твои люди успели её только избить.
Воислав поморщился, но продолжать эту тему не стал.
Кому-нибудь рассказывал, как меня нагнул?
Князь давил и взглядом, и голосом, и сопротивляться этому давлению было совсем непросто.
Если ты про историю с вирой, княже, то за пределы семьи ничего лишнего не ушло. А насчёт «нагнул» ты неправ, я встретил его взгляд своим, я тебя не нагибал.
Не нагибал, говоришь?
Моя матьчеловек не посторонний. Ты посягнул на нашу семью, и чего ты ожидал? Что она примет тебя как ни в чём не бывало?
Я твою семью не трогал! рыкнул Воислав.
Её тронули твои люди, выполняя твои задания, с напором сказал я. Ты был за них в ответе.
Ты сам с моих людей кровью взял!
Потому мы и согласились уладить дело вирой! Если бы ты их укрывал, ни я, ни моя мать с тобой говорить бы ни стали.
Наглый ты не по чину, со злостью посмотрел на меня князь.
Я встал и поклонился.
Прошу простить меня, княже, за дерзость, сказал я твёрдым голосом и снова сел.
Воислав смотрел на меня тяжёлым взглядом и молчал. Смотрелось всё это страшновато, но эмпатия подсказывала мне, что настоящей злости в нём нет. Нет, он, конечно, злится, и наглость моя и в самом деле ему не нравится, но вот настоящего бешенства в нём и в помине нет. И вообще, этот разговор больше похож на какую-то проверку, чем на выяснение отношений. Как будто он решил попробовать меня согнуть и посмотретьсогнусь или нет?
Ладно, наконец махнул рукой князь, дело прошлое. Есть ли между нами что-нибудь нерешённое?
Для семейства Арди эта история в прошлом и забыта, княже.
Ну и ладно, успокоился Воислав. А скажи мне, Кеннеркак ты отнесёшься к тому, чтобы переехать к нам во Владимир?
Прости, княже, покачал я головой, я не Остромир Грек, и своей верностью не торгую.
Воислав с неудовольствием поморщился.
Грек верностью не торговал, возразил он с лёгким раздражением.
Предатель никогда себя предателем не считает, пожал я плечами. Он или с тиранией борется, или ещё как-нибудь себя оправдывает. Но Грек изменник, и мы с тобой оба это знаем.
Про твою измену речи нет, недовольно сказал Воислав. Мы же не воюем, как ты сам заметил. Вы вполне можете жить где хотите, Яромир вас на цепи не держит. Многие новгородцы у нас живут, да и наших в Новгороде немало.
А если просто уезжать, так нас слишком многое здесь держитдом, родственники, вот эта же клиника матери, в которую она душу вложила. Извини, княже, но мы слишком сильно связаны с Новгородом.
Да, надо было раньше вас зазывать, вздохнул Воислав, как-то вдруг потеряв свою жутковатую ауру, и ставший похожим просто на старого усталого борца. Мирон, покойник, вас проворонил, поздно доложил, а там уже Яромир успел вас привязать. Ладно, иди, Кеннердолгов меж нами нет, враждовать не будем, а там, глядишь, и подружимся.
Глава 4
Сегодня мы, наконец, устраиваем персональную выставку Ленки в Центре современного искусства на Плотницком ручье. Ну, сказав «мы», я изрядно себе польстилмоё участие состояло исключительно в устном распоряжении выделить необходимые средства. Организацией выставки занимались мама с Ленкой, а все финансовые вопросы решала Зайка. Женщины у меня просто золотоони считают, что я и так слишком загружен важными судьбоносными решениями, и стараются без веской причины меня не напрягать. В принципе, я и в самом деле загружен, но не всегда, а временами просто бессовестно пользуюсь образом вечно занятого руководителя. От этого мне бывает стыдно, но несильно.
Всё-таки, что ни говори, а общественное положение само по себе даёт аристократам нечестное преимущество. Кто бы пошёл на персональную выставку никому не известной художницы, никогда раньше не выставлявшей свои картины на публику? Ну, кроме разве что друзей и близких родственников? Однако если никому не известная художница носит фамилию Менцева-Арди, то это кардинально меняет ситуацию. Все сколько-нибудь заметные газеты прислали своих корреспондентов, по залам бродили представители практически всех аристократических семей и родов, а руководство Гильдии живописцев и скульпторов присутствовало в полном составе. Хотя с последними-то всё было ожидаемопопробовали бы они не присутствовать, учитывая, сколько Ленка регулярно им жертвует. Выставка определённо стала заметным событием в культурной жизни Новгорода. Но что меня поразило больше всего, так это то, что и у входа выстроилась длинная очередь обывателей, вроде бы никак с нашей семьёй не связанных. То ли газеты создали совсем уж несусветный ажиотаж, то ли народ и в самом деле интересуется, что там малюют аристократки в перерывах между шопингом и угнетением крестьян.
Я переходил из зала в зал, кивая многочисленным знакомым, и изредка останавливаясь поговорить. Так постепенно и добрался до зала, в котором ещё не был, где и обнаружил Алину.
Привет, Кен, улыбнулась мне она, мимолётно коснувшись губами моей щеки. Я вижу, ты популярен среди некоторых художниц.
Сам не ожидал, честно, признался я, с изрядным смущением оглядывая зал. Оказывается, Лена не всё мне показывала. Далеко не всё.
Этот немаленький зал был целиком посвящён мне. Кеннер хмурится, Кеннер улыбается, Кеннер сидит за столом, сосредоточенно делая пометки в бумагах, Кеннер в тренировочном костюме бежит по аллейке. Кеннер был везде. В целом картины показывали меня в таком лестном свете, что я действительно почувствовал смущение. Если бы у меня были хоть малейшие сомнения в том, что жена меня действительно любит, они бы сейчас испарились без следа.
Очень интересно посмотреть на тебя глазами Лены, с улыбкой продолжала Алина. Я, конечно, всегда знала, что она к тебе хорошо относится, но даже не подозревала насколько.
Не смущай меня, Лина, попросил я, я и так смущён дальше некуда.
Ещё и скромный, хихикнула она. Ну всё, всё, больше не буду.
Как тебе выставка вообще? немного неловко перевёл я тему.
Неожиданно, призналась Алина. Нет, я помню, ты говорил, что Лена хорошо рисует, но вот это вот всё далеко выходит за рамки просто «хорошо рисует». Это талант без всякого преувеличения. И судя по количеству картин, рисует она очень давно. Почему же вы раньше ничего не выставляли?
Разговоры про это шли уже несколько лет, но как-то всегда находились более срочные дела, а сама Лена никогда не настаивала, повинился я. Нехорошо, конечно, так относиться к жене, но почему-то мне и в голову не приходило, что это может быть для неё важным.
Ну хоть сейчас об этом задумался, значит, всё-таки не безнадёжен, одобрительно улыбнулась Алина. Как у тебя вообще дела? Что-то давненько мы с тобой не виделисьможет, заглянешь к нам как-нибудь?
Может, и загляну при случае, я не стал обещать ничего определённого. Много дел сейчас навалилось, да и вообще время какое-то напряжённое.
Греки, понимающе кивнула она. Да, чувствуется в воздухе напряжение. Рано или поздно либо у Греков нервы не выдержат, и они что-нибудь сотворят, либо кто-нибудь из шавок наберётся смелости и укусит первой. Впрочем, Гана вроде упоминала, что князь тебя тоже в это дело затянул.
Тянул, но я отказался, отрицательно покачал я головой.
Почему? удивлённо подняла бровь Алина.
Не моё, развёл руками я. А ты участвуешь?
Нет, едва заметно улыбнулась она.
Почему?
Не моё, она развела руками, копируя мой жест.
Нет, в самом делеможешь ответить, почему? настаивал я. Я к чему спрашиваювсё же я в сомнениях насчёт того, правильно ли поступил, отказавшись от такого выгодного дела. Принципы принципами, но уместно ли это для главы семьи?
Могу и ответить, пожала плечами Алина. Главная причина в том, что роды не лезут в конфликты дворян, и наоборот. Князь очень неодобрительно относится и к дружбе, и к вражде родов с дворянами.
Использует вас как противовес дворянам? догадался я. Как независимый центр силы?
Верно. Да на самом деле это ни для кого не секрет. Хотя ты, возможно, раньше этого не замечал, потому что никто не понимает, кто вы есть, и куда вас отнести, она усмехнулась. Вы вроде со всеми свои.