Мой десятый день рождения был потрясающим! Я помню его обрывками, но в душе сохранилось то состояние безграничного, настоящего счастья! С того дня прошло много лет, но и по сей день я ни разу не испытывал такого почти сумасшедшего удовольствия.
Были конкурсы, песни, я вставал на кресло и с выражением читал стихи. Друзья следовали моему примеру, и каждый хвастал своими талантами. А потом мама вынесла торт с десятью свечами, и я задул их все сразу!
И вот праздник завершен. Гости разъехались по домам, а я, уставший и счастливый, принялся распаковывать подарки. Мама на кухне гремела посудой, а папа передвигал сдвинутые к столу стулья в гостиной. Я же сидел у себя в комнате и с жадностью рассматривал тетради для школы, наборы карандашей, книжки с пожеланиями бывшему хозяину от неизвестно кого, по невнимательности передаренные мне.
Помню, как на следующий день не пошел в школу. Законно, с разрешения родителей весь день пропадал во дворе с соседскими мальчишками, хвастаясь огромным биноклем, который подарил мне папа. А вечером, вдоволь наигравшись, я, уставший и чумазый, но бесконечно счастливый, взбирался по лестнице домой, где меня любили и ждали. Еле стоя на ногах, вымыв руки, ноги и лицо, не слыша слов мамы о том, что пора ложиться на бочок, я рухнул в постель и уснул самым крепким сном в своей жизни.
Следующее утро началось как обычно: я еле встал с постели, умылся, позавтракал и вышел из дома в восемь тридцать. По дороге в школу, в автобусе вдруг пришла странная мысль: «Мне уже десять лет, и я не заметил, как они пролетели. Бо́льшую часть из них я даже не помню. Еще каких-то десять лети мне будет двадцать. Плюс еще десятьи тридцать, сорок, пятьдесят»
Я был совсем ребенком, но осознание того, что жизнь когда-нибудь закончится, сильно напугало меня. Я вдруг понял, что все хорошее поздно или рано прекратится, уступая место неизведанному, а потому страшному, тому, что все мы называем смертью.
В школу я приехал в дурном настроении, но, как всегда, вовремя. Положил учебники на угол парты и уселся в ожидании учителя, глядя сквозь одноклассников, которые сходили с ума, прыгая по классу. И тут произошло то, что изменило мою жизнь навсегда и мигом выбило дурные мысли из головы, заставив забыть обо всем на свете.
Сквозь шум и гам скрипнула дверь, и на пороге появилась Она! В эту секунду все вокруг исчезло, так же, как затихло мое сердце.
Следом вошел преподаватель, и все мигом успокоились. Учитель представил классу новенькую, но я уже ничего не слышал, словно с головой окунулся в морские глубины. Она стояла неподвижно и слегка улыбалась, а затем не спеша направилась к моей парте.
Ее длинные темные локоны, тяжелые на вид, развевались, словно ветер, заблудившийся в школьных стенах, играл только с ними. Огромные, чуть испуганные глаза растерянно глядели по сторонам, но направлялась Она именно ко мне! Я опьянел от предвкушения и, затаив дыхание, ждал. Она подошла, смущенно улыбнулась и села рядом, бросив еле слышное:
Привет.
В этот миг я был готов провалиться сквозь землю и, глядя на учителя, натянутый как струна, боялся задеть Ее даже боковым зрением.
Начался урок, а в моей голове был сумбур. Я не воспринимал ни единого слова преподавателя, хоть и глядел только на него. Вдруг Она наклонилась ко мне и шепотом спросила:
Ты так и будешь сидеть, как истукан, или все-таки начнешь писать?
Я вздрогнул и повернулся.
Ее лицо было рядом с моим, и мы случайно коснулись друг друга носами. Она тихо засмеялась, а я, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам, и стараясь сосредоточиться, взял ручку и начал писать. Мой нос все еще ощущал Ее прикосновение, и это было восхитительно!
Я подошел к своему подъезду, оглянулся на пустынную, темную улицу и посмотрел на часы: 00:15.
Похолодало. Ветер гонял листья. Фонари, уныло склонившись, рассматривали лужи, а я шагнул в теплый подъезд, закрыл за собой дверь и прошептал: «До свидания, суббота».
В подъезде было темно. Я поднялся на пятый этаж, вслепую нащупал замочную скважину и открыл входную дверь. В квартире тоже не было света, и выключатель не реагировал. Я закрыл за собой дверь, снял обувь, плащ и прошел в комнату, по пути вспоминая, где у меня могут быть свечи. Порывшись в шкафах, нашел несколько штук и там же нащупал коробок спичек. Затем на ощупь налил себе сок и уселся в любимое кресло.
В мерцании свечей привычная квартира выглядела иначе, словно я находился не у себя дома. Тишина и полумрак снова погрузили меня в воспоминания, и я, наслаждаясь уютом, продолжил свое грустное путешествие по закоулкам памяти в неисправимо-счастливое прошлое.
Она была божественна! Пусть это звучит громко, я готов повторять это тысячи раз. В Ней сочетались неподдельная мудрость и детская наивность, красота души и безупречная внешняя красота. Все это сплелось в одной женщине, ставшей моей первой и, как оказалось, единственной любовью. В тот миг, когда Она вошла в класс, я вдруг понял, что это часть меня. Как же я жил без Нее целых десять лет? И уже тогда я знал точно, что отныне мы будем вместе.
С высоты прожитых лет я все больше восхищаюсь Ею, искренне не понимая, как десятилетняя девочка могла настолько ощущать мерув общении, флирте, в высказываниях, во всем! Стоит ли говорить, что под Ее чары попал не только я?
Помню, была ранняя весна, темнело быстро, и в один из таких вечеров я возвращался домой. За воротами школы меня поджидали четверо старшеклассников, эдаких местных бандюганов. Один из них подошел ко мне вплотную и, теребя спичку во рту, велел никогда больше не подходить к Ней. А для большей убедительности хорошенько меня отдубасил и разорвал старый дипломат.
Тогда, лежа на земле и чувствуя вкус крови во рту, я был счастлив. Мне льстило, что они считали меня своим конкурентом и что Ее симпатия ко мне была очевидна.
Отлупили меня, надо сказать, прилично. Две недели я пролежал дома с сотрясением мозга, проклиная каждый час, проведенный без Нее. Пока в один из скучных дней в мою комнату не вошла мама:
Сынок, тут к тебе пришли в ее голосе была растерянность.
На пороге стояла Она с огромной коробкой шоколадных конфет в руках.
Привет! Я очень Она замялась. Как ты? Лучше?
С тех пор мы не расставались.
Школа осталась позади, началась взрослая жизнь: первый курс института, уверенный шаг к высшему образованию. Мы все так же были вместе. И хотя прошел не один год с момента нашей встречи, моя любовь к Ней становилась все сильнее. Но, с вашего позволения, я не стану рассказывать все и перелистну несколько страниц своей жизни.
Я знал Ее почти всю свою жизнь, но, когда решил сделать предложение, почувствовал себя самым нерешительным идиотом, не сумевшим произнести ни единого слова. Она сидела напротив и улыбалась. Я же, как мальчик, не мог даже взглянуть Ей в глаза. Так мы и просидели несколько минут.
Дай мне подумать, нарочито серьезно произнесла Она. Ммм Пожалуй, я согласна.
А я так и не произнес ничего и просто смотрел, наслаждаясь Ее красотой и нашим счастьем.
Дальшепышная свадьба. Мне пришлось проститься со своим стареньким автомобилем, а родители достали последние сбережения, оставшиеся после продажи небольшой квартиры на окраине города.
Мы были оглушены счастьем. Лучистые глаза родителей со слезами радости, пьяные выкрики друзей и завистливые взгляды подругвсе было незабываемо. Фейерверк улыбок и красоты! Затем первая брачная ночь, плавно перетекающая в медовый месяц Все как у людей и даже лучше, поскольку в дальнейшем быт совершенно не исковеркал наши отношения. Все происходило с точностью до наоборот: с каждым часом, днем, месяцем, годом мы влюблялись друг в друга сильнее, и секунда разлуки стала равносильна пытке!
«Она не может иметь детей». Слова специалиста звучали как смертный приговор. Мы оба прошли обследование повторно, но результат был тот же. Я долго не верил, и в глубине души что-то нашептывало мне: «Ошибаются». Но после нескольких тщетных попыток остатки надежды сменились страшной депрессией.
Спустя время возникла мысль взять приемного малыша, но я не представлял чужого ребенка в нашей семье. Мне нужна была только моя кровинкамоя и любимого человека. Я так и не сумел перешагнуть этот барьер, добивая злосчастным эгоизмом собственную семью.
Ты разлюбил меня? спросила Она однажды.
Нет.
Я хочу тебе верить, я слышал в Ее голосе опустошенность.
Я тоже хочу верить себе.
Но ты перестал верить в меня.
Я молчал, и мне было больно оттого, что Она права. Мы стали отдаляться друг от друга, хотя боялись этого всем своим существом.
А помнишь, как ты поцеловал меня в первый раз? Она неуверенно улыбнулась.
Да, я готов был разорвать себя в клочья за холод ответов.
Я тоже помню. Помню всего тебя. Каждый твой взгляд, каждый вздох.
Я лежал в темноте в нашей постели и старался не заплакать. Она наверняка это чувствовала.
Ты у меня один, но я смогу жить без тебя, если буду точно знать, что ты счастлив. Если решишь такя пойму. Это правда.
Мне было трудно дышать. Горло опухло, и я больше не мог сдерживать слезы, стараясь хотя бы не всхлипывать. Я плакал тихо, сжав зубы и еле дыша, зажмурив глаза, не двигаясь ни единой мышцей, словно в судороге, держа эмоции в клетке под названием «я». Зная, что Она нуждается в понимании в тысячу раз больше, чем я, зная, что Она уже не может плакать, я продолжал молчать. Как мне хотелось обнять Ее! Как хотелось расцеловать мою жизнь, сосредоточенную в Ней, как хотелось Но я не смог даже разжать кулаки, впиваясь ногтями в кожу все сильнее, чтобы хоть как-то наказать себя Какой я был дурак! Бог мой, за что я так с Ней?
Спустя годы боль утихла, и мы, истощенные стрессами, вернулись в прежнее русло, насколько это было возможно. И вдруг, словно луч солнца средь пасмурного неба, произошло то, что сделало меня самым счастливым человеком на земле: Она была беременна, и это было похоже на сказку. Я долго не верил, а после был готов кричать об этом во весь голос! Мы словно вступили в новую жизнь, где краски казались ярче. И по ночам, лежа в кровати, обнимая самых дорогих мне людей (теперь Она была не одна, внутри нее спал маленький человечек, свернувшись в комочек), я думал: «Как много мне дала судьба! У меня прекрасные родители, и я нашел свою любовь, когда мне было всего десять лет, а ведь многие не находят ее за всю жизнь. И вот теперь, несмотря на приговор врачей, судьба сделала мне настоящий, сверхъестественный подарок!» Я был безгранично благодарен Богу и столь же безгранично растерян.
«Неужели заслужил?» В своей жизни я познал настоящее счастье и благодарен за это Небесам.
Она умерла шестнадцать месяцев назад, на седьмом месяце беременности.
Воскресенье, 22 сентября
15:00
Тусклый свет пробивался сквозь занавешенное окно, но солнца снова не было видно из-за туч. Я еле открыл глаза. В эту ночь я спал семь часов. Немало, но сонливость не покидала меня, сбрасывая скорость мыслей, бьющихся о стены черепной коробки.
Обычно в воскресенье я делаю уборку, а вечером пытаюсь развлечь себя: иду в кинотеатр или на концерт, когда это случается в нашем маленьком городке. И это воскресенье я планировал провести так же. Я включил телевизор и направился на кухню.
«И все-таки насколько все относительно в этом мире Я только что встал и готовлю себе завтрак, хотя сейчас уже четвертый час дня и для многих уже закончился обед. Каждый живет своей жизнью, не имеющей ничего общего с окружающим миром. Мычасть этого мира, но когда умираем, никому нет до этого дела»
Раздумывая о смысле жизни, я приготовил себе омлет, налил чай в огромную кружку, плюхнулся на диван и начал листать телевизионные каналы:
Сейчас, вспоминая классиков баскетбола, мы
Я не смогу простить тебя! Ты вычеркнут из моей жизни
Более того, самка этого подвида отличается особой агрессивностью
А я говорю ему: «Парень, твоя мама такая толстая, что ей понадобится Тихий океан, чтобы один раз подмыться!
Отче наш, живущий на небесах
Сегодня около шести часов утра скончался известный художник
Бросок по воротам, го-о-ол!!!
Я вернулся к предыдущей передаче: «Обстоятельства трагедии еще не выяснены. Чуть позже эксперты расставят все точки над i, но пока рассматривается основная версиясамоубийство. Мы расспросили ближайших друзей умершего:
Это был потрясающий человек. Бодрый, веселый. Оптимизм не покидал его даже в самые нелегкие минуты. Он не мог стать жертвой суицида, это исключено.
К этим словам присоединились все, кто знал погибшего.
Что заставило молодого художника совершить этот поступок? Кто подтолкнул его в бездну? В чем причина? Мы будем сообщать вам все новости об этой загадочной смерти по мере поступления. Не переключайтесь».
Ох уж эти журналисты Человек покончил с собой, а им лишь бы не переключали канал.
Живем для того, чтобы умереть, умираем для того, чтобы забрать с собой еще кого-нибудь. Интересно, что чувствует человек в момент самоубийства? Чего боится и боится ли? От чего бежит? Иногда я задумываюсь: самоубийцы сильные или все-таки слабые люди? С одной стороны, уничтожить человека физическиэлементарно, несложно убить и себя. Для этого не нужно быть профессионалом, достаточно порыться в Интернете и почитать форумы близких по духу. Рази все! Бывают, конечно, неудачные попытки, но это уже детали. Но сколько нужно силы, чтобы решиться на такой поступок, и сколько уверенности в своей правде! Это же безгранично страшно: боль, ужас, смерть. А что потом? С другой стороны, в этот момент человеком движет страх, затуманенный рассудок, усталость от происходящего вокруг. Суть самоубийстванеумение противостоять обстоятельствам. Неуверенность в своем прошлом, настоящем и будущем. Полное отсутствие иммунитета перед жестокостью мира и, как следствие, нежелание сопротивляться. Слабый человек выбирает страшный путь прекратить свои мучения, путь ужасный, до предела наполненный эгоизмом. Но завершает ли он мучения? Как знать Конечно, все субъективно, но мне кажется, что слабости и глупости в таком поступке больше, чем храбрости и ума.
15:27
Раздался стук в дверь. Я нехотя встал:
Кто там?
Уважаемый, здравствуйте! раздался скрипучий голос. Это ваша соседка.
Я открыл дверь. На пороге снова стояла старуха, но вместо убогого халата и растрепанных волос я увидел пусть и увядшую, но все-таки женщину и ее глупую и неудачную попытку выглядеть нарядно. Редкие белые волосы были собраны в пучок. Веки неровно подведены черным карандашом, а ярко накрашенные губы казались еще краснее на фоне морщинистого, выбеленного пудрой лица. На ней было странное платье, похожее на сшитые куски пыльной занавески, и бирюзовая брошь в виде цветка на груди. Смотрелась она не наряднее прошлогодней рождественской елки, но ее неугасающее желание быть красивой поразило меня. И я вдруг проникся к ней таким уважением, таким чувством искренней, доброй жалости, что весь мой сарказм бесследно улетучился.
Проходите, растерянно произнес я.
О нет, что вы она смущенно улыбнулась и кокетливо опустила глаза. Очень вам признательна, но не могу. У меня сегодня гость и совсем нет времениочень много дел. Такой день! она игриво поправила свою шевелюру. Я, собственно, принесла вашу мясорубку и испекла пирожков в честь такого события! Вот, решила поделиться и с вами.
Она протянула мне небольшой сверток бумаги, пропитанный маслом.
Ой, ну зачем же? воскликнул я.
Возьмите, возьмите, это вам! она сияла.
Я взял сверток и до блеска вычищенную мясорубку, еще раз поблагодарив соседку. Она тут же попрощалась и удивительно легко вспорхнула по лестнице.
Я закрыл за ней дверь и прошел на кухню. Давно моя мясорубка так не блестела! Открыв первый попавшийся шкафчик, затолкал ее поглубже.
Пирожки выглядели очень аппетитножирные, но с прожаренной корочкой, именно так, как я люблю! Их аромат моментально наполнил квартиру уютом, и под чавканье и довольное сопение я вновь погрузился в информационный мир телевидения.
Чай с лимоном, удобное кресло и начавшееся ток-шоу напомнили мне о воскресном настроении. Стало очень тепло глубоко внутри.
Давно мне не было так комфортно. Казалось бы, всего лишь пирожкиан нет, мне давно никто не пек Насколько мы невнимательны к таким повседневным мелочам! Осенний вечер, дождь и пронизывающий ветер, уставший человек приходит домой, где его ждут Вы только вдумайтесь: человек пришел домой! Его встречают несколько пар сияющих от радости глаз, а он снимает пальто, закрывает дверь на все замки и оказывается в мире, полном любви и тепла. За окном беснуется ветер, рыдает небо, и лишь холодная луна спокойно выглядывает из-за черных туч. Она в этот мигединственное светлое пятно в бездонном и мрачном небе. Но здесьрай. Из кухни доносится пьянящий аромат уже почти готового пирога, такой, что можно захлебнуться собственной слюной. Долгожданный ужин. Все в сборе. Все рядом.