Воспоминания о нейбудто луч света, но скоро гаснет и он
Мой отецдобрый и порядочный человек, и, наверное, у него просто нет времени на то, чтобы быть другим. Он всегда чем-то занят, но занят не так как яв своих делах отец находит время и каждому из нас. Он никогда не задавал мне трепки и до того злосчастного дня я ни разу не видел его в таком скверном состоянии: некогда добрый и внимательный ко всему взгляд теперь отражал случившееся несчастье и был совершенно потухшим; руки дрожали.
«Где ты был? Ну где же ты был?!» услышал я едва живой, полный отчаяния голос матери.
«Мам прости» единственное, что я сумел ей ответить. Слова застряли где-то глубоко в грудитам же большой ком, из-за которого было трудно дышать.
«Где Коля?» спросил я маму, но боялся услышать от нее ответ.
Она молчала.
«Мам?»
Потом, будто откуда-то издалека, до слуха донесся строгий голос отца, который показался мне совершенно чужим:
«Мы же попросили тебя никуда не уходить».
«Что с Колей?» снова спросил я с глупой надеждой услышать что-то вроде: «Он съел много шоколада и у него сильно разболелся живот», или: «Коля разрисовал маркером себе все лицо, а еще и стены в своей комнате, так что отмывать будешь сам». Но этого я от них не слышу; они не говорят мне ничего подобного, а просто молчат.
Я еще не знаю, что случилось, но сам уже чуть не плачу. Предчувствую, что в наш дом пришла большая беда.
Отец делает неловкое движение, чтобы остановить меня, когда я бегу в комнату Коли. Помешать мне у него не получается и я распахиваю дверь. На мои глаза наворачиваются слезы.
«Зачем? Зачем я ушел, оставив брата одного?» спрашиваю я сам себя, глотая слезы.
Сейчас мне хочется только одногоумереть. Как бы я хотел исправить то, что натворил!.. Как бы я хотел! Но это уже невозможно.
Я падаю на колени и чувствую, как сзади под руки меня подхватывает отец.
«Пойдем, пойдем» слышу я его растерянный голос.
Но я вырываюсь
Я не хочу никого видеть и слышать, а себя просто ненавижу! Но все мои слова и просьбы о прощении, конечно, ничто, по сравнению с тем, что случилось
Все-таки отцу удалось увести меня из комнаты. Я отчаянно сопротивлялся и что-то кричал; много раз просил прощения; просил прощения у своего младшего брата, которого оставил в доме одного, несмотря на все предостережения родителей! Но я ослушался; ослушался и теперь вынужден жить со случившимся всю жизнь. Во что теперь она, моя жизнь, превратится? По ночам мне будет сниться Коля. Иногда в том виде, в котором я его увидел в последний раз
Отец силой отвёл меня в мою комнату, и я проплакал там до утра. Что же я наделал! Еще много ночей я не мог уснутьперед глазами был Коля. Я оставил его одного! Одного! И его больше нет! Коля задохнулся Задохнулся оттого, что в его горле застрял колпачок от моего телескопа; тот колпачок, который, как мне показалось, я потерял где-то в поле.
Как же я хотел уйти тогда вместе с братом!.. Как же я хотел
ЧАСТЬ 2
Черная дыра
Несмотря на то, что часовая стрелка на старых настенных часах с кукушкой замерла около двойки, а минутная еле заметно подбиралась к одиннадцати, Сергей Никифорович не спал. Он встал с кровати, просунул ноги в бамбуковые тапочки, которые из путешествия во Вьетнаме привезла дочь, и направился в небольшую кухню, окна которой выходили на опустевший к этому позднему времени Ленинский проспект. Включив тусклый желтый свет, источником которого была старая абажурная лампа, он увидел сонную, повернувшую в его сторону маленькую морду Ракету. Джек-рассел-терьер Ракета, скорее всего, ничуть не удивилась появлению хозяина ночью, ведь давно уже привыкла, что хозяин не спит в это время и заглядывает сюда, на кухню, чтобы просто посидеть и попить кофе или зеленого чаю. Собака как будто ждет его здесь и совершенно точно знает, что рано или поздно он придет. Раньше запрыгивала в кровать и сворачивалась в клубок на подушке, сейчаснет. А зачем? Хозяин все равно навестит ее сам. Больше всего времени ночью он проводил не во сне под одеялом, а на кухне в размышлениях.
На стене висел детский рисунок. Его собственный. Сергей Никифорович посмотрел на рисунок, будто давно здесь не замечал. Наверное, рисунок за много лет стал незаметным, примелькался и теперь на него не обращал внимания даже тот, кто когда-то нарисовал.
«Привык, наверное, к тому, что висит здесь на кухне много лет, и поэтому не замечаюподумал Сергей Никифорович. Вот и бумага, на которой он нарисован, продолжал размышлять он, стала уже желтой, по краям порвалась».
На рисунке, когда Сергей Никифорович был маленьким, он нарисовал вселенную. Такой, какой себе ее представлялв форме круга, разместившегося в пустоте.
Да, конечно, вселенная имеет свои границывспомнил он, как размышлял о размере вселенной когда-то, когда нарисовал этот рисунок, и было бы глупо полагать иначе; но та пустота, в которой находятся миллиарды и миллиарды звездбесконечна. За пределами вселенной не существует ни пространства, ни времени и эта бесконечность была всегда! Ее не нужно было создавать и придумывать, онаничто, и представить себе мы можем ее только тогда, когда внутрь врывается, освещающая все вокруг ярким светом звезда; после этого мы уже не можем сказать, что там, где когда-то ничего не было, ничего нет и теперь: свет от звезды разгоняет мрак, и мы его видим.
Кеплер давно открыл, что вселенная расширяется, причем мы знаем куда именнов бесконечное ничто, которое было и будет всегда; а также знаем и то, что для расширения вселенной должен был произойти взрыв вещества с бесконечной плотностью, заключенной в маленьком (возможно в чрезвычайно маленьком) размересингулярности. И с тех пор, когда Сергей Никифорович перестал быть ребенком, он уже не мучился вопросом, как в одной точке могла заключиться масса всей нашей вселенной; да, это трудно было представить, но для физика представитьне самое главное! Важнеебыть уверенным в чем-то.
Сергей Никифорович сначала налил себе кофе, но, вспомнив о проблемах с сердцем и советах врачей не пить кофе вообще, передумал, наполнив кружку зеленым чаем. На то, что сегодня удастся уснуть, не было никакой надежды.
Что же стало причиной того, что бесконечная плотность, заключённая в маленькой точке взорвалась? Да и откуда взялась сама точка? как в детстве волновали Сергея Никифоровича овладевшие сознанием мысли. С тех пор как Ньютону упало на голову яблоко известно, что все тела во вселенной взаимодействуют, а именнопритягиваются; правда в целом картина выглядит иначе, и на самом деле они разлетаются. Остановится ли этот процесс когда-нибудь в будущем? Юрий Никифорович не знал и сейчас, став ученым. Точнее догадывался, что если масса вселенной выше какой-то критической точки, то остановится. И начнет сжиматься? Да, возможно. Но как же точно узнать, что стало причиной большого взрыва и во что превратится наша вселенная через миллиарды лет? Тут физика пока что была бессильна, и Сергея Никифоровича очень беспокоило то, что он не может ответить на самые важные вопросы в своей жизни.
У вселенной точно было какое-то начало, но что стало его причиной? У вселенной впереди и какое-то завершение всего ее жизненного цикла, но сможем ли мы его предсказать?
Поняв, что уснуть этой ночью все равно не удастся, Сергей Никифорович направился в обсерваторию университета, где работал уже много лет. Машин на Ленинском почти не было, и ничто не помешало добраться до места за пятнадцать минут.
Иногда в машине поскуливала Ракета. Время от времени Сергей Никифорович брал ее с собой на работутогда, когда не был уверен, что вернется домой в ближайшие сутки. Не любила Ракета такие ночные поездки из дома в обсерваторию, которая, видимо, казалась ей слишком большой и не уютной, а еще холодной и негостеприимной. Все время собака забивалась под стоявший в углу и не подо что не использовавшийся старый деревянный стол, который, казалось, просто забывали отнести на свалку; вся остальная мебель в кабинете была относительно новой и выглядела прилично, а этот стоит здесь, будто специально для Ракеты. Может быть, никто и не выкидывал его, понимая, как важен стол для собаки, которая считает его чем-то вроде хорошей уютной будки. Правда, без стен.
Вот и сейчас она забилась под него, и, казалось, ничего вокруг ее больше не интересует.
Ты уж не грусти тут, тихо сказал Сергей Никифорович собаке и, вспомнив, что забыл покормить ее дома, стал открывать дверки немногочисленных шкафчиков, что были в кабинете.
Где-то ведь оставался! Но где?
За невнимательность ко всему, что не относится к работе, Сергей Никифорович укорял сам себя не часто, чаще жена, когда была жива; но было это давно: вот уже десять лет как ее не стало. Сейчас немолодого физика в его маленькой квартирке навещала только дочь, и если бы не она, совсем было бы грустно старику.
Нет, нету нигде Ты уж меня прости, дурака старого, кряхтя, присел на корточки рядом с Ракетой Сергей Никифорович и погладил собаку по голове, та посмотрела в сторону хозяина и снова положила маленькую голову себе на лапы, будто ничего от него и не ждала.
Потом Сергей Никифорович поставил чайник. Опять хотел сделать себе кофе, но вспомнив про сердце, передумал и заварил зеленого чаю.