Давай же! Быстрей! прошипела она Зое.
Зоя опешила от такого откровенного пренебрежения правилами, но отступать не стала. Залезть на забор также легко и грациозно у нее не получилось, но, по крайней мере, она не подвернула ногу при прыжке.
Пойдем, это там, Мила повела ее к площадке, где их вчера высаживали из автобусов. Странное все-таки ощущение: всего несколько метров отделяли их от территории лагеря, и вокруг была все та же трава и мелкие кусты, а все виделось уже по-другому. Запретная свобода и выход за границы дозволенного пьянили и пугали одновременно. Будто они только что сбежали из заточения, и теперь их ждали удивительные подвиги и приключения, полные опасности. Зоя потрясла головой, чтобы выкинуть из головы все эти жуткие штампы, засевшие в голове с детских еще времен. Они просто перелезли через забор и вышли на стоянку. Все.
Асфальт на площадке был старым, поседевшим от времени. Кое-где он вспучивался тектоническими трещинами, из которых торчала трава. Воздух над площадкой плавился от жары, пахло паленой резиной. Место было слишком открытым, просматриваемым со всех сторон, и Зою немедленно накрыло жгучей волной тревоги и беспокойства. С ворот за ними следили две камеры, как будто хищные птицы притаились наверху, ожидая свою добычу. Оставалось только надеяться, что охранники куда-то отлучились.
Ты сюда уже сегодня ходила? спросила осторожно Зоя.
Да. Да не волнуйся ты, охранники в танки весь день рубятся, они только на машины реагируют.
Так что ты мне хотела показать?
Смотри.
Ближе к краю площадки, рядом с пшеничным полем, был нарисован какой-то узор. Вчера его точно не было. Зоя подошла поближе. Выглядело это так, будто пролили гудрон или черную краску из банки, но рисунок был слишком ровным и четким.
Похоже на спираль, неуверенно сказала Зоя.
На две спирали, поправила ее Мила. Видишь одна линия начинается с той стороны, а вторая с этой. И в центре соединяются. Где маленький кружочек.
Ну окей, рисунок. Кто-то нарисовал спираль. И как это связано
Не нарисовал! Ты понюхай, как она пахнет. Паленым! И свет ночью шел отсюда.
Шел с этой стороны. Из поля, из деревни за оврагом, откуда угодно!
То есть ты не хочешь признавать, что это все связано?
Как? Как это связано?
Не знаю, в голосе Милы зазвенели слезы. Но я чувствую, что связано.
Послушай начала Зоя, но не успела договорить.
Коваленко! Александрова! раздалось за их спинами. Створки ворот были полуоткрыты, и к ним быстрым шагом приближалась разъяренная директриса. За нею семенила Варвара, правая рука Ее Величества. Ее лицо сочилось злобным торжеством и ехидством.
А ну быстро обратно! Вы что, не слышали про то, что выходить за территорию лагеря запрещено? Ладно Александрова, но ты, Коваленко. Ты ведь не первый год ездишь!
Ой, Валентина Петровна, я просто сумочку потеряла, заныла вдруг Мила. Маленькую такую, розовую. Я ее везде уже искала. Я думала, может, выпала тут, когда из автобуса выходили.
Ты могла бы обратиться к охране, сказала директриса уже более спокойным голосом.
Я думала посмотрю и обратно. Стали бы они из-за одной сумочки беспокоиться.
В любом случае вернитесь на территорию. На первый раз строгое предупреждение.
Они виновато потупили глаза и поплелись к воротам. Если они отделаются предупреждением, и родителям сообщать ничего не будут, то им просто невероятно повезло. Но Варвара не желала просто так сдаваться.
Валентина Петровна, елейным голоском пропела она. Куча народу видела, как они сюда лезли. Если всё так и оставить, все и будут через забор лазать.
Валентина Петровна тут же насупила брови. Зоя и Мила старательно испепеляли Варвару взглядами, но та лишь ухмылялась. Директриса кивком приказала им зайти. Ворота плавно закрылись за их спинами, щелкнув магнитом.
Вечером, после ужина, вы обе приходите в пионерскую комнату. Будете вместо дискотеки разбирать архив и оформлять расписание кружков.
Но Валентина Петровна заканючила Мила.
Еще раз увижу за территорией собирайте вещи и домой.
Доигралась, блин, в детективов? обрушилась Зоя на Милку, как только они вернулись в корпус. Надо же было догадаться, что за воротами будут следить, после того, как девчонка ночью сбежала?
Они, может, следили за воротами совсем не поэтому! Мила сердито скрестила руки на груди и плюхнулась на кровать.
Да, да, потому что тут повсюду заговоры, магия и инопланетяне! Зоя швырнула в угол полотенце. Если они позвонят маме
Да не позвонят. Они только в крайних случаях звонят. Нужны им тут истеричные родители.
Ну, будем надеяться.
Из коридора послышался грохот и Светкин крик «Аги!». Они обе хрюкнули и покосились друг на друга. Ну что теперь обижаться наказание все равно уже назначили. Мила достала из тумбочки апельсин, почистила и протянула Зое половинку. Зоя закинула дольку в рот.
Ну они и сучки.
Да ваще.
За обедом они сели так, чтобы лучше было видно стол первого отряда. Зоя хотела изучить противника, если уж они начали пакостить ей прямо с первого дня. Полина сидела во главе стола. Ее фотографией можно было смело иллюстрировать книгу о хороших манерах: спина прямая, сидит на краешке стула, локти на стол не кладет, аккуратно вкушает пищу, будто это не столовая, а пятизвездочный ресторан. Рядом с нею сегодня восседала сияющая Варвара. Ее Величество проявляла к ней благосклонность, периодически озаряя милостивой улыбкой и одаривая парой слов.
Молодец, хорошая собачка! На, возьми вкусняшку! язвительно прокомментировала эту картину Мила.
А Зоя сама уже обратила внимание на эту особенность. Полина усаживала рядом с собой отличившихся, остальные размещались согласно своему месту в иерархии. Вокруг Полины сидел комитет самоуправления, потом, по всей видимости, кандидаты в комитет. Эти жадно ловили каждое слово избранных, услужливо подавали любую понадобившуюся мелочь и с готовностью поддакивали или смеялись. Ближе к краю стола сидели отверженные. Там царила апатия и равнодушие. Конечно, даже изгои первого отряда были круче королей любого другого, но внутри своей стаи им не перепадало ничего. Они молча ковырялись в тарелках или смотрели в окно. Зое опять попалась на глаза бледная девочка с пепельными волосами, которая быстро набирала что-то в телефоне.
Разве тут работают мобильные? с удивлением спросила она у Милы.
Нет, ты что, не заметила? Тут связь очень плохая, только если на трибуны залезть, то можно дозвониться.
А вон, смотри.
А, это Кира Роговец. Она все время с телефоном. Я как-то заглянула, она книжки на нем читает. Или фотографирует. Или пишет что-то. Вся в своем мире, ну, ты понимаешь. А что ей еще остается.
Мда уж, усмехнулась Зоя. Полина в это время сказала что-то с легкой полуулыбкой, и все ее окружение довольно расхохоталось. Варя бросила на них ехидный взгляд.
Давай, выслуживайся дальше, пробормотала Зоя и принялась за остывший суп.
***
Ну и пылища! В этот шкаф, наверно, десять лет не заглядывали! Или заглядывали только затем, чтобы впихнуть еще один никому не нужный альбом с фотографиями. Папки, тетради, разномастные альбомы, да просто пачки листов все это было засунуто в старый, пахнущий плесенью шкаф в два ряда, а остальное втиснуто сверху. До этой вавилонской пирамиды нельзя было даже дотронуться, чтобы тут же не поднялось облако пыли. Зоя закашлялась и закрыла нос рукой.
Да тут работы на месяц!
Им было приказано разобрать все содержимое шкафа, рассортировать, наклеить на корешки бумажки с годом и поставить обратно в хронологическом порядке. Эту комнату не зря до сих пор называли «пионерской», хотя на двери и висела новенькая табличка «конференц-зал». Это была натуральная капсула времени: с выцветшими знаменами и вымпелами, с вереницей помутневших кубков и наград за достижения, которые уже давно никто не помнил. Новым в этом помещении был только большой стол, за которым проводили планерки и собрания персонала. А вокруг него громоздились культурные слои, в которых запросто можно было проводить археологические раскопки. Зоя провела пальцем по деревянной раме. За стеклом висела нарисованная от руки карта военно-полевой игры «Зарница»: красными и синими стрелочками были указаны передвижения отрядов. Мила откопала в угловом шкафу старый горн и пыталась потрубить. Но выходило только натужное кваканье.
Давай за работу уже, проворчала Зоя. Нам же еще расписание кружков писать. Я не понимаю, у них что, нет принтера?
Да есть у них принтер. Но тут так принято все оформляется руками. В прошлом году даже стенгазету выпускали, представляешь?
Чихая и чертыхаясь они выгрузили стопки альбомов на середину стола и принялись перебирать. Как правило, на первой-второй странице был указан год и смена, Зоя аккуратно переписывала их фломастером, клеила стикер на корешок, откладывала альбом и тянулась за следующим.
Тысяча девятьсот семьдесят третий, вторая смена. Ой, ну и шмотки у них! говорила Мила. Зоя в это время зависла над черно-белой фотографией полуголых детей, увешанных водорослями. Головы их украшали короны из фольги. «Третья смена 1986 г., День Нептуна» гласила надпись под ней.
Я надеюсь, эта традиция тут уже отмерла, проворчала она, захлопнула альбом и налепила на него стикер «1986».
Через пару часов глаза у них уже отказывались фокусироваться на черно-белых лицах сменяющих друг друга поколений пионеров. Мила рисовала закорючки на обрывке бумаги, а Зоя меланхолично листала очередной пыльный альбом.
Странно, тут сарай какой-то деревянный.
Где? оживилась Мила. А, так это же старый лагерь! Смотри, какой год.
На картонной обложке фиолетовой чернильной ручкой было аккуратно выведено: «Пионерский лагерь имени В. М. Дубинина. 1963 год, первая смена».
Класс, давай посмотрим! Мила подвинулась поближе.
Фотографии были не такими четкими, как в альбомах более поздних годов, на плотной желтоватой бумаге. Некоторые были по краям вырезаны фигурными ножницами. Серьезные дети в одинаковых белых рубашечках и пионерских галстуках куда-то шагали строем, сидели вокруг костра, играли в волейбол на утоптанной земляной площадке. В середине альбома была большая фотография барского дома. Выглядел он тогда не сказать, чтобы роскошно, но точно не был руиной. Между колоннами висели коммунистические лозунги, тяжелые резные двери открыты настежь, на ступеньках выстроились пионеры.
Смотри, прям как наша Полиночка! хихикнула Мила. Зоя так увлеклась разглядыванием дома на заднем плане, что не очень-то обратила внимание, кто там на его фоне фотографируется. А это была группа подростков, окруживших высокую спортивную девушку лет четырнадцати. Внешне она была совсем не похожа на Круглову, но властный взгляд, и поза, и манера держаться выдавали в ней лидера. Под фотографией было написано. «Совет Дружины. Председатель Кузнецова Лидия». Зоя перевернула страницу. Кузнецова Лидия попадалась на каждой второй фотографии. Вот она в поле на прополке. Вот она с кубком в руках. Вот она на сцене что-то поет под аккомпанемент баяна.
Да, кого-то она мне напоминает! ехидно заметила Мила. О, и эта девочка тоже кого-то напоминает!
Она указала на фотографию, где Лидия и еще несколько человек стояли на берегу реки. Сбоку группа пионеров играла в мяч, а чуть поодаль сидела девушка со светлыми прямыми волосами и читала книжку. В ней действительно было что-то знакомое.
На маму мою похожа, буркнула Зоя. Вечно с книжкой, до других и дела нет.
А может
Нет, ты что! Это же пятьдесят лет назад было, мама еще не родилась.
Когда в актовом зале загрохотала музыка, они поняли, что катастрофически не успевают. Они расставили уже подписанные альбомы, а остальные насовали между ними и приклеили стикеры с недостающими годами.
Все равно их никто смотреть не будет, рассуждала Мила, пряча не просмотренные папки во второй ряд. Зоя в это время наспех чертила на ватмане квадраты. Еще час у них ушел на то, чтобы переписать с распечаток расписание кружков и украсить его рисунками. Мила нашла в ящике старый трафарет с мячами и теннисными ракетками, и они быстренько наляпали по нему гуашью требуемое от них «оформление».
Фух, успели! А то бы еще завтра заставили приходить! Мила скрутила подсохший ватман и вручила его Зое. Пошли вешать, пока не стемнело. Лестница под лестницей, хаха!
Пол лестницей действительно была каморка, в которой стояли метлы, носилки и стремянка. Вдвоем, аккуратно обходя повороты, они кое-как вытащили ее на улицу. Еще не стемнело, хотя солнце уже висело над самым горизонтом.
Надо повесить, пока все с дискотеки не пошли. Будут ржать над нами, Мила тянула ее в сторону линейки. На некоторых стендах вокруг нее уже повесили плакаты с названиями отрядов и рисунками. Стенд с общей информацией был у самой сцены, туда-то они и направились.
Этой стремянке лет больше, чем мне! Зоя с сомнением пошатала хлипкую конструкцию.
Да не бойся, я справлюсь! Ты взяла кнопки?
Да.
Большую коробку?
Ээээ Ту, которая в ящике лежала.
Балда! Их не хватит! Постой тут, я сейчас вернусь, Мила стремительно умчалась назад в пионерскую комнату, оставив Зою торчать у стендов с ватманом в руках. Зоя открыла коробочку. Кнопок там было больше десяти штук точно. И почему их должно не хватить? Она закатила глаза, вздохнула и стала аккуратно подниматься по стремянке. Она немного побалансировала на верхней площадке, расправила ватман и принялась прикреплять его кнопками к стенду. Тут сердце ее рухнуло куда-то вниз. Одна ножка стремянки уходила в землю, и она стремительно теряла равновесие. Она замахала руками, полуприкрепленный ватман начал закручивать углы, Зоя прижала его одной рукой, а второй пыталась ухватиться за стенд, но до края было не достать.
Стремянку на доску надо ставить, чтобы такого не было.
Мир вокруг перестал кружиться, Зое удалось как-то поставить ногу обратно и не рухнуть на землю с двухметровой высоты. Кто-то внизу крепко держал проклятую лестницу.
Ты вешай свой ватман, я подержу, снова раздался голос снизу. Зоя не стала оборачиваться, потому что боялась снова потерять равновесие. Она вдавила все имевшиеся кнопки в топорщащиеся углы ватмана, разгладила расписание и с облегчением выдохнула.
Давай руку! Ой, блин!
Стремянка снова накренилась, но руки у Зои уже не были заняты ватманом, она прыгнула, и кто-то поймал ее, не дав шлепнуться на землю. Стремянка с жутким грохотом упала рядом.
Ты как, жива?
Парень был довольно симпатичный. Смотрел на нее насмешливо и не очень-то спешил выпускать из рук. Зоя покраснела и неловко высвободилась.
Спасибо.
Да не за что. Вообще, такие вещи вдвоем делают. Я имею в виду стремянку и ватман.
Но Зоя уже покраснела еще больше.
Никита, представился он.
Зоя, ответила она, старательно разглядывая землю под ногами.
Тебе помочь донести стремянку?
Нет! Я справлюсь, спасибо!
Ну как хочешь, он улыбнулся и махнул рукой. Пока, Зоя!
Пока.
Так, нет, только не это. Она узнает это состояние. Теплота внутри, ватные ноги, все симптомы. Нет, черт возьми, нет! Она же поклялась себе никогда больше не попадать в подобную зависимость! Она поклялась, что больше никто не пролезет к ней в сердце и не причинит ей боли!
Парень обернулся и еще раз махнул рукой. Зоя, неожиданно для себя, помахала в ответ.
Вау! Потапов! У тебя губа не дура!
Позади стояла Мила с коробкой кнопок в руках.
Помолчи уже! Где тебя носило? рассердилась Зоя.
А зачем ты сама полезла? Я же просила тебя подождать! Но ты времени даром не теряла, Мила расплылась в широчайшей улыбке.
Заткнись, пробормотала Зоя и стала поднимать с земли стремянку.
Ну а что. Он симпатичный. И ни с кем вроде не встречается. Тебе вообще повезло, что он не на дискотеке торчал, а в корпус пошел. А то все ноги бы себе переломала.
Зоя прислонила стремянку к стенду, выпрямилась и убрала волосы со лба. В конце аллеи маячила спина Никиты в оранжевой футболке.
А он из какого отряда? спросила она.
Из первого, конечно.
Из первого, конечно, повторила Зоя.
10 июня
Зоя злилась на себя. Она-то наивно полагала, что характер у нее твердый и сила воли покруче, чем у многих. Как же она заблуждалась! Вот сейчас, она должна с интересом наблюдать, как Мила Коваленко практически единолично разносит в пух и прах волейбольную команду второго отряда. И она очень старается делать именно это. Так какого же василечка ее взгляд то и дело обращается в сторону футбольного поля? Ах, там всего-навсего идет матч между первым и вторым отрядом? А кто там нападающий у первого? «Дура» сказала себе Зоя и отвернулась. Мила взлетела над сеткой и пробила точно в незащищенный угол противника. Их отряд зашелся аплодисментами, Зоя, с некоторым запозданием, тоже.