Девушка дрожащими руками сорвала с полотна обертку из мешковины и отошла на несколько метров назад, позволяя парню подробнее рассмотреть стройные стволы и голубое небо над ними. Она так и не нашла в себе сил даже мельком взглянуть на свое последнее творение.
-Ты права, - после нескольких секунд молчания произнес друг.
-Что? - не совсем понимая, что именно имел в виду Никита, надтреснутым голосом спросила художница.
-Он там. И я руку готов на отсечение дать, что это не просто обман зрения. Как только ты смогла такое нарисовать? Это даже специально не всякий сделает.
Девушка, наконец, подняла глаза и тут же встретилась с восхищенно-испуганным взглядом Ника. Стараясь не выдавать бурливших внутри эмоций, девушка медленно повернула голову к холсту и окончательно застыла, не в силах отвести взгляда от увиденного. На нее уже смотрел не просто размазанный образ, образованный случайным переплетением ветвей. Казалось, что листья, создавшие очертания зверя потемнели, точнее, приобрели иной оттенок. Но этого просто не могло быть!
-Он изменился.
-В каком смысле? - удивился парень.
-Он стал четче и словно посерел.
-Карина, если бы я знал тебе чуточку похуже, я мог бы подумать, что ты меня разыгрываешь. Даже если краска и поменяла цвет, то она должна была это сделать на всей картине. Знаешь что? Отдай мне ее.
-Не могу, - замотала девушка головой.
-Почему?
-Я не знаю, как тебе объяснить, но мне кажется, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Это моя картина, и мне нельзя ее кому-либо отдавать, - из глаз Карины полились слезы. Сейчас же противно захлюпало в носу, а виски начало ломить.
-О! Да это же всего-навсего рисунок! Ты можешь при желании где угодно такое изобразить! - трагически закатывая глаза, произнес Никита, но художница оставалась непреклонной, - Ладно. Тогда переезжай ко мне вместе с картиной.
-Зачем? - не поняла художница. В голове ее что-то страшно гудело, не давая полностью осознать всю глубину сделанного приятелем предложения. Ник снисходительно улыбнулся, кладя руки на ее плечи:
-Можешь считать, что мне просто стало ужасно любопытно, чем все это кончится. По идее, у всех хороших фантастов подобные твари рано или поздно вылезают из потустороннего мира, чтобы убить незадачливого владельца. Вот я заодно и проверю, насколько они правы.
-Это не шутки, Ник. Мне и, правда, страшно. Еще вчера я искренне верила, что психически здорова. Сегодня утром, - что это проделки моего воображения. А сейчас мне кажется, что волк - не просто случайность. Да и насчет переезда надо подумать. Родители будут против него, к тому же, мне не хочется тебя обременять.
-Не обременишь, можешь быть спокойна по этому поводу. Я только рад буду еще одному человеку в моем доме, кроме отражения в зеркале. А родители... Тебе ведь не десять и даже не пятнадцать. Ты давно совершеннолетняя, взрослая женщина. Так что у тебя есть полное право жить там, где хочешь.
-Хорошо, Ник, - Карина потянула носом, пытаясь хоть как-то продохнуть, - я позвоню тебе, если захочу погостить.
Парень неодобрительно скривился, но настаивать не стал. И на том спасибо. Проводив его до выхода, художница попыталась улыбнуться, но вместо прощального жеста рука просто мазнула воздух. Девушка лишь гулко шмыгнула носом, так и не сказав Нику: "До свидания". Дверь закрылась, словно отрезая ее от очередного кусочка жизни. В душе что-то тревожно зашевелилось, заворочалось холодным обломком гематита, еще не нагретым в теплых руках. А потом на плечи легла чья-то невесомая ладонь. Карина даже ойкнула от неожиданности, развернувшись на все сто восемьдесят градусов.
-И помни, ты все всегда можешь на меня положиться! - произнес друг, стоящий в проеме двери. И тут же шагнул назад, повернулся спиной и исчез вскоре за высоким забором дома.
-Возьму на заметку, - вяло заметила про себя художница, одновременно почувствовав, как холодный камень уже не жжет своим льдом ее внутренности.
2.
Карина мрачно следила, как за окном хлещет по дорогам, деревьям и зданиям беспощадный дождь, неожиданно сильный и свирепый. Уже неделю она жила у Никиты, однако, вместо успокоения к ней все чаща приходила тревога. Рисунок на картине становился с каждым днем все отчетливее, все яснее. Волк завывал в ушах девушки все тоскливее. Пару раз она пробуждалась от кошмаров, а после целыми ночами читала книги. Но этой ночью ей не смогла помочь ни беллетристика, ни даже успокоительное.
И дело было вовсе не в том странном звере, что появлялся в этих кошмарах, громко рыкал, кричал, словно зовя Карину. Просто на этот раз она пошла ему на встречу. И сердце ее было переполнено не страхом, а радостью. Девушка до сих пор видела свой сон в мельчайших подробностях. И мрачную поляну, усаженную кривыми соснами, и темноту, перемежающуюся с ярким блеском луны. И громадного, будто манящего своей мощью и силой хищника, казавшегося в серебряных лучах отчего-то золотым.
Она очнулась от собственных судорожных всхлипываний и долго не могла прейти в себя. Просторная кровать сделалась больше в разы, коридор - длиннее на километры. Девушка так и не поняла, как смогла, судорожно цепляясь за стены, добраться до комнаты Ника. Как смогла растолкать спящего парня. Он только сонно протер глаза, прежде чем включить настольную лампу и обеспокоено поинтересовался:
-Что с тобой?
-Я не могу больше жить... - неожиданно поняла художница, - Я не могу больше так жить. Если он не придет за мной, я так и останусь маленькой лягушкой, зарывшейся в тину собственной однообразной жизни. Мне нужно счастье, яркое, как осенние листья, ласковое, как солнце... Мне нужна свобода. Я видела ее, во сне.
-Погоди, тебе опять снилась эта тварь? - еще не совсем придя в себя, уточнил хозяин кафе. На этот раз Карина лишь слабо кивнула.
-Скажи, ты видишь хоть какие-то изменения на картине? Что ты чувствуешь, скажи? - зачистила она срывающимся голосом.
-Пожалуй, волк ... стал четче, - попытался соврать Никита.
-Что, что в нем изменилось?
-Ну, краска стала темнее.
-Нет! - вскричала девушка, вскакивая с кровати друга, - Это все не то! Скажи честно, что ты ничего не видишь, что ты просто обманываешь меня, жалеешь меня. Никита, я схожу с ума? Я ненормальная? Признайся, пожалуйста.
-Тебе надо отдохнуть, - мрачно глядя на метания подруги, произнес парень.
-Я не хочу отдыхать! Я не устала! Мне не нужна еда, сон, мне нужно счастье... свобода, воздух. Я задыхаюсь от этой проклятой весны, она душит меня, она заставляет меня, словно какому-нибудь кроту зарыться в землю. Понимаешь, мне некуда деться от постоянного распорядка: подъем, завтрак, обед, ужин, прогулки, картины, книги, сон. Я хочу просто уйти от всего этого. Я хочу настоящего творчества, когда можно просто лить краску ведрами по настроению, когда можно сеяться от счастья, а не мило улыбаться в кулачок.
-Карина, это не нами придумано. В конце концов, тебя никто не заставляет заниматься пейзажами, ты можешь вполне стать абстракционисткой, или там, поступить в какой-нибудь кружок лепки. Займись, в конце концов, серьезной работой. Как говорит мой отец: "Все глупые мысли от безделья", - и я с ним полностью согласен. Стоить тебе загрузить себя по самую макушку, и тебе станет совсем не до того, чтобы вести столь философские беседы: жить или не жить.
-Я думала, ты меня поймешь, - с горечью произнесла Карина, - Но, видимо, мне придется изменить свое мнение. Ты такой же, как и все. Ты можешь спокойно дышать, можешь находиться в своих условных рамках, держишься за них и боишься даже нос высунуть наружу. А может, просто не хочешь. Наверное, мне надо уехать.
-Погоди, Карина, - Никита вынырнул из-под одеяла, хватая подругу в охапку, - Так дела не делаются. Во-первых, тебя никто отсюда не выгоняет. Во-вторых, если ты думаешь, что своим возвращением домой ты улучшишь положение, то глубоко ошибаешься. Если тебе пришлось долго доказывать мне, что рисунок на твоем произведении меняется, почему ты считаешь, что твоим родителям или еще кому-то это сделать будет проще? И ты не сможешь сейчас оставаться одна. Тебе нужен кто-то, кто хотя бы выслушает тебя. И тем более, я не говорил, что волк на картине не меняется. Другое дело, что я не вижу изменений, но, ведь, их видишь ты. Мое мнение: если один человек способен увидеть птицу в облаке, а другой нет, это не значит, что вообще нельзя увидеть ее там. Если кто-то искренне верит в Бога или дьявола - это его право. Я - нет. А, может, как раз наоборот - Бог есть и есть дьяволы, и ангелы с демонами. Я прошу тебя, Карина, подожди хотя бы пару дней, до выходных. Мне отчего-то кажется, что этот мир способен еще преподнести свои сюрпризы.
И она согласилась. Теперь ей ничего не оставалось, как сидеть на подоконнике, мрачно вглядываясь в горизонт, закрытый ливнем, словно полупрозрачной занавесью. Капли барабанили по стеклу, где-то бухал гром, небо прорезалось короткими ветвистыми молниями. Девушку совершенно не тянуло смотреть на все это. Из-под добротной деревянной, но довольно старой рамы нещадно дуло, и у Карины начала болеть спина. Однако, ей было не до подобных мелочей. Она предпочла бы заболеть, слечь. Ей хотелось, что бы хоть что-то случилось, несчастье, боль, пусть даже смерть. Чтобы потом радоваться любому пустяку, чтобы потом молить всех высших, благодаря их в каждой строке молитвы. Но не сидеть здесь, глядя на серое небо, похожее на лицо усопшего, на мокрые дороги, по которым текут ручьи-слезы. Карина едва оторвала взгляд от простора за стеклом, с той же пустотой переведя его на пол. Возможно, Никита был прав в одном - ей надо что-то делать. Конечно, художница была совершенно не согласна, что все лишние мысли от безделья. Но сидеть целый день, таращась в одну точку, Карина не собиралась. Надо хоть с кем-то встретиться, поговорить на отвлеченные темы...
И девушка решительно встала с насиженного места, буквально за две минуты оделась, и, придерживая над головой зонт, поехала на окраину города. Где-то там, за сплошной пеленой дождя жила в старом многоэтажном домишке ее подруга - Зоечка. И где-то там, возможно, ее ждало долгожданное облегчение.
Небо неспокойно затряслось, словно протестуя против такой наглости. Как это так, какой-то человечишка решил вылезти из своего укрытия и предстать пред разъяренными очами стихии.
-А вот так! - едва удержавшись, чтобы не показать язык строптивым небесам, хмыкнула художница, садясь в свою легковушку.
Дорога до двухкомнатной квартиры Зои заняла намного больше времени, чем обычно. Несмотря на то, что "дворники" бросались то влево, то вправо по стеклу, оно было постоянно залито водой. Вода хлюпала снаружи и, казалось, вот-вот прольется внутрь через щели между частями кузова. Карина даже хотела повернуть обратно, залезть под одеяло в доме Никиты или, все бросив, ринуться к себе в мастерскую отделанную таким живым и светлым деревом.
Но стоило девушки представить, как тихо воет в ее голове волк, и художница с новой силой давила на педаль газа, пытаясь выжить из своей новой машинки максимум. Это была настоящая гонка через мокрые, грязные улицы. Девушке слышалось ясное дыхание преследовавшего ее зверя - громадного, с густой желтоватой шерстью. Остатки сна полностью выветрились из головы Карины, и теперь она видела в янтарных глазах хищника не мольбу или тоску, а насмешку над ней. Тучи в вышине кидались на землю электрическими разрядами, сиявшими, словно искры от шерстяной рубашки, резко снимаемой через голову. Лишь вместо треска все ближе слышался гром. Еще несколько километров автомобиль исправно петлял по дворам, а потом резко остановился рядом с кирпичной пятиэтажкой.
Под козырьком набилось около десятка человек, оказавшихся на улице в неподходящий момент или просто не пожелавшие более продолжать путь по глубоким лужам. Карина вбежала в знакомый подъезд, нервно складывая слишком тугой зонт. Противная штуковина словно легендарная птица-Феникс вновь и вновь раскрывалась в ее руках. Примерно через минуту девушка, пыхтя, все-таки победила "грибок", превратив его в более компактную трость.
Лифт, скрипя всеми своими частями, медленно раскрылся на первом этаже. Единственная целая лампочка разгоняла тьму внутри, но настроение затхлого склепа разрушить не могла. Пока художница плыла вверх на последний этаж, мозг ее напряженно работал, просчитывая все варианты разговора с Зоей. Ей нужен был хотя бы еще один свидетель того, что она не сошла с ума. Но говорить о странностях своей новой картины было никак нельзя. Девушка боялась любого приговора, который могла вынести подруга. Если Карина, и правда, видит волка среди листвы, обязательно должен быть кто-то, кто также его заметит. Правда, еще не известно, что страшнее: реальное существование волка или ее помешательство.
Зайти к Зое можно было в любое время дня и ночи. Она относилась к тем людям, у которых не только в работе, но и в жизни "скользящий график". И хотя ей стукнуло уже целых тридцать лет, Зоя оставалась настоящим ребенком, пытающимся старательно скрыться под маской взрослой. Может, поэтому, она с удовольствием работала с малышами, обучая их танцам. Карина пару раз была у нее в студии, наблюдала за тем, как эта женщина с роскошная фигурой ловко, даже шутя, управляется с непоседливыми мальчишками и девчонками. Потом к ней приходили высокие, словно растянутые искусственным путем вверх парни и девушки пятнадцати-семнадцати лет, и Зойка немедленно превращалась в такого же ершистого сорванца, как и они. Поэтому сейчас, стоя у дверей ее квартиры, Карина ни секунды не сомневалась, что подруга просто обязана увидеть волка.
После минутной трели звонка, дверь распахнулась, и будто ураган снес Карину в прихожую.
-Давай, давай, проходи! - без лишних приветствий начала с порога хозяйка, все еще обнимая гостью за плечи, - Как ты похудела, мать, я тебя в глазок и не узнала. Думала, скелет пришел с соседнего кладбища.
-Да уж не тоньше твоего Павлика буду, - стягивая сапог, пробормотала Карина, - Он, кстати, ходит еще?
-Ага, - Зоя немедленно унеслась в направлении кухни. Раздался характерный удар чайника о решетку газовой плиты, - Ты что будешь: чай или кофе?
-А еще варианты есть? - отлично зная подругу, вместо ответа уточнила гостья. Второй сапог с усилием соскочил с ноги, шаркнув каблуком по полу. Едва разогнувшись (все-таки сказалось долгое сидение на подоконнике), Карина прошла в просторную кухню аж с двумя телевизорами. Иногда девушку просто поражало, как можно, вообще, жить при постоянном шуме. Если Зоя не смотрела один из четырех своих телевизоров, то она либо включала музыкальный центр, либо допотопное, но еще живое радио. Вот и сейчас в кухне творилось настоящее Вавилонское столпотворение. Черно-белый "Панасоник" транслировал то ли первую, то ли двухсотую серию отечественного мыла. Цветной красавец под потолком с плоским экраном вещал о погоде в столице, а где-то далеко в спальне пела очередная звезда сцены. Как Зоя смогла услышать звонок в дверь уже было непонятным, а то, что она кромсала свежий рулет, слушала Карину и два телевизора, не сбиваясь при этом с мысли, совсем выходило за рамки человеческого понимания.
-Слушай, может, ты хоть одни телевизор выключишь? Тебе-то все это звуковое сопровождение привычно, а вот я еще не доросла до уровня Юлия Цезаря, - заметила Карина.
-А, извини! - Зоя привычно схватила сразу два пульта с небольшой полочки над кухонным столом и, даже не целясь, заставила погаснуть оба источника звука. Прямо как заправский ковбой, - Что касается других вариантов, то могу предложить водку, пиво, коньяк, вино, мартини и несколько видов коктейлей. Но, судя по твоему виду, тебе нужен чистый спирт.
-Неужели все так плохо?
-Нет. Хуже. Опять весна?
-Весна, - усмехнулась гостья, - И все же, пожалуй, обойдусь без спирта. Я за рулем. А вот твой отвар на травах был бы очень кстати. Весна, Зоя - это самое страшное для меня время, причем чем дальше, тем страшнее.
-Это авитаминоз! - подняв палец вверх, изрекла подруга, - Так что тебе сейчас не мой отвар пойдет на пользу, а свежие овощи, фрукты и соки. Да, у меня есть твой любимый яблочный. Помнишь, из того сорта, как же его...
-Неважно, - покончила с умственными потугами Зои художница. Та тут же расслабилась, словно с нее сняли громадный груз. Только не хватало забивать себе голову всякими мелочами, - Я картину новую написала, хотела тебя в гости пригласить. Э... То есть к Нику в гости.
-Погоди, - осторожно раскладывая кусочки рулета на фарфоровую тарелочку, остановила Карину девушка, - Этот тот Ник, который кафе владеет? Такой красавец-мужчина, когда-то сидевший с тобой за одной партой.
-Он самый. Я к нему на время жить переехала. Нет-нет, это совершенно не то, о чем ты подумала.
Зоя усмехнулась, прищурив глаза. Но гостья замахала руками так честно, что она в конце концов выдала:
-Точно?
-Точно. Не спрашивай, зачем я это сделала. Но он пригласил, а я не отказалась. Насколько я помню, ты так не раз делала.
-Да, но в моем случае знакомство длилось всего неделю, так что я даже узнать его толком не успела, не то что влюбиться. А вот ты, насколько я помню, довольно долго являешься тихой поклонницей этого самого Никиты. И после еще утверждаешь, что просто решила у него погостить.