Код страха - Марк Агатов 5 стр.


Маркус закрыл глаза и в мыслях неожиданно оказался в партере театра на Таганке. Он бывал на Таганке раз десять. Это был его любимый театр в Москве.

«Интересно, а как бы они сыграли эту сцену. События разворачиваются на борту самолета за полчаса до взрыва. На сцене двое. Старик, который пытается спасти свою жизнь, и террористка-смертница. Любимов наверняка разыграл бы любовную сцену. И был бы прав. Ну, что еще станет делать вышедший на пенсию «пляжный мальчик»? Соблазнять женщину разговорами о сумасшедшей любви к женщине.

А что будет думать она?

Любить эту старую развалину невозможно. То, что он говорит,  это бред. Он родился стариком. Древним, нудным, навязчивым. А у нее еще все впереди, даже если этот самолет сгорит на земле вместе с ее соседом.

Чем закончится пьеса? Неважно. Пусть говорят, вспоминают, флиртуют, обманывают друг друга. Последние тридцать минут жизни. Старик писатель знает о том, что самолет погибнет, а женщина, женщина  живет надеждой на будущее. Она думает, что останется живой после катастрофы и еще встретит того, кто перевернет все в ее жизни, сделает ее счастливой, любимой, красивой и желанной».

Маркус Крыми увлекся идеей. Ему надоело бороться за жизнь самолета. Что-то решать, кого-то спасать. Он выдохся. В этой борьбе он проиграл тем, кто придумал «психологическую бомбу». Маркус уже забыл о презентации «Тринадцатой книги» в магазине «Арбат» и о тех проходимцах, которые купили ему билет до взорванного аэропорта на пятницу тринадцатого. Все! Решено! К черту всех! На сцене Маркус Крыми и Лена. Но он не станет ее охмурять словами. Какая любовь может быть у старика и молодой женщины.

Он поворачивает голову к иллюминатору. За толстым непробиваемым стеклом иллюминаторов плывут свинцовые облака.

 Это последнее, что мы увидим в этой жизни.  Новая волна страха накатывает на старика. У него сжимает сердце, как при инфаркте. Его преследует мистический рекламный слоган: «Взорванный аэропорт  взорвет самолет!». Неожиданно он вспомнил, как умирал Вольф Мессинг. В конце жизни Вольф Григорьевич стал беспомощным человеком, измученным болезнями, потерявшим свою магическую силу. Гипноз, внушение, телепатия  все это с годами куда-то уходит. И тот, кто всю жизнь творил чудеса, превращается в больного никому не нужного старика.

Боль за грудиной нарастает. Старик дышит широко открытым ртом. Он задыхается и отключается от окружающего мира. У него кружится голова, он перестал реагировать на слова своей соседки. Лена что-то ему говорила, но он не слышал ее. Маркус видит страшный финал своей жизни. Во время посадки самолет цепляет кроны деревьев, разваливается в воздухе на куски и падает в болото.

Лена хватает за руку старика и кричит в самое ухо: «Вам плохо? Вы меня слышите?».

 Я вас слышу,  наконец обретает дар речи старик.  Мы будем говорить с вами о любви, детективах и героях моих книг.

 Эти разговоры нас не спасут. Мы все равно погибнем,  придвинувшись к самому уху старика, зашептала женщина.  Спасения нет! Это случится во время посадки. Взорванный аэропорт  взорвет самолет!

 Этого не будет,  попытался успокоить женщину старик. Но он был неубедителен, потому что уже сам поверил в неминуемую трагедию.  У нас еще есть время. Можно предупредить экипаж.

 Нам никто не поверит, да они и сделать ничего не смогут. Потому что это судьба,  откинулась на спинку кресла женщина.

 Вы меня убедили,  взял себя в руки старик.  Если мы не можем повлиять на предстоящие события, тогда есть смысл поговорить о прошлом. Может, в этом прошлом и спрятан ключ к спасению?  Маркус уже не думал о диалоге с женщиной. Театр исчез из его подсознания, как и не сыгранная им последняя роль в спектакле по имени жизнь. Роль ученика Мессинга, спасающего людей от неминуемой смерти.

 Расскажите о своих книгах. Откуда вы берете сюжеты? Как можно стать героем ваших книг?

«Ей не нужен ответ. Спросила, чтобы спросить. Так спрашивают на улице у знакомого: Как здоровье?, надеясь услышать короткое: Не дождетесь!, чтобы продолжить путь с чувством исполненного долга»,  подумал Маркус, но вслух ответил.

 Все, кто когда-либо встречался со мной,  рано или поздно попадали в переплет,  продолжал старик.  Дело в том, что в моих романах много разных людей. Я даже не знаю, откуда они берутся и зачем они нужны читателю. Проблема в том, что я не учился этому ремеслу. Мои детективы рождались из хаоса, из какой-то запутанной истории, которую я пытался распутать сам. Иногда  это удавалось, и тогда появлялась книга и читательские отклики, но чаще мне не удавалось раскрыть преступление, потому что главные герои действовали нелогично. Они представлялись мне сумасшедшими артистами, разыгрывающими перед единственным зрителем бездарные спектакли. Эти истории так и остались незавершенными главами новых книг. Однажды я даже попытался собрать вместе эти нереализованные сюжеты под одной обложкой, но детектив не получился, потому, что в главные герои пробились неадекватные люди с большими черными тараканами в голове.

 Сумасшедший не может быть героем детектива,  решила прервать поток сознания своего соседа Лена. Ее поразило фраза старика: «неадекватные люди с большими черными тараканами в голове».

 Я знаю, о чем вы сейчас подумали,  одними губами усмехнулся старик.  Вас смутило, что я добавил к газетному штампу два слова «большие и черные». Всего два слова, которые не меняют смысл, не усиливают и не уточняют привычный образ. Но эти два слова в виде нового образа проходят в ваш мозг, минуя все стандарты и правила. Признайтесь, от этих слов вам стало как-то неуютно, потому что вы живете по придуманным людьми правилам. И из-за этих стандартов вы не можете представить себе сумасшедшего героя детектива. А вам не приходила в голову мысль о том, что самые страшные преступления чаще всего совершают именно сумасшедшие?

 Вы пытаетесь меня запутать. Одно дело реальное убийство, совершенное душевнобольным, и совсем другое  «детективное чтиво». У детектива существуют законы жанра. На первой странице труп и главный подозреваемый. А дальше автор бросает ложный след, обвиняет в убийстве невиновного, сделав ложную версию весьма правдоподобной, и когда в эту версию поверят все, называет истинного убийцу. И никаких сумасшедших. Вы просто не имеете права делать героем детектива сумасшедшего с его извращенной логикой,  неожиданно втянулась в дискуссию Лена.  Я очень люблю детективы. Если интересная книга, то я буду ее читать всю ночь. И не дай бог, если в книге на последних страницах пропадет логика, или появится спрятанная от читателей автором ГЛАВНАЯ УЛИКА. Я не возьму больше в руки ни одной книги этого писателя. И еще, насколько я знаю, логика сумасшедшего  это отсутствие всякой логики.

 Возможно, вы и правы, но не во всем. Скажите честно, вы можете поверить в то, что серийный убица людоед  нормальный человек?

 Нет.

 А врачи взяли и признали его нормальным для того, чтобы избавить эту землю от страшного монстра. Они не хотели держать людоеда всю оставшуюся жизнь в психиатрической больнице. И теперь, из-за этой бумажки-экспертизы, мы должны относиться к людоеду, как к нормальному человеку,  продолжил раскручивать людоедскую тему Маркус Крыми.  Мало того, теперь этот преступник, с его людоедской логикой может стать героем детектива из-за того, что врачи-психиатры приговорили его к расстрелу. Я думаю, для вас очевидно, что к расстрелу людоеда приговорил не суд, а врачи психиатры. Всего одно слово на казенной бумаге ВМЕНЯЕМ, и сумасшедший людоед попадает в камеру смертников.

 И правильно сделали врачи, зачем таким людям даровать свободу,  поддержала решение экспертов Лена.  Я бы на их месте поступила точно так же.

 Вы бы отправили душевнобольного человека на расстрел?  удивился Маркус.  А как же право на справедливый суд и для кого писаны законы в этой стране? Не может молодая симпатичная женщина быть такой кровожадной.

 Может. Еще как может! Маркус, вы не знаете женщин, но вы их увидите, особых женщин,  с угрозой проговорила Лена.

 Вы говорите о шахидах?  напрягся Маркус. И тут до него стал доходить особый смысл сказанных слов. На борту самолета, похоже, она не одна такая.

 Мне понравился ваш фильм про журналиста Марата,  ушла от вопроса Лена. У меня сложилось впечатление, что это была реальная история. Я бы хотела с ним встретиться не во сне, а в реальной жизни.

 Если мы останемся живы, то вы с ним обязательно встретитесь,  пообещал Маркус.  Скажите, только правду, а чем он вам понравился?

 Симпатичный мужчина, с порочной идеей в голове, способный на мужской поступок. Разве этого мало?  пристально посмотрела на Маркуса женщина.

 Красивого мужчину полюбить не сложно,  глубокомысленно проговорил старик.  И в этом я на вашей стороне. Мне самому нравились красивые молодые женщины с ногами от ушей. Мне были неинтересны те, кто старше меня. Возможно, что в свои двадцать лет я был не прав, но в то счастливое время тридцатилетние «старухи» меня не интересовали. Женщина для меня всегда была объектом любви, а не субъектом умных разговоров о политике, литературе, театре.

 Стандартное поведение самца,  скривила губки Лена,  вы не хотели видеть в женщине личность. Вас интересовало ее тело, ноги, губы

 И что в этом плохого,  усмехнулся Маркус Крыми,  я любил женщин за то, что они женщины. А те, кто изображал из себя недотрог-феминисток, превращались в спортивный кубок, к которому надо было прильнуть ради спортивного интереса. Это была одноразовая любовь!

 Вы их брали силой?  Лена уже с интересом смотрела на старика. Вначале она вообще не видела в нем мужчину.

 Нет, что вы. Уболтать можно любую словами, жестами и внушением. Бывало, удавалось даже превратить ледяную снежную королеву в пылающий вулкан страсти, но это было исключением из правил. Обычно, те, кто изображал из себя феминисток и борцов за равноправие полов, были настолько неинтересны и скованны в постели, что второй раз встречаться с ними не было никакого желания,  скривился, как от лимона, Маркус.  У меня даже была своя теория. Я полагал, что феминистками становятся неудовлетворенные фригидные дамы после тридцати, страдающие психопатиями и неврозами. Отказ от секса с мужчиной и продолжения рода  болезнь, патология, которую надо лечить.

И если сейчас перекинуть мостик из прошлого в будущее и заговорить о вас, как о женщине, то можно предположить, что вы подпадаете под эту категорию дам. Я дотрагиваюсь до ваших рук, и чувствую дыхание ледника. Вы не способны на сумасшедшую любовь, вас устраивает монотонная жизнь в браке, ваш бизнес, который никогда не сделает вас по-настоящему богатой женщиной. Только не подумайте, что я пытаюсь вас унизить или оскорбить. Но у меня такое ощущение, что молодой красивый мужчина не сможет стать вашим близким другом или любовником, потому что вы ему будете неинтересны, как женщина. Вы меня считаете стариком, но ведь и вы уже, как говорил поэт, «пожившая-поднаторевшая». А молодость  это когда горят глаза при виде красивого мужчины, когда женщина готова броситься на шею незнакомцу и утащить его в омут любви.

Слова старика не на шутку обидели Лену. Она не считала себя фригидной старухой, ледникового периода.

 Вы не правы,  наконец, произнесла Лена,  вы не разбираетесь в женщинах, не знаете меня и несете всякую чушь.

 Скрупулезно подмечено,  улыбнулся Маркус Крыми,  не мне судить, разбираюсь я в женщинах, или нет, но я сказал то, что думаю, и это стопроцентная правда. Или у вас есть реальные аргументы, которые поставят под сомнения мои выводы.

Старик откровенно брал женщину «на слабо». Защищаясь, она должна была хоть что-то рассказать о своих любовниках и о тех, кто мог закодировать ее «страхом смерти». Прием, честно говоря, «детсадовский», но в данной ситуации он должен был сработать.

 Вы добиваетесь от меня предсмертной исповеди, а может, вы хотите узнать, какая я бываю в руках любимого человека?  перешла в атаку Лена.

 Ставлю сто против одного, максимум, на что вы способны,  это имитировать оргазм в кровати с мужем,  Маркус демонстративно отодвинулся от женщины, поправил очки и заявил с насмешкой.  Лена, вы даже и этим не занимаетесь. Так, двухминутная обязательная программа, и все.

 Показала б я тебе, дедушка, как я умею любить, но ты ж умрешь от этого, неожиданно зло проговорила Лена. Слова старика ее просто взбесили. Лицо женщины раскраснелось, глаза метали молнии в сторону вздорного старика. Она уже не контролировала себя и готова была придушить гипнотизера, который откровенно издевался над ней и ее мужем.

 Не обижайтесь, я пошутил,  неожиданно сменил тон Маркус.  Я ищу причину вашей болезни. И ваши любовники меня интересуют в качестве подозреваемых в теракте. У меня сложилось впечатление, что этот страх и спазмы в животе вызваны какими-то лекарствами или наркотиками. Вспомните, что вы принимали перед полетом.

 Вы ошибаетесь. Я не принимаю наркотиков, и у меня нет любовников. Я порядочная женщина. И на этом ставим точку,  зло произнесла Лена.

 Не принимала, значит, не принимала,  чуть слышно пробормотал Маркус Крыми.  Я не Господь, могу ошибаться.

Вольф Мессинг

Женщина отвернулась к иллюминатору, долго смотрела на пролетающие мимо облака, потом, обернувшись к старику, продолжила ровным голосом: «Я видела фильм о Мессинге. Он на меня не произвел должного впечатления. Расскажите о своих встречах с Вольфом Мессингом, если вам не трудно».

«Весьма странное желание у обреченной на смерть женщины»,  подумал Маркус. Но вслух он не высказал каких-либо сомнений. Почему бы и не поговорить с ней перед смертью о Мессинге.

 Этим вопросом вы попали «в десятку»! Мужчины любят рассказывать о себе «героические истории», даже те, кто ничего героического не совершил. Перед женщиной они готовы тут же распустить хвост и начать изображать из себя героя-любовника, дон Жуана или отчаянного смельчака, способного переплыть Черное море, убить из рогатки всех соперников и тут же предъявить даме сердца свои самые серьезные намерения,  весьма бодро заговорил Маркус Крыми. Он попытался изобразить из себя стоящего над схваткой, умудренного жизнью писателя.  В отличие от молодых жеребцов, делающих в разговорах упор на свою мужскую силу, выносливость и супер-сексуальность, у стариков выбор тем весьма ограничен. Чаще всего они трут уши даме своими уникальными знакомствами и поучительными историями, в финале которых явно просматривается коронная фраза живущего прошлым о том, что «старый конь борозды не портит». Я полагаю, что за свою жизнь вы услышали немало подобных историй.

 А вы не могли бы обойтись без ненужных вступлений и подводок к главной мысли?  резко оборвала Маркуса Лена.

 Можно и без вступлений,  быстро согласился писатель.  Просто я хотел эту историю превратить в художественное произведение. Но если вы торопитесь

 Да, я тороплюсь. У нас осталось очень мало времени.

 Однажды его величество случай привел меня в психиатрическую больницу. Почему я попал на свою первую практику именно туда, одному богу известно. Но так получилось, что меня распределили в психбольницу. Там же, в диспансере, я впервые услышал о гипнозе и увидел, как молодая женщина-врач Вера Ларина, усыпляя больных, внушала им полезные мысли, снимала страх, депрессию

После сеансов гипноза мы много говорили с ней о тайнах мозга, о внушении и однажды она вручила мне очень редкую в то время книгу о гипнозе. Это была монография какого-то немецкого автора. Читать ее было сложно, но из этой книги я узнал главное, что гипнотизером может стать практически любой человек. Причем для того, чтобы научиться усыплять больных  не нужно иметь специального образования, а достаточно овладеть техникой гипноза. И я стал зубрить приведенные в книге инструкции и примерно через месяц попросил свою наставницу разрешить провести самостоятельно сеанс гипноза.

Понятно, что я сильно волновался, но мне был передан хорошо внушаемый больной, которого я без труда смог усыпить и провести полноценное внушение. Тогда модно было лечить больных алкоголизмом при помощи гипноза и аутотренинга. Доктор, оценив мои способности и знание специальной техники, похвалила начинающего гипнотизера и предложила продолжить опыты под ее контролем.

Назад Дальше