Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагнхором пропели ему в ответ.
Если откровенно, Валерий не собирался особенно афишировать свое присутствие на берегу и уж тем более баллотироваться на должность местного пророка. Более того, заметив на горизонте нечто, отдаленно напоминающее человеческое жилье, он ощутил сильнейшее желание развернуться и бежать, куда глаза глядят.
Казалось бы, что может быть здесь страшного: поселок как поселок, вроде тех, где селятся не самые благополучные граждане или разочаровавшиеся во всем городские жители, принципиально отвергают достижения цивилизации. Как раз перед всеми этими событиями Валерий видел по телику передачу про таких вот чудаков, которые в начале двадцать первого века перешли на натуральное хозяйство и родоплеменной строй
Вряд ли молодой человек смог бы объяснить, почему от нескольких сляпанных кое-как домишек на него внезапно повеяло такой жутью. Как будто деревушка, притаившаяся в небольшом пространстве между гранитными скалами, находилась одновременно близко и непостижимо далеко. Причем Валерию тут же почудилось, что, безо всякого сомнения, горизонтальная поверхность, на которой стояли жалкие строения, в любой момент готова опрокинуться, крутануться вокруг своей оси как крышка люка или полянка-ловушка из «Тайны третьей планеты». Будь открывшийся перед ним вид нарисованным, дипломированный портретист сразу бы сказал, что автор нарушил все мыслимые законы перспективы. И более того, явно переборщил с экспрессивностью в передаче цветовой гаммы.
Озеро, виднеющееся на заднем плане, не манило, что было бы гораздо более естественным в весенний солнечный день после длинного утомительного пути, а, наоборот, властно притягивало взгляд, вызывая безотчетный страх. Сам вид сверкающей на солнце воды побуждал смотрящего против своей воли приблизиться на шаг, потом еще. Как удав, который, парализовав взглядом невезучего кролика, заставляет того самостоятельно залезть к нему в пасть Или что-то большое и могущественное дремлет на дне озера, подзывая того, кто принадлежит ему и никуда не денется от своего хозяина.
Валерий, было, дернулся, чтобы полушутя-полусерьезно спросить своих молчаливых спутников:
«а может ну его нафиг, найдем себе другое местечко на берегу?» как старуха, все время пути держащаяся на заднем плане, приблизилась и зачем-то провела рукой по его спине и плечам, будто смахивая пыль с одежды.
Последняя мысль о побеге исчезла, даже и не оформившись толком.
К тому же, у молодого конформиста едва ли не с самого начала пути присутствовало стойкое ощущение, что его ласково, но твердо ведут куда следует, как опытные милиционеры присмиревшего хулигана. Вроде никакого насилия над личностью, наоборот, стелятся едва не ковриками, а вот только дернись в сторону Хотя и эта догадка недолго отравляла ему настроение. Попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй, как говаривал когда-то Валерий-старейшина.
К деревне, которая оказалась даже ближе, чем представлялось вначале, он подошел твердым шагом.
В любом случае, если продолжать аналогию со стаей, здесь он вожак, хоть, по сути дела и номинальный. А номинальная власть запросто может стать вполне реальной.
Дача в Ленинградской или какой-то другой области
Праздник души и тела удался на славу. Рыбалка, которая принесла большое удовольствие и практическую пользу соседскому Мурзику. Русская баня с нырянием в специально выкопанный прудик и мужскими беседами за «Выборгом» с соответствующей легкой закуской. Кстати появившиеся и вовремя исчезнувшие цыпочки из обслуги соседнего пансионатавсе оказалось вполне на уровне.
Хозяин дома, сочетающий преподавание в художественной школе для взрослых с деятельностью свободного художника, знал толк в простых радостях жизни. Особенно тех, которые совершаются вдали от бдительного ока законной половины.
Творческая часть встречи также порадовала. На чердаке, оборудованном под мастерскую и личную мини-галерею, взорам гостей предстали пейзажи с местным колоритом, натюрморты, состоящие то из аппетитных плотвичек рядом с рыбацкими принадлежностями, то из крепеньких подберезовиков и брусники во всевозможных глиняных и плетеных емкостях.
Да, недурственно!подвел итог Кирилл Перинныйнизенький толстячок, сам чем-то похожий на подберезовик, выглядывающий из мягкого лесного мха.А эти сосенки ты чем прописывал?
На плоскую кисть вроде не похоже.
Берите прощепальцамидовольно рассмеялся Геннадий Курилов, манерно сделав ударение на последнем слоге.А чего? Задача вполне решена, выразительность, как видите, достигнута.
Дурют нашего брата, ох, дурютпроцитировал классика разговорного жанра Юрий Ишкевич, внешне похожий на Перинного настолько, что на творческих тусовках их частенько принимали за близнецов и регулярно путали.
Ну и подумаешьобиделся хозяин дома. Вон, Айвазовский, думаете, чем писал морскую пену?
Тряпкой об холст лупил и все дела! Ему можно, а мы что, лаптем щи хлебаем и ноздрями мух ловим?!
Когда творческий спор, грозящий перейти в вульгарное выяснение отношений, был погашен, наступила очередь хвастаться и для гостей. Разумеется, они привезли с собой не работы «живьем», что было бы трудновато, учитывая габариты произведений, а фото и почти готовый макет персонального каталога.
Ишкевич, который начинал в качестве декоратора, развернулся во всю ширь своей театральной души. Издали и в мелком формате его творения смотрелись очень даже ничего, особенно «Эксгибиционист, поражающий дракона». Ярко-малиновый дракон, и в самом деле пораженный открывшимся перед ним зрелищем, издыхал буквально на глазах.
Победитель гордо демонстрировал миру лучшее, что у него есть.
Валерий-старший хитро переглядывался с Геннадием: посетив знаменитую персональную выставку в музее лифтового оборудования, они как следует разглядели, чем пользуется Юрий в качестве материала для своих шедевров. Основой одного из них служил коврик производства Белоруссии, вытертый буквально до белых ниток. На него были прикреплены скрученные жгутом и завязанные невероятными узлами женские колголки, треники, судя по всему, принадлежавшие самому живописцу и обрывки тюлевой занавески. Поверх всего этого наносился рисунок, причем, скорее всего, большой малярной кистью или даже шваброй.
У Перинного оказалась целая кипа фотографий размером в печатный лист. Каждая из этих непритязательных с виду картинок таила в себе глубокий смысл, который расшифровывался в названии. Оно было старательно выписано в правом нижнем углу каждой из работ. Например, пара березок на пригорке именовалась «Явление бога Перуна в виде летнего пейзажа». Здесь же присутствовали «Явление бога Перуна в виде натюрморта из двух чайников», «Явление бога Перуна в виде цветка репейника»Эгоцентризм так и претне упустил случая поквитаться Курилов.Извини, старик, но в твоей серии не хватает только «Явления бога Перуна в виде деревенского сортира жарким летом».А как твои успехи, Валерыч? Все малюешь олигархов?
А что остается делатьс шутливым огорчением развел руками представитель клана парадных портретистов.Жена, если ее колготки употреблю на эпическое полотно, голову отъест. А теща за кухонную занавеску веником будет гнать до канадской границы.
Кстати, как сынок? Радует?
Да что вам сказатьтрудный возраст. Когда все его ровесники влюблялись и открывали для себя несовершенство мира, он сидел спокойненько под маминой юбкой, а теперь, когда положено бы уже перебеситься, его, видите ли, потянуло бунтовать.
Да, хлопот с этой молодежью! И что же, в хиппи или панки подался?
Да нет, на святое, поганец, замахнулся! Ну, вот скажите, разве так нас учили, чтобы тень на лице была зеленая? Нет и еще раз нет!постепенно распалялся ВалерийА он, сосунок эдакий, еще вякает, что так выразительнее. Я его и выкинул коленом под зад из семейной мастерской, чтобы не позорил
Ну, это уж ты чересчур круто!
Вы дальше послушайте. Он, видите ли, разобиделся и решил вовсе в свою мастерскую переселиться. Верно; сам ему и место подыскал, а вы что думали, этот себе самостоятельно даже билетов на концерт не закажет, ждет, чтобы родители все сделали. Приезжаю, чтобы пропесочить как следует:
неделю дома не показывается, совсем от рук парень отбился и что, думаете, вижу?
Как чтопонимающе хмыкнул Перинный Он у тебя молодой, кровь играет
Если бы! Это бы я понял, сам такие номера выкидывал, до сих пор вспомнить приятно. Одним словом, сам обо всем договорился; думал, надо ему на ноги становиться, связями обрастать. Короче, Герман Михайлович, вы знаете, кто он. Со своими, конечно, тараканами, но денег на удовольствия не жалеет. Сам этому щенку концепцию разработал, основную идею расписал, только возьми и сделай. И начал вроде неплохо
Ну и чего? И у него зеленую тень изобразил, где не надо?
Коньяк у нас остался? Плесните кто рядом, про такое на трезвую голову и не скажешь. Захожу, одним словом, а он почти законченную работу портит!
Из господина Сартмана какую-то Медузу Горгону состроил. Ремня бы ему хорошего прописать, так ведь здоровый вымахал, еще сдачи даст. Вот и пусть теперь выкручивается, как знает, я его покрывать не стану. Тоже мне, революционер выискался!
Окрестности затерянной деревушки
Низкорослый старик, которого трудно было бы не испугаться, встретив на темной улице, быстрым шагом удалялся от деревни. Жрец-колдун спешил покинуть родные места, пока соплеменники, которые столько лет трепетали от малейшего его взгляда, не расправились с ним в угоду новому. Точно так же он когда-то поступил с тем, кто посвятил его во все тонкости колдовского ремесла.
Он и сам пропустил то краткое мгновение, за которое из самого влиятельного человека деревни превратился в ненужного и даже опасного. Просто за всю свою долгую жизнь ему тоже не довелось видеть настолько красочного изображения божества. Даже изваяния, принесенные со звезд, не обладали такой завораживающей силой. Кроме того, люди, которые сопровождали избранного, были головы на две выше самого рослого из мужчин деревни и сложены настолько гармонично, что вызвали наивное восхищение у тех, кто почти не видел никого, кроме соплеменников.
Те немногие, которые закончили свои дни, отправившись к духам предков во славу мертвого бога, не шли ни в какое сравнение с незваными гостями. Жертвы имели жалкий вид, эти же не произнося ни слова, давали понять, что являются существами высшего порядка.
Зато он, много лет привыкший ходить по скользкому краю бездонной пропасти, вовремя почувствовал перемену в настроении деревни. Промедли он хотя бы на несколько ударов сердца, без сомнения, живым бы не выбрался. Впрочем, сила, помогающая завладеть мыслями и чувствами покорных и привыкших повиноваться, оставалась с ним. Значит, еще не все кончено. Без него им не видать благосклонности великого Кхтулку: никто не знает, где находится поющая труба, которая должна подать голос и придать сил вернувшемуся божеству. Он, жрец-колдун, единственный, кто владеет древней тайной. Он еще вернется сюда, вернется во главе еще большей толпы, готовой умереть за него и за великого Ктулху. И это будет еще до возвращения мертвого бога
Покидая деревню, он не удержался от маленькой мести. Проходя мимо ямы, где сидели, дожидаясь своего часа, жертвы, он сдвинул тяжелую каменную крышку и спустил вниз одно из бревен, прислоненное к стенке ближайшего дома.
Сидевшие в яме не заставили себя долго ждать.
Они вскарабкались по сухому сосновому стволу с ловкостью серых лесных векш и устремились прочь от ужасного места. Впрочем, один из них задержался, чтобы ловким движением обшарить одежду своего спасителя. Найдя нож, с которым старик не расставался даже во время сна, тот довольно ощерился и исчез, бросив на прощание несколько непонятных слов.
Но, как сверженный колдун смог увидеть из своего укрытия, далеко уйти им не удалось. Зайдя в несколько домов и наскоро насытившись найденным там, они оказались возле пещеры обрядов и заглянули туда. Стоило им увидеть принесенное чужаком изображение, как с одним из них случился припадок, подобный тому, какой скручивает тех, с кем пожелают говорить духи. Тело мужчины выгнулось дугой, а затем он рухнул на землю, плача и завывая, как раненая рысь, которая тщетно старается выбраться из ловушки. Вскоре изо рта его послышались непонятные слова. Судя по страсти, с которой повторялась одна и та же фраза, это была заклинание людей из внешнего мира.
Век воли не видать! Век воли не видать!выкрикивал несчастный, в то время как руки и ноги его скребли по жесткой земле.
Второй был не в силах придти на помощь своему товарищу. Осев на землю, он пребывал в полной неподвижности. Лицо его с полуоткрытым ртом и выпученными глазами напоминало изваяние, которые встречаются иногда в глухих местах, не посещаемых даже местными жителями.
Но, вдохнув дым болотного мха, который радует глаз легковерных путешественников крохотными белыми цветочками, оба успокоились и вскоре принялись вместе с остальными раскачиваться под звук барабана, повторяя фразу про мертвого бога, готового восстать из своего подводного города.
Все равно, они не обойдутся без меня!злорадно думал жрец-колдун, старательно кружа и заметая следы.Только я могу обращаться с поющей трубой, без меня она не издаст ни звука. И священный текст эти пришлые произносят из рук вон плохо. Растягивать слова нужно совсем не так и спешат, будто на пожар. Никакого толка от этих нынешних!
Дача персонального пенсионера
Бывший сотрудник одного военного ведомства, солидный мужчина, давно вышедший из юношеских лет, пребывал в несвойственном ему состоянии воодушевления и небывалого морального подъема. Нет, дело было вовсе не в появившейся на его горизонте симпатичной гражданке и не в многообещающем звонке с недавнего места работы. Все оказалось гораздо загадочнее. Если бы еще недавно кто-нибудь предположил, что с ним, убежденным материалистом, может произойти нечто подобное, шутник был бы послан по-мужски кратко и конкретно.
Но тем не менее Сперва ему казалось, что осталось несделанным что-то исключительно важное, вот только он отчего-то забыл, что именно. Перерыв все имеющиеся блокноты, он не нашел ничего достаточно важного без плюсика, означающего «исполнено».
Внутри как будто загорелась тревожная красная лампочка. Где-то и какого-то числа он обязательно должен быть Это не заседание и не встреча со значительным лицом. Что же в таком случае? Может быть, семейное?
Но отношения с родственниками давно сведены к минимуму, поэтому о свадьбе или похоронах он бы непременно помнил.
С течением времени беспокойство нарастало, как будто приближалось нечто грандиозное, почти нереальное, вроде одновременной смены всего руководящего состава или Нет, о таком он не позволял себе высказываться даже мысленно.
И все же что-то упорно не давало покоя. Василию Сергеевичу начало временами казаться, что статуэтка, без которой он ходил теперь разве что в уборную, раскалилась и готова прожечь в кармане порядочную дыру.
Режим дня, который тщательно соблюдался на протяжении почти сорока лет, трещал по всем швам. С наступлением темноты возникала непонятная бодрость, будто он провел день, валяясь на диване. Не помогали ни длительные пешие прогулки, ни колка дров для камина, ни даже импортные таблетки. Более того, бродя по берегу озера, Василий Сергеевич неожиданно ощутил сильнейшее желание идти прямо, в чахлый лесочек, через болота и дальше вперед, не сворачивая. Он уже начал всерьез беспокоиться, как вдруг настроение изменилось так же неожиданно, как и возникло.
Во время вынужденных ночных бдений он пытался писать мемуары, читать, смотреть передачи ночного канала, даже слушать музыку по почти антикварному радиоприемнику. Внутренний зуд даже и не думал утихать. Удивившись этому обстоятельству вслух, Василий Сергеевич обратился к своему единственному собеседнику за последнее время.
Это что же получается, даже на пенсии человеку не отдохнуть! Судами не достали, так теперь мозги просвечивают. Ну, я им этого так не спущу, я позвоню самому
Не докончив фразы, он внезапно замолк. С каменным изделием неведомых мастеров не происходило ровным счетом ничего. Оно не ожило, не увеличилось в размерах, даже не начало фосфоресцировать, как это обычно происходит в фантастических фильмах. И, тем не менее, бывший сотрудник военного ведомства понял, что предстоящее мероприятие напрямую связано со статуэткой. О месте и времени проведения ему сообщат.