Когда Сьюзен подняла трубку, то услышала Это. Взрыв. Зло. Угрозу.
Лу! завизжала она.
Что такое? В спальню тут же ворвался Лу.
Она указала на постель, где валялся брошенный телефон. Сначала Лу смотрел, не понимая, потом вдруг до него дошло, он схватил трубку и прижал ее к уху.
Слышишь? прошептала Сьюзен. Лу смотрел на нее, и на лице у него отражалась ее паника. Через минуту он произнес:
Родная, да это же просто зуммер.
4
Как-то утром в офисе Тара нашла решение. Вошла в закуток к Сьюзен, плюхнулась, как всегда тяжело, на рисовальную доску и торжествующе возвестила:
Благодарностей не надо! Пустячок от Тиффани, и в расчете!
За что это я не должна тебя благодарить?
Считай, твою телефонную проблему корова языком слизнула!
Что?
Я, кажется, знаю, что происходит. И это такое! Такое!
Знакомый Сьюзен тон: сейчас Тара примется вилять, желая вволю насладиться мигом своего торжества.
И что же?
Помнишь мою приятельницу Джоанну Петровски? У нее еще антикварный магазинчик?
А дальше?
Так вот. Вчера вечером мы собрались у нее: я, еще с десяток придурков из Виллиджа, Джек, я тебя с ним знакомила на
Тара, не сообщай мне список гостей, переходи к сути!
С Джоанто же самое!
В Сьюзен вспыхнуло облегчениеесли кто-то еще испытывает подобный страх, значит, онреальный, его можно объяснить!
Она слышит такое же молчание?
Ну да! Нет, не в точности, но почти. По крайней мере, так объясняет Юрий
Какой Юрий?
Ты вроде бы не желала слушать список гостей?
Да ну тебя! расхохоталась Сьюзен.
Окей! К сути. Но очко в мою пользу. Юрий Гроссодин из парней у Джоан
Один из придурков
Вот уж нет! Ассистент профессора из университета Хайфы, приехал к нам проводить исследования Я рассказала всем, что с тобой творится. И Джоан принялась говорить о своем приключении с телефоном. Тогда выступил Юрий. Боже, вот это мужик! Догадайся, в какой области он трудится? Экстрасенсное восприятие. Ну, он как-то по-другому называет, но это одно и то же. Знаешь, физические феномены, телекинетика Очередь к нему до Восьмой улицы! С каждым приключалось такое, что от страха ум отшибало! И никто ничего им объяснить не мог! Во! Обычным способомнеобъяснимо!
Экстрасенсное восприятие, пробормотала Сьюзен про себя. Тара, он психиатр?
Не такой психиатр, которому выплакиваются. Онпрофессор. Ученый. Послушай-ка У меня с ним свидание. Ты приходишь ко мне в полвосьмого и беседуешь с Юрием. А потом, когда все будет урегулировано и страхи исчезнут, выметаешься и оставляешь нас наедине. У-ух, мужик он обалденный!
Сьюзен обняла Тару, ощущая теплоту полного тела, и сказала:
Если не сработает, сходишь со мной к колдуну?
Нет, с меня хватит! И Тара звонко шлепнула ее по заду.
В семь вечера Сьюзен затормошила Андреа («Кто у нас самая хорошенькая девочка в мире?»), поставила кофейник, выполняя долг жены, и, наконец, ушла.
Юрий Гросс действительно оказался обалденным. Когда Сьюзен вошла в маленькую гостиную Тары, ей едва удалось скрыть удивление при виде его. Тара всех мужчин через одного объявляла отпадными, но этот и вправду был неотразим! В джинсах, в свободном вязаном джемпере, светлые кудрявые волосы взлохмачены, бледно-голубые глаза пронзали насквозь, огромные руки умели, казалось, и разить и ласкать.
Сьюзен сама удивилась, поймав себя на том, что краснеет. К счастью, Тара приписала это обычному смущению. Они выпили, дружелюбно поболтали о всякой всячине, а потом Юрий приступил к главному.
Тара рассказывала, с вами приключилось нечто необычное.
Наверное, можно назвать и так. Сьюзен плеснула себе еще вина.
Расскажите, пожалуйста, сами, потребовал он.
Рассказывать Сьюзен старалась спокойно, даже деловито, не то еще примет за истеричку и откажется помогать. Справлялась она так успешно, что Тара даже перебила разок:
Да скажи же ему, как ты перепугалась!
Мне было жутковато, призналась Сьюзен.
Юрий вытянул перед собой большущие сноровистые руки, потрещал костяшками и начал:
Приходилось ли вам слышать об экстрасенсорном предвосхищении?
Да, конечно.
Вспомните про кино: техника«обратный кадр»стара и общеизвестна, а сейчас появилась новая«забег вперед». Когда герой или зрители видят событие, которому еще предстоит случиться. Техника приема знакомая и основана на случаях из реальности. А ихтысячи. Все проверены. В них уже нет ничего необычного. Подобное происходит во всем мире. Может, случалось и всегда, но теперь, когда нашу область науки признали, о них сообщают. Людям открываются грядущие бедствия задолго до их свершения, видят они и счастливые события
Вы считаете, со мной это и произошло? Сьюзен истово надеялась, что зернышко вероятности, которое в ней заронили, разрастется в веру.
Возможно. Вполне.
И что же я предвижу вернее, предслышу?
Да что угодно. Болезнь, смерть Он заметил, как по лицу Сьюзен полыхнул испуг. Нечто, что может случиться лет через тридцать-сорок. Лицо у нее расслабилось. Для экстрасенсорных предвосхищений не существует временных границ.
Но прежде со мной ничего подобного
Нет, бывало. Наверняка. У всех бывает. Но мы не научены распознавать их и попросту отмахиваемся. Случалось ли вам на прогулке услышать песню из приемника, и она живо напоминала вам какой-то другой случай, когда вы ее слышали? Так живо, что четко всплывало и все остальное, казавшееся давно позабытым?
Дежа вю, произнесла Сьюзен, довольная, что хоть на минутку можно перестать выступать в роли невежественного дитяти перед умником-учителем.
Верно. Думаю, скорее всего, именно такое и случилось с вами. Какой-то звук, изданный телефоном, тон, давно запечатленный в вашем сознании, и вы перестали слышать то, что в трубке, а стали слышать воспоминание о том, другом разе. Нечто из далекого прошлого.
Ночто?
Вам удаляли миндалины?
Да.
Тогда, возможно, ваше состояние под наркозом. Или, если желаете чего поромантичнее, ваше пребывание в утробе матери. Существует масса свидетельств, что сенсорная память месяцев перед рождением чрезвычайно значима
Он разглагольствовал и разглагольствовал. Но чудо все-таки сработало!
Когда Юрий закруглился, Сьюзен испытала великое облегчение, благодарность, обиду и влечение к нему. Последнее заставило ее оборвать поскорее визит, бросив Таре у дверей:
Шикарный, слов нет! Но смотри, поосторожнее!
В такси, везущем ее домой, она улыбаласьпервая невымученная улыбка за многие дни.
5
Покоя ей было отпущено еще на одну неделю. Потом это повторилось.
Лу только что ушел с Андреа, и Сьюзен деловито одевалась, когда зазвонил телефон. Она замерла, уставясь на него, не смея поднять трубку, не смея шевельнуться, руки застыли на пуговичке блузки. Она считала звонки. Когда прозвенел двадцатый, она подошла к телефону, взяла трубку, медленно поднеслаближе, ближе и услышала грязное ругательство. Сьюзен бросила трубку на аппарат и завизжала:
Почему ты так поступаешь со мной? Чего ты добиваешься?!
Звонки оборвались, а на улице завыла полицейская сирена.
Предчувствие? Предостережение? Кадр«забег вперед»? Предзнаменование?
Сьюзен отчаянно захотелось поговорить со своим бывшим психоаналитиком. Она вертела и крутила идею все утро, а за ланчем, сидя в переполненном кафе, решилась.
Уже давно Сьюзен не набирала этот номер, но палец быстро, почти автоматически, попадал в нужные отверстия.
Ей было стыдно. Обращаться к нему означало поражение. В ее последний приход он заботливо напомнил, что если опять потребуется ей, он тут, на месте. Рассмеявшись, она ответила, что наконец-то стала взрослой и теперь сама сумеет справиться со своими проблемами. Она понималаэто самонадеянно, высокомерно, но чтобы сломать растущую зависимость от него, и требовалась самонадеянность.
Питер Штейман, отозвался такой знакомый голос.
Замявшись на секунду, чувствуя, что предает себя, Сьюзен выговорила:
Питер? Это Сьюзен Рид.
Сьюзен! тут же откликнулся он, вроде бы даже с искренней радостью. Как чудесно слышать тебя снова!
Не так уж чудесно, Питер. У менябеда.
Хочешь встретиться?
Да, пожалуйста. Если у тебя найдется время.
Хочешь, зайди прямо сейчас.
Если не возражаешь
Ничуть. Но я переехал. Есть под рукой карандаш и бумага?
Секундочку, Питер. Зажав трубку между подбородком и плечом, Союзен стала рыться в сумочке, нашаривая ручку. Минутку погоди, ладно? Сейчас раздобуду.
Положив трубку на полочку под телефоном, Сьюзен подошла к кассирше, та неохотно одолжила ей огрызок карандаша.
Слушаю, Сьюзен подняла трубку.
Оно ждало ее.
На этот раз, несмотря на неожиданность, Сьюзен не ударилась в панику. Опять тошнотворный страх, оцепенение, безысходное отчаяние навалились на нее, но она не запаниковала, а быстро повесила трубку.
Между ней и Питером встало Зло, не позволяя ей дотянуться до него и получить помощь. Она должна позвонить Питеру снова.
Сьюзен остановила приличного на вид молодого парня.
Простите, не окажете ли вы мне услугу?
Да-а?
Пожалуйста, наберите для меня номер телефона и передайте кое-что. Очень вас прошу!
Парень взглянул на нее, не увидел ничего для себя угрожающего и, пожав плечами, согласился. Набрал номер, поговорил со справочной и записал для нее адрес Питера.
Приемная Питера на первом этаже недавно купленного особняка на 93-й стрит была точной копией его прежней, в квартире за углом. Даже мебель стояла та же самая. Те же безликие виниловые стулья, кушетка, дешевенькие столы, те же журналы«Нью-Йорк», «Национальная География», «Природа». Словно она шагнула в прошлоев то время, когда родилась Андреа, и Сьюзен душило чувство безнадежности и утраты. Тогда Питер быстро определил источник болезни: нормальное явлениепослеродовая депрессия. А вот определит ли сейчас?
Питер вышел из кабинета, все такой же. Ему уже около пятидесяти, но он все такой же.
Великолепно выглядишь. Питер занял свое место, как делал сотни раз прежде.
Наоборот, кошмарно! возразила Сьюзен. И причины на то основательные. Она одним духом излила все свои тревоги, выложила про звонки, про реакцию Лу, Юрия, про свое предчувствие надвигающейся беды. Как ни удивительно, первая реакция Питера была отнюдь не врачебная. А в полицию звонила?
Так просто, так логично. Сьюзен даже рассмеялась.
А почему нет?
Не знаю. Как-то в голову не пришло.
Короткая пауза. Лоб Питера собрался гармошкой.
Сьюзен, почему ты пришла ко мне?
Она угадана подтекст вопроса: не скрывается ли тут еще что-то, в чем ей не хочется признаваться?
Нет, Питер, ответила она. Мне ничего не мерещится!
А я ничего такого и в мыслях не имел! улыбнулся он.
И остальные 45 минут (по доллару за минуту) выдвигались различные версии. Питер рассказал ей о физических болезнях, которые влекут за собой слуховые галлюцинации: о злоупотреблениях наркотиками, о дисфункциях желез, даже о недомогании под названием «черепная реверберация».
То есть, ты имеешь в видузвук исходит из моей же головы, уточнила Сьюзен.
Вероятно и такое.
Если б могла такому поверить, тут же закатила бы вечеринку.
Не забудь пригласить и меня. Питер покосился на настенные часыего уже ждал следующий пациент.
Они встали, обменялись теплым рукопожатием.
А в полицию все-таки стоит позвонить, заметил он. А затем, если желаешь, порекомендую тебя хорошему невропатологу. Так, на всякий случай. Звякни мне на следующей неделе.
За всеми треволнениями даже не спросила, а как ты?
Так, серединка на половинку.
Как Элайн? припомнила она имя его жены.
Элайн уже почти год как пропала.
На работу Сьюзен возвращаться не стала, а решила пройтись домой пешком по Колумбус-авеню, с заходами в антикварные магазинчики, комиссионкидоказательство нормальной, жизнерадостной жизни, протекающей рядом.
И это подействовало. Она заглянула в магазинчик «Время и Время опять», поглазела на тарелки, чем-то напомнившие ей посуду матери, и перешла к драгоценностям рядом с кассой и худосочным юнцом за ней, Прилавок ломился от обычных безделушек нового искусства, репродукций, виднелось несколько подлинных вещиц, киноварь. Ее взгляд задержался на небольшой опаловой броши, с жемчужинками по краю, нежной, симпатичной.
Можно взглянуть на эту брошку? попросила она юнца.
Миленькая, правда? улыбнувшись, тот встал.
Да, очень.
Сьюзен бережно держала брошку, рассматривая камень, красно-зеленый перелив огоньков, крошечные сероватые жемчужинки, а перевернув, чтобы проверить застежку, увидела: там что-то выгравировано.
По-моему, на обороте имя, сообщила она юнцу.
Вот как? Он протянул руку, и она вложила брошку ему в ладонь.
Через лупу он вслух прочитал:
«Моей дорогой девочке». Мило, правда?
Да. А сколько стоит?
Двадцать пять, ответил он, но, заметив кислое выражение Сьюзен, тут же добавил:Но и вы ведь чья-то дорогая девочка, так что уступлю за 18. И даже гравировку менять не придется!
Разве тут устоишь? Сьюзен открыла сумочку.
На улице она почувствовала, что проголодалась, и решила зайти в небольшой ресторанчик, где уже бывала пару раз. Войдя, Сьюзен вдохнула одуряющий аромат домашнего майонеза и встала перед витриной, раздумывая, то ли «Майдеру» взять, то ли креветки в зеленом соусе.
Сьюзен? Сьюзен Гудман?
За дальним столиком в углу женщина энергично махала ей. Лицо ее мгновенно вызвало в памяти другое место и время.
Дженни? Дженни! бросилась к ней Сьюзен.
Дженни Финкельштейн. Они вместе ходили в школу Хантер, были подружками, очень близкими, две забавные девчонки; а не виделись целых 12 лет! Но Дженни не было в Штатах. Она уезжала за границу и, насколько известно, пропадала не то в Кении, не то на Тибете, не то еще в какой-то столь же мифологической стране. Они обнялись.
Боже, посмотри на себя!..
На меня! Ты на себя взгляни! Больше 16-ти не дашь!
Удвой число, и еще прибавь капельку!
Они уселись за столик и пустились рассказывать обо всем, что случилось за минувший десяток лет. Время пролетело незаметно. Они обменялись телефонами, и Сьюзен заторопилась по Колумбус-авеню, тщетно высматривая такси.
Дома она нашла Лу с Андреа на кухне, они ужинали омлетом и вареными бобами.
Мамочка! закричала Андреа. Как ты поздно!
Миленькая, прости! Сьюзен поцеловала Андреа в лобик и взглянула, чуть вздрогнув, на Лу. Правда, простите!
И где, черт возьми, ты изволила пропадать?
Пожалуйста, не злись. Тысяча извинений. Миллион услуг.
Но где ты была? К раздражению Лу примешивался страх.
Она рассказала про встречу с Дженни, но умолчала о визите к Питеру из опасения укрепить его страхи.
А позвонить не могла? На лице у него отразилась усталость. Хотя, конечно! Разве можно!
Сьюзен ушла в спальню, встала там посредине комнаты, постояла, пробуя на вкус одиночество. Потом открыла сумочку, которую еще держала в руках, наскок Лу был так стремителен, что она не успела положить ее, и вытащила брошку. Вернувшись на кухню, сказала Андреа:
Маленькая, у меня для тебя подарочек!
6
Новая атака случилась той же ночью.
Сьюзен с Лу спали, когда Ласкунчик Уильям пришлепал в спальню. Обнюхал пол у кровати, ему хотелось на кровать, но, не получив сигнала, зашел со стороны Сьюзен и встал, постукивая хвостом, тихонько поскуливая. Сьюзен спала. Не в привычках Ласкунчика Уильяма прыгать на кровать без разрешения, но в эту ночь, взбудораженный силой, постичь которую был не в состоянии, заснуть он мог только рядом с хозяйкой. Он встал на задние лапы, стараясь дотянуться до нее, но во сне Сьюзен отодвинулась на середину кровати. Ласкунчик Уильям поскулил, опять не получил ответа Прыгнул неуклюже, толкнул ночной столик и сшиб на пол сигареты. И телефонную трубку
Ей снился сон, прошлое с настоящим вперемежку. Тут был и Брайан Колеман, и ее отец. Во сне она была разных возрастов, входила в комнату ребенком, а выходила взрослой. И Лу тоже был там, но он все куда-то убегал от нее, и Ласкунчик Уильям, молодой, полный сил, поскуливавший, чтобы его отпустили на свободу (отец заставил посадить пса на поводок). Сон неприятный, полный горьких, позабытых обид. Потом сгустилась тьма.