Допустим, - согласилась Скалли. - Но при чём тут мы?
Хочешь узнать, какое у Николса алиби?
Скалли насторожилась, а Малдер взял в руку пульт дистанционного управления и включил видеомагнитофон. На экране ожившего телевизора появился Джейсон Николс, который, сидя в кабинете полицейского детектива, давал весьма эмоциональный показания:
Если бы я хотел его убить, - говорил Николс, - то неужели вы думаете, я не нашёл бы другого способа?
А что же вы там делали, мистер Николс? - спрашивал оставшийся за кадром детектив.
Я пытался его спасти! - горячо отвечал Николс.
От чего? От автобуса?
Я же вас рассказывал. К нам подошёл старик и предупредил Лукаса, что это может случиться. Он знал точное время и место, знал причину и последствия Такое ощущение, словно старик знал будущее!
Малдер искоса посмотрел на Скалли. Но лицо Дэйны оставалось бесстрастным, будто бы последнее фантастическое признание молодого учёного ровным счётом ничего не значило.
Это ты называешь «алиби»? - глядя на экран, невинно поинтересовалась она у напарника. - Какой-то старик предупредил его о близкой смерти коллеги?
Показания Николса выглядят довольно убедительно, - Малдер остановил запись. - Тем более что он подробно описал внешность старика.
Попробую угадать, - сказала Скалли с иронией. - Этот старик был одет в длинный чёрный капюшон, а в руках держал косу?
Малдер улыбнулся, но белый флаг поднимать не спешил:
Полицейский, арестовавший старика, ничего такого не заметил. Это следует из его радио доклада, запись которого имеется в докладе.
Старика арестовали? - удивилась Скалли.
За несколько минут до наезда, - подтвердил Фокс. - Во время допроса Николс упомянул, что старик вёл себя агрессивно, и патрульный полицейский забрал его в участок.
Со стариком кто-нибудь уже беседовал?
Нет.
А с полицейским?
Тоже нет.
Почему? - строго спросила Скалли.
Видишь ли, - Малдер потупился, - он умер.
Медицинский исследовательский центр
Бостон, штат Массачусетс
14 апреля 1997 года, 11:35
Я не смог установить время и причину смерти, - нехотя признался патологоанатом Исследовательского центра по фамилии Крайтон. - И вообще мы не знаем, как нам подступиться к этому делу.
Вы имеете в виду вскрытие? - уточнила Скалли.
Да, подтвердил Крайтон. - Мы не знаем, то ли его резать, то ли пилить. Впрочем, взгляните сами.
Он поманил специальных агентов за собой и через лабораторный зал подвёл к столу, на котором лежало тело убитого ночью полицейского. Труп был накрыт белой полиэтиленовой лентой, и Крайтон одним привычным движением сдёрнул её.
Малдер присвистнул.
Вот, - сказал патологоанатом. - Даже холодильник не понадобился.
Холодильник и на самом деле был мертвецу не нужен. Перед агентами предстала обледеневшая статуя. Глаза полицейского были приоткрыты, что добавляло жути. Ноги подтянуты к животу, руки со скрюченными пальцами выставлены вперёд, словно в последние мгновения своей жизни полицейский пытался защититься.
Скалли, ты когда-нибудь видела подобное обморожение? - спросил Малдер, оглянувшись на Дэйну.
О чём ты говоришь?! - воскликнула Скалли потрясённо. - Это же просто кусок льда!
Она обошла тело, потом её внимание привлекло лёгкое повреждение на ухе мертвеца.
Посмотри сюда, Малдер, - обратилась она к напарнику. - В него как будто что-то вставляли.
Так и есть, - вмешался Крайтон. - Я измерял температуру. Не знаю, верить ли термометру, но он показал шестнадцать градусов. Представляете?
Патологоанатом протянул смущенной Скалли электронный термометр, чтобы она могла проверить его слова, а Малдер тем временем спросил:
Где его обнаружили?
В патрульной машине, - ответил Крайтон. - Она была припаркована на Адамс-авеню. Под сиденьем нашли пустую бутылку из-под джина. На клиническом разборе высказывалось предположение, что он перебрал спиртного и замёрз. Однако ночью температура не опускалась ниже двадцати восьми
Да - Малдер покивал, - непохоже, чтобы причиной смерти были ночные заморозки.
Вставив термометр в обледенелое ухо, Скалли считала показания, появившиеся на жидкокристаллическом дисплее.
Это невероятно, но температура тела опустилась до восьми градусов! - сообщила она в растерянности.
Ты хочешь сказать, он всё ещё замерзает?
Именно так. Я ничего не понимаю.
Мы будем вам очень благодарны, - сказал Крайтон, - если вы прольёте свет на эту загадку. У вам уже есть рабочая гипотеза?
Нам нужно время, чтобы подумать, - отозвалась Скалли.
О`кей, - согласился Крайтон. - Тогда, если позволите, я вас оставлю.
Да, да, пожалуйста. Если будут новости, мы сообщим.
Крайтон ушёл по своим делам, а специальные агенты вновь склонились над телом.
Ну, Скалли, - Малдер повернулся к напарнице, - что ты можешь сказать как врач?
Очень похоже, - ответила Дэйна, 0 что этот патрульный попал под струю мощного химического охладителя - возможно, жидкого азота. Или даже проглотил капсулу с таким охладителем
Вот что может случиться, если пить за рулём - прокомментировал циничный Малдер.
Даже не знаю, что ещё сказать, - Скалли развела руками. - В любом случае, алиби подозреваемого достовернее от этого не стало.
Остаётся спросить самого Джейсона Николса.
А если он не сможет объяснить?
Тогда будем надеяться, что старик ещё жив и мы сумеем найти его. Выбирать не приходится, не так ли?
Скалли тяжело вздохнула. Возразить по существу ей было нечего.
6-й полицейский участок
Кембридж, штат Массачусетс
14 апреля 1997 года, 12:22
Малдер подошёл к стеклянной стенке кабинета, за которой сидел Джейсон Николс, подозреваемый в убийстве Лукаса Менанда. В кабинете он был не один. Напротив Джейсона расположилась тёмноволосая и, к сожалению, совершенно Малдеру незнакомая красавица.
Я потратил на эту тему восемь лет! - говорил Джейсон, и его слова были хорошо слышны из коридора. - Восемь лет!
Джейсон, - отвечала девушка, - обвинение более чем серьёзное. Тебе хотят навесить убийство второй степени
Тут биохимик заметил движение за стеклом и взмахнул рукой, призывая свою визави к молчанию Девушка повернулась и посмотрела на Малдера. Малдер кивнул ей, показывая, что он здесь не просто так стоит, а по делу. Несмотря на то что девушка была одета в поношенный джинсовый костюм, специальный агент решил, будто Николс разговаривает с адвокатессой, на встречу с которой он имеет право сразу после предъявления обвинения. Но предположение не подтвердилось. Девушка взглянула на Фокса. Потом на Джейсона, потом снова на Фокса и закончила беседу с подозреваемым так:
Я приду к тебе, как только переговорю с адвокатом.
Выходя из кабинета, тёмноволосая красавица смотрела исключительно в пол. Малдер проводил её долгим взглядом, но не окликнул. Вместо этого он открыл дверь и переступил порог кабинета.
Вы из ФБР? - сразу же спросил Малдер.
Да, - подтвердил специальный агент, подходя к столу и протягивая руку. - Меня зовут Фокс Малдер.
Очень приятно, - Николс ответил на рукопожатие.
Кем приходится вам та девушка? - поинтересовался специальный агент, усаживаясь в кресло.
Это моя невеста, - не стал скрытничать биохимик.
Малдер одобрительно покивал.
Спасибо, что согласились встретиться со мной, - сказал он, переводя беседу в более практическое русло. - Ваш адвокат наверняка посоветовал бы вам этого не делать
Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь меня выслушал, - заторопился Николс, - и, может, попытался бы найти того старика.
Его поисками уже занимаются, - сообщил Фокс.
Кто? - в глазах биохимика блеснул огонёк надежды.
Те, кому положено заниматься этим по роду службы, - уклончиво ответил Малдер. - Кстати, раз уж мы заговорили о старике, вы знаете, что полицейский, арестовавший его, умер?
Губы Николса задрожали. Надежда растаяла, как дым от сигареты «Морли» под порывом холодного ветра, и стало видно, что молодой биохимик находится в том состоянии, когда человеку кажется, будто весь мир ополчился против него и выхода нет - только в петлю.
Этого полицейского - Николс закашлялся и с трудом сглотнул, восстанавливая дыхание, - его тоже повесят на меня?
Никто не собирается никого на вас вешать, - заверил Малдер. - Если только вы не признаетесь, что способны заживо заморозить человека.
Как вы сказали?
Тело полицейского сейчас в морге. Его температура чуть выше, чем у снеговиков, которых по зиме лепят дети.
В первый момент Николс изумлённо выдохнул, но затем его лицо закаменело, а взгляд под очками стал ледяным и колючим.
По-вашему, это смешно?! - спросил он громко.
Что смешно? - не понял Фокс.
Молодой биохимик порывисто вскочил, навис над столом:
Вы думаете, это смешно - морочить мне голову какими-то бреднями?
Малдер уже привык к тому, что его слова часто называют «бреднями», и внешне остался невозмутим. На самом же деле спецагента очень позабавило, что человек, рассказывающий совершенно невероятную историю о гибели своего коллеги, тем не менее отказывается верить в очевидный, хотя и не менее фантастический факт. Малдер решил сделать скидку на перевозбуждение, которое испытывал подозреваемый, а потому не стал вступать в дискуссию, продолжив допрос.
Это происшествие имеет отношение к вашей ссоре с Лукасом Менандом? - спросил он.
Надо отдать должное Николсу: он почти сразу же переключился на основную тему.
Да поймите же вы! - воскликнул он. - Это Лукас угрожал мне!
Вашей жизни?
Моей репутации.
Каким образом?
Пригрозил во всеуслышанье заявить, будто данные моих работ фальсифицированы.
Это правда?
Нет.
Повисла неловкая пауза. Малдер даже не пытался изобразить доверие к словам Николса или как-то поддержать его - это не входило в его планы. Но биохимик сам нарушил молчание.
Видите ли, - сказал он, опустив глаза, - сама теория вполне обоснована. Если в интерпретации некоторых данных и есть какие-то натяжки, то лишь потому, что меня очень торопили с результатами. Мне обещали новую субсидию от Агентства национальной безопасности, и Лукас знал, как мне навредить.
Он сам хотел получить эту субсидию? - уточнил Малдер.
Не совсем так - Николс выглядел растерянным, словно впервые задумался о мотивах Менанда. - Он был достаточно богат, чтобы оплатить любые расходы на проведение исследований без помощи АНБ. Просто просто Лукас понимал, что если я получу грант, эта тема будет официально закреплена за мной, и ему не найдётся места в лаборатории.
Что же это за тема?
Тут Николс почему-то сделался невнятен:
Я и он занимались криобиологией изучали влияние низких температур на живые организмы от этого лежит путь к анабиозу к созданию идеальных консервантов к решению других практических задач
Понятно, сказал Малдер.
Он хотел задать следующий вопрос, но во внутреннем кармане плаща запиликал сотовый телефон, и специальный агент был вынужден прервать допрос. Извинившись перед Николсом, он покинул кабинет и вытащил трубку:
Малдер слушает.
Что говорит Николс? - спросила Скалли.
Пока ничего существенного он мне не сказал, - признался Фокс. - Но я с ним работаю.
Очевидно, придётся обвинить Николса ещё в одном убийстве.
Патрульного офицера? - удивился Малдер.
Именно, - подтвердила Скалли. - Но форме полицейского имеются отпечаток большого правого пальца Николса. Кроме того, его отпечатки обнаружены внутри патрульной машины. Я думаю, Николс и есть тот старик. Вернее, станет им, когда отсидит двадцать пять лет за убийство.
Разумеется, её последнее заявление было лишь своеобразной метаморфозой. Таким образом Скалли намекала Малдеру, что в лице Николса они имеют дело с серьёзным расстройством психики, и старик, предсказывающий будущее, - лишь плод больного воображения.
Скалли и не догадывалась, насколько её метафора оказалась близка к истине
Отель «Джеймс Монрой»
Бостон, штата Массачусетс
14 апреля 1997 года, 18:06
К стойке регистрации отеля «Джеймс Монрой» подошёл среднего роста господин с монголоидными чертами лица. Администратор сразу отметила и его гордую осанку, и уверенную манеру держаться, и хороший дорогой костюм от Ферретти. Было ясно, что перед ней не случайный прохожий, заглянувший разжиться бесплатными журналами, и преуспевающий бизнесмен из Японии или Южной Кореи.
Меня зовут Йонечи, - представился господин с лёгким акцентом уроженца Азии. - Я приехал из Японии на научную конференцию. Но моё имя должен быть забронирован номер.
Одну минутку, сэр, - улыбнувшись, попросила администратор, набирая названное имя на клавиатуре компьютера.
Прочитав надпись, появившуюся на экране, она вновь повернулась к «бизнесмену» и, всё так же мило улыбаясь, сообщила:
К сожалению, сэр, вашего имени нет в списке.
Меня зовут Йонечи, - упрямо повторил господин. - На моё имя должен быть забронирован номер. Проверьте ещё раз.
Хорошо, сэр.
Но и повторный запрос не принёс желанного результата.
Как же так? - возмутился японец. - Мне сказали, что я буду жить здесь.
Извините, сэр, но свободных номеров сейчас нет, - отрезала администратор.
Японский «бизнесмен» выглядел растерянным, но тут его окликнул седой худощавый старик, подошедший сзади:
Доктор Йонечи?
Японец повернулся:
Да.
Произошло недоразумение, -сказал старик. - Моя секретарша забронировала номер в другом отеле. Я приехал, чтобы исправить ошибку и позаботиться о вашем размещении. У вас будет номер с видом на реку.
Вы доктор Николс? - уточнил осторожный Йонечи; он представлял себе двадцатисемилетнего учёного, пригласившего его на конференцию, совсем другим.
Доктор Николс приносит свои изменения, но он не смог приехать.
Йонечи подумал, что это вполне в духе взбалмошных американцев: напутать с гостиницей, да ещё и не приехать на встречу. Николс даже не понимает, что тем самым нанёс серьёзное оскорбление гостю. Впрочем, и сам японец принадлежал к поколению «кругосветных путешественников» и не держался за старые представления об этических нормах, бытовавшие в Японии до начала войны.
Он окинул старика более внимательным взглядом, и у него появились новые вопросы. Всё-таки даже самые взбалмошные из американцев с определённого возраста выбирают более строгий стиль, чем тот, которому отдал предпочтение встретивший Йонечи старик. Мятая мохеровая рубашка, джинсы, истоптанные ботинки - разве так должен выглядеть учёный в летах?
Простите, а вы кто? - поинтересовался Йонечи подозрительно.
О, я большой поклонник ваших трудов, - заявил старик и располагающе улыбнулся.
Отель «Капитан Морган»
Бостон, штат Массачусетс
14 апреля 1997 года, 18:39
Коридорный открыл дверь, распахнул её и сделал приглашающий жест:
Прошу вас, сэр!
Йонечи с достоинством переступил порог, а старик, сопровождающий его, прислонился к косяку.
А вы, сэр? - спросил коридорный у старика.
Тот покачал головой. Выглядел он неважно, задыхался, глотая воздух раскрытым ртом, и коридорный подумал, что старику самое место не здесь, а в госпитале, под надзором хорошего врача-терапевта. Впрочем, каждый сам выбирает, где ему быть и что делать, и, кивнув, коридорный удалился, тут же выбросив старика из головы.
Йонечи, наоборот, проявил присущее его нации внимание к ближнему.
Вам плохо? - спросил он у задыхающегося старика.
Нет, нет, - отозвался тот. - Всё хорошо, спасибо.
Может быть, дать вам воды? - предложил вежливый японец.
Если нетрудно, - согласился старик.
Заходите, пожалуйста.
Старик оторвался от косяка и шагнул в номер, прикрыв за собой дверь. Йонечи сразу прошёл в ванную комнату. Там над раковиной была закреплена специальная полочка, на которой среди других туалетных принадлежностей, обнаружилась стопка из дюжины одноразовых пластиковых стаканов. Йонечи выбрал один из стаканов и наполнил холодной водой.
Честно говоря, - сказал старик, заходя следом, - эту путаницу с отелями устроил я.
Вы? - японец в недоумении оглянулся. - Но к чему это?
Я вам стольким обязан, - сообщил старик.
?!
Вы внесли огромный вклад в мою работу.
Каким образом?
Вы один из первых разрешили проблему замещения сахара в крови искусственными полисахаридами.
Йонечи стало интересно, и он задумался.