Вдруг он оперся на меня тяжелее, и я пошатнулась, опершись на стену.
Простите, выдохнул он. Ногу свело.
Ничего страшного, отозвалась я. Мышцы растягиваются, наверное.
Мы добрались до нижней ванной, которая у меня очень старомодна. Моя ванная при спальне посовременнее, но зато в этой меньше личного.
Престон не заметил черно-белой шахматной плитки. С нескрываемой жадностью он смотрел на льющуюся в ванну горячую воду.
Вас сперва оставить одного ненадолго, а потом уже помочь встать под душ? спросила я, кивком указав на унитаз.
Он посмотрел на меня недоуменным взглядом.
А! понял он наконец. Нет-нет, не надо.
Мы пододвинулись к краю ванны, довольно высокому. После многих неуклюжих маневров Престон закинул ногу через край, я подтолкнула, и он смог достаточно высоко поднять вторую, чтобы влезть внутрь. Проверив, что он стоит и не падает, я стала задергивать занавеску душа.
Леди! позвал он, и я остановилась.
Он стоял под струей горячей воды, волосы прилипли к голове, вода стучала по груди и сбегала вниз по ну, в общем, он всюду уже согрелся.
Да? Я попыталась скрыть, что у меня перехватило горло.
Как вас зовут?
Ох, простите! Я с трудом проглотила слюну. Меня зовут Сьюки, Сьюки Стакхаус. Я снова проглотила слюну. Вот мыло, вот шампунь. Я дверь оставлю открытой, хорошо? Когда закончите, позовете, и я вам помогу вылезти.
Спасибо, ответил он. Я позову, если будет нужно.
Я задернула занавеску душа не без сожаления. Проверив, что Престону легко будет добраться до чистых полотенец, я вернулась в кухню. Чем же его угостить? Кофе, шоколад, чай? Или что-нибудь спиртное? У меня был «бурбон» и пара банок пива в холодильнике. Спрошу у него. Суп, ему бы хорошо супу. Домашнего у меня нет, но есть пакеты кэмпбелловские. Я поставила суп на плиту, зарядила кофеварку, вскипятила воду на случай, если он захочет чай или шоколад. Я просто кипела жаждой деятельности.
Престон вышел из ванной, обернув вокруг бедер большое синее банное полотенце Амелии. Можете мне поверить, никогда оно еще так хорошо не выглядело. Еще одно полотенце он набросил на плечи, чтобы с волос не капало, и оно закрыло рану на плече. На каждом шаге он слегка вздрагивал, и я понимала, что это должно быть больно. При последней поездке в «Вол-Март» я по ошибке купила мужские носки. Сейчас я достала их из ящика и подала Престону, вернувшемуся на свое место за столом. Он неожиданно для меня стал внимательно на них смотреть.
Вам нужно носки надеть, сказала я, думая, не потому ли он медлит, что решил, будто это белье другого мужчины. Это мои, заверила я его. У вас ноги непривычные босиком.
Да, согласился Престон и довольно-таки медленно нагнулся, чтобы их надеть.
Вам помочь? спросила я, наливая суп в тарелку.
Нет, спасибо, ответил он. Лицо его скрыла завеса упавших волос. Что это так хорошо пахнет?
Я вам супу разогрела, сказала я. Вам кофе, или чай, или
Чай, если можно.
Я чай никогда не пью, но у Амелии его немножко есть. Я стала рассматривать ее наборы, надеясь, что ни одна из этих смесей не превратит его в лягушку или что-нибудь такое. Магия Амелии в прошлом давала неожиданные результаты. Вот это, на котором написано «Липтон», подойдет?
Я бросила пакет в кипящую воду, надеясь на лучшее.
Престон ел с осторожностью может быть, слишком горячо получилось. Каждую ложку он отправлял в рот с таким видом, будто никогда раньше супа не ел. Наверное, его мама всегда кормила его домашним я как-то даже смутилась. И все время таращилась на него, потому что точно никакого лучшего объекта для взглядов здесь не было. Тут он поднял голову, и наши взгляды встретились. Опа!.. Очень уж быстро все происходит.
Так как вас ранили? спросила я. Стычка была, что ли? Почему ваша стая вас бросила?
Произошла драка, ответил он. Переговоры не получились. Он говорил как-то неуверенно и огорченно. И в темноте получилось так, что меня оставили.
И вы думаете, что они за вами вернутся?
Он доел суп, и я поставила перед ним чай.
Либо моя стая, либо из Монро, ответил он мрачно.
Это не внушало оптимизма.
Ладно, давайте тогда я посмотрю ваши раны, сказала я. Чем раньше я буду знать, насколько он в форме, тем быстрее смогу решить, что делать дальше.
Престон снял с шеи полотенце, и я наклонилась посмотреть на рану. Она почти зажила.
Когда вас ранили? спросила я.
Перед рассветом. На меня глянули большие темно-желтые глаза. Я там несколько часов пролежал.
Но
Вдруг я усомнилась, было ли так уж разумно вести к себе домой совершенно незнакомого мужчину. Однако сообщать Престону, что я сомневаюсь в его словах, было бы неблагоразумно, и я это понимала. Там, в лесу, рваная рана выглядела очень грозно. А сейчас, в доме, она за несколько минут зажила? Как это может быть? Оборотни поправляются быстро, но не мгновенно.
Что случилось, Сьюки? спросил он.
Очень непросто было думать о чем-либо другом, когда мокрые волосы рассыпались у него по груди, а полотенце спустилось ну очень низко.
Вы и правда оборотень? выпалила я и быстро отступила. Волны его мозга вошли в классический ритм вервольфа: знакомые мне рваные темные перепады.
Престон Пардлоу даже перепугался:
А кто же еще?
Он вытянул руку и она послушно покрылась мехом от плеча и до ставших когтями пальцев. Такого непринужденного превращения я в жизни не видела, и не было звуков, которые я привыкла после нескольких раз ассоциировать с переменой облика.
Вы, наверное, супервервольф какой-то.
У нас в роду все очень одаренные, сказал он гордо.
Он встал, и полотенце соскользнуло.
Что да, то да, произнесла я сдавленным голосом, чувствуя, как краснеют щеки.
И тут снаружи завыли. Не бывает более жуткого звука, особенно в темную холодную ночь. А когда этот звук идет оттуда, где твой двор переходит в лес, ну, тут уж волоски на руках дыбом встают. Я посмотрела на Престона проверить, подействовал ли этот вой и на него, и увидела, что рука его снова стала человеческой.
Они вернулись за мной.
Ваша стая?
Я надеялась, что это его родня пришла за ним.
Нет, ответил он безжизненным голосом. Это «Острые когти».
Звоните своим, зовите их сюда.
Меня оставили не просто так. Судя по виду, ему было очень стыдно. Я не хотел об этом говорить, но вы ко мне были так добры
Мне это нравилось все меньше и меньше.
И что за «не просто так»?
Это было наказание за проступок.
Объясните. Не больше двадцати слов.
Он уставился на пол, и я поняла, что он про себя считает слова. Уникальный мужик.
Меня хотела сестра вожака, я ее не хотел. Она сказала, что я ее оскорбил. Наказанием была пытка.
Почему вожак вашей стаи на это согласился?
Слова еще надо считать?
Я покачала головой. Он говорил вполне серьезно. Если у него есть чувство юмора, то оно хорошо скрыто.
Я у вожака стаи не в любимцах, и он был рад поверить в мою виновность. Он сам хочет сестру вожака «Острых когтей», и это была бы, с точки зрения обеих стай, удачная партия. Вот меня и выдали на расправу.
Уж что сестра вожака его хотела, я поверила сразу. Да и остальная история не была особенно отвратительной если много имел дела с вервольфами. Да, внешне они вполне люди и вполне цивилизованные, но когда действуют согласно своей оборотнической сути, становятся иными.
Значит, они пришли сюда забрать вас и продолжить избиение?
Он мрачно кивнул. А у меня духу не хватило ему сказать, чтобы накрутил полотенце обратно. Тяжело вздохнув, я отвернулась и решила, что надо бы пойти принести ружье.
Когда я его принесла из чулана в гостиной, вой нескольких глоток эхом отдавался в лесу, голос за голосом. «Острые когти» проследили путь Престона до моего дома. Мне никак его не спрятать, сказав, что он ушел или все же можно? Если они не войдут
Вам надо забиться в дыру вампиров, сказала я. Престон отвернулся от задней двери, и глаза у него расширились при виде ружья. Она в гостевой спальне.
Дыра вампиров осталась со времен, когда моим бойфрендом был Билл Комптон, и я сочла разумным иметь в доме светонепроницаемое место на случай, если день застанет его у меня.
Здоровенный вервольф замешкался, и я, схватив его за руку, потянула по коридору, показала ему потайной люк в стенном шкафу спальни. Престон начал было спорить все вервольфы предпочитают драться, а не бежать, но я его втолкнула внутрь, опустила «пол» и забросала для правдоподобия обувью и барахлом.
В переднюю дверь громко постучали. Я проверила, что ружье заряжено и снято с предохранителя, потом вышла в гостиную. Сердце колотилось со скоростью сотня миль в минуту.
Вервольфы в своей человеческой жизни предпочитают работу синих воротничков, хотя некоторые делают карьеру в бизнес-империях. Я выглянула в глазок: стоящий перед дверью вервольф наверняка был полупрофессиональным борцом. Здоровенный, волосы тугими волнами спадают на плечи, аккуратно подстриженная бородка и усы. Одет в кожаный жилет и кожаные штаны, уходящие в мотоциклетные сапоги. Вокруг бицепсов настоящие кожаные ремешки, кожаные браслеты на запястьях. Как иллюстрация из фетишистского журнала.
Что вам нужно? спросила я через дверь.
Впустите меня в дом, сказал он неожиданно высоким голосом.
Поросенок, поросенок, впусти меня в дом!
С какой стати?
Не пущу, не пущу, серый волчище!
Потому что мы можем и вломиться, если придется. Но мы с вами не ссорились. Мы знаем, что это ваша земля, и ваш брат нам сказал, что вы про нас знаете. Но мы тут ищем одного парня, и нам надо знать, не у вас ли он.
Здесь был мужчина, приходил к задней двери. Но он кому-то позвонил, за ним приехали и забрали.
Не отсюда, возразил гороподобный оборотень.
Нет, через заднюю дверь.
Именно туда вел след Престона.
Хм. Прижав ухо к двери, я услышала, как он буркнул: Пойди проверь. Большой темный силуэт бросился прочь. Но я все равно должен войти и посмотреть, настаивал непрошеный гость. Если он у вас в доме, вы в большой опасности.
С этого и надо было начинать: пытаться убедить, что он пришел спасать меня.
Хорошо, но только вы один. И знайте, что я в дружбе со стаей Шривпорта, и если что, вам придется держать ответ перед ними. Позвоните Олси Герво, если не верите.
Ой, как я боюсь! пропищал человек-гора деланным фальцетом.
Но когда я открыла дверь и он увидел ружье, на его лице выразилась мысль, что, быть может, не так все просто со мной. Молодец, умница.
Я отступила в сторону, но стволы по-прежнему смотрели на него, сообщая о серьезности моих намерений. Он шагнул в дом, интенсивно нюхая воздух. В человечьем облике у него обоняние совсем не то, и я была намерена ему сказать, что если он начнет превращаться застрелю.
Человек-гора поднялся на второй этаж, и я слышала, как он открывает чуланы и заглядывает под кровати. Даже в мансарду сунулся заскрипела на петлях старая дверь.
Потом он в своих сапожищах протопал вниз. Поиски его не удовлетворили, потому что он чуть ли не фыркал от досады. Я продолжала держать ружье ровно.
Он вдруг закинул голову назад и заревел. Я аж вздрогнула, и это было все, что я могла себе позволить, не отступив. Руки уже отваливались.
Он с высоты своего роста метал в меня молнии сердитых взглядов.
Ты что-то от меня скрываешь, женщина! Если я узнаю, что это было, я вернусь!
Вы посмотрели, и его здесь нет. Пора вам уходить. Сегодня же сочельник! Шли бы вы домой подарки заворачивать?
Окинув последним взглядом гостиную, он вышел. Я не могла сама себе поверить: получилось!
Опустив ружье, я аккуратно поставила его обратно в чулан. Руки уже дрожали от такого долгого напряжения. Потом я закрыла и заперла дверь. Обернулась.
По коридору в носках а больше ни в чем шел Престон. И лицо у него было тревожное.
Стоп! сказала я, предупреждая его появление в гостиной.
Шторы были открыты. Я обошла дом, закрывая шторы на всех окнах осторожность лишней не бывает. Не жалея времени, провела свой собственный поиск, и не обнаружила живого мозга в окрестности дома. Никогда не знаю, насколько далеко берет эта вот моя локация, но сейчас я знала, что «Острые когти» ушли.
Когда я обернулась закрыть последнюю штору, Престон стоял позади меня, обняв меня руками, и начал меня целовать. Я еще успела всплыть на поверхность со словами:
Я же не
Представим себе, что ты нашла меня под елочкой, прошептал он. В подарочной упаковке. Представим себе, что у тебя в руках омела.
Представить это себе оказалось проще простого. Несколько раз.
За несколько часов.
Проснувшись рождественским утром, я чувствовала себя такой отдохнувшей, как только это возможно. Я не сразу поняла, что Престон ушел, и хотя это чуть кольнуло меня, одновременно я испытала облегчение. Я его совсем не знаю, и даже после такой тесной близости пришлось бы гадать, каково было бы с ним провести целый день наедине.
В кухне он мне оставил записку.
Сьюки, ты невероятна. Ты спасла мне жизнь и подарила такое Рождество, какого никогда не было. Я не хочу больше навлекать на тебя беду. Я никогда не забуду, как ты великолепна во всем.
И подпись.
Я чувствовала, что меня опустили, но при этом, как ни странно, я была счастлива. Наступило Рождество. Я пошла и включила огни на елке, села на бабушкин диван, завернувшись в старый плед, еще слегка пахнущий моим гостем. Взяла себе на завтрак большую чашку кофе и банановый хлеб с орехами домашней выпечки. Мне еще надо было подарки развернуть. А где-то в полдень начал звонить телефон. Сэм, потом Амелия, и даже Джейсон позвонил и сказал: «Счастливого Рождества, сестрица!» И тут же повесил трубку, пока я не успела спросить, какого черта он сдал мою землю под драку двух стай оборотней. Учитывая счастливый исход, я решила простить и забыть но только этот его поступок.
Поставила в печку грудку индейки, приготовила кастрюльку сладкого картофеля, открыла банку клюквенного соуса и сделала салат из брокколи с сыром.
Примерно за полчаса до того, как готов был этот несколько упрощенный пир, позвонили в дверь. Я была в новых светло-синих штанах и велюровом топе подарок от Амелии. И ощущала себя чертовски самодостаточной.
Поэтому сама удивилась, как меня обрадовало появление в дверях моего прадеда. Его зовут Найэл Бригант, и он принц фейри. В общем, долго рассказывать, но так оно и есть. Мы познакомились с ним всего месяца два назад, и не могу сказать, что хорошо друг друга знаем, но мы родственники. Он ростом шесть футов, почти всегда носит черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком, волосы у него золотистые и тонкие, как на кукурузном початке. Они длиннее моих и развеваются при малейшем ветерке.
А, еще вот что: моему прадеду тысяча лет. Или около того. Я так понимаю, что уже тяжело помнить точно в таком-то возрасте.
Найэл мне улыбнулся, шевельнулись тонкие морщинки возле глаз, почему-то еще усиливая его обаяние. У него, к моему радостному изумлению, еще был ворох завернутых коробок.
Как я рада тебя видеть, прадедушка, заходи! пригласила его я. У меня рождественский обед, разделишь его со мной?
Конечно, ответил он, для того я и пришел. Хотя и не был приглашен, добавил он.
Ой! Мне вдруг стало стыдно за свою невоспитанность. Я просто не думала, что тебе такие вещи интересны я к тому, что ты же не
Не христианин, улыбнулся он, выводя меня из затруднения. Нет, моя дорогая. Но ты любишь Рождество, и я подумал, что хотел бы встретить его вместе с тобой.
Ух ты! отозвалась я. Я и для него завернула подарок, намереваясь отдать при очередной встрече (увидеться с Найэлом не слишком регулярное событие), и потому сейчас купалась в полном счастье. Он мне подарил опаловое ожерелье, а я ему пару новых галстуков (черному пора в отставку) и вымпел команды «Шривпорт мадбагз» ради местного колорита.
Когда еда была готова, мы сели обедать, и он ел и хвалил.
Потрясающее было Рождество.
Мужчина, известный Сьюки Стакхаус под именем Престона, стоял в лесу и смотрел, как она и ее прадед движутся по гостиной.
Она прекрасна и слаще нектара, сказал он своему спутнику, здоровенному вервольфу, который обыскивал дом Сьюки. Мне только чуть пришлось прибавить магии, чтобы возникло влечение.
А как Найэл втравил тебя в это дело? спросил вервольф. Он и правда был вервольфом, в отличие от Престона фейри с даром перевоплощения.