Саманта будет мило улыбаться, и ты можешь быть вежливым. Не смотри на Рут. Притворись, что этого не было, ведь она наверняка не рассказала другим. Джейк толкал его сзади.
Дебби и Джанет сидели за столом лицом к нему. Они подняли головы и улыбнулись, когда он вошел. Рут и Эллен стояли спиной и не обернулись. Саманта жарила бекон на плите. Фрэнк увидел, что большая печь для хлеба была открыта, а под пей разожжен огонь.
Привет! Саманта улыбнулась/Решили понежиться, да?
Я проспал, неприветливо ответил Фрэнк и кивнул на поднимающиеся под полотенцем буханки. Хлеб печете, как я вижу.
Это из остатков муки. У нас почти не осталось никакой еды. Поджарили вот остаток бекона к завтраку, еще есть банка мясных консервов на ужин сегодня. А потом...
Сегодня уж точно придет паром, он постарался не показать своей радости. Ветра почти нет, солнце светит вовсю. Вам бы лучше подготовиться к отъезду, чтобы не опоздать.
Но мы успеем немного прогуляться, она опять занялась беконом. Мы также должны решить, сколько вам заплатить.
Мне от вас ничего не нужно. Мне было очень приятно. И, ради Бога, убирайтесь отсюда на все четыре стороны и оставьте меня в покое, добавил он про себя.
Это ужасно мило с вашей стороны. Может быть, мы сможем отплатить вам как-то по-другому?
Нет, он решил, что не сможет завтракать. Я рад, что оказал вам помощь. А теперь мне придется поработать. Я поздно встал. Вернусь в половине двенадцатого. Не опоздайте на паром. Паромщик не очень любезный человек, ждать не будет. Уж я-то, черт возьми, расстараюсь, чтобы бы не опоздали, вот что он хотел сказать.
Он повернулся, собираясь идти, и в этот момент его взгляд упал на что-то на полу. Ледяные пальцы сжали его сердце. Это была маленькая деревянная рамка для фотографии, лежащая снимком вниз, дерево разбито, рядом валяются осколки стекла. Подставка рамки разорвана на части.
Боже! он смотрел на это в оцепенелом ужасе, ему хотелось закричать, завопить в ужасе, застучать кулаками по стене.
«Это Эллен сделала. Вы ведь знаете, какая онавсюду лезет...»
Он опустился на колени, протянул дрожащую руку и поднял рамку. Она была разломана на куски, как детская деревянная игра-головоломка. Еще несколько осколков стекла со звоном упали на каменный пол. Дрожа, он едва посмел взглянуть, перевернув рамку.
Боже праведный! Фотографию Гиллиан было не узнать. Она была разорвана по диагонали, а все лицо изрисовано шариковой ручкойгрубые усы и борода, глаза зачириканы, превращены в слепые глазницы, из зубов сделаны острые клыки, выступающие под губами. Обезображенная и поруганная фотографияэто была работа хулиганки, намеренное осквернение той, кого он любил, желание уничтожить его нежную память навсегда, точно так же, как Рут пыталась сделать это прошлой ночью, бесстыдно притворившись Гиллиан.
Фрэнк выпрямился и повернулся к ним. Лицо его было пепельно-серым, он весь дрожал, не в силах больше сдержать ярость. У него не было слов, губы его шевелились, произнося безмолвные проклятья.
Мне ужасно жаль, Саманта выглядела так, словно ей и в самом деле было жаль. Она подтолкнула тарелку с беконом к его месту за столом. Это Эллен сделала. Ее отругали. Да, Эллен?
Девочка медленно обернулась, и Фрэнк не увидел ни тени раскаяния на ее угрюмом лице. Только презрение и какое-то довольное, злорадное выражение: да, я это сделала, и я рада, потому что ты не можешь это исправить!
Нет, не отругали! она говорила с полным ртом, изо рта у нее вылетела крошка. Ты, мама, сказала, что это пустяки, потому что это только никому не нужный старый снимок какой-то мертвой женщины.
Ты опять рассказываешь небылицы, щеки Саманты слегка покраснели. Тебя же предупреждали, что если ты еще что-нибудь подобное сделаешь, тебя выпорют! И если ты не перестанешь врать...
Это правда. Спросите у других!
Фрэнк вопросительно посмотрел на Дебби и Джанет. Рут все еще стояла к нему спиной. Кулаки его были сжаты. Только так он мог сдержать себя и не ударить как следует по их физиономиям. Он бы хотел превратить их в такое месиво, чтобы никто не узнал их, как они сделали с Гиллиан!
Дебби и Джанет переглянулись. Слабый кивок, означающий, да, в кои-то веки Эллен действительно говорит правду.
Это была моя жена! он говорил с раздражением, от которого дрожало все его тело. Это вы так относитесь к мертвым?
Эллен смотрела на него с вызовом, продолжая громко чавкать.
Если она умерла, это не имеет значения, она выплюнула кусочек хрящика. Подумаешь, одна фотография. И вообще я думаю, она была уродиной.
Будь ты проклята! он двинулся к ней, подняв угрожающе руку. Тебе надо всыпать как следует. Или запереть навсегда. И я сейчас тебя отлуплю!
Эллен! Фрэнк! Саманта незаметно проскользнула между ними. Она стояла лицом к фермеру, спиной к Эллен.
О, Фрэнк, мне ужасно жаль, если я могу чем-то помочь...
Единственное, что вы бы могли сделать, это восстановить фотографию, казалось, он весь поник, глаза его наполнились слезами, плечи дрожали. Но так как это невозможно, то вы могли бы мне помочь тем, что убрались бы с этого острова. Паром придет в середине дня. Уж постарайтесь уехать с ним!
Он резко повернулся, пошел к двери, с шумом распахнул ее. Джейк протиснулся мимо него в щель, выбежал на солнце. Фрэнк остановился и обернулся, посмотрев, прищурившись, на Саманту.
Скажите мне правду, прорычал он. Вы отругали свою дочь за то, что она сделала или нет? Ну же, отвечайте!
Саманта взглянула на него, побледнев, опустила глаза.
Нет, ответила она тихо. Я не стала ее ругать. Потому что я тоже не думала, что это так важно.
Благодарю вас, голос его поднялся до крика. Это все, что я хотел знать. А теперь вон с моего острова навсегда!
15
Вскоре после первых лучей рассвета Идис направилась к Торфяному болоту. Она выскользнула из дома, пока ее мать и сестры еще спали и всю дорогу бежала бегом, хотя знала, что Маргарет придет сюда еще не скоро. Если сестра вообще придет. Она собиралась насладиться этим днем, серым небом и свежим ветром, не обращая внимания на дождь. Ее маленькое тело дрожало от предвкушения. Идис была охвачена жаждой, которую не испытывала до сих пор. Жаждой крови!
На болоте сегодня утром были дикие гуси. Она слышала их, хотя и не видела с такого расстояния; изредка птицы издавали гортанные звуки, с удовольствием начиная пастись. Идис присела на корточки в камышах и попыталась сориентироваться. Возвышенность, очертания которой угадывались у нее за спиной, это холм. Сейчас, при свете дня, она видела, где кончаются камышовые заросли и начинается пышная зеленая трава. Когда придет время, она должна будет следить за этой линией раздела, чтобы не наступить на траву.
Она ощутила странное чувство одиночества, что было ей чуждо. Целыми днями девочка наслаждалась тем, что была одна, вдали от других, чувствуя себя в безопасности, так как знала, что Хозяин защитит ее. И все же сегодня было как-то по-другому. Потому что кто-то должен был умереть.
Столкнувшись с этим на деле, она испугалась. Она ненавидела Маргарет и хотела убить ее, но когда она фактически приблизилась к своей цели, все изменилось. Не то чтобы она не хотела больше убивать сестру, она просто желала, чтобы это произошло без ее участия. Она удивлялась, почему Хозяин сам не мог сделать это. Может быть, потому, что он никогда не покидал пещеру. Или же, может быть, он проверяет ее. Она нервно схватила распятье, перевернула его. Внезапно Идис показалось, что оно даже не сверкнуло на свету, что оно безжизненно.
Она подумала, не вернуться ли ей в дом. Это было бы простым выходом, но ни к чему бы не привело. Ее мать пригрозила посадить ее под замок, если она не перестанет уходить без спроса. А это означает, что она что-то заподозрила. И куда подевался Зок? Его не было в доме, когда она уходилаона украдкой чуть-чуть приоткрыла дверь и заглянула к нему. Он тоже ушел. Вероятно, на охоту. Но на кого же он охотится?
Идис мутило, ей было плохо, но желудок ее был пуст. Эти водоросли отвратительны. Они часами варили их в большой каменной печи, но никак не могли избавиться от резкого тухлого запаха. Ей нужно мясо. Если она увидит Зока, то пригрозит ему: не добудешь мне мяса, я...
Девочка, что ты тут делаешь?
Идис отпрыгнула назад, упала и растянулась в камышах. Ее сердце бешено колотилось от страха. Сдавленный крик сорвался с губ Идис, когда же она подняла глаза, то увидела уродливую фигуру старого лодочника, который наклонился над ней. Его рваные лохмотья едва прикрывали старое тело, грязное, немытое, от него исходил запах дикого зверя. Искаженное яростью лицо потемнело, челюсть выдвинута.
Ну, так чем ты тут занимаешься?
Я... наблюдаю за дикими гусями, Зок. Как ты смеешь подкрадываться ко мне и пугать меня!
Ты врешь, он сплюнул на землю. Такая ленивая девка как ты не вылезет в такое ненастное утро из постели, чтобы следить за птицами! Я чую, ты задумала недоброе. Ты что-то затеваешь!
Ладно, она поднялась, обтерла грязь с тела. Я задумала. Но это не твое дело. Гнев на мгновение лишил ее осторожности; она решила вселить страх в этого старого карлика, который медлил с голодной смертью ее матери и сестер. Мой отец На острове!
Зок отшатнулся, лицо его побелело под коркой грязи. Его беззубые десны задвигались, и он прошипел как загнанная в угол змея:
Ты врешь, девчонка!
Нет, не вру! она ухе злорадствовала. Он в большой пещере у Котла. Он бежал сюда от англичан, но не хочет, чтобы кто-то видел его. Я выполняю его волю, и он очень сердит на тебя. Он тоже хочет, чтобы мать и сестры умерли, как ты и говорил мне. Но ты все тянешь и продолжаешь таскать им пищу, потому что тебе не хватает смелости убить их голодом. Поэтому отец доверил их убийство мне. Но и тебе придется умереть, если ты не поможешь мне!
Зок огляделся вокруг и съежился, как будто опасался, что в любой миг ужасный лэрд Альвер мог подняться из камышей, словно Немезида, готовый отомстить предавшим его. А Зок предал его; вместо того, чтобы покинуть этих женщин, замучить их голодом на заброшенном острове, он кормил их, сохранял им жизнь. Эта испорченная девка верно говорит. Он переминался с ноги на ногу, хлюпая в лужице грязи, образовавшейся под его тяжестью.
Что я могу сделать, госпожа? заскулил он.
Ты должен убить Маргарет. Сегодня! ответила она.
Но как?
Она придет сюда наблюдать за гусями. Я в этом уверена. Ты должен увести ее от камышей к трясине, где болото засосет ее, не оставив и следа. Ты понял?
Да, он слабо кивнул.
Внезапно Идис охватил восторг. В тот самым миг, когда она боялась осуществления плана Хозяина, появился Зок. Она передала ему свое задание.
Очень хорошо, мы будем ждать вместе, он неуклюже присел, и высокий камыш скрыл его.
Нет, Зок,. Идис собралась уходить. У тебя есть приказание моего отца. Ты должен повести Маргарет к ее смерти. Не подведи, или же ты поплатишься собственной жизнью. Она повернулась, затем крикнула ему:Я пойду в пещеру и скажу моему отцу, что ты выполняешь его приказание.
Она бросилась бежать, спасаясь от дальнейших вопросов. Сердце ее колотилось. Она проговорилась о местонахождении того, кого решила считать своим отцом в изгнании. Но на то была хорошая причина, пыталась она утешить себя. Когда Маргарет умрет, это уже не будет иметь значения. Хозяин поймет.
Она побежала к Котлу. Пещера была залита приливом. Она не сможет сейчас спуститься на скалистый берег, но она может пока спрятаться на вершине утеса. Что бы ни случилось, ее шестнадцатилетняя сестра должна сегодня умереть. Она дрожала от облегчения, она смогла отказаться от этой ужасной обязанности. Теперь за все отвечает Зок. И если ему не удастся...
Дул шквальный ветер, принося густой туман, из-за которого почти ничего не было видно. Перед ней неясно вырисовывались очертания скал; она должна укрыться среди их зубчатых вершин. И ждать.
Идис!
Этот приглушенный крик послышался сзади, он был подхвачен ветром, она не узнала его, когда услышала. Идис остановилась и пригнулась, готовая бежатьно перед ней был крутой обрыв. А дальше...
Из тумана появилась фигура, гибкая девушка осторожно ступала по скользкой поверхности с трудом сохраняя равновесие. Руки протянуты вперед, волосы развеваются по ветру. Идис почувствовала страх, когда узнала эту фигуру за секунду до того, как увидела ее лицо. Маргарет!
Идис, иди сюда! Маргарет была сердита. Когда они были вдвоем, сестра становилась задирой, она еще больше мучила Идис. Куда это ты направилась? Мама велела тебе немедленно идти домой. Мы не намерены терпеть эти твои самовольные уходы. Островопасное место.
Маргарет тяжело дышала, стоя совсем близко от Идис, дразня ее. Идис облизнула губы. Ее мутило, у нее кружилась голова, она представила, как ее отведут домой и станут заставлять есть тошнотворную еду из вонючих водорослей. А что еще хуже, так это то, что ее сестра, очевидно, не была на болоте и не наблюдала за гусями. Или же по пути туда она заметила Идис и пошла за ней следом. Засада оказалась напрасной. Она подвела своего Хозяина из-за своей трусости.
Мама велит тебе сразу же идти домой! Немедленно! насмехалась Маргарет. Она в ярости, и на сей раз тебя ждет порка. И не только это, и я сама могу тебя наказать!
Что ты здесь делаешь? Идис притворилась, будто она испугалась. На болотегуси.
Гуси! сестра откинула голову и резко захохотала. Я за тобой охочусь, сестричка! Отныне тебя будут привязывать на веревке дома и позволят выходить только с кем-то из нас. Мы думаем, ты с Зоком что-то замышляешь.
Идис повесила голову. Она всхлипнула и подумала, что это у нее получилось естественно. Маргарет подошла поближе, протянула ей руку.
Ну, пойдем. В такой день лучше сидеть в тепле у огня, не здесьпод дождем и на ветру. Из-за тебя мне пришлось выйти на холод! быстрый удар ладонью, он пришелся Идис по голове и заставил ее вскрикнуть от боли. Она украдкой посмотрела сквозь слезы, отошла еще на шаг назад, надеясь, что Маргарет не заметила этого.
Иди сюда, дорогая сестра, подумала она, подойди чуть ближе, чтобы уж наверняка.
Еще ярд, и почва оборвется, рухнет сквозь летящую пену в волны, бьющиеся о скалы. Земля была мокрая и скользкая. Маргарет все еще тянулась к ней.
Мама еще больше рассердится, если ты сразу не вернешься. Ты не сбежишь от меня, а если начнешь противиться, то я тебе как следует поддам!
Идис схватила протянутую руку, ее пальцы проскользнули до запястья Маргарет, стиснули его и одновременно резко дернули. Она почувствовала, как тащит Маргарет вперед, как сестра теряет равновесие; тогда Идис прыгнула сначала в сторону, а потом вперед.
Пронзительный вопль. Она увидела, как Маргарет поскользнулась и стала вытянутыми руками хвататься за соленый воздух. Сестра вскрикнула еще раз и исчезла за краем обрыва.
Идис прислушалась, изо всех сил напрягая слух, пытаясь услышать летящий вниз вопль, но грохот бушующих волн был слишком* силен. Идис с садистской живостью подползла на животе к краю обрыва, осторожно заглянула вниз, пытаясь рассмотреть слезящимися глазами, что там происходит.
Она задохнулась от изумления. Маргарет не упала на самое дно; на высоте двадцати ярдов в скале был выступ, похожий на клюв орла. И на нем повисла, лежа на спине, жалкая, окровавленная фигура Маргарет. Тело было перекинуто через этот выступруки плетьми свесились в одну сторону, ногив другую. Спина была сломана, но конечности слабо дергались на ветру, словно маятник, замедляющий ход, но в конце концов он остановился. Глаза Маргарет, полные боли и ярости, смотрели на Идис, проклиная ее, пока смерть не затуманила их.
Девочка лежала там, наблюдая. Спешить было некуда. Труп застрял; он не соскользнетскелет будет лежать там дней десять. Идис терпеливо ждала, она знала, что с наступлением отлива прилетят сотни жадных чаек, они громкими криками сообщат своим сородичам, что нашли падаль, что их ждет необыкновенное пиршество. Они будут ссориться и драться из-за глаз Маргарет, пронзительно крича, они станут отрывать плоть от костей.
Идис купалась в чувстве удовлетворения. Ее прежняя трусость была забыта; она хорошо послужила Хозяину. А ещеона улыбнулась про себяЗок будет сидеть, скорчившись, в тех холодных и мокрых камышовых зарослях весь остаток дня.
Над головой у нее начали кружиться чайки, камнем слетая вниз, крича.
Приближался момент мести Идис; она останется здесь и будет наблюдатьочарованная и возбужденная движениями хищных клювов. Она уже строила планы, как избавиться от матери, двух сестер и, конечно, Зока.