Джим БатчерВОИН
Я присел возле Майкла и сказал:
Я думаю, Вы в опасности.
Майкл Карпентер был большим, мускулистым мужчиной, хотя сейчас он выглядел наиболее худым за весь тот период, что мы были знакомы. Месяц в кровати и еще больше месяцев в палате интенсивной терапии превратили его только в тень прежнего, и он никогда не сможет вернуть себе всей мускулатуры. Но даже так, он выглядел крупнее и мускулистее, чем большинство мужчин вокруг. Его волосы и короткая борода цвета соли-с-перцем за эти дни стали больше похожи на соль.
Он улыбнулся мне. Это не изменилось. Может быть, только улыбка стала глубже и более непоколебимой.
Опасности? сказал он. Небеса!
Я откинулся назад на старой деревянной открытой трибуне в парке, и хмуро посмотрел на него.
Я серьезно.
Майкл прервался, чтобы выкрикнуть короткие слова поддержки второму бейсмену (или это была бейсперсона?) команды по софтболу в которой играла его дочь, Алисия. После чего он уселся обратно на скамью, сиденья которой были покрыты старой, растрескивавшейся чешуйками зеленой краской, что дисгармонировало с его бело-бледно-голубой футболкой, которая соответствовала цвету формы девушек на поле. На ней была написано «ТРЕНЕР» большими синими буквами.
Я принес Меч. Он в заглохшей машине.
Гарри, сказал он невозмутимо, Я в отставке. Вы знаете это.
Конечно, сказал я, потянувшись в карман плаща. Я знаю это. Но плохие парни очевидно нет. Я вытянул наружу концерт и вручил ему.
Майкл открыл его и изучил содержимое. Потом он вложил все обратно, положил конверт на скамью возле меня и поднялся. Он направился вниз к полю, тяжело опираясь на деревянную трость, которая теперь везде сопровождала его. Поврежденные нервы и тяжелая травма бедра, практически лишили подвижности одну ногу. Из-за этого его походка стала раскачивающейся, как у моряка. Еще я знал, что один из его честных, ясных глаз видел теперь намного хуже.
На поле объявили перерыв, и Майкл давал указания спокойным уверенным голосом, вызывая улыбки у его дочери и её команды. Они явно искренне веселились.
Ему это нравилось.
Я глянул вниз на конверт и отчетливо представил себе фотографии лежащие в нем. Было ясно, что все они сделаны профессионаломМайкл, поднимающийся вдоль перил в церковь; Майкл, придерживающий дверь для своей жены, Черити; Майкл, ставящий большое ведро с софтболами в багажник семейного микроавтобуса Карпентеров; Майкл во время работы, одетый в желтую каску, показывающий вверх на незаконченное здание и беседующий с мужчиной рядом с ним.
Фотографии пришли в мой офис по почте. Без записки, без объяснений. Но их значение были безобразными и предельно четкими.
Мой друг, бывший Рыцарь Креста, был в опасности.
Примерно через пол часа, когда матч подошел к концу, Майкл поднялся назад ко мне на трибуну. Он постоял мгновенье, глядя на меня, прежде чем сказал:
Меч ушел из моих рук. Я не могу поднять его сноваособенно для неправедных намерений. Я не хочу жить в страхе, Гарри.
Может вы, хотя бы немного, поживете во внимании? спросил я. Хотя бы до тех пор, пока я не узнаю больше о том, что происходит?
Я не думаю, что Он запланировал для меня смерть сейчас, ответил он невозмутимо.
Это сложно описать, но когда Майкл начинает говорить о Всемогущем, он умудряется вставлять заглавные буквы в устную речи. И не спрашивайте меня, как именно.
А что случилось с «Никто не знает свой день и час»? спросил я.
Он криво мне улыбнулся.
Вы выдергиваете цитату из контекста.
Я пожал плечами.
Майкл. Я бы хотел поверить в любовь, которую Бог распространяет на каждого. Но я видел множество людей, которые пострадали, и ничем не заслужили этого. Я не хочу, чтобы вы стали одним из них.
Я не боюсь, Гарри.
У меня на лице мелькнула недовольная гримаса. Я догадывался, что он может отреагировать, таким образом, и я намеревался играть грязно.
А как насчет ваших детей, парень? Как насчет Черити? Если кто-то придет за вами, они не будут беспокоиться о том, что случится с людьми, которые рядом.
Выражение лица Майкла, было практически, невозмутимо до этого выстрела. Его лицо побледнело, и он посмотрел вдаль, отведя от меня взгляд.
Что у Вас на уме? спросил он через секунду.
Я собираюсь спрятаться в засаде и притаиться, ответил я. Может быть, схватить нашего фотографа, прежде чем все станет хуже.
Хочу ли я, чтобы вы сделали это? спросил он.
Итак. Да?
Он покачал головой и широко улыбнулся.
Спасибо, Гарри. Тем не менее, нет. Спасибо. Я справлюсь.
* * *
Дом Майкла был аномально не похож на городскую постройкумилый большой старый дом, в колониальном стиле. Образ дополнялся изгородью из белого штакетника и заросшим деревьями двором. Он был красив своим тихим, непоколебимым притяжением, окруженный множеством других домов, но не один из них не выглядел так мило, уютно и чисто, как дом Майкла. Я знал, что он много трудился, чтобы придать дому такой вид. Может быть, это получилось просто так. Может быть, это было побочным эффектом визита архангела или кого-то похожего.
Или же все дело было в глазах того, кто смотрел.
Я, к сожалению, был абсолютно уверен, что у меня никогда не будет места, похожего на это.
Майкл посадил в свой белый пикап несколько девушек, чтобы подвезти их, так что поездка до его дома заняла немного больше времени, чем обычно. Когда мы подъезжали к его дому сумерки тяжело опустились на город. Я не делал никакого секрета из того, что следую за ним, но в любом случае, я не ехал впритык к его заднему бамперу, поэтому не думаю, что кто-то из них заметил мой потрепанный Фольксваген.
Майкл и Алисия вылезли из машины, и зашли в дом, пока я делал медленный круг вокруг их квартала, держа глаза широко открытыми. Когда я не заметил никаких невменяемых маньяков или стоящих наизготовку демонов с выпущенными когтями, я припарковался чуть ниже по улице и направился пешком к дому Майкла.
Это случилось молниеносно. Футбольный мяч подпрыгнул возле меня, маленькая особа бросилась за ним, и как только это случилось, я услышал очень близко хруст шин по асфальту позади меня. У меня длинные руки и это пригодилось. Я схватил ребенка, которому на вид было семь или восемь лет, буквально за пол секунды, прежде чем приближающаяся машина ударила мяч и отправила его в полет. Ноги девочки подлетели вверх над головой, когда я оторвал её от земли, и её туфли разминулась с решеткой радиатора буквально на шесть дюймов.
Машина (одна из этих новых экологических гибридов, часть времени использующих вместо бензина батарею), с бесшумным мотором ехала в полнейшей тишине с выключенными фарами. Водитель, молодой парень в костюме, болтал по мобильному телефону, держа его возле уха одной рукой. Он ничего не заметил. Когда машина достигла конца квартала, он включил фары.
Я повернулся, чтобы глянуть на ребенка, девочку с чернильно-черными волосами и розовой кожей, глядевшую на меня широко раскрытыми темными глазами. Её рот был испуганно приоткрыт. На щеке у неё зеленел синяк, которому была пара дней.
Привет, сказал я, стараясь быть таким дружелюбным, как только мог. У меня очень ограниченный лимит доверия. Высокий, сурово выглядевший мужчина в длинном черном плаще, которому нужно как минимум побриться, чтобы изменить это. С тобой все в порядке?
Она медленно кивнула головой.
У меня проблемы?
Я поставил её на землю.
Не из-за меня. Но я слышал, что мамы могут начать волноваться о
Кортни! раздался задыхающийся, испуганный голос, и женщина, которая, как я предположил, была мамой девочки, в спешке выскочила из ближайшего дома. Так же, как и у ребенка, у неё были темные волосы и очень красивая кожа. И у неё были точно такие же настороженные глаза. Она протянула руки к маленькой девочке и рывком, отодвинув ее к себе за спину, быстро окинула взглядом округу.
Как вы думаете, что вы делаете? Требовательно спросила онаили попыталась, но вышло это как возбужденное восклицаниеКто вы такой?
Только пытаюсь препятствовать вашей дочери, становиться жертвою «движения зеленых», ответил я.
Она не поняла. Выражение её лица изменилосьона, явно, подумала что-то типа: «Этот человек- псих?» Я встречал такое множество раз.
Это была машина, мэм, пояснил я. Девочка не увидела, как она приближается.
О, вздохнула женщина. О! Сп-спасибо вам.
Пожалуйста, я хмуро глянул на девочку, Ты в порядке, милая? Этот синяк ведь не из-за меня?
Нет, ответила она. Я упала с велосипеда.
Даже не поцарапав руки, заметил я.
Она настороженно смотрела на меня около секунды, прежде чем её взгляд расширился, и она еще немного спряталась за матерью.
Женщина глянула на меня, потом на ребенка. Затем она кивнула мне, взяла дочь за плечо и потащила её к дому, не говоря ни слова. Я задумчиво понаблюдал, как они идут, и продолжил путь к жилищу Майка. По дороге я закинул футбольный мяч Кортни назад к ним во двор.
Когда я постучал, дверь мне открыла Черити. Хотя она и была примерно такого же возраста, как и Майкл, её золотистые волосы скрывали любые пряди серебра, которые могли появиться. Для женщины она была высокой и широкоплечей, и я видел, как она сокрушила не один нечеловеческий череп, защищая одного из своих детей, когда тот был в опасности. Она выглядела усталой. Я догадывался, что год наблюдений за тем, как ее муж переносит интенсивную терапию, дался ей нелегко. Но она выглядела счастливой. Наша личная холодная война закончилась за давностью лет, и она улыбнулась, увидев меня.
Привет, Гарри. Внеплановый урок? Думаю, Молли отправилась спать пораньше.
Не совсем, сказал я, улыбаясь. Только что мелькнула мысль, нанести вам визит.
Улыбка у Черити не исчезла, но стала настороженной.
Неужели?
Гарри! закричал детский голос, и младший сын Майкламой тезка, подпрыгнул в воздух, доверяя мне поймать его. Маленький Гарри был возрастом примерно как Кортни, и обычно расценивал меня, как что-то привлекательное для лазанья. Я поймал его и шумно поцеловал в макушку, что вызвало хихиканье и протестующий возглас:
Ну, хватит!
Черити хмуро покачала головой.
Ладно, заходите. Позвольте мне предложить вам что-нибудь попить. Гарри, он не шведская стенка. Слезай.
У маленького Гарри внезапно развилась самопроизвольная глухота, и он вскарабкался мне на плечи, пока мы заходили в гостиную. Майкл и его темноволосая, спокойная и серьезная дочь Алисия только что вошли, после того как убрали софтбольное снаряжение в гараж.
Папа, прокричал маленький Гарри, протягивая руки Майклу и молнией прыгая с моих плеч вперед.
Майкл наклонился вперед и поймал его. Мой желудок болезненно сжался в сострадании, когда я заметил, как он вздрогнул и тяжело вздохнул в момент, когда делал это.
Алисия, подала голос Черити.
Её дочь кивнула, повесила бейсболку на деревянную вешалку возле двери и забрала у Майкла маленького Гарри. Она подбрасывала его в воздух, вызывая этим веселый детский протестующий смех.
Идем, постреленок. Время купаться.
Пиявка! воскликнул Гарри и немедленно начал карабкаться на плечи сестры, бормоча что-то про роботов.
Майкл с улыбкой наблюдал за тем, как они уходят.
Я пригласил Гарри на ужин этим вечером, сказал он Черити, целуя её в щеку.
Неужели? спросила она, точно таким же тоном, которым встретила меня у двери.
Майкл глянул на неё и вздохнул. Затем он обреченно произнес:
В моем офисе.
Мы прошли в кабинет, который использовался как офис Майклаболее захламленный, чем обычно, в основном из-за того, что теперь из-за заморозков, он не пользовался пристройкой. Я достал фотографии и, не говоря ни слова, показал их Черити.
Супруга Майкла не была глупой блондинкой. Она быстро одну за другой просмотрела их, с каждым новым изображением ее глаза сверкали все ярче. Когда она заговорила, в её голосе буквально ощущались кусочки льда.
Кто их сделал?
Я пока не знаю этого, ответил я ей. Хотя имя Никодимиуса на первом месте хит-парада.
Нет, сказал Майкл спокойно. Он не сможет больше навредить мне или моей семье. Мы защищены.
Чем? спросил я.
Верой, ответил он просто.
Это был бы сводящий с ума ответ при других обстоятельствахно я видел, на что способна сила веры, действующая вокруг моих друзей, и это была одна из самых реальных сил, которые я мог представить. Чтобы защитить бывших президентов существует Секретная служба. Может быть, бывшие Рыцари Креста имеют похожий пенсионный пакет, только с большим количеством ангелов?
Вы собираетесь разобраться во всем этом? спросила Черити.
Такова идея, ответил я. Но это означает, что я немного бесцеремонно вмешаюсь в вашу жизнь.
Гарри, сказал Майкл, в этом нет нужды.
Не будь смешным, откликнулась Черити, поворачиваясь к Майклу. Она очень нежно взяла его руку, но её голос оставался твердым. И не будь гордым.
Он улыбнулся ей.
Это не вопрос гордости.
Я не уверена, сказала она тихо. Отец Фортхилл сказал, что мы защищены только от сверхъестественных хищников. Если же это будет кто-то из простых смертных Мы должны знать, что происходит.
Я часто не знаю, что происходит, ответил Майкл. Если бы я проводил все время, пытаясь узнать, в чем дело, то не осталось бы достаточно времени чтобы жить. Это больше похоже на то, чтобы заставить нас нервничать и волноваться.
Майкл, сказал я спокойно. Один из лучших путей борьбы со страхом, который я знаю, это знание.
Он повернул голову, хмуро глянув на меня.
Вы сказали, что не будите жить в страхе. Отлично. Дайте мне возможность несколько дней покрутиться вокруг и пролить свет на вещи, чтобы выяснить, что происходит. Если все окажется пустяком, то никакого вреда от этого не будет.
А если не окажется? требовательно спросила Черити.
Я сдержал волну гнева, которая могла проявиться в моём голосе и выражении лица, и посмотрел на неё спокойно.
Не пострадаете ни вы, ни ваши близкие.
Её глаза вспыхнули, и она кивнула в знак согласия.
Дорогая, вздохнул Майкл.
Черити посмотрела на него.
У Майкла, конечно, был на счету убитый дракон, но даже у него есть свой предел. Он поднял руки в знак капитуляции и произнес обращаясь ко мне:
Почему бы вам ни подняться в гостевую спальню?
После девяти тишина практически полностью окутала дом семейства Карпентер. Меня провели в маленькую гостевую комнату, в конце коридора. Это была швейная мастерская Черити, и она была вся заставлена яркими штабелями сложенной ткани. Некоторые рулоны были еще упакованы в целлофан, некоторые уже начаты. В центре комнаты стоял маленький столик со швейной машинкой на нем, оставшегося вокруг места хватало только на то, чтобы поставить кровать. Я знал эту комнату. Мне уже приходилось зализывать здесь раны после моих приключений.
Одна вещь в ней была для меня новойтолстый слой пыли на швейной машине.
Ха!
Я сел на кровать и огляделся. Это была тихая, теплая, живая маленькая комнатапрактически маниакально такой. Буквально все было милым, приятным и лежащим на своих местах. Мне потребовалось целых шесть или семь секунд, чтобы понять, что эта комната была убежищем для Черити. Как много дней и ночей она волновалась за Майкла, делающего буквально говоря, Господь знает что, против врагов, настолько ужасных, что никто кроме него не смог бы справиться с ними? Как много раз её терзали мысли о том, что следующим, кто переступит порог, будет мрачный отец Фортхилл, вместо мужчины, которого она любит? Как много часов она провела в этой хорошо освещенной комнате, делая теплые, мягкие вещи для своей семьи, пока её муж направлял холодную, сияющую сталь «Амораккиуса» во тьму?
И теперь на швейной машине лежала пыль.
Майкла почти убили, там, на острове. Ему нанесли вред, из-за травм он был вынужден отложить в сторону святой Меч, наряду с практически невидимой, смертельной войной. И он был более счастлив, чем я когда-либо видел. Должно быть все жепути Господни неисповедимы.
Другая мысль пришла мне в голову, пока я обдумывал это: Кто бы ни послал это фото, он не послал их Майклуон послал их мне. Что если я подверг Майкла и его семью настоящей опасности, показав им снимки?
Я нахмурился, глядя на эту неунывающую комнату. Слишком много всего навалилось для бессонного сна.
Я поднялся и прокрался вниз по лестнице для набега на холодильник, обутый только в носки, и пока я был на кухне, чавкая импровизированным сэндвичем с ветчиной, я заметил тень, которая мелькнула за темным окном.