чуток Чифу Питерсу уступит. А второйпожиже, в клетчатой рубахе, волосатик. И у обоих в рукепо пугачу, в каждой башкепо дыре. Собственно, от бошек мало что и осталось.
И так мне захотелось развернуться на сто восемьдесят градусов, прыгнуть в птичку и слинять отсюда куда подале
Арктическая станция проекта «Ледовая кора»
Мыс Ледяной, Аляска
15ноября 1993
Медведь, пойди попробуй запустить генератор, сказал Молдер, откидывая капюшон куртки на спину.
Все, что угодно, проворчал пилот, лишь бы выбраться отсюда поскорее.
Он осторожно перешагнул через труп парня в клетчатой рубахе и медленно пошел в глубь станции. Все молча глядели ему вслед, сбившись в кучку рядом с двумя трупами.
С чего начинаем? спросила Скалли, обводя лучом фонаря стены и потолок.
Мешки для трупов в самолете, откликнулся Молдер. Но прежде чем мы до чего-нибудь дотронемся, нужно тщательно задокументировать то, что мы видим.
Он начал осматривать помещение, водя фонарем из стороны в сторону, запоминая мельчайшие детали обстановки. Ходж и Да Сильва двинулись за ним.
Берегите глаза, сейчас мигнет, донесся До Молдера голос Скалли, и полутьму разорвала яркая вспышка.
Фокс полу обернулся и увидел коллегута возилась с громоздким фотоаппаратом, фиксируя на пленку положение тел и окружающий их разгром.
Призрак подошел к массивному шкафу-термостату, уже не обращая внимания на щелчки затвора фотоаппарата и вспышки. В свете фонаря он увидел надпись на дверце: «Образцы льда с глубин от 2000 до 2300 футов». Открыл дверцу.
Вот что они искали, пробормотал Фокс и повернулся к Мэрфи, топтавшемуся за спиной. Четверть миллиона лет растопили за пару дней.
Я хотел бы взять кое-какие образцы нетронутыми, сказал Мэрфи и потянулся к герметично запечатанным стеклянным цилиндрам, в которых поблескивал подтаявший лед. Молдер пожал плечами и отошел от термостата. А Мэрфи продолжал стоять, глядя на невзрачный цилиндр, как легендарный сэр Галахад смотрел бы на обретенный Грааль.
Пройдя мимо тела, лежащего на верстаке, Молдер догнал доктора Да Сильву. Она шла, словно в трансе, расширенными глазами глядя на бедлам вокругзалитые кровью и перевернутые столы, приборы, стулья, осколки стекла.
Она медленно открыла дверь, петли скрипнули. В этот момент из глубины станции донесся низкий скрежещущий звук Женщина вздрогнула и отшатнулась, налётев спиной на Молдера.
Это генератор, успокаивающе произнес Фокс и первым шагнул в отсек. В тесном помещении вдоль стен стояли шкафы, висели какие-то инструменты и приспособления. Молдер шарил лучом фонарика по верху и не видел того, что заметила женщина. Рычание и испуганный крик: «Агент Молдер!»прозвучали одновременно.
И в тот же миг вспыхнул свет. На спину Фокса прыгнул пес и сбил его с ног. И со злобным лаем атаковал вновь. Перепуганная Да Сильва забилась в угол и лишь наблюдала за борьбой человека и собаки. Отталкивая пса, вцепившегося в рукав куртки, Молдер сумел сесть и сорвал со стены снегоступ. До сих пор агенту удавалось отбиваться, но рассвирепевший пес не давал ему подняться с пола, повторяя атаку за атакой.
На крик Да Сильвы сбежались остальные члены группы. Быстрее всех оказался Медведь. Он оттащил пса, который уже выдрал несколько клочьев из рукава молдеровской куртки.
Вставай, проворчал он, перехватив пса за загривок.
Молдер поднялся, но тут зверюга извернулась и вцепилась в запястье Медведя. С приглушенным криком боли пилот упал на спину, отшвырнул пса, но тот вновь сомкнул зубы на его руке.
Фокс сорвал с верстака подвернувшийся кусок брезента, накинул на обезумевшее животное, обхватил этот живой сверток, блокировав движения пса, и оттащил от Медведя.
Держите его! скомандовал Ходж. Он поколдовал у аптечки, подготовил шприц, откинул угол брезента и вонзил иглу в бок животного. Пес взвизгнул от боли, потом жалобно заскулил, и Молдер почувствовал, как тело в его руках обмякает.
Пусть отрубится на некоторое время, проворчал Ходж.
«По мнетак хоть навсегда», подумал Медведь, баюкая прокушенную руку. Молдер положил пса на один из столов, и животным сразу же занялись Мэрфи и Да Сильва.
Ты как? спросила Молдера Скалли.
Да ничего. Он не прокусил мне кожу, ответил Призрак. Медведь, а ты как?
Мнепрокусил, ответил пилот и показал окровавленную кисть.
Снимай куртку, предложил Ходж. Медведь покачал головой. «В гробу я вас видел, док, с вашей хлебаной первой помощью, подумал он. Сам уж как-нибудь».
Дайте мне ваши склянки и бинт, пробурчал он вслух, я сам все сделаю.
Ходж развел руками, капитулируя перед этой мрачной недоверчивостью, и подал Медведю пластырь, стерильные тампоны и антисептик. Пилот еще что-то буркнул и ушел из отсека.
Бешенство? спросила Да Сильва. Скалли, Ходж и Мэрфи окружили стол, внимательно осматривая пса.
Никаких симптомовни судорог, ни повышенного слюноотделенияя не наблюдаю, констатировал Ходж. Может, это и бешенство, но какая-то необычная форма.
Скалли, продолжая осмотр, ерошила шерсть, внимательно исследовала кожу.
Черные узелки, вдруг сказала она, раздвинув шерсть на боку под правой передней лапой. И увеличенные лимфатические узлы.
Все склонились над столом, даже Медведь заглянул опять в отсек и маячил теперь за спинами ученых.
Бубонная чума? полувопросительно произнесла Да Сильва.
Скалли посмотрела на нее округлившимися глазами, Молдер усмехнулся. «Ну-ну, одновременно подумали агенты. В Арктике».
Я сделаю анализ крови, сказал Ходж, тогда будем принимать решения.
Скалли продолжала раздвигать шерсть, исследуя кожу.
У собаки раздражение в области шеи, произнесла она, разглядывая расчесанный до крови участок кожного покрова.
Такое впечатление, заметил Мэрфи, будто животное выдирало собственные волосы.
Скалли рассматривала раздраженный участок и так, и сяк, не в силах догадаться, что заставило собаку расчесать шею. И вдругсловно упругий валик прокатился под кожей пса, от головы к спине. Скалли отдернула руку.
Посмотрите! воскликнула она. Посмотрите сюда!
Это что за черт? медленно произнес Мэрфи. Лицо его выражало растерянность и недоумение.
Все посмотрели друг на друга, словно кто-то мог дать ответ на вопрос Мэрфи.
Когда меня тяпнула эта хлебаная собака, я в край озверел. И так летишь, куда ворон костей не заносит, а тут еще всякая хрень шкуру прокусывает. Ясный пень, вызверился я и на докторишку с его помощью, да и вообще на весь белый свет. Поглядел я, поглядел, как они с этой животиной возятся, плюнул и пошел в сортир шкуру латать.
Рана оказалась так себетяпали меня и посильнее. Кровищи, правда, многовато повытекло, видать, сосуд какой прокусил этот сучий потрох. Промыл я все это дело, залил антисептиком, прилепил пластырем тампони все, до свадьбы заживет. Дай, думаю, умоюсь и пойду к этим клистирным трубкам, скажу, что пора отсюда когти рвать. Прогноз, он, может, и работает, а я задницей чую: быть бурану.
Только я собрался водицу включить, как меня скрутило. Что-то в правом боку под мышкой как резануло, в глазах муть, дышать нечем, ноги не держат. Повалился я, в общем, на толчок, в угол. Повалялся, отдышался. Ни хрена не понимаювсю жизнь даже чиха не было, а тут такое. Подержался я еще немного за больное место, только уже не болело онокак ничего и не было. Ладно, думаю, надо глянутьчто же там такое. Всталне болит. Неуютно немного, и все. Стянул с себя рубашку и к зеркалу подошел. Поднял правую руку. И вот тут-то и понял, что все, задница, амба тебе, Медведь. А под мышкой пятна такие, черные,' как разросшиеся родинки. Ну, как у той собаки, что меня тяпнула.
Посидел я немного, отдышался. Вспомнил книжки, которые в школе читал, да и потом. Вспомнил, что многие болезни через жидкость передаются. Вот и мне передали, кажется, «из слюны в кровь» это называется. Но, мать-перемать, быстро-то как! Часа еще не прошло, как меня эта хрень на лапах тяпнула.
Только это ладно, черт с ним. В другом делолинять надо отсюда, пока чего похуже не началось. И мысль эта в моей башке как гвоздь засела: линять, рвать когти!
Ладно, думаю, сейчас не каменный век, и мы не в какой-нибудь Африке, откачаютлишь бы здесь не зависнуть. Пойду погляжу, чего там мужи ученые наковыряли и собираются ли они отваливать. А ветер, слышу, крепчает. Как бы чего не вышло.
Но, видать, долго я проковырялся в сортире;
Выхожу в отсек и слышу, как рыженькая эта
Скаллиговорит кому-то:
По результатам осмотра очевидно: люди убили друг друга. Трое из них задушены, вокруг шеи четко видны странгуляционные линии. А Рихтер и Кэмпбелл покончили с собой, застрелились. Также наблюдаются повреждения тканей, вызванные лихорадкой.
Я вошел в отсек, смотрютам и второй федерал сидит, Молдер, а рыженькая цыпа ему всю эту бодягу и разъясняет. Да, думаю, ну у ребят и работкавыяснять, кто, как и от чего копыта откинул. Только мне сейчас не до сочувствии, у меня свои интересы есть.
У них у кого-нибудь были темные пятна, как у собаки? спрашиваю.
Нет, отвечает Скалли, черные узелки отсутствовали у всех. Я поближе подошел.
Так, значит, темные пятна никак не связаны с тем, что эти ребята друг друга перебили? говорю. Да?
Я бы не стал исключать такую возможность, это сзади Ходж вмешался. Он только что вошел и теперь снимал с рук тонкие резиновые перчатки:Я только что еще раз обследовал собаку. Так воту нее черные пятна исчезли.
Что бы это могло значить? спрашивает Молдер.
Возможно, темные пятнаэто симптом заболевания, но только на ранней стадии.
И все они вышли из отсека. А я стою, и до меня тихо доходит, что это действительно амба. Но линять надо. Если я и загнусь, то хоть в миру, а не на этом богом забытом мысе в двухстах пятидесяти милях севернее Полярного круга. Не-ет, ребята, шиш, кто как хочет, а я лыжи отсюда навострю. Да и свистят они, похоже, все, на понт берут. Ну, не такой человек Медведь, чтоб его так запросто в покойники записать. А они этого очень хотят. И ведь непонятнопочему. Темнят, крутят. Ла-адно, разберемся.
Пошел я пока таскать мешки с трупами в неотапливаемую кладовкутипа, больше некому этим делом заниматься, как только пилоту. Вижу, вобла Да Сильва этак брезгливо двумя пальчиками берет упакованный в полиэтиленовый пакет пугач«беретту», кажись, и откладывает в сторонуна ее драгоценных бумажках лежал. А Молдер давай опять разглядывать листок. Бумага грязная, в пятнах Крови. Я в нее уже заглядывалкаракули, словно ребенок писал: «Мы не те, кто мы есть». И так четыре раза. А федерал этот уже в пятый раз за листок хватается и внимательно так разглядывает. Как будто там все написано, что здесь приключилось.
Когда я вернулся, оттащив последний труп, Молдер все еще стоял и пялился в эту записку. Потом неохотно отложил, взял какую-то другую бумажку и окликнул Мэрфи:
Дэнни!
А тот сидитглухарь глухарем. Опять в астрал вышел, свои записи слушает. Молдер его еще пару раз окликнул, рукой перед глазами помахал. Только тогда Мэрфи в реальность вернулся, вздрогнул, обернулся и «ракушки» из ушей вытянул.
Извини, говорит, розыгрыш против Майами, восемьдесят второй год. Помогает переключаться.
По-моему, все ученыес прибабахом. Дело они, конечно, частенько полезное делают, но шарики за ролики у них точно заскакивают. Да и этот Молдер им под статькрыша не совсем на месте. Но мне сейчас не до того. Темнят они что-то, ох темнят.
Я что-то не могу разобраться в этой спутниковой фотографии, это Молдер говорит. Объясни, пожалуйста.
Мэрфи уткнулся носом в фотографию, чуть ли не пробуравил ее.
Так, говорит, вот этообласть Ледяного мыса. Приблизительная глубина вечной мерзлоты здесь три тысячи метров.
Я еще нашел здесь вот эти цифры, говорит Молдер, переворачивая листок. Если я их правильно понимаю, команда обнаружила, что толщина слоя вечной мерзлоты здесь в два раза больше.
Ну что ж, откликнулся Мэрфи, откидываясь на спинку стула, очень хорошо. Цифры говорят, что здесь вогнутая топология. Похоже, они бурили внутри метеоритного кратера.
Надоело мне эту бодягу слушать, пошел я в другой конец центрального отсека. А тамне лучше.
Вы ошибаетесь, доказывает рыженькой селедка-Ходж, это невозможно.
Я провела анализы двух образцов, чуть ли не вопит Скалли.
На ее голос даже народ начал стягиваться:
Молдер с Мэрфи бросили свою топографию, мочалка сушеная тоже перестала в каком-то дерьме ковыряться.
Что ты нашла? Молдер спрашивает.
Кажется, в крови Рихтера присутствуют следы аммиака.
Это невозможно, тянет свое Ходж, аммиак бы распался при температуре человеческого тела.
Ну ни хрена ж себе штучки пошли, думаю. Аммиак в крови! Чего только не придумают.
Я проверила всё системы фильтрации воздуха, заявляет Да Сильва, и не нашла никаких ядов.
Я нашел, грустно так говорит Мэрфи. И кепочку свою вечную снял, башку чешет.
Ну, думаю, вот тут-то и все. Или наоборот, самое интересное начнется. Но свалить нужно, а эти придурки все кота за хвост тянут, ждут неизвестно чего. Угробиться хотят, и меня угробить.
Я нашел яд, повторяет Мэрфи. Во льду. И, кроме того, там еще очень много интересного.
Все потянулись за ним, к его столу. Я тоже пошел, встал на входе, прислонившись к какому-то приборному шкафуноги не держат, хреново что-то стало. А Мэрфи давай лекцию читать:
Судя по образцам, в тогдашней атмосфере была невероятно высокая концентрация аммиака, и в цифры какие-то тычет.
В земной атмосфере не могло быть такого даже четверть миллиона лет назад. Если только в атмосферу не внедрился инородный объект, возразил Молдер.
Мэрфи кивнул на микроскоп, приглашая взглянуть.
Скажи мне, что это не инородный объект, пробурчал он.
Молдер заглянул в окуляры, аж подпрыгнул и позвал свою подружку-фэбээрошницу. Та тоже глянула и разволновалась. Даже я подошел поближеинтересно, что они там увидели?
Точно такие же твари находятся в крови у Рихтера, сказала Скалли и побежала к своему столу. Одноклеточный организм, возможнозародышевая стадия более крупного животного.
Все давай пялиться в микроскопыкто на столе у Мэрфи, кто в другой, что у Скалли. Даже меня любопытство взяло, заглянул. А там болтается какой-то глистне глист, инфузория-тапочка. Как рисуют рыбьи скелетывот такая же хрень, только без хвоста.
А эти чудики давай ликовать и радоваться.
Это настоящий прорыв,говорит Ходж, вам не кажется?
Доказательство перед нами, подхватывает Скалли.
Может, этот организм из льда как-то перебрался в людей? грустно спрашивает Мэрфи. Как холодной водичкой всех окатил.
Перестаньте, говорит Да Сильва, ничто не способно пережить отрицательных температур в течение четверти миллиона лет.
Успокаивает, стерва, думаю, а уверенности в голосенке нет. Ох, черт, не верю я им, ни на грош не верю!
Если, конечно, низкие температуры не свойственны его естественной среде обитания, тихо добавляет Молдер.
А ведь он прав, думаю. Все, хорош, ребята, я отсюда подрываюсь. Кто хочет, пусть летит со мной, а кто поперек дороги встанетизвините, порву в клочья.
Вы, говорю, конечно, можете обсуждать своих тараканов. Но, Скалли, вы говорите, вскрытие показало, что люди убили друг друга, так? Я лично предлагаю убраться отсюда поскорее.
Я согласен, вдруг поддержал меня Ходж. Нужно доставить все эти трупы в надлежащее учреждение, где проведут квалифицированное вскрытие. На тот случай, если мы что-то недосмотрели, агент Скалли.
Если тела заражены, говорит Молдер, мы не можем взять их с собой. Мы и сами можем вернуться, только пройдя карантин.
Ну, думаю, задница! Решил меня припрячь? Да я здесь ни секунды не останусь, попробуй меня удержать, крыса кабинетная!
Мы не имеем права рисковать, продолжает Молдер, привезти человечеству новую чуму.
Ладно, говорю, ну, скажем так, пусть они открыли что-то, чего мы не знаем. Но я лично ждать не собираюсь, пока мы все тут передохнем.
Повернулся и пошел оттуда. И трясет меня, как всегда, когда очень хочется дать кому-нибудь в морду, но нельзя.
Думаю, говорит у меня за спиной Ходж, что сейчас мы вполне можем вернуться.
Я аж остановился у двери и рот открыл. Кто бы мог подумать, что эта селедка вяленая человеком окажется.
Нам ничто не угрожает, продолжал -Ходж, мы не заразились. Мы предприняли все меры предосторожности.
Собака укусила Медведя, заявляет Да Сильва.
Все, думаю, сучка, сейчас я тебе точно башку сверну. 'И к ней. Ну, Молдер ее заслонил, и Ходж еще вклинился.
Собака, ору, укусила и Молдера!
Есть только один способ выяснить, говорит Скалли. Пока нас не обследует врач-паразитолог, мы должны выяснить самине инфицирован ли кто-нибудь из нас.
Все замолчали и давай переглядываться. Долго молчали. Потом Ходж и говоритнеохотно так:
Хорошо. Для диагностики надо, чтобы каждый из нас предоставил анализы крови и стула.
Ну ни хрена себе семечки! Срать в баночку да иглами колотьсяувольте!
Анализ стула? спрашиваю. Кивают. Дурдом какой-то!
Подобные процедуры всегда у меня проходят трудно, говорит Мэрфи.
Молдер лицо ладонями потер и решил все к шутке свести:
Ладно, говорит. У кого-нибудь есть спортивная газета?
Нет, мать вашу так, шутки кончились! С этими хлебанными анализами они пусть тут возятся до второго пришествия, а я линяю. Придумали, козлы, забаву! Взял я эту банку, взвесил ее на ладони и со словами:
Я лично никаких анализов сдавать не собираюсь, звезданул о ближайшую стену.
Да Сильва аж взвизгнула. А я от этого еще больше взбеленился. Иду к двери и ору:
Я собираю свои манатки, сажусь в самолет и улетаю!
Молдер тут же кинулся меня останавливать.
Ты не можешь лететь, говорит, тебя укусила собака.
Тут я развернулся, шагнул к нему вплотную. Где-то в глубине мысль бегает: он федерал, потом хлопот не оберешься. Но так хочется ему в умную морду засветить. Тычу ему чуть ли не в нос пальцем и ору:
Меня наняли, чтобы я вас сюда привез и вернул обратно. Никто не говорил, что меня может укусить собака! Не было этого в контракте! Контракт разорван!
Не знаю, что уж он у меня на лице такого увидел, но посерьезнел враз. Смотрит на меня как-то странно. Да хрен с ним. Развернулся я и вышел из центрального отсека, дверью хлопнул.
Ему нельзя позволить улететь без анализа, сказала Скалли.
Молдер медленно повернулся. Все смотрели на него.
Кто его остановит? спросила Да Сильва.
Нам придется это сделать, медленно произнес Молдер, оглядывая людей, столпившихся вокруг стола.
Кроме Скалли, все смотрели отчужденно. «Выфеды, вам и останавливать», было написано на их лицах.
Скалли видела в их взглядах то же, что и Молдер. В принципе ученые были правы. Силу и власть на этой станции представляли агенты ФБР.
Молдер заговорил снова:
Нельзя рисковать заразить все население Земли.
Если он сядет в самолет, напористо заявила Да Сильва, я отправлюсь вместе с ним.
Нет времени на споры! поддержала напарника Скалли.
Голосуем, настойчиво произнес Молдер. Кто считает, что нужно запереть Медведя, пока он не пройдет обследование? и первым поднял руку.
Тотчас же подняла вверх два пальца, словно на уроке в школе, Скалли. Оглянулась. Ходж тер подбородок, Да Сильва отчужденно молчала и не двигалась. Медленно, но уверенно поднял руку Мэрфи. Скалли снова повернулась к напарнику и, прищурившись, кивнула.
Хорошо, Молдер расстегнул кобуру. Он вынул пистолет, но даже не стал снимать его с предохранителя.
Когда я вернулся в отсек, то первое, что увидел, были лица. Лица Ходжа, Мэрфи и Да Сильвынапряженные, ждущие. Сразу понял, что сговорились, суки, против меня что-то задумали. И только потом' я увидел ствол в руке Молдера. Фед держал его низко, на меня не направлял, но держал на виду, а не в кобуре. Дескать, ты рыпнись, я уж тебя положу.
Да, дела-а, мать твою. И что, они думают, что я испугаюсь пушки и останусь здесь? Да для этого всей огневой мощи армии США не хватит. При всем моем уважении к звездам и полосам.
Медведь, говорит Молдер, убедительно так говорит, мать его, мы хотим просто сделать анализы. Если мы не найдем следов паразита, мы все улетим.
Легко быть убедительным, когда у тебя в руке тридцать восьмой. Или у него сороковка? Черт его знает, что там сейчас фэбээровцам дают.
И все смотрят на меня. Черт, чего они так смотрят? Готовы небось кинуться на меня, если я чуть слово скажу поперек. Ладно, еще не вечер
Хорошо, говорю, давайте сюда вашу банку.
Бросил сумку, подошел к столу. Рыженькая агентесса банку протягивает. А Молдер ствол в кобуру сует. Расслабился. Значит, все правильно я прикинулуспокоились. Ну, я банкой этому сукиному сынупо башке. Вякнул он и грохнулся на пол. А ядай бог ноги к выходу. Нет, паскуды, вам меня так просто не уморить!
Я уж почти до дверей из отсека добежал. Да эта рыженькаяловкая, тварьв броске, что твой футболист, за ноги меня схватила. Ямордой об пол, а она мне на спину верхом уселась и давай руку крутить. И Молдер подбежал помогать. Видать, черепушка крепкая или банка хреновая попалась. Больно, паскуды! Еще и за волосы башку мне назад оттянули,
чтоб не рыпнулся. Ничего, вы меня только на секунду отпустите, я вас зубами порву!
Мэрфи, орет Молдер, веревку давай! Поднял меня за шкирку, проволок по отсекуи мордой на стол, как их, легавых, учат при задержании орудовать. Скалли мне вторую руку выкрутилачтобы вязать, значит.
И тут меня снова скукожило. Словно раскаленным прутом шею проткнуло. Дернулся я раз, другой. А потом все стало таким мутным, а ялегким-легким
Когда Медведь дернулся первый раз, Скалли лишь крепче вцепилась в его руку, блокируя попытку вырваться. Но Медведь не вырывался. Конвульсивные толчки сотрясали его тело, из горла вырывались сдавленные невнятные звуки.
Боже мой, пробормотала Да Сильва, и Скалли на мгновение обернулась. Да Сильва смотрела расширенными глазами куда-то на плечи Медведя. Проследив направление ее взгляда, Скалли охнула. По шее Медведя вдоль позвоночника перекатывался под кожей тугой валик. Как и у собаки, которая его укусила. Медведь дергался и стонал.
Мою сумку! бросил Ходж Да Сильве и отстранил Скалли.
Что ты собираешься делать? спросил Молдер, продолжая удерживать выкрученную руку Медведя.
Дайте скальпель, распорядился Ходж.
Но мы не знаем, что это за штука, возразил Молдер.
Она его сейчас убьет, ответил Ходж, прижимая голову Медведя к столу. Скалли, помоги мне.
Врач склонился над Медведем, в его руке блеснул скальпель.
Лежи спокойно, пробормотал он. Но больной не слышал. С придушенными воплями он бился в руках, обступивших его людей. Ходж рассек кожу, и Медведь отчаянно закричал.
Пинцет, скомандовал врач. Он запустил кончики пинцета в разрез, и больной дернулся.
Медведь, полежи еще секунду спокойно, сказал Ходж, и все будет в порядке.
Молдер скривился: Ходж сжал пинцет, потянули из раны показался длинный, растягивающийся, словно резиновый, червь. Медведь глухо выл до тех пор, пока червя не удалось наконец вытянуть. Федерал тотчас же притащил банку, куда и бросили извивающуюся семисантиметровую дрянь.
Пилот пару раз всхлипнул и затих, обмяк. Молдер, сунув банку в руки Мэрфи, побежал в дальний угол Центрального отсека. Сел на стул, включил рацию.
Говорит станция «Ледовая кора», группа, расследующая гибель экспедиции, произнес он в микрофон. Аэродром Дулиттл, отвечайте.
Вас слушаем, отозвался под треск помех женский голос.
Говорит агент Молдер. У нас экстренная ситуация. Биологическая опасность. Требуем самолет с отсеком для карантина. Аэропорт Дулиттл, отвечайте.
Вас слышим. У нас здесь серьезные погодные изменения, буря. Самолет не сможет вылететь еще день. Может быть, военная база в Коцебу предоставит вам самолет. Советую немедленно эвакуироваться. Арктический шторм движется в вашем направлении.
«Замечательно!»подумал Призрак, проведя ладонью по лицу.
Вы же говорили, что нам ничего не грозит в течение трех дней, погода будет хорошей, устало сказал он.
Сэр, вы забыли, где вы находитесь? иронично ответила невидимая женщина. Добро пожаловать на макушку мира.
Молдер вскочил и подошел к тем, кто возился с пилотом.
Медведь в состоянии сейчас вести самолет? громко спросил он. Если мы не вылетим немедленно, то рискуем остаться не на день, а на месяц, если не больше.
Ходж как-то странно посмотрел на агента и отвернулся. Вытирая руки, Скалли тихо ответила напарнику:
Медведь мертв, и посмотрела так, словно Молдер был виноват в смерти пилота.
«Замечательно, повторил про себя Призрак. Просто замечательно». Он подошел к телу Медведя» долго глядел на прикрытый марлевой салфеткой разрез на шее, на безвольно обмякшее тело, забрызганный кровью стол. Длинно выдохнул. Но сказать было нечего.
Я с отвращением глядел на банку, в которой извивался червь.
Похож на обычных ленточных червей, сказал я, отходя от термостата. Точно такие же присоски, да и строение сходное.
Значит, это известный организм, Ходж? Вы с ним справитесь? спросил Молдер.
Что? переспросил я. Нет, сходствочисто внешнее.
Вы выяснили, как он передается? вновь задал вопрос Молдер.
Этот мальчишка сидел за столом, корча из себя начальника. Он думал, что все так просто. Я с трудом удерживался чтобы не нахамить ему.
Обмен жидкостями, спокойно ответил я, склонившись к самому лицу этого агентишкиприкосновение, воздушно-капельный путь. Или все вместея не знаю точно.
Я только что провела повторный осмотр. В каждом трупе есть такой же червь. Мертвый, сказала Скалли.
«Неудивительно», подумал я.
Молдер подскочил с места.
Похоже, живой экземпляр был только в Медведе, добавила Скалли.
Они где были, спросил Молдер, в спинном мозге?
Нет, ответила Скалли, заливая образец в банке нашатырным спиртом. Под кожей. Но вдоль позвоночника тянется канал к головному мозгу. Мне кажется, к гипоталамусу. Железа внутренней секреции в самой середине мозга.
Гипоталамус? переспросил Молдер. А что он делает?
Это железа, которая выделяет гормоны, ответил я, меряя шагами отсек. Вот, может быть, в чем связь?
А зачем паразиту залезать в эту самую железу? пожала плечами Скалли, ставя банку с паразитом, в термостат.
Гипоталамус выделяет гормон, отвечающий за агрессивное, буйное поведение, нехотя пробормотал я, до боли расчесывая подбородок.
Мне с самого начала не нравилось все это предприятие. Ученые есть ученые. Вмешательство солдафонов в дела федерального центра по финансированию научных исследованийиз ряда вон выходящее явление. Хотя Если бы не онито Медведь улетел бы. Скорее всего, бросив здесь большую часть группы. И принес бы в большой мир страшную болезнь. Или не болезнь, а паразитическую форму жизни. Иной жизни, чуждой человеку. И паразит мог бы использовать нашу цивилизацию в качестве временного хозяина, поглотить ее, уничтожить.
Но это неприемлемо. И Молдер был прав, остановив Медведя. Только Разве федералы с самого начала не знали, в чем причина гибели экспедиции Рихтера? Разве они не знали об опасности, таящейся на «Ледовой коре»? Я не верил в это ни секунды. Именно эта их дерь-мовая секретность и погубила ни в чем не повинного пилота.
Боже мой, я не в первый раз сталкиваюсь с их «правительственными секретами». Испытания ядерного и химического оружия на людях, засекречивание болезней и поражений радиациейсколько же можно?!
Сейчас я еле сдерживал ярость. Погиб посторонний человек, а они ведут себя, как будто ничего не случилось! А может, все это не просто так? Может быть, Медведь не был просто невинной жертвой таинственной болезни, неизвестного науке паразита? Может быть, все это было запланировано ФБР, АНБ, ЦРУ или еще кем-то?
Все инфицированные проявляли признаки агрессивности, продолжал я, стараясь не дать волю распиравшим меня эмоциям. Может быть, червь стимулирует повышенное выделение гормона? В результате человек становится буйным, неуправляемым.
А зачем паразиту убивать собственного хозяина? резко спросила Скалли.
Я вяло усмехнулся. Мне не нравились эти квазинаивные вопросы. Что-то не верилось, что феды не знают ответов.
Он и не убивает, терпеливо ответил я. До тех пор, пока его не пытаются извлечь из хозяина. А вот как только его пытаются оторвать от кормушки, он выделяет яд, убивающий носителя.
Ко мне подошел Молдер.
Мне доводилось видеть людей, которых настигало прозрение в самый неподходящий момент. Именно это выражение было на лице спецагента. Я всегда был далек от мысли, что в ФБР держат одних дебилов, способных только «гнать и не пущать». Но я не думал, что там работают незаурядные актеры. Озадаченность на лице Молдера можно было вполне принять за натуральную.
Я не верил ни единому его слову. Но очень хотел верить. Ибо человек, настолько увлеченный проблемой, вызывает доверие. А Молдер был погружен в решение проблемы по самые глаза и уши. Как человек, тонущий в пруду.
Может быть, из-за червя люди и перебили друг друга, сказал он. Вероятно, это и случилось с первой командой. И может случиться с нами.