Шиза в истерике схватился за голову. Дерьмо, дерьмо! Уже два трупа, один Толян, другой мент! И где теперь искать этих девок? Черти бы разорвали Мирзу с его кассой! Болт был ранен. Они стремительно убегали, подхватив его под руки. По животу текла кровь, в аптечке было пусто, и Шиза в машине скомандовал: «В аптеку».
Неудача Шизу озлобила. Выпасли мента, а тот оказался героем и погиб смертью храбрых. Никто бы не мог предсказать такого финала. Любой из них слил бы информацию после одного хорошего удара. Если и остались такие меты, то один на тысячу, и именно этот один ему и попался. Невезение на грани катастрофы. Все трудыпсу под хвост из-за одного упертого...
Улица возле аптеки была совершенно пустой. Дина, спрятав аспирин с анальгином в карман, уже успела свернуть в узкий переулок, сопровождаемая радостно вилявшим псом. На противоположной стороне улицы возле помойки копошился бомж. Шиза повертел головой и зашел в аптеку. Трое остальных остались в джипе. Каратист сидел за рулем и уже собрался было закурить, как бомж вдруг, оторвавшись от мусорной кучи, принялся переходить дорогу, но посередине остановился, поставил какие-то боты «прощай, молодость» и двинулся дальше. Каратист выдвинулся из машины и заорал: «А ну поднял быстро и принес сюда!» Бомж испуганно вернулся к обувке, поднял и понес к машине. У машины он кротко встал. Каратист брезгливо сморщил нос:
Че в шузах, козел?
Так ботинки это.
Мужик начал было показывать нутро, но Каратист не дал. Он схватил того за нос и сильно прищемил:
Ты за каким хреном их на дорогу выставил?
Чтоб размяли,с трудом ответил мужик, даже не пытаясь вызволить нос,Ну,видя, что его не понимают, он пытался объяснить:Проедет кто по ним. А то тесные.
Дай ему в лоб,посоветовал Цыпа,чтоб воздух не портил.
За что бьешь?заныл тот.За что бьешь, за что?голос звучал все пронзительней. В ближайшем доме кто-то отодвинул оконную занавеску.
Еще и не начинали, а ты завыл. Вали отсюда, нах... Вместе с дерьмом своим...
Бомж поплелся дальше, завернул за угол, подошел к старому жигуленку, пошептался с водителем и протянул в окно черную замурзанную руку. Водитель Алика Миша молча дал бомжу купюру, и тот удалился, донельзя довольный. Миша набрал номер:
Артур, в джипе трое, один вроде ранен. Стой у развилки, никуда не денутся.
Когда те, о ком шла речь, отъехали от аптеки и обработали рану, перевязанный Болт случайно повернул голову, увидел торопливо бегущую Зою и произнес: «Да вот же это, эта, как ее, родственница... Несется, как курица. Надо узнать, че она. Может, знает, где эта овца...» Овцу он забыть не мог. И не прочь был встретить. Таких надо давить, пока они маленькие. А то потом проблемы бывают. Как с этим ментом.
После встречи в аптеке Зоя неслась к дому, как на пожар. Вот же не повезло с родней! Валере не надо говорить, что Динку видела, только паника поднимется да начнутся попреки. Сидела бы дома, не шлялась бы по магазинам... А сколько можно сидеть за забором? Да и где тут отсидишься, дом и дом, никто ж его не охраняет. Любой калитку ногой пнули заходи.
Зоя не заметила, как с Лесной тихо вывернул джип «паджеро». Через минуту рот ее был залеплен скотчем, руки заломлены за спину. Через десять минут джип был уже в лесу, за поселком, она сидела на заднем сиденье полумертвая от ужаса, а чей-то голос спрашивал, не звонил ли Алик и где девочки. Спрашивали вежливо, но перед носом маячил пистолет. И еще они знали имена ее мужа и детей. Как только скотч сорвали, она сказала все сразу.
Шизе крупно не повезло с ментом. Зато с Зоей, можно сказать, наоборот! И именно тогда, когда дело казалось проигранным. Он приободрился и взялся за руль. От девчонок его отделяло теперь километров десять-двенадцать. Все, что испытывал Шиза, выходя на последний круг погони, было сильное возбуждение, похожее на то, что испытывают охотники, преследуя опасного зверя.
Дина вернулась с лекарствами и цветными карандашами, напоила Свету аспирином, накрыла тулупом и села рисовать у окна, вырвав из старой желтоватой тетради пару листков. На первом она изобразила пса Форшмака с умным лицом, ростом с Сейфуллина, и самого хозяина, поменьше, примерно ростом с собаку. Следующая картинка изображала остров с домом посреди озера и паром с огромным милиционером. Возле дома стояли, держась за руки, две принцессы, одна побольше, другая поменьше. Вокруг них, прямо по краю острова, вилась между деревьев не сразу заметная проволока, а надпись на доме гласила «Тюрьма».
Покончив с творчеством, Дина вышла на двор. Был ветер, она немного прогулялась по стариковским владеньям, но ничего интересного в его хозяйстве не обнаружила. Сейфуллин в сарае разбирался с пустой тарой.
Ты какие-нибудь игры знаешь?спросила Дина.
Игры?мужичок завертелся, как юла. Потом потрусил в дом, притащил с чердака кости.
Они уселись на плоские камни посреди двора.
Что ставишь?спросила Дина.
Что ставишь?не понял тот.
Ну, я на деньги буду играть,Дина высыпала из кармана мелочь.А ты на что?
Я на что? Я ничего не дам,гордо заявил Сейфуллин.У меня денег нету.
Ставь собаку. Хороший пес, умный,предложила Дина.
Форшмак друг,рассердился хозяин.Друг! Форшмакдруг человека.
Да ладно, чего орать-то?пресекла выкрики Дина.Я тебя проверяла. Давай тогда фотоальбом свой ставь.
А-а!закричал старик.Зачем фотографии. Это мой, мой! Тебе не надо.
А вот и врешь,заметила Дина.Не твои они, ты их украл.
Сейфуллин впал в панику и запричитал по-татарски. Пес залаял.
Ладно уж,снизошла к нему Дина, переждав смятение,давай мои деньги поделим, как будто половина твоя. Понарошку.
Тот обрадовался. Они принялись играть, Дина мелом на камне записывала счет. Через час Света проснулась от ее возмущенных криков:
Жулик, жулик, мухлюешь! Света, он мухлюет! Я видела, двойка была! Не было у тебя тройки, двойка была!
Тройка,кричал Сейфуллин.Зачем говоришь двойка! Тройка была!Он состроил обиженную мину:Не жулик я, не жулик!
Жулик! Я Александру Палычу скажу!имя капитана действовало на Сейфуллина безотказно. Он сразу же принял вид смиренной жертвы и согласился:
Пиши. Пиши двойка. Аллах все видит. Пиши, что хочешь.
Алик спланировал сделать все утром, еще до встречи с Палычем. Чтобы забрать Дину, нужно было одновременно договориться с Костиными пацанами, из которых реально оставалась команда Шизы. Последних вычислили, но маршрут, которым те продвигались в последний час, Алику активно не нравился: он слишком близко пролегал к месту встречи с капитаном. Алик торопился на встречу с Палычем, не зная, что опоздал: капитан в это время уже выехал на дорогу.
Мирза набрал номер Миши и осведомился, какие новости у Шизы. Миша дал координаты «паджеро», и эта информация встревожила еще больше. Джип направлялся туда же, куда и он. С Мишей и Артуром договорились встретиться у развилки. Алика беспокоила мысль, что Шиза перекупил Истратова. Тогда будет бойня, и что от кого останется, еще вопрос. Что будет с девочками? Если тех четверо, пусть даже один ранен, а их трое, то силы, считай, равны, и все дело во внезапности. Если же Истратов предупредил Шизу о месте и времени встречи, то дело плохо. Мог капитан подставить его и детей?
«А почему нет,усмехнулся Алик.Они же для ментов не люди, падаль. Пусть хоть все друг друга поубивают, до седьмого колена».
После развилки обе машины шли друг за другом аккуратно, держась на расстоянии. Алик ехал первым, внимательно следя за дорогой.
Он первым и увидел уазик, кривобоко торчащий возле угольной горы. Вид этой жалкой коробки многое прояснил. «Палыча просто пасли»,понял Алик и осторожно притормозил. Дождался Миши с Артуром. Они переговорили и двинулись к уазику с разных сторон. Машина была пуста, но трава поблизости оказалась истоптанной.
Кровь,сказал Артур, зайдя слева.
Они, не сговариваясь, двинулись по следам, держась поодиночке и прячась за кустами. Поломанные ветки и следы возле угольных куч вели их правильно.
Тут волоком тащили,сказал Миша и вдруг увидел капитана.
Тот был изрешечен. В бешенстве кто-то выпустил в мертвого всю обойму. Рядом валялся железный дрын, выпавший из рук. Они сгрудились возле мертвого тела.
Больной этот Шиза на всю голову,сказал Артур.
Времени нет,невпопад ответил Алик и побежал к машине. Все последовали его примеру.
Дальше они ехали по следам «паджеро». Вначале Костины ребята повернули в сторону поселка, но потом вернулись назад.
Ранил капитан одного, в аптеку они ездили,пояснил Миша.Там и засветились.
Проселочная дорога была не заасфальтирована, и рисунок шин был виден четко. Алик все увеличивал скорость, прыгая на ухабах. Неожиданно дорога начала поворачивать влево, и за деревьями блеснула река. Алик затормозил, вышел из машины и влез на холм.
Картина была как на ладони. Джип «паджеро» стоял в кустах, Шиза с компанией на всех парах плыли на пароме к хибаре на противоположном берегу, где метался мужик в каком-то балахоне. Алик увидел, как мелькнули и попали за сараем Динины ноги в белых колготках, и побелел от гнева. Он слетел с холма, вытащил нож и проколол шины «паджеро». Внутри салона ему послышался звук, но оказалось, звук шел из багажника. Алик открыл: с ртом, заклеенным скотчем, там лежала скрючившись связанная Зоя. При виде Алика она закатила глаза от ужаса. Он выволок ее из багажника, сорвал скотч и спросил:
Быстро. Как туда добраться?он махнул в сторону противоположного берега.
Ему казалось, что на открытом пространстве девочек отбить будет легче. Кроме того, он вообще не мог вытерпеть мысли, что девчонки хоть на секунду окажутся в руках Шизы. На что тот способен, он уже показал.
Зоя, уже выдрессированная Шизой, отвечала мгновенно:
Слева есть брод.
Мирза побежал к дороге, куда уже подтянулись остальные.
Девочки там,он махнул в сторону хибары.Шиза на пароме, через пять минут он будет у них. Тут есть брод. Один останется здесь, у джипа для страховки. Артур, остаешься один. Мы в обход.
Артур, взяв автомат, направился к «паджеро».
Там у джипа баба,бросил вслед Алик.Наташкина родня.
Понял,ответил Артур.
Алик с Мишей уже садились в машину.
Дина кричала и возмущалась так, что Света вышла из дома посмотреть, что произошло. Старик сидел нахохлившись, а довольная Дина, разоблачив его и настояв на своем, старательно записывала тройку, высунув язык. За домом залаял пес, и Света заглянула за угол.
Спросонок она не поняла, что произошло. Просто увидела приближавшийся паром. Двое тянули веревки, двое просто стояли. Один пускал сигаретный дым. Света узнавала их медленно, как во сне, поочередно. Вначале «яичного желтка», потом причесанного, того, в которого стреляла из уазика, а потом и двух других. Форшмак залаял сильней, из-за дома выбежала Дина.
Опять они,сказала Света, и Дина все поняла по ее глазам.
Сейфуллин!крикнула Дина.Бандиты!
Тот, похоже, уже и сам что-то понял, потому что раздался шум, из сарая посыпались корзины и удочки, старик вылетел из-за дома со старой берданкой, громко ругаясь по-татарски.
«Вот тебе и Александр Палыч,успела подумать Света.Вот тебе и милиция!»
Секунду она стояла в ступоре, потом схватила Дину и потащила ее к сараю. Краем глаза она видела, как Сейфуллин, громко причитая и сбивая на ходу горшки и корзины, бежит к берегу, пытаясь зарядить ружье. Но патроны рассыпались по траве, и он принялся их собирать. У людей на пароме проступили лица, и выражение у всех было одинаковое. Деревянно-безучастное, страшней которого нет. Они сливались в одно.
Света с Диной взялись за руки, прижались к стене сарая и стояли, окаменев. Старику, наконец, удалось вставить патроны. Он залег у изгороди, прицелился и с отчаянным криком: «Аллах Акбар!» выстрелил. Грянул выстрел дуплетом, отдачей щуплого мужичка отшвырнуло метра на полтора. Он понесся обратно, попытался перезарядить, но руки его дрожали. Тогда он швырнул ружье и с криком: «Убегай, убегай!» метнулся в кусты.
Убегать было некуда. Метрах в десяти за домом, за кустами, был брод, но девочки об этом не знали. Ни Александр Палыч, ни тем более Сейфуллин, которому было поручено их сторожить, им об этом не сообщили. Они видели, как тот рванул в кусты, и сразу раздался выстрел. За кустами плеснула вода и все стихло. Паром уже был у самого берега, а причесанный, изображая удивление, заглядывал в дуло своего пистолета.
Света бросилась вперед, схватила ружье, несколько патронов, валявшихся рядом, и затащила Дину внутрь сарая. Они забрались как можно глубже, но все-таки так, чтобы быть напротив двери. Одной рукой Света прижимала к себе Дину, другой держала ружье, пристроив его на какой-то перегородке. Дина тихо плакала, глотая слезы.
Свет,спросила она,теперь-то они нас точно убьют?
Еще увидим,ответила Света.
Она сжала приклад так, что пальцы побелели. Потом поняла, что не может целиться, потому что мешают слезы. Она вытерла их рукавом и нацелилась на дверь. Дверь была вся в щелях, сквозь нее пробивалось солнце. Еще совсем недавно Дина с Сейфуллиным играли в кости, а теперь он валяется в кустах.
Они ждали. Слух вдруг страшно обострился. Форшмак залился лаем, раздался выстрел, пес взвизгнул и смолк. Потом выстрелы защелкали подряд, кто-то вскрикнул, тяжело пробежал мимо сарая и свалился. Послышался хриплый стон и смолк. Потом снова раздались выстрелы. Шесть, девять, считала Света. В кого они стреляют? Никого же нет.
Потом все стихло. Стали слышны шаги: кто-то подходил к сараю. Руки у Светы стали каменными. Дверь со скрипом открылась, в нее потоком хлынул свет, и на фоне этого света возник силуэт. На секунду их ослепило, а Дина начала выворачиваться из-под Светиной руки и сбила ствол на сторону. Света хотела поправить, но Дина закричала во весь голос: «Папа!»и бросилась к силуэту в дверном проеме.
Алик подхватил ее на руки, Света уронила ружье, села на землю и заплакала.
На дворе было тихо и пусто. Алик нес Дину на руках, прижав к плечу голову, так, чтобы она не увидела ни мертвого пса, ни Сейфуллина, ни остальных. Света шла сзади и видела всех: и «яичного желтка», сидевшего под березой с завернутой набок головой, и причесанного, упавшего в воду лицом, и психа с нервным тиком, валявшегося возле изгороди, и рыжего пса по кличке Форшмак, который так приглянулся Дине, и Сейфуллина. Кругом была полная тишина, только хлюпала вода под ногами, доходя до колен. Они переходили реку вброд.
Выбравшись из мертвого царства, они сели в машину. Все молчали, только Дина продолжала всхлипывать. Дядя Миша подмигнул Свете в зеркале, но она не улыбнулась, а тихо спросила Алика:
А где милиционер? Александр Палыч?
Я потом тебе скажу, Свет,ушел от ответа Алик.
Это он нас выдал?
Нет,произнес Алик.Не он.
Осень ведь уже,сказал вдруг Миша, отвлекшись от дороги.Желтое вон все. Так и не заметишь...
Дальше опять ехали молча. Дина неожиданно заснула у Алика на руках. Она не видела, как Артур освободил Зою и, объяснив ей, что и почем, посадил в свою машину, довез до развилки и отпустил на все четыре стороны.
Зоя домой не пошла. Купив по дороге поллитру, она направилась к подруге Ирке, к которой Валера ее не пускал, обзывая ту поблядушкой. Дальше они со Иркой выпили бутылку, потом сходили еще за одной и до утра пили, пели, жаловались друг другу на мужей и детей, пока Иркин муж не заявился со станции и не заорал, что это, мол, за беспредел, бабы пьют, а он как стеклышко. Тогда Зоя попросила разрешения остаться у них переночевать и позвонить Валере, чтоб сказать, что она у них.
Разозленный Валера решил, что он ей еще покажет, где раки зимуют, но наказанье прибережет до субботы, а сегодня был четверг. Проснувшись в чужом доме, Зоя и вправду почти ничего не помнила, что и требовалось. Бывают такие в жизни вещи, с которыми никак иначе поступить нельзятолько забыть. Иначе человеком себя ты чувствовать не будешь, а только скотиной, которую каждый день могут отправить на убой. Подумав об этом, она покосилась на храпящего на диване Иркиного мужа, подошла к нему на цыпочках, вытащила из-за дивана початую поллитру, которую он припрятал, и сделала глоток прямо из горла.
Эпилог
Из квартиры Алика выносили последние вещи. Миша уже сидел за рулем, бестолково суетилась бабушка, Артур перекладывал в багажнике саквояжи, стараясь сэкономить место.
Дина, стоя на кухне в новой шляпке и новом пальто, перебирала в сумочке свои сокровища: помаду из дома мертвеца, две фотографии из альбома Сейфуллина, металлическое колечко, которое дал поносить цыган, а отобрать не успел, отнял только ленту.