Да уж, подумал Мазур. Метрах в ста от пляжа почти бесконечной цепочкой выстроились отели в два и в три этажа, открытые рестораны под тентами, танцевальные площадки. Как и следовало ожидать в местном климате, строения легкие, нечего и думать налаживать тут оборону от дивизии морской пехоты, поддержанной огнем корабельной артиллерии и наверняка авиацией. Сметут, как карточные домики. И полевые укрепления устраивать бесполезно на этой гладкой как стол равнине, опять-таки открытой артобстрелам и авиаударам. Километрах в двадцати пяти от побережья, где начинаются предгорья, еще можно попробовать их остановить, оседлав две главные дороги, ведущие через горы в глубь страны. Но они получат плацдарм и смогут там высаживать основные силы...
Сын задумчиво продолжал:
Если смотреть правде в глаза... Наш флот против массированного вторжения не выстоит. Можно заминировать здешние водыно с теми минами, что стоят у нас на вооружении, их тральщики справятся.Его лицо стало злым и упрямым:Но мы все равно будем драться, карахо! Сколько сможем...
А еще: лучшеобойтись без драки, подумал Мазур. Слишком большие будут потери, и не хочется думать, что среди убитых может оказаться... Но ведь комбинирует что-то хитромудрый Лаврик, и вряд ли он один. Хватало примеров, когда подобные вторжения удавалось остановить вовсе не военной силой...
Вернулись девушки, веселые, в бисеринках соленой морской воды. Белль, умница, издали послала Мазуру вопросительный взгляд, и он легким кивком дал понять, что секреты кончились. И весело сказал:
Ну что, пора составлять планы на вечер? По поводу ресторана «Галеон» нет возражений? Отлично. А потом? Смелее выдвигайте свои предложения, я сразу сказал, что в нашей поездке субординация не действует...
А еслитанцзал «Кинтанилья»?не без некоторой робости предложила красавица Эстелла.Там новая программа, будет ансамбль «Вагабундос»...
«Вагабундос»это заманчиво,поддержала Белль.
Кирилл все же дисциплинированно помалкивал, и Мазур, как и полагалось адмиралу, принял речение:
План принят большинством голосов.
«Кинтанилья» ему нравилась, он и сам был не прочь потанцевать с Белль. Конечно, на быстрые танцы он не выскакивал (хотя насмотрелся уже, как выкаблучивают почтенные сеньоры и явно постарше его), но те, что помедленнее и совсем медленные, не пропускал.
Хорошо,сказал он.Диспозиция следующая...
И осекся. Совсем рядом, где-то возле шеренги отелей и увеселительных заведений прогремел гулкий, протяжный взрыв. Обернувшись туда, Мазур увидел, как за их отелем, не так уж и далеко, поднимается в чистое синее небо высокий столб дыма. И тут же грохнуло чуть правее, взлетел еще один дымный столб. В следующий миг оказалось, что он лежит на песке, прикрывая телом Белль, а рядом в точно в такой же позе распростерся Кирилл. Мазур поймал себя на том, что шарит рукой по боку, отыскивая кобурукоторой неоткуда было взяться. Бросив быстрый взгляд вправо-влево, увидел, что все остальные поступили так жеуткнулись лицами в песок, кто-то прикопал руками голову, как будто это могло помочь.
Рядом с красивыми разноцветными машинами у домов и открытых эстрад появилось с полдюжины темно-оливковых джипов. «Все-таки переворот?»подумал Мазур, видя, как прыгают на землю люди в камуфляже. Но отчего же Лаврик...
Люди в пятнистом выстроились длинной шеренгой... Мазур покрепче прижал Белль к горячему песку, хотя и понимал, что это бессмысленно. А в следующий миг загрохотали длинные очередиага, работали не только автоматы, но и парочка пулеметов. «Перещелкают, как цыплят, мы для нихкак на ладони,обреченно подумал он. - Но почему же Лаврик...»
Он ждал криков боли, убитых и раненыхно ничего подобного вокруг не происходило, вернув себе трезвость мышления, он профессионально отметил: пули свистят и зыкают высоко над головой, довольно высоко, и ни одного крика боли пока что не раздалось, ни одна пуля не взрыла песок поблизости. Канонада была нешуточнаяно все пули вжикали высоко над головой...
Потом там, у машин, словно взвихрилась снежная метельдесятки белых листков взлетели высоко, кружась в спокойном воздухе, опускаясь на песок неспешно, плавно. Их было много, очень много. Те, в камуфляже, больше не стреляли, возились в машинах у каких-то приспособленийи всякий раз в воздух взлетали новые охапки листков, осыпаясь снегопадом. Листовки, понял Мазур. Примитивные катапульты. Он уже видел такое однажды в Африке...
Моторы взревелиджипы уносились вереницей на полной скорости, и было ясно, что опасность миновала окончательно. Однако никто вокруг не шевелился, все вжимались в песок, словно боялись, что герильероа кто же это еще? Бродячий цирк с клоунами?еще вернутся. Мазур оглянулся на мореяхты с разноцветными парусами сбились в несколько тесных кучек, словно надеялись таким образом спастись от неведомой опасности.
Ага! Под мелькание сирен и промельки красных огней показались несколько закрытых джипов разнообразной окраски, за ними катили все новые и новые. Как это частенько бывает, полиция по миновании в ней надобности объявилась в несказанном количестве. Одни побежали в ту сторону, где еще лениво тянулись в небо два помаленьку тающих дымка, другие бессмысленно топтались у отеля, кто-то поднимал листовки, кто-то двинулся на пляж, оглядываясь словно бы с удивлением?так, словно ожидал найти здесь кучу трупов.
Говоря по совести, Мазур и сам сначала ожидал самого плохогоно сколько ни озирался, не увидел не то, что убитых, но и одного-единственного раненого. Вегетарианцы какие-то в гости нагрянули, подумал он с несказанным облегчением.
Оглядел свое воинство, слава богу, не понесшее ни малейшего урона. Эстелла взахлеб рыдала, уткнувшись в грудь Кириллу, а тот обнимал, утешал, шептал что-то. Белль выглядела гораздо лучшеона поднялась на ноги, шагнула к Мазуру, пытаясь улыбаться:
Ничего себе отдых... сумбурный...
Бурный,машинально поправил Мазур, притягивая ее к себе.Хотя в чем-то ты правам сумбурный... Как ты?
Она отчаянно пыталась улыбаться спокойно, хотя и не особенно получалось:
Ничего... Кто бы мог подумать, что здесь... Здесь всегда было уютно и спокойно...
Погоди-ка,сказал Мазур, легонько отстраняя ее.Я сейчас...
Он быстрым шагом, не обращая ни на кого внимания, прошел метров тридцать до ближайшей листовки, поднял (кое-кто, он видел, поступил точно так же). Аккуратная такая листовка, явно отпечатанная на хорошем принтерецивилизованный нынче герильеро пошел, двадцать лет назад их наглядная агитация выглядела препохабнейше, а теперь, смотри-ка, как приподнялись... Автомат и мачете, скрещенные на фоне ухмыляющегося черепа с какими-то буквами на лбу особой загадки не таилино прочитать он не мог ни словечка. Вернувшись к своим, он протянул листовку Белль:
Прочитай-ка, что тут...
Она принялась читать вслух почти спокойным голосом:
«Жирные буржуазные свиньи!
Вы холите здесь свои поганые телеса на деньги, отнятые у рабочих и земледельцев. То, что для них недостижимая мечта, для вас праздник. К вашим услугамдорогие рестораны, дорогие шлюхи и дорогие яхты. Деньги, на которые семья бедняка проживет год, и то отказывая себе во многом, вы просаживаете за один вечер в своих кабаках и борделях. Вам мало было украсть у народа деньги и землювы еще украли у него море и солнце. Должны вас огорчить: с этого дня вся Тукуманья становится для вас запретной зоной. Пока здесь не смогут отдыхать дети простого народа, дети бедняков, никто из вас и носа сюда не сунет! Шутить мы не намерены. Пока что вам преподали наглядный урокно он останется первым и единственным. Если вы, свиньи с чековой книжкой вместо сердца, посмеете еще сунуться в Тукуманью, ваши роскошные отели будут взлетать на воздух, а ваши отрезанные головы будут рядком лежать вдоль берега. И так будет продолжаться, пока вы не уяснитеэти благодатные края больше никогда не будут вашими. Море и солнцепростому народу! Бойтесь нашей мести, свиньи, и держитесь подальше отсюда. Пуль и мачете у нас хватит на всех. Вон отсюда, жирные сволочи! ФРОНТ ХОСЕ АГУЭЛЬДО».
Что это еще за фронт такой?спросил Мазур.Никогда не слышал. Хотя они плодятся, как кролики...
Не знаю.сказала Белль.Они, действительно, так плодятся...
Кирилл, по-прежнему поглаживая по голове прижавшуюся к нему Эстеллу (она уже не рыдала, только тихо всхлипывала), пояснил:
Хосе Агуэльдоэто разбойник из сертанов. Печально прославился лет восемьдесят назад. Самый обыкновенный бандит и садист, разве что зверствами перещеголял. многих. Любил представлять себя борцом за что-то справедливое, но ничем этого не подтвердил. Наоборот, одинаково рьяно грабил и банки, и поезда, и деревни, и шахтерские поселки. В конце концов его убили жандармы. Идейные раньше как-то с его именем не связывалисьочень уж гнусная личность. Если кто-то принял его имяэто законченные отморозки. По которым петля плачет...
Понятно,сказал Мазур.
Огляделся. Листовки подобрали и прочитали многиеи все, без исключения, похватав скудные пляжные пожитки, спешили к своим отелям. Первые яхты как-то робко приближались к берегу. Полицейские по-прежнему суетились без особой осмысленностиправда, появилось несколько машин без мигалок и раскраски, и выскочившие оттуда люди в штатском выглядели гораздо более деловитыми.
Мазур сказал:
Думается мне, друзья мои, нам нужно, не задерживаясь, улететь в столицу. Не нравятся мне такие борцы за на родное счастье, ничего хорошего от них не дождешься, а уж я их повидал...
Кажется, ему было о тем подумать...
...Ну что же?сказал Лаврик, пододвигая ему стакан.Все хорошо, что хорошо кончается. Действительно, вегетарианцы вам попались какие-то, обычно они свои демонстрации с кровью обставляют.
Мазур внимательно посмотрел на него. И зная Самарина много лет, многое на его лице прочиталкак ни владел Лаврик лицом. Слишком много они вместе прошли, видывали друг друга во всех видах и изучили отлично...
Лаврик,сказал Мазур.У нас чисто служебный разговор или пока еще нет?
Чуть подумав, Лаврик ответил.
Собственно, пока еще нет А что?
Ты знаешь, ведь я тебя хорошо изучил за все эти годы...
Представь себе, я тебя тоже.сказал Лаврик с усмешкой.Так что чувства взаимные. Заранее знаю, что ты хочешь сказать. «Сволочь ты, Лаврик» Угадал?
Угадал,сказал Мазур.Сволочь ты, Лаврик Все ты знал заранее, правда? Что эти черти вынырнут со взрывчаткой и пулеметами, что наведут страху, что пляжи опустеют.
А они действительно опустели, как пишут в газетах и кажут по телевизору?деловитым тоном спросил Лаврик.
Действительно,сказал Мазур.Сразу же началось повальное бегство. Аэропорт, железнодорожный вокзалвсе было забито людьми, таксисты срубили бешеные деньги. Не будь у нас своего самолета, не знаю, как бы и выбрались... Пляжи опустели. Говорили, на всем протяжении Тукуманьи. А ты знал, что вынырнут эти черти. Может быть, это были даже твои черти... Окажись оно так, я бы и не удивился...
Ну я же не дьявол, чтобы у меня были черти... Так, иногда бывают... бесенята...
Ты знал все заранее,сказал Мазур.
Лаврик смотрел на него как-то устало.
И что, я тебя в чем-то обманул?спросил он негромко.Ни убитых, ни раненых, ни даже поцарапанных, парочку стекол взрывной волной вышибло, насколько я знаю, да вроде бы у какой-то яхты парус шальной пулей пробило. Детский сад, песочница...
Нехилая такая песочница,угрюмо бросил Мазур.Девчонки перепугались насмерть...
Лаврик мимолетно глянул на часы:
Времени у нас полно, так что можно чуточку потрепаться о постороннем... Что-то тебя понесло в гиперболы. «Смертельно»? Да, ладно, ни хрена подобного. Как будто я вас на аэродроме не встречал. Конечно, девчонки вышли не с лучезарными улыбками до ушей, но и никак не выглядели погруженными в черную тоску. Что Белка, что Звездочка, то бишь Эстелла. Ну, испугалась немного пассия твоего парня, всплакнула чуточку, но еще там, на курорте в себя пришла, ведь правда?
Ну, в общем...
В общем и целом,Лаврик усмехнулся.Ты, старина, местной специфики не учитываешь. Девочки все-таки южноамериканские. И концерта вроде курортного если и не видели раньше своими глазами, то с детства привыкли, что подобноечасть жизни. Нередко случается. Будет время, зайди на страничку Эстеллы в Фейсбуке. Там интересные снимочки есть. Год назад случился очередной переворот. Очередной генерал захотел в Наполеоныну, не столько сам захотел, сколько обитающие к северу отсюда дяди подтолкнули. Исполнение было паршивенькое: дернулись всего два пехотных полка столичного гарнизона и бронетанковый батальон. Утречком начали, а уже к середине дня их воспитали должным образом. К чему это я? Когда за них взялись, прямо на Пласа Дель Соль подбили один из их броников. Аккуратненько так подбили, он не загорелся, только движок разнесло. Так вот, когда все более-менее устаканилось, столичная «золотая молодежь» нашла новую забаву: фоткаться на фоне этой подбитой брони. Хотя по окраинам еще постреливали, и все кончилось только часа через полтора. Наша Эстелла тоже отметилась, позировала с таким видом, словно это она броник подбила. Нет, правда, посмотри потом ее страничку. В общем, Эстелла Феррейроотнюдь не кисейная барышня. Аристократия аристократией, а век на дворедвадцать первый. Впрочем, за последние полторы сотни лет таких амазонок среди девочек из сертанов хватало. Разве что Эстелка с компанией гоняет то на спортивной машине, то на мотоциклено на самой дальней родительской асиенде, и верхом носится, как ее прабабушки. Одним словом, не та девочка, чтобы пугаться «смертельно».Он усмехнулся не без фривольности.Вообще, твой парень мне ящик хорошей каньи должен. Когда разъезжались с аэродрома, я за ними из чистого любопытства послал хвост. И подтвердились догадки. Ты ведь, когда ее у родителей отпрашивал, точных сроков не называл, когда вернешь в целости и сохранности?
- Нет,сказал Мазур.Сказал, три-четыре дня, может, чуть побольше. Ты же мне так и сказал.
Ну вот,сказал Лаврик.И повез ее твой парень не в родительский дом, а на авенида Торредилья. Он там с полгода квартирку снимает, где и радуются жизни, пока родители думают, что любимое чадо на симфоническом концерте или в музее. И сейчас, чует мое сердце, зависнут там на пару днейкогда еще такой случай представится? Так что я им только хорошо сделал. Утешит он ее по высшему разряду. Парень, между прочим, весь в тебя, хотя и западает не на синеглазую блонду, а на кареглазую брюнетку... Ну, а твоя Белка все спокойней перенеслахотя, конечно, и ее сегодня ты должен утешить по полной... Белка, ты давно должен был подметить, девочка с характером. И совсем недавно уже была раз под гораздо более опасным огнем. И во время того переворота, между прочим, весь день у окна с автоматом простоялакогда флотская контрразведка забаррикадировалась у себя в управлении и приготовилась отбиваться, если и к ним полезут. Вот такие дела. Ну что было делать? За тобой могли на курорте и следить, желающих хватает. Адмирал, начальник одного из самых секретных отделов и его адъютант - довольно подозрительно. А вот если с ними еще морской кадет и его подружка-аристократка, не имеющие отношения к спецслужбам,дело другое. Веселая компания на отдыхе... Ну, перестал дуться?
Перестал,все еще не без угрюмости сказал Мазур.Но вот какого черта ты еще и Эстелку под колпак брал?
А я не ее брал, а твоего парня,сказал Лаврик.Понимаешь, когда месяц назад стало известно, что именно тебя сюда посылают, я на всякий случай прошелся по твоим старым контактам. Ну, мало ли какие встречи могут случиться... Вот и узнали и про Ольгу, и про твоего парня.Он прищурился.А что касаемо сволочизма... Ну да, я иногда жуткая сволочь. Когда дело требует. А бывает и по-другому. Не забыл еще живописный островок в Карибском море? Не тот, где мы обезьянского президента от переворота спасали, а тот, где американскую подводную лоханку сперли? Были нежелательные свидетели, аж несколько человек. И один сверхрадикальный товарищ предлагал для пущей надежности грохнуть их смертоносной отравой, в чем его поддерживал кубинский компаньеро, тоже не сентиментальный. И исключительно дядя Лаврик,он ткнул себя большим пальцем в грудь,придумал выход, когда все остались живы и здоровы. И твоя очередная синеглазая блонда, которая сейчас кинозвезда с охапкой «Оскаров», и потешный старик лорд Джадд, и все прочие... Помнишь?