Знаю,чуть погрустнев, кивнула Исабель.
Пять лет назад, «заступив», по выражению Белки, в политику, будущий президент начал с того, что переменил отцовскую фамилию, под которой прожил все эти годы на материнскуюзаконы республики это позволяют. Фамилия отца была красивая, старинная, прославленная десятками двумя крупных деятелей в самых разных областях жизни. И моментально выдававшая аристократа-гачупино: Беналькасар (до того, как вспыхнула революция против испанского владычества, Беналькасары писались с дворянской приставкой «де», на которую имели все права, но при республике как-то незаметно ее обронили). И взял фамилию материВаскес. Самую что ни на есть простонародную, ее большей частью как раз и носят индейцы. Президент с самого начала решил ваять образ пролетария от сохи, то чоло, то гачупинов зависимости от обстоятельств и аудиториии ведь не прогадал, ох как не прогадал...
Когда машина, значительно сбавив скорость, неспешно поехала вдоль длиннющей стены из темно-красного кирпича, казавшейся довольно старой, Мазур наметанным глазом уделил внимание многочисленным амбразурам, сразу видно, гораздо белее позднего происхождения. Правильные амбразурыузкие, расширяющиеся к внешней стороне. И поблизостиникаких зданий, откуда можно было бы тешить отнюдь не праздное любопытство с помощью хитрой электроники.
А любители, несомненно, есть. Уж если в родном отечестве порой случаются... казусы. Штаб-квартира одного из российских спецназов располагается не так уж далеко от жилых домови пару раз фиксировались попытки именно что электронного любопытства. Не говоря уж о том, что над центрами спецназов регулярно пролетают американские спутники-шпионы. Трудно понять, отчего янкесы гробят столько времени и сил: на открытом воздухе никогда не бывает ничего секретного, вообще интересного. Мало того, известны наперечет как спутники, так и точное время их появления. А вот поди ж ты, стараются. Надо полагать, где-то на теплом местечке кормится бюрократ в погонах, регулярно отправляющий отчеты наверхпусть и не содержащие ни крупицы полезной информации. Сама по себе регулярная отправка отчетовнеплохая кормушка для определенного народа...
При их приближении часовой в камуфляже с автоматом на плече проворно распахнул створку высоких ворот ажурного чугунного литья, своим видом лишний раз подтверждавших версию о почтенном возрасте располаги. Только караулка, сразу видно, более поздней постройкино кирпичи явно подобраны так, чтобы цветом максимально соответствовали стене.
Внутрь пропустили легко. Часовой склонился к водителю, перебросился парой фраз на испанском и отступил, сделав приглашающий жест. Еще до того, как машина тронулась, Мазур, бросив быстрый взгляд вправо-влево, увидел стоявшие у амбразур пулеметы на треногахстарые добрые американские М60 (кое- где в свое время изрядно пострелявшие по американцам же или их куклам).
Понемногу у Мазура появились некоторые соображения о первоначальном назначении базы: длинные здания казарменного вида, десятка два маленьких красивых домиков в один и два этажа, обширная асфальтированная площадка, где стояла «Барракуда» огневой поддержки, а правее, на некотором отдалении от вертолетатройка бронетранспортеров.
Машина остановилась у довольно большого трехэтажного зданияв прошлой жизни наверняка штаба и канцелярии, д а и в нынешней, скорее всего, тоже. От двери к ним стал спускаться человек в чистеньком отглаженном камуфляже без знаков различия и погон, лишь с нашивкойэмблемой «Руслана» на левом предплечье и пятнистом кепи без кокарды. Камуфляж был местный, памятный Мазуру еще по прошлой командировке.
Он вылез, надел фуражку, поправил кортик, протянул, как джентльмен и адмирал, руку Исабель. Лаврик предупредил, что ехать следует непременно в форме. И Мазур не задавал вопросовмы завсегда исполнительные, о чем бы ни шла речь, поцеловать ли кого или пристукнуть...
Встречающий остановился перед ним, чуть склонил голову:
Сеньор адмирал... Сеньорита фон Рейнвальд...
Лет сорока с небольшим, с военной стрижкой и короткими, пышными, хорошо ухоженными усами. Мазур, отлично разбиравшийся в таких вещах, не засек и тени военной выправкину, мало ли кто мог оказаться в рядах ЧВК...
Роговин Игорь Степанович, заместитель начальника.
Что характерно, не уточнил, заместитель по каких именно вопросам. Стойкое убеждениечто сосед
Пойдемте?
Задержимся на минутку, с вашего позволения, сказал Мазур.Хочется проверить некоторые соображения... Вот это, - он показал рукой вокруг,не были ли казармы конного полка?
Совершенно верно,кивнул Роговин.Построены в конце девятнадцатого века, сначала здесь долго квартировался гвардейский конный полк, потом, когда конница отжила своеобычная часть. Ну, а теперь мы обосновались... Любопытно знать ход ваших мыслей.
Это просто,сказал Мазур.Сразу видно, что здесь можно разместить примерно полк. Но часть зданийявно не казармы, а бывшие перестроенные конюшни. И плац великоват для пехотного полка, а вот для конногов самый раз...
Роговин посмотрел с некоторым уважением: ну, пусть молодое поколение убедится, что старики хватки не растеряли... в сыновья годится, ага. Дожив до своих лет, Мазур так до сих пор не вполне и привык к мысли, что люди такого вот возраста годятся ему в сыновья.
Роговин шел на полшага впереди, порой непринужденным жестом указывая, куда следует свернуть. Широкая лестница со старинными чугунными перилами в стиле ворот, чистые пустые коридоры. Второй этаж, классическая приемная. Симпатичная девица в камуфляже за столиком с селектором и парой телефонов была темноглазой брюнеткой, но Мазур в ней сразу усмотрел нечто неопределимое словамиотечественное. Логично, кто бы брал местных... Лаконичная табличка на высокой двери: «HEFE».
Девица склонилась к селектору:
Сеньор начальник, к вам адмирал Мазур.
Пригласите,раздалось в ответ.
По одному короткому слову Мазур не смог узнать голос, хоть и знал уже, что там кто-то из старых знакомых. Левина ему улыбнулась:
Вас просят, сеньор адмирал,и обратилась к Исабель опять-таки по-русски:Сеньорита, вас сейчас проводят в комнату отдыха...
Роговин распахнул перед Мазуром дверьи остался в приемной. Мазур вошел в большой кабинет, где перпендикулярно к столу хозяина стоял второй, гораздо более длинный, десятка на два креселконечно же, для совещаний. А вышедший ему навстречу из-за стола человек действительно был старым знакомым, хотя они и не виделись со времен первой здешней командировки Мазура. В которую он же в свое время Мазура и отправил.
Не кто иной, Берлинский Бригадир собственной персонойгенерал Глаголев (впрочем, теперь уже генерал отставной). Он лет на шесть постарше Мазура, но выглядит отлично: спина прямая, морщин мало, седые волосы без малейшего намека на залысины. Холодные голубые глазав точности прежние. Все га же белокурая бестия, пусть постаревшая и снявшая золотые погоны.
Что ж, давно подметил кто-то неглупый (а Генка Лымарь однажды озвучил): дольше всех живут профессиональные убийцы вроде Мазура, вообще военные и фабриканты оружия. Есть версия: так происходит оттого, что Костлявая старается подольше задержат ь на этом свете главных поставщиков ей клиентуры. Вог только проверить эту версии агентурным путем невозможно...
А поворотись-ка, сынку...сказал Глаголев, со скупой улыбкой оглядывая Мазура.Действительно, цельный адмирал... В рядах или для почета?
Не знаю еще,сказал Мазур, пожимая сильную ладонь.А что, есть наши... в рядах?
Самое занятное, что с некоторых пор есть... Ну, прошу к столу,он показал Мазуру на кресло и вернулся за стол.Кофе? Нарзан какой-нибудь?
Нет, благодарю,сказал Мазур.Как-то уж легко к вам пропускаютни пропусков, ни документов не спросили...
Так это смотря кого,усмехнулся Глаголев.Марка и номер вашей машины были заранее известны, часовые с фотографиями вас и девушки ознакомлены. Все по-взрослому, сеньор адмирал. И о девице трудами Самарина наслышаны... Как она, клопиков подсовывает?
Да нет пока что,сказал Мазур.И через постель никаких тайн не выведывает. Чуточку странновато даже, учитывая, что у Самарина все обстоит с точностью до наоборот.
Жизненные функции у вас разные,уверенно сказал Глаголев.Самариннаш, а нас они просто обязаны легонько освещать, это азбука. Вынечто совсем другое.
«Да мать твою!мысленно рявкнул Мазур вкупе с парой небожественных словечек.Объяснит мне наконец кто-нибудь, в чем мои здешние жизненные функции?»
Тоже не усидели в запасе, Кирилл Степанович?понимающим тоном спросил Глаголев.Скуплю?
Скучновато,кивнул Мазур.Потому и согласился, когда предложиливсе ж...он в последний миг удержал слова «не семьдесят лет»,руки-ноги целы, и тросточки не требуется...
Понятно. Я вот тоже не удержался, когда предложили, и пока что в тросточке тоже не нуждаюсь... Вот что, Кирилл Степанович. Разговор по делу у нас будет крайне короткий. Пришлось вам сюда через пол города тащиться ради нескольких фраз, но таковы уж правила игры, не предусматривающие посредников даже в лице Самарина,он заговорил веско и серьезно.Вчера пришла шифровка. Могу вас заверить: в случае необходимости получите от меня полное и всяческое содействие людьми и техникой. Предписано было передать это лично...он с легкой улыбкой развел руками.Вот, собственно, и все. Но таков уж приказ, а приказы я привык исполнять, как и вы...
В голове у Мазура промелькивали самые разные мысли. Это что ж такое на него хотят взвалить, если Глаголеву кто-то неизвестный, но, несомненно, очень высоко сидящий, приказал обеспечить «полное и всяческое» содействие людьми и техникой? Уж безусловно, не какую-то одинокую вражину предстоит за шкирку грабастатьс таким бы и Лаврик справился. Есть смутное подозрение: рановато, пожалуй, запирать на большой висячий замок ворота своего личного кладбища и выбрасывать ключ...
Он не задал ни одного вопроса, великолепно зная правила игры. И подумал еще: Глаголев может и сам не знать, что именно Мазуру будет поручено. Не редкость в таких забавах: каждый знает лишь свой кусочек мозаики, иногда это временно, иногда так и обстоит до конца очередной шахматной партии...
Исключая тех, кто занят на Ирупане... или в других местах, у меня здесь сто пятьдесят два активных штыка, два вертолета и пять «коробочек», из них три с пушками, двачисто пулеметные. Пулеметов изрядно, гранатометов тоже. Снайперские винтовки имеются. Учитывайте.
Учту,кивнул Мазур, отнюдь не собираясь признаваться в своем совершеннейшем неведении.Кстати, о пулеметах. Я там видел амбразуры... Как я понимаю» вы в случае чего сможете держать пол огнем все прилегающее пространство, без «мертвых зон»? Это яиз чистого любопытства...
Конечно,сказах Глаголев.И кроме пулеметов кое-что посолидней запасено. Не в Сан-Тропе обитаем увы... У Конан Дойля в каком-то рассказе хорошо сказано про здешние места: сегодня человекпрезидент, а завтра его травят, как бешеную собаку-. Ну. предположим. Васкес, по всем расчетам, сидит довольно прочно, но Южная Америка есть Южная Америка, аминь...и широко улыбнулся:С делами все Кирилл Степанович. Придется теперь испытать армейское гостепрш1мство. Уж вы-то с традицией знакомы...
Знаком.кивнул Мазур.Одна просьба: чтобы: гостеприимство не стало убийственным, каким оно иногда бывает, мне сегодня вечером в очень приличный ресторан идти с девушкой... сугубо в служебных целях.
Остается лишь позавидовать таким служебным целямусмехнулся понятливо Берлинский БригадирВ вашем ведомстве и такая служба порой предусмотрена, не то что у нас. Хотя, скромно похвастаться, на приемы бывал зван, хотя, конечно, блистал в штатском...он склонился к селектору.Катенька, звякни Степанычу, пусть ведет сюда девушку и сам идет.Повернулся к Мазуру.Вот кстати. Степаныч у меня зам по безопасности, ты и это учитывай, если вдруг паче чаяния понадобится кто-то кроме Самарина. Задачу понял. Смертоубийственного гостеприимства я и не планировалдень будний, у меня еще заботы начнутся через пару часов... Прошу!он встал и указал Мазуру на дверь в углу кабинета.
Пропустив вперед Исабель, вошел Роговинвидимо, комната отдыха располагалась где-то совсем неподалеку. И легонько придержал Мазура за локоть:
Кирилл Степанович. на два слова...
Глаголев оглянулся с заметным удивлением, но препятствовать не стал, и они оба остались в кабинете.
Совершенно ничего служебного.усмехнулся в усы зам по безопасности.Можно сказать, дела личные. Вы как-нибудь мягонько объясните вашей девушке, что платье с вышивкой она выбрала не вполне осмотрительно... Неподходящая вышивка.
А что с ней не так?спросил Мазур.
Роговин откровенно ухмылялся
Здешние дизайнеры, эту моду запустившие, были совершенно не в теме. Полное впечатление, что они попросту послали фотографа заснять как можно больше индейских узоров и лепили, что в голову взбредет, не заморачиваясь смыслом. А у индейцев добрая половина узоровне для красоты, а со смыслом. Такую вышивку, как у вашей девушки, делают на пончо вдовцы, намеренные подыскать новую жену. Совершенно точно.
Н-да,сказал Мазур.Обязательно растолкую...
Ну, это еще довольно безобидно,сказал Роговин.А вот я буквально неделю назад в городе наблюдал картину маслом... Вылезает из-за руля белого «Ягуара» богато декорированная брюликами холеная красоточка-гачупино, по всем признакамдамочка из высшего общества. Только на платье у неемежду прочим, из одного из лучших магазиноввышивка, какую делают исключительно проститутки из индейских деревень. Они там есть, этакие официальные продажные женщины. Знаете что? На площади Дель Соль есть хороший книжный магазин, «Гарсиласо», недавно вышел отличный толстый фотоальбом индейских вышивок и узоровс толкованием всего, имеющего значение. Вот только дизайнеры на него явно не обращают внимания. Купите и подарите девушке, пусть в другой раз будет осмотрительнее. Мода столицей не ограничивается, по всей стране пошла, так что у индейцев есть возможность понаблюдать. И при всей своей внешней бесстрастности похохотать про себя...
Спасибо, учту,сказал Мазур.Вы что же, хорошо разбираетесь?
Я тут третий год торчу. Просто необходимо было заиметь какое-то хоббивиски и прочие жизненные удовольствия к таковым не отнесешь. Вот и выбрал... Пойдемте?
Действительно, убийственным армейским гостеприимством Глаголев их ушибать не собирался: при обилии и разнообразии закусок всего-то бутылка французского вина (конечно же, для Исабель) и бутылка виски (пустяк для них троих).
Разговор не то, чтобы не клеилсяможно сказать блуждал впотьмах без дороги. Общих воспоминаний у них с Глаголевым не было (да Мазур и не любил ударяться в воспоминания о пережитом), общих знакомыхтоже (были двое, но оба среди живых уже не числятся). Так что говорили о чем попало, на что мысль наткнетсяо здешней кухне, о том, как идут дела на Ирупане. Исабель больше помалкивала, хотя скованной и не казалась. С любопытством покосилась на диван, где лежала гитараявно Глаголев и здесь не отказался от прежних привычек, любил он, как Мазур помнил, иногда побренчать. Перехватив ее взгляд, Глаголев обаятельно улыбнулся:
Немного музыки, сеньорита?
Она легонько подняла брови:
Это ваша, сеньор генерал?
А ведь Глагол ей не представлялся по званию, подумал Мазур. Ну конечно, они и так знаютшефы Исабель. Может быть, их наши же и поставили в известностьдабы придать Глаголеву больше авторитета в глазах здешней публики, с которой ему приходится общаться...
Конечно,сказал Глаголев.Кому бы я здесь позволил свою держать?
У Мазура сложилось убеждение, что генерал только рад был, натолкнувшись на новый поворот в скромном застолье. Поднялся (его движения остались прежними, несмотря на годы, отточенными, словно заранее разложенным в уме на серию), взял гитару, не настраивая (видимо, не было необходимости), взял несколько аккордов:
В красном сне,
в красном сне,
в красном сне бегут солдаты,
те, с которыми когда-то
был убит я на войне,
в той далекой стороне,
в этом красном, красном сне...
На лице Исабель изобразилось явственное непониманиену конечно, порой, даже овладев разговорным иностранным, не всегда понимаешь песни на нем...
Очень похоже, Глаголев искренне отдыхал душой, у каждого к тому свои способы. Закончив песню, он почти без перерыва начал вторую: