Хорошосогласился Валиулин, вешая на плечо автомат стволом вниз. Разведчики, выстроившись по двое, двинулись к блиндажу.
Федоров почти бегом направился к штабному бункеру, где находился командир разведвзвода Артем Кудрин, носивший грозное прозвище Атаман Кудеяр. На самом деле он был полным антиподом своему прозвищуна боевые не ходил, доверив управление разведгруппами сержантам. Сам же все время обитал в командном бункере, пользуясь дружбой с начальником штаба, и выслушивал подробные доклады, добросовестно писал рапорты и представления к наградам на отличившихся. В дела разведчиков Кудеяр не вмешивался, что вполне устраивало последних.
В блиндаже было жарко натоплено, разведчики, разрядив снаружи оружие, шумной гурьбой ворвались внутрь. Возле самых дверей раскаленная печь, в центре находился дощатый стол, который служил разведчикам на все случаи жизни. Дальше шел жилой отсек с двухъярусными нарами. Здесь, как на подводной лодке, вернувшиеся с поиска отдыхали, пока их товарищи находились на боевых.
Явились, пропажа,увидев вошедших, воскликнул сидящий в центре стола Евгений Волков, плотно сложенный здоровяк с красивым юношеским лицом, выполнявший сегодня обязанности дневального.Вас только за смертью посылать.
Заткнись, салага,рявкнул на него Морозов, с грохотом бросая на стол пулемет.
Да я...попытался оправдаться Волков. Но усевшийся рядом младший сержант Валиулин хлопнул его по плечу и почти дружески сказал:
Ты, братела, сейчас дневальный. Поэтому хватай бачки и дуй на камбуз за рубоном. Мы голодные как волки.
Волкову ничего не оставалось делать, как, накинув на плечи бушлат и захватив два ядовито-зеленых бачка-термоса, направиться на камбуз.
Разложив оружие на столе, разведчики занялись его чисткой, снимая нагар после долгой стрельбы и смазывая механизмы.
Раздевшись до тельняшки, Виктор Савченко остервенело орудовал шомполом, не принимая участия в общем разговоре, где, как всегда, был заводилой Морозов. Его мысли были далеко, он возвращался в свое недавнее прошлое. То самое прошлое, из которого его вырвали, определили на Северный флот. Впрочем, он сам туда рвался, написал заявление в военкомат. Тогда Виктор хотел быть похожим на своих друзей, которые были старше его и уже отслужили армию. Особенно ему импонировал Гном. Двухметровый верзила, воевавший в Чечне в разведке морской пехоты, вернулся оттуда кавалером ордена «Мужества». Гном обратил внимание на соседского мальчишку, тощего дохляка-компьютерщика, которого постоянно обижали сверстники. Бывший разведчик привел Виктора в секцию карате, которую вел его друг Сергей Сурмий, недавний чемпион России в среднем весе, прозванный уважительно друзьями Сэнсэй. Виктор, получивший прозвище Пистон, как самый младший, познакомился там же с Бадуном, спившимся телохранителем, бывшим инструктором отряда «Витязь». Прапором, десантником из ЗГВ.
Почти три года Виктор ходил в секцию, общался с ветеранами, которые мечтали заработать денег и уехать в Иностранный легион за «французскими паспортами». Втайне Пистон надеялся, что они не уедут до тех пор, пока он не отслужит «срочную», а вот тогда...
Потом неожиданно появился Зуб, который выдал себя за бывшего легионера и рассказал им множество побасенок. Они ему поверили, подставились, как последние лохи. Зуб подбил «ветеранов» ограбить инкассаторский броневик, якобы заработать денег на дорогу «до городу Парижу» и отложить немного на «черный день». «Ветераны» согласились, в результате это вылилось в кровавый сериал с подставой и трупами. В последний момент, когда захваченные деньги они собирались отдать ГУБОПу, Гном отправил Виктора домой, а там его «забрили» в морскую пехоту.
Через месяц мать написала, что «ветераны» погибли в бандитской разборке. Судя по письму, напоследок они устроили «кровавую харчевню». Родственники погибших, побывавшие на опознании трупов, рассказывали о десятке убитых бандитов. В письме ничего не говорилось о Палыче, старом медвежатнике, который оказался втянутым в эту историю тем же Зубом. Старик помогал им выбраться из этой ситуации, но, видно, не судьба. Как говорил Сэнсэй: «Что предначертано, того не изменить». Теперь Виктор думал о том, как он после демобилизации разыщет старика и выяснит, что же произошло на самом деле...
Заканчивай чистку, Волк жратву притащил!во всю мощь своих легких гаркнул Морозов и тут же громким щелчком захлопнул ствольную коробку пулемета. Разведчики один за другим заканчивали чистку и, поставив автоматы на предохранитель, устанавливали в специальные ячейки возле нар. Закон войны требовал держать оружие под рукой.
Убрав свой автомат, Виктор вытер руки чистой ветошью, вытащил из голенища сапога ложку и сел за стол.
Исполняющий обязанности дневального, Евгений ловко орудовал черпаком, разливая борщ алого цвета с разваренной картошкой, капустой, на поверхности плавали янтарные кусочки зажаренного салашкварки, вокруг которых, отражая свет коптилок, плавали разноцветные пятна жира.
Вдохнув ароматный дымок, поднимающийся над котелком, Савченко почувствовал, как желудок свели голодные спазмы.
Пока бойцы рассаживались, Виктор Климов, помогая дневальному, длинным тесаком нарезал хлеб. Его длинные музыкальные пальцы умело разделывали буханку серого хлеба на ровные прямоугольные кусочки, которые тут же распределялись среди бойцов.
Под сводами блиндажа ритмично застучали ложки, голодные морпехи за обе щеки уплетали вкусное горячее варево.
Добавки можно?первым с борщом расправился низкорослый Феофанов. Встав из-за стола, он был вровень с сидящим рядом Морозовым.
Пулеметчик на мгновение оторвался от своего котелка и, хлопнув Феофанова по плечу, рассмеялся:
Ну и силен ты жрать, Фофан!
А че?невозмутимо ответил тот, не отрывая взгляда от котелка, в который Волков наливал добавку.Сам же говорил: «Море сильных любит, а сильные любят поесть».
Под сводами блиндажа грянул дружный смех разведчиков. На второе были макароны по-флотски с говяжьей тушенкой и жареным луком. Разведчики в батальоне были на особом счету, поэтому с добавкой проблем не было.
После макарон перейти к чаю не успелив блиндаж ввалился Дядя Федор в сопровождении штабного старшины Варакуты, двухметрового великана с крючковатым носом и большими, слегка навыкате карими глазами, делавшими его похожим на гигантскую птицу.
Старший прапорщик относился к разведчикам по-доброму, в недавнем прошлом сам разведчик, участник нескольких военных кампаний, в том числе и первой Чеченской. Перед отправкой в Дагестан он был уволен в запас в связи с выслугой лет. Никто не знает, на какие «рычаги» пришлось надавить Варакуте, но на войну его взяли. Правда, комбат Вавилов, не желая брать грех на душу, перевел Варакуту из разведчиков в тыловики.
Мы уже порубали,привстав из-за стола, сказал Валиулин Федорову. И, указав на стоящие в углу бачки, добавил:Осталась твоя пайка.
Не надо,отмахнулся Дядя Федор.Я с Макарычем в штабе перекусил
По раскрасневшемуся лицу замкомвзвода было видно, что они со старшиной успели не только перекусить... И, как бы в подтверждение этой догадки, Федоров достал из-под расстегнутого бушлата плоскую алюминиевую флягу.
Вот,торжественно произнес сержант,наркомовские сто граммов за службу на морозе в экстремальных условиях.
Коньяк,добавил Варакута, приподняв набитый чем-то черный полиэтиленовый пакет.А коньяк надо закусывать цитрусовыми и шоколадом.
Коньяк у старшины действительно был настоящий «Дагестанский». Как поговаривали злые языки, батальону презентовал один из дагестанских руководителей аж целую двухсотлитровую бочку, как освободителям от чеченских захватчиков. Водолаз отправил бочку в подчинение Варакуты. Благо для старшего прапорщика авторитетов, кроме самого комбата, на войне не было, соответственно, и получить малую толику этого благородного напитка можно было только с разрешения комбата. А Вавилов приказал выдавать коньяк только вернувшимся с боевых.
Не раз пытались получать коньяк на халяву. Особенно вначале... Каждую ночь к «хозяйству» старшины отправлялись команды охотников, состоящие как из рядового и сержантского состава, так и из офицеров и прапорщиков. Были «делегаты» и от разведчиковВолков с Морозовым, но так никому ничего и не обломилось, старый диверсант умел прятать. Зато когда требовался коньяк, он появлялся у Варакуты, как у фокусника из рукава.
Бойцы, стуча, протянули кружки Федорову, а тот точь-в-точь, как водочерпий из фильма «Жажда», начал аккуратно разливать благородный напиток, стараясь не пролить ни капли. Тем временем Варакута разложил на столе дюжину ярко-оранжевых апельсинов и несколько плиток шоколада Бабаевской фабрики в разноцветных обертках.
Ну, за победу, как всегда говорили наши предки,сказал Федоров, подняв белую эмалированную кружку с черными пятнами вмятин.
Чтобы все вернулись домой,добавил Варакута.
Чтобы все,эхом вторили разведчики и дружно опрокинули свои кружки с ароматной жгучей жидкостью.
Виктор одним глотком осушил кружку коньякажидкость огненным потоком устремилась вниз. В следующую секунду горячая волна поднялась со дна желудка к голове. Щеки, уши, нос запылали, как будто внутри разожгли костер, в голове зашумело, постепенно тело стало почти невесомым.
После ужина разведчики расселись в спальном отсеке, который по-морскому называли кубриком. Из двух пустых снарядных ящиков, поставленных друг на друга, соорудили импровизированный стол, на котором стояли кружки, порезанные дольками апельсины и ломаный шоколад.
В печи потрескивали дрова... От жара, исходившего от топки, шоколад таял, превращаясь в бесформенные коричневые кляксы, но никто этого не замечалбыло тепло и уютно. Хорошо! Что еще надо человеку?!
А ну-ка, дай гитару,распорядился Варакута. Гитара была во взводе одна и принадлежала командиру второй разведгруппы сержанту Шилину, который был сегодня в поиске.
Старшина пробежал пальцами по струнам, как будто проверяя на прочность, потом затянул:
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет...
Знаменитую песню моряков-североморцев, сражающихся в Великую Отечественную войну на полуострове Рыбачий. Голоса у Варакуты не было, да и слух был относительный, но пел старшина самозабвенно, не обращая ни на кого внимания. Неожиданно песня оборвалась, старший прапорщик обвел тяжелым взглядом присутствующих и зло произнес:
Во блин, тогда морпехи дрались с лучшими немецкими солдатами, с «эдельвейсами», мать их так, егерями и ни на метр от границы не отошли с сорок первого по сорок четвертый. А сейчас, твою мать, сами все раздали без боя, без войны. Какой там Гитлер мог об этом мечтать? Какой кайзер, какой Наполеон или там Карл? Да ни одному воспаленному мозгу это не могло прийти в голову, а нашим ребятам-демократам пришло, перед всеми раскрылись и все роздали. А теперь вот кровью цементируют последнее, что осталось... Хотя уже немного осталось.
Ты, Вадим Макарыч, наливай,остановил его Дядя Федор. Он взял у Варакуты гитару и, пока старшина разливал остатки коньяка по кружкам разведчиков, бодро взял нужные аккорды:
И не случайно на войне
Придумал кто-то метко:
Такого друга надо мне,
С таким пойду в разведку.
В отличие от Варакуты у Федорова был приятный густой баритон, он пел не менее самозабвенно, чем старшина, некоторые бойцы потихоньку ему подпевали, непринужденно развалившись на нарах.
А чего это Кудеяр злой как собака?неожиданно оборвав песню, спросил Дядя Федор.
Попал под раздачу ваш лейтенант,усмехнулся старший прапорщик.Попал под горячую руку Водолазу... У комбата день сегодня не задалсяс утра нападение на позиции второй роты, там чуть ли до рукопашной дело не дошло. А потом еще обстрел вашей колонны. Естественно, в обоих случаях потери, а с кого спросят? Водолаз залетает на узел связи, а там Кудеяр связистам анекдоты травит. Ну ВВ ему и выдал по первое число. В общем, бежал ваш взводный, как нашкодивший щенок, поджав хвост...
Не пойму я, Водолазмужик крутой, а терпит его. Как же так получается? Командир взвода разведчиков за всю кампанию ни разу не был ни в одном поиске, ни разу не выходил на боевые, только доклады командиров групп выслушивает...удивленно пожал плечами Дядя Федор.
Когда Василия Васильевича турнули из боевых пловцов, он сделал соответствующие выводы. А именно: половой акт со львом не только неприятен, но и опасен. Подо львом я имею в виду вышестоящее начальство,пояснил свою мысль старшина.
Ну а при чем здесь?..не понял Федоров.
А при том, что прозвище Атаман Кудеяр вашему взводному досталось по наследству от папаши. Вот кто был настоящим сорвиголовой. Когда я срочную тянул, он у нас был командиром разведроты. Помню, высадились мы однажды в одной дружественной африканской странетам хотели свергнуть одного местного правителя. А он про это прознал и обратился к нашему правительству, дескать, за помощью. Естественно, наши кремлевские замшелые пни тут же емуполучи помощь и распишись. Через сутки наша рота уже охраняла резиденцию этой макаки, Кудеяр был едва ли не личным телохранителем президента. Короче говоря, мятеж, задуманный юаровской разведкой, провалился. Две сотни наемников должны были захватить аэропорт и там устроить штаб восстания, но к аэропорту их не подпустили. Едва отряд вышел из джунглей, как его окружили и уничтожили. Нам тоже пришлось немного повоеватьтанковый батальон, расквартированный в столице, поддержал мятеж и штурмом пытался захватить президентский дворец.
Как сейчас помню, жара стояла невыносимая, под пятьдесят, на пятачке перед дворцом два десятка легких английских танков «Скорпион», как жуки копошатся, толкаются, между ними мелькают шоколадные фигурки. Грохот от стрельбы, смрад выхлопных газов, сгоревшей взрывчатки и трупного запаха. Убитые распухали прямо на глазах. Мы тогда потеряли пятерых бойцов, двух наповал, трое раненых. Правда, макак положили не меньше роты и сожгли половину их танков. Кудеяр, сидя верхом на президенте, умудрился подбить два танка.
Когда заварушка закончилась и законно избранная власть праздновала победу, многие офицеры были награждены местными наградами. А командира бригады и нашего ротного осчастливили почетными званиями «Национальный герой». Причем Кудеяр получил награду за то, что прикрыл своим телом главу государства, а мы по глупости думали, что он на нем верхом сидел.
По возвращении на базу Кудеяра перевели в Москву, в разведку флота, где он и сейчас служит, только уже в звании капитана первого ранга. Говорят, большой пост там занимает. Так что нашему Водолазу не с руки ссориться с сыном Атамана Кудеяра.
А чего взводный в сапогах болото месит вместе с нами, а не скользит где-то по паркетам?подал голос пулеметчик Морозов. Сидя возле печки, он от выпитого коньяка раскраснелся, как наливное яблоко.Раз у него такой крутой предок.,.
Кудеяр-старший действительно крут,усмехнулся Варакута.Хочет, чтобы сынок почувствовал на своей шкуре настоящую военную жизнь. Да заодно показал себя в ратном деле, каков он воин. Но пока батя по загранкомандировкам скитался, пацана воспитывала маманя. А какое оно женское воспитаниеизвестно. Вот и получился младший Кудеяр ни рыба ни мясо. Вроде служит в батальонной разведке, а дальше периметра базы не ходит, выслушивает рапорты командиров групп, а потом пишет донесения...
Хватит о взводном,оборвал Варакуту Дядя Федор и, тронув струны гитары, весело запел:
Батальонная разведка,
Мы без дел скучаем редко...
Разведчики дружно подхватили незамысловатый гимн фронтовых разведчиков.
Сейчас воюется как-то по-другому, по уму,едва закончилась песня, снова заговорил Варакута. От выпитого коньяка он слегка опьянел и теперь хотел выговориться.Помню, в первую Чеченскую кампанию... Когда зимой брали Грозный. Настоящая каша былагде наши, где чечены, хер разберешь. Нашей группе необходимо было разведать подходы к президентскому дворцу. В подвале разрушенного дома нос к носу столкнулись с разведгруппой чеченцев. Стрелять нельзяна выстрел ударят из всех «стволов» и свои, и чужие. Ну и схлестнулись на ножах. Пока я выхватывал свой «НР», «дух» мне в грудину ткнул штык-нож, он был у него примкнут к стволу автомата. Как я успел отпрянуть, что лезвие не глубоко вошло, до сих пор не знаю. И закрутилась карусель... В общем, кончили мы их, но только и сами были хорошо порезаны. Пришлось возвращаться зализывать раны...
...В подвале полуразрушенного дома было сыро, остро пахло плесенью и дымом. Под ногами перекатывались автоматные гильзы, издавая скрипящие звуки. Сквозь пролом в стене Грозный, некогда живописный городок, теперь выглядит как на экране допотопного черно-белого телевизора. Иногда встречается недавно выпавший снег, но он не белый, а грязный, вытоптанный, изгаженный.