Валиулин быстро и сноровисто орудовал ножомочистив небольшую площадку от снега, стал долбить мерзлую землю. Точные, хорошо поставленные удары звучали приглушенно, отрезая землю пластами, как дорогой сыр. И так же бережно складывал землю на разложенную тут же рукавицу. Когда было выкопано отверстие, Равиль аккуратно установил блок управления, плотно обложил его землей, сверху установил мину так, что выпуклое смертоносное рыло смотрело на тропу через всю ложбину. В случае, если появится караван с оружием, сотня стальных шариков, использованных в мине вместо осколков, наделают дел. Установленную мину младший сержант припорошил снегом, повернулся к бойцам прикрытия и жестом показалуходим. Разведчики поспешили покинуть место закладки, через минуту-другую мина встанет на боевой взвод, а тогда... электроника ведь не разбирает, кто свой, а кто чужой.
Крик совы был сигналом наблюдателю, группа уходила с места засады ни с чем.
Первым шел самый маленький Феофанов, у него, как у дозорного, был прибор ночного видения. Через десять шагов за ним следовал Морозов с пулеметом на изготовку, в случае необходимости он мог обеспечить кинжальный огонь, что в первую минуту боя наиболее необходимо, так как дает возможность рассредоточиться и приготовиться к бою. Вслед за Морозовым двигался сержант Федоров, за ним продвигались Костяников, Волков, радист Климов, на небольшом отдалении шел младший сержант Валиулин. Это была еще одна особенность фронтовой разведки, такое расположение гарантировало в случае гибели старшего группы, что командование принимал на себя его заместитель, который находился в отдалении. Замыкали движение снайперы Савченко и Заборский. Если огонь пулемета должен был ошеломить врага, то задача снайперов«работать» на результат.
Виктор шел немного в стороне, прикрыв оптический прицел специально приготовленным лоскутом материи. Владислав, наоборот, снайперскую винтовку держал у груди (как заправский киношный рейнджер).
Показушник,хмыкнул Виктор. В отличие от штатского снайпера он знал, как себя вести во время похода, в засаде или бою. Когда в Грозный вошли внутренние войска, двум снайперам «Альфы» был приказзатаиться, чтобы не попасть под огонь своих. Пересидеть решили на крыше полуразрушенного дома, отсюда было все видно, и главное, это был не подвал, куда каждый норовил бросить взведенную гранату. Разглядывая трофейный автомат, оснащенный оптикой, бойцы «Альфы» неожиданно решили «прочесть» курс лекций по снайперской подготовке несмышленому в этом деле морскому пехотинцу. Невысокий крепыш, капитан Козлов объяснял нюансы снайперской стрельбы, говорил, как вычислять поправки на расстояние, боковой ветер. Гигант Егоров учил тактике, делая особый упор на маскировку (что при его габаритах было вопросом жизни и смерти).
В походе, на привале прикрывай оптику от посторонних глаз. В случае внезапного нападения займи удобную позицию, потом «работай». Снайпер на войне первый враг, и в бою на него направлен в первую очередь огонь. Понял?
Понял,кивнул Виктор, за те сутки он получил больше полезной информации, чем Заборский на трехмесячных курсах.
Разведчики двигались цепочкой, белые маскхалаты, белые чехлы на ранцах, оружие, обернутое бинтами,все это делало их почти невидимыми на фоне снега. Широкие снегоступы, прикрепленные к подошвам сапог, позволяли двигаться бесшумно, почти не оставляя следов.
Савченко снова оглянулся, Владислав уже не держал винтовку в руках, а закинул «весло» за спину, не привык командирский любимец к подобным мероприятиям.
Через пять часов Дядя Федор подал сигнал к привалу, разведчики, сбросив ранцы, расположились под деревьями. Снайперы, отдалившись от стоянки, залегли. По боевому штату именно им предстояло нести охрану дневки разведчиков и наблюдать подходы.
Лес хранил тишину, Виктор притаился за невысокой и густой елкой, отсутствие прибора ночного видения он компенсировал слухом. Конечно, он не мог воспользоваться оптическим прицелом, оснащенным инфракрасной подсветкой, это излучение могли легко засечь пассивные приборы ночного видения, которые имелись на вооружении у боевиков.
Где-то хрустнула ветка, Савченко напрягся, вокруг стояла кромешная темнота, хоть глаз выколи. Виктор бесшумно снял автомат с предохранителя. Оттуда, где несколько секунд назад хрустнула ветка, внезапно раздался вой, холодящий кровь. Это могло быть что угодно, как песня «санитара леса», так и условный знак сепаратистов.
Теперь все решала выдержка. Виктор, опустившись на левое колено, поднял автомат. Неожиданно тяжелые, снежные тучи расступились, из-за них выплыл желтый месяц. Лес залило холодным лунным светом, большая заснеженная поляна засверкала разноцветными искрами драгоценных камней. И вдруг из-за ближайших кустов метнулась большая черная тень...
«Овчарка»,мелькнуло в голове у разведчика. Действительно, животное было похоже на большую немецкую овчарку и в то же время сильно от нее отличалось. Более острая морда, взлохмаченная шерсть, горящие желтым огнем глаза. Животное замерло, задние лапы, готовые к прыжку вперед, слегка согнулись. Волк повел носом, обнюхивая морозный воздух, но разведчики расположились по ветру, так что хищник не мог их учуять.
Убедившись в безопасности, зверь сел на снег, из-под кустов появилось еще несколько серых особей, они были размером меньше остальных, по-видимому, молодых волков возглавлял матерый хищник. Волки расселись вокруг вожака и, как он, задрали к черному небу свои острые морды. Лесная песня хищников была посвящена ночному светилу.
Савченко выдохнул и снова бесшумно поставил оружие на предохранитель. Беспечность животных говорила об отсутствии посторонних.
Неожиданно возле Виктора появился Василий Костя-ников. Костыль жестом показал, что пришел его сменить. Савченко коротко кивнул, уступая место.
На привале разведчики уже перекусили сухим пайком и теперь отдыхали. Смененный со своего поста Заборский уже вовсю орудовал штык-ножом, вскрывая консервную банку.
Ну, что, насладился концертом «санитаров леса»?спросил Федоров, не отрываясь от просмотра карты, зажав в руке небольшой портативный фонарик, тонкий луч которого скользнул по планшету.
Угу,кивнул Виктор. Он не стал рассказывать, что пережил, когда огромная зверюга выскочила на поляну, решив, что подобное признание не к лицу разведчику. Расстегнув свой ранец, он достал пачку галет, кусок соленого сала, и неожиданно для себя самого произнес, обращаясь к Дяде Федору:Слышь, Дядя Федор, у тебя нет неправильного бутерброда?
Сержант, спрятав карту, за словом в карман не полез:
Вот вернемся в расположение, будет тебе и неправильный бутерброд, и какава с чаем.
Привал был закончен. Уничтожив следы своей остановки и снова вытянувшись в цепочку, бойцы двинулись на запад. На этот раз волки учуяли людей и на небольшом отдалении последовали за ними. Их гнал инстинкт «санитаров леса», которым следовало убивать и съедать больных и слабых. Вот они и преследовали людей, в ожидании, что кто-то отстанет.
Лес пошел под уклон, двигаться стало легче. Разведчики непроизвольно ускорили шаг. Впереди идущему Фофану пришлось едва ли не бежать, чтобы Костяников не наступал ему на пятки.
Спустившись к подножию горы, морские пехотинцы оказались на небольшой поляне. Почти идеальной прямой линией поляну рассекала черная полоса небольшой горной речушки.
Разведгруппа остановилась на берегу, сержант Федоров, вглядевшись в фиолетовую черноту ночи, негромко произнес:
Ну-ка, Стрелок, пошукай брод и, если что, прикроешь на той стороне.
Младший сержант Савченко мгновенно понял командира. И, выломав тонкий ствол молодого деревца, принялся обследовать каменистое дно речушки.
Пока Виктор искал брод, остальные разведчики внимательно всматривались по сторонам. Бой в горахвещь специфическая, тот, кто выше, тот и в выигрыше. Зная эту истину, как-то неуютно себя чувствуешь, стоя внизу на ровной, как блюдечко, поляне, задрав голову на поросшие лесом горы.
Короткий свист младшего сержанта вывел бойцов из оцепенения. Виктор стоял на другом берегу реки с автоматом на изготовку, его силуэт в тени нависшей над поляной горы сливался с местностью, а воткнутое в берег деревцо было хорошим ориентиром.
Переправлялись разведчики быстро, но без суеты. На противоположном берегу они углубились в лес, и теперь пришлось идти под гору. Через сотню метров лес неожиданно оборвался, дальше из снега торчали лишь черные пятна пней.
Мы на точке,негромко сказал Дядя Федор, бойцы рассредоточились, укрывшись за стволами деревьев. Сержант извлек из кармана свой фонарик и трижды мигнул в сторону вершины горы. Оттуда также трижды мигнул красный глаз, в следующую секунду совсем рядом раздался голос:
Восемь.
Пароль разведгруппы был двенадцать, Федоров тут же ответил:
Четыре.
В десятке метров от леса со снега поднялись три силуэта, которых еще секунду назад не было видно. Двое по бокам остались стоять неподвижно, третий в центре двинулся навстречу разведчикам.
Здорово, мужики,приглушенно произнес встречающий, вместо лица была маска с прибором ночного видения, что делало его похожим на робота.Все в порядке?
В этом мире все относительно,философски ответил Дядя Федор.
Тогда идем на заставу,произнес сапер,только снимите свои говнодавы...он указал на сапоги разведчиков, к которым были привязаны снегоступы.Значит, так,тихо добавил сапер,двигаться след в след. Шаг в сторонуи «вилы», даже если не наступите на фугасную, а зацепите сигнальную мину, мало не покажется. На заставе мужики обозленныеих «духи» чуть ли не каждую ночь дразнят так, что лучше не будить зверя. Поняли? Тогда двинулись.
Разведчики двинулись за сапером, на этот раз их отход прикрывали два бойца с заставы, они умело заметали следы.
Стая волков замерла на противоположном берегу речушки. Сверкая голодными глазами, они смотрели на уходящих людей. В этот раз добычи не досталось. Матерый волк вскинул морду к холодному безмолвному небу, над горами пронесся его жуткий вой.
Опорный пункт по афганской традиции называли заставой. Позывной она носила Утиный клюв из-за утеса, на котором располагалась. Выгнутый утес нависал над горной дорогой. С него удачно просматривалось (простреливалось) окружающее пространство на десяток километров.
Рота морских пехотинцев, оборонявшая утес, обустроилась здесь не хуже, чем на главной базе батальона. Вырубая лес для увеличения сектора огня, стволы деревьев использовали для строительства блиндажей, оборудования капониров, окопов и огневых точек. Здесь чувствовался флотский порядок и хозяйская рука ротного старшины.
Разведчиков встретил молодой розовощекий лейтенант. Поинтересовавшись, нет ли срочных сообщений в штаб батальона, он провел «гостей» в дальний блиндаж. Возле него под маскировочной сетью стояли четыре НОНы, задрав вверх короткие толстые стволы 120-миллиметровых мортир.
Это, так сказать, наше гостевое помещение,став в центре блиндажа, произнес лейтенант,раз у вас нет ничего срочного, то в расположение батальона отправим завтра, как раз через нас пройдет в горы конвой.
Лады, лейтенант,согласно кивнул Дядя Федор.
Насчет еды сейчас что-нибудь придумаем,продолжал лейтенант, но по его внешнему виду было видно, что он понятия не имеет, где взять харчей, чтобы накормить «варягов».
Не надо харчей, нам бы отоспаться,отмахнулся Дядя Федор.
Тогда не смею мешать,еще недавнему курсанту военного училища очень хотелось походить на бравого офицера царской России. Лейтенант козырнул и направился к выходу.
Слышь, летеха,обратился к лейтенанту Морозов, устанавливая пулемет к стене блиндажа.Как насчет чего-нибудь горячительного, а то
Холодно на улице, холодно на сердце.
Мерзнут ее губы у меня на перце.
Лейтенант, вздохнув, произнес с нескрываемой долей сожаления:
К сожалению, нет ни того, ни другого. Адью, господа рейнджеры.
Располагайся, братва,стягивая с плеч лямки десантного ранца, устало проговорил Федоров.
Разведчики с шумом стали разоблачаться. В жарко натопленном помещении запахло топленым жиромуходя на боевые, разведчики мазали лица гусиным салом, оберегая кожу от обморожения. Может, именно этот запах и привлек волков.
Во, блин, служба,выругался Костяников. Сев на матрас, он остервенело стягивал с ног белый маскировочный комбинезон.Двое суток в лесу просидели, как те волки позорные, а толкуноль.
Не навоевался, сынок?холодно спросил сержант. Он, как старый вояка, разоблачался не спеша и основательно, складывая возле себя детали амуниции.
Да нет,стушевался Костыль,просто, когда шли по равнине, было веселей.
Ну конечно, тогда было теплополно фруктов, овощей,весело проговорил радист Климов.А Вася, он любитель пожрать на халяву.
А помните, как Вася схавал у ментов полбарана, которого те жарили на костре?поддержал разговор пулеметчик Морозов.
Заткнитесь, гады,раздраженно проворчал Костяников. Даже при тусклом свете коптилки было видно, как его щеки налились кровью. Гигант начал заводиться.
Васек, как ты его только горячим ел?встрял в разговор Феофанов.
И ты, недомерок, туда же?!взревел Костыль.
Заткнитесь все,рявкнул наконец Дядя Федор.Сцепились, как тузики на псарне, спать бы ложились, салаги!
Эх, сейчас бы сто граммов наркомовских и горяченького борща со шкварками,мечтательно произнес Валиулин, запрыгивая на второй ярус нар. Растянувшись на постели, он закинул руки за голову и, прикрыв глаза, добавил:И бабу послаще.
Виктор Савченко, разоблачившись, тоже лег на нары. Тесное пространство блиндажа наполнилось тяжелым запахом пропотевших портянок.
Хорошо бы шашлычка сейчас,проворчал кто-то из разведчиков, продолжая кулинарную тему.
Хорошо бы,буркнул Виктор, ворочаясь на жесткой постели, он вспомнил косулю. В его фантазиях грациозная туша вращалась на вертеле, аппетитно благоухая. Он прямо физически почувствовал этот запах...
Уже через десять минут три наката бревен блиндажа сотрясались от богатырского храпа морских пехотинцев. Сон их был глубоким и крепким, даже когда по экстренной команде ожила батарея НОН и с грохотом ударила по заданному квадрату, никто из разведчиков не проснулся. Они отдыхали...
Мы тебя ждали, брат,высокий гориллоподобный чеченец обнял Тамерлана за плечи, тот похлопал его по пояснице. В подвале, где они встретились, остро пахло плесенью и гнилыми овощами. Лампочка под потолком освещала стены из серого силикатного кирпича, ровные ряды стеллажей, заставленные банками с закрутками.
В Ставрополь Тамерлан Гафуров прилетел по документам Сидорова Игоря Николаевича, обычная фамилия, имя, отчество. Обычная, каких миллионы, потому и неприметная. Покинув аэропорт, он сел на междугородный автобус и через пять часов вышел в станице Вольной.
Это было большое богатое село, стоящее на самой границе с Чечней. За последние несколько лет людей в станице поубавилосьвсему виной соседство с беспредельной Чечней. Банды боевиков нападали, угоняли скот, похищали автомашины и людей. Станичники создали казачий отряд самообороны. Но плохо вооруженные ополченцы не могли противостоять бандитам, оснащенным автоматическим оружием, портативными рациями, мощными вездеходами. Поэтому и уезжали люди из беспокойной приграничной станицы. Многие уезжали, многие еще были в раздумье. Только один станичник Федоров Николай не помышлял об отъезде. И причина была не в хозяйстве, и не в родовых корнях, хотя у Федорова вся родословная была связана со станицей, да и хозяйство было крепким. Настоящая причина крылась в другом.
Единственная дочь Николая Васильевича, Лена, училась в МГУ, а потом вдруг пропала. Несколько месяцев о ней не было ни слуху ни духу, как вдруг появился незнакомец с письмом от дочери. После того как старики прочитали письмо, посланец сказал:
Жизнь вашей дочери в ваших руках.
С этого момента дом Федоровых стал одной из точек ичкерийской разведки. Время от времени к ним приходили те, кто шел в Чечню или в глубь России. С начала боевых действий на территории мятежной республики гонцы почти прекратили посещать эту точку.
Тимур был заочно знаком с семьей Федоровых. Их дочка-студентка заразилась, как большинство провинциалов, огнями большого города. Вместо учебы в университете она посещала всевозможные конкурсы, презентации и тому подобные мероприятия. Когда во время последнего из конкурсов ей предложили контракт для работы в варьете Стамбула, она, не задумываясь, бросила учебу и подписала контракт. Возможно, девушка и сгинула бы навсегда в борделях Ближнего или Среднего Востока. Но, на ее счастье, анкеты кандидаток просматривал Тимур (этот конкурс красоты, как и отправку в Турцию, обеспечивала чеченская группировка, которую курировал Гафуров). Прочитав автобиографию девушки, как опытный разведчик, Тимур сразу же сообразил, какие выгоды это может принести. В результате Лена Федорова не поехала в Турцию, ее поселили на загородной вилле, принадлежавшей главе клана, а дом ее родителей стали использовать как шпионскую точку.