Чего тебе?
В следующую секунду его локти были сжаты крепкими, как тиски, руками. За спиной старика стояли двое верзил, видимо, прятавшихся в кустах.
Молодой человек не спеша приблизился к старику, внимательно посмотрел ему в глаза, где не увидел ни страха, ни паники. Он даже улыбнулся, потом тихо и немного театрально произнес:
Извини, дед, ничего личного. Работа такая.
Сжав правый кулак так, чтобы углом выпирала фаланга среднего пальца, он нанес на выдохе крученый удар «леопардовой лапой» в область солнечного сплетения.
От удара Дымок едва не подпрыгнул, его глаза закатились, раскрытым ртом он пытался вдохнуть немного воздуха, но не мог. Держащие его за руки бугаи отпустили, старик медленно повалился на траву, дернулся в агонии раз, другой и затих.
Убедившись, что старик мертв, троица не спеша направилась к лазу в заборе.
Через час мертвого Дымка обнаружили дети, забравшиеся в парк играть в индейцев, и тут же сообщили родителям. Приехавшая милиция констатировала ненасильственную смерть от остановки сердца.
Из-за проигрыша так разнервничался, горемычный,негромко произнес кто-то из заядлых доминошников.
С крепостной стены открывалась великолепная панорама. Ровная гладь изумрудного моря вдалеке сливалась с бледно-голубой кромкой безоблачного неба, создавая вечную картину спокойствия. Замершая в небе чайка с раскинутыми крыльями так и просилась на полотно, достойное кисти Айвазовского.
Профессор любил в свободное время сидеть в глубоком кресле и любоваться морем. Только вот по-настоящему оценивать красоту природы он был не в состоянии. После пяти минут созерцания Профессор, как истинный профессионал, принимался за работу.
Сегодня его не хватило и на три минуты: поднявшись на стену, он сразу же занялся изучением принесенных с собой бумаг. Это была распечатка полученных из Москвы досье на Фашиста и его начальника охраны Хмурого.
С первым все было предельно ясно: типичный воровской авторитет доперестроечной формации, ходки, карцеры за неповиновение администрации, переводы из зоны в тюрьму, объявление голодовок, коронование и тому подобное, как говорится, стандартный вор в законе.
Куда сложнее был Хмурый, в недавнем прошлом майор разведки погранвойск в Таджикистане. За слишком рьяную борьбу с контрабандой наркотиков его подставили. Был осужден на десять лет, но вышел через три года по амнистии для афганцев. Из близких никого нет, все погибли в Таджикистане. Полностью предан Фашисту.
«Опытный, умный, опасный, подумал Профессор. История с обнаружением мин теперь получала хоть какое-то обоснование.Слишком много умных, это чревато для общего дела».
Профессор отложил бумаги, ему следовало решить очередную проблему, как нейтрализовать врагов, мешавших выполнению главной задачи. Так, чтобы всех одним махом. Пока он даже не представлял себе, как.
Глава 10
ПРЕДЧУВСТВИЕ НЕПРИЯТНОСТЕЙ
У Глеба Кольцова был свой барометр неприятностей: неожиданно рот наполняется приторно-сладким вкусом мертвечины, и это означает, что неприятности не замедлят появиться.
Такое ощущение было у него и теперь. Но есть работодатель и его заказ, который необходимо выполнить: найти убийцу смотрящего Бармалея. Иначе не исключено, что кто-то получит заказ на него, Глеба.
Поднявшись с постели, на которой он сегодня спал один (Дашка заявила, что на этой неделе их отношения переходят в стадию платонической любви), Глеб взял с тумбочки мундштук и сунул его в роттак легче думается.
Прежде чем брать след киллера (благо, кое-какие наметки есть, способствовал единственный свидетель), нужно разобраться с неожиданно появившимися дополнительными загадками. Они вроде бы к этому делу не имеют отношения. Но что-то подсказывало детективу, что все это нити одного клубка.
«Итак, на кладбище были найдены четыре мины направленного действия с радиоуправляемым взрывателем. Хмурый, нашего поля ягода, рассчитал траекторию взрыва всех четырех мин, и получилось, что взорвать их мог находящийся среди присутствующих Денис Роботов, он же Железяка. Якобы он один находился в «мертвой зоне». Версия не лишена смысла, но возникает вопрос: этот Железяка отчаянный до безумия? Насколько я помню из характеристики, данной ему Фашистом, Роботов малограмотный, осторожный и честолюбивый уголовник, предел мечтаний которого получить воровскую корону. Нет, на трюк с направленным взрывом пойдет только самоубийца или абсолютно отмороженный, конченый наркоман. Потому что даже малограмотному лоху ясно, что словосочетание «направленный взрыв»далекая от истины теория. Достаточно неправильно заложить в корпус взрывчатку или не так установить картечь, то неизвестно, что получится. И еще на кладбище полно мраморных и гранитных памятников, так что рикошета стальных шариков никак не избежать. На подрыв только обдолбанный наркоман и пойдет. Железяку кто-то очень тонко подставляет на случай провала взрыва; в случае удачного исполнения задуманного с покойников нечего взять. Логично, но тоже не более чем одна из версий.
Теперь о череде смертей криминальных авторитетов ближайших областей. Сколько их? Семь вместе с Бармалеем, и все они контролировали разные сферы преступного бизнеса. Ничего связующего, если, конечно, не предположить, что идет общий передел бандитской собственности. Но что-то сомнительно, слишком вялая зачистка. А может...»
Он вскочил на ноги и заходил по номеру. Полдюжины авторитетовэто, так сказать, официальная цифра, а что за кадром? Может, кто-то преставился своей смертью, кто-то сгинул при несчастном случае, кто-то пропал без вести. Вот тогда картинка может и расшириться до тех пределов, что будет видна и цель проделанной работы, ее суть.
В голове промелькнула навязчивая мысль: слишком тонко и сложно для грубых акций уголовников. Не похоже, чувствуется почерк настоящего профессионала. Или, может, это еще одна версия, которая не подтвердится. Но проверять надо.
Здание боулинга «Вильгельм Телль» было одноэтажным зданием-складом районного торгового объединения. Когда государственная торговля канула в Лету, а магазины и торговые палатки были выкуплены или акционированы, Дьякон получил в счет долга с одного коммерсанта этот уже заброшенный склад. Немного пораскинув мозгами, он вложил в него деньги и получил первоклассный боулинг-клуб с рестораном и баром.
Это заведение Дьякон и сделал штаб-квартирой своей группировки. Здесь всегда кучковалось полтора-два десятка «быков». Сам Дьякон тут тоже частенько бывал, только, в отличие от рядовых бойцов, он не сидел в игровом зале. У него в клубе был свой кабинетпросторное помещение, отделанное дорогими породами дерева, тяжелым бархатом и старинной мебелью. Всю эту роскошь скрывали толстые бетонные стены, способные защитить даже от артиллерийского обстрела. Умный человек, Дьякон знал, что безопасность стоит затрат.
Нынешний день «бригадир» начал с того, что собрал всех своих «пехотинцев», рассадив их вокруг боулинга небольшими группами. Внутри собрались самые лучшие, «личная гвардия».
В полдень к клубу подкатила кавалькада из пяти мощных джипов «Чероки». Охрана пропустила на территорию только головную машину, остальным пришлось парковаться на улице.
Из машины выбрался Железяка в сопровождении трех «горилл», их беспрепятственно пропустили внутрь. Но в игровом зале «горилл» отсекли. Денис, хорошо знакомый с пунктиком Дьякона, помешанного на безопасности, не стал пререкаться с его гоблинами. Отдав старшему свой «браунинг», он прошел по длинному, узкому коридору.
Дьякон сидел в глубоком кожаном кресле, положив ноги на журнальный столик, и смотрел телевизор. Его рабочий кабинет не имел никаких офисных атрибутов, больше походил на комнату отдыха.
Увидев вошедшего Железяку, Дьякон поднялся с места и двинулся навстречу. Мужчины сдержанно обменялись рукопожатиями.
Сока хочешь? Какого?спросил хозяин клуба. Он в обычное время не употреблял алкоголь, стараясь держать голову ясной.
Да нет,отмахнулся Железяка, усаживаясь в кресло напротив Дьякона.Ну, чего звал?
Павловский налил себе в высокий стакан темно-коричневый яблочный сок и умостился на прежнее место. Пригубив, он, наконец, ответил:
А ты не догадываешься?
Нет,криво ухмыльнулся Денис.
Все было, как когда-то в детстве. Неразлучные друзья, выясняя между собой отношения, всегда начинали со словесной перебранки. А когда заканчивались аргументы у одной из сторон, они переходили к рукоприкладству. Но драки только укрепляли их дружбу. Разлучила тюрьма, в которую угодил Денис. Потом уголовный авторитет помог Владимиру, когда тот из спортсменов сколачивал свою «бригаду». Теперь он сам имел авторитет в уголовной среде, они снова были на равных.
Немного примитивный Железяка все же имел достаточно ума и жизненного опыта, чтобы понять, почему его кореш не пытается влезть на трон смотрящего, а хочет всего лишь отделиться от сообщества. И напрямую отстегивать в общак. Ему, баклану несудимому, никогда не стать смотрящим, поэтому и рвется в отдельные самодержцы. Такое положение Дениса тоже вполне устраивало.
Пока мои люди шерстят город в поисках мочилы Бармалея,начал Павловский-Дьякон,нам надо решить вопрос с общаком. Как я понял, проект заморожен, то есть бабки в воровскую казну вернутся не скоро, а Фашист вцепился в нас железной хваткой и не отпустит, пока не выяснит, где деньги.
Это я понимаю,кивнул Денис, на самом деле он пытался понять, к чему клонит друг детства.
Пока мы не положим общак перед Фашистом, он не назначит тебя смотрящим, и все это время мы будем находиться в подвешенном состоянии.
Теперь Железяка понял, к чему клонит Дьякон, но также прекрасно понимал, что произойдет, если они только заикнутся о том, что были причастны к исчезновению общака.
Ты думаешь, Фашист нас расцелует за то, что мы скажем, во что вложены деньги общака? Он нас не расцелует, нет, он прикажет нас поставить на ножи как крысятников. Понял, фраер?
Но ведь Бармалей нас двоих взял в это дело специально, чтобы мы были свидетелями проводимой сделки.
А где гарантии, что Фашист поверит?не сдавался Железяка.Бармалей ведь мертв. Смотри, чтобы нам не пришили его убийство.
Они действительно оказались в роли громоотвода, за одно неправильное слово можно лишиться жизни.
Значит, пойдем другим путем.Павловский посмотрел на Дениса с прищуром, очень нехорошим.Надо договориться с этим гребаным Троцким: либо пусть бабки вносит, либо сам говорит с Фашистом и предлагает ему войти в долю.
Емуэто означает, что в долю входит вся московская сходка. То, чего не хотел. Бармалей.
Бармалей хотел стать русским Рокфеллером и в конце концов уйти на покой и зажить припеваючи где-нибудь в теплом краю. Теперь его нет, мы должны что-то сделать для себя. Пусть Троцкий тоже в этом поучаствует.
Кто будет говорить с мэром?спросил Денис, поняв, что приятеля не переубедить.
Естественно, ты,усмехнулся Дьякон.Ты же спишь с его пресс-секретарем, тебе и карты в руки.Увидев, как при упоминании Калининой дернулся Железяка, спокойно добавил:А ты, дружище, думал, никто не знает? Поверь, кому надотот знает. Вот я, например, наслышан о твоих шурах-мурах. Так что передай Троцкому, если он не хочет, как его тезка, ледорубом по башке схлопотать, пусть Фашисту приколет ту сделку, что они с Бармалеем задумали...
По мере расследования накапливалась информация по этому делу. Послав по электронной почте запрос в информационный центр МВД, Кольцов снова отправился на улицу Гастелло.
Логика говорила ему: раз киллерша не уехала на машине, значит, она жила поблизости. И вряд ли в том районе она жила постоянно.
Опять ему пришлось запасаться водкой, консервами и идти в гости к словоохотливому дворнику и сантехнику Мылову.
Скандалист и выпивоха Николай Федорович встретил его в своем привычном наряде: в майке, ситцевых трусах и рваных тапочках. Гостя дворник узнал сразу и расплылся в щербатой улыбке:
А, киношник, заходи. Надеюсь, не пустой?
Да нет.Сыщик продемонстрировал «волшебный чемоданчик», наполненный снедью.
Вот это по-нашему, вот это душевно!воскликнул Мылов, довольно поглаживая себя по животу.
Кольцов снова оказался на замызганной кухне старика, на этот раз у него оказалось полбуханки серого хлеба, несколько стеблей зеленого лука и с десяток редисок. Все-таки для такой жизни, как у дворника, летосамая предпочтительная пора года.
На месте, где в прошлый раз сидел Глеб, восседала худая, с красным одутловатым лицом, неопределенного возраста особь женского пола.
Вот, режиссер, знакомься, подруга моя боевая, Ритка. Видишь, как испугалась, думала, кто-то на хвост нам решил упасть. Не переживай, Ритуля, этот человек пустым в гости не ходит, доставай нашу заначку.
Ритуля глупо хихикнула, опустила красную, обветренную руку под стол и извлекла четырехгранную бутылку зеленого стекла, прозванную в народе штофом. Бутылка была опустошена на четверть, то есть детектив успел почти к началу торжества, и поэтому существовала гипотетическая возможность получить необходимую информацию.
Вслед за штофом на столе появились два граненых стакана и щербатая тарелка с грубо нарезанной ливерной колбасой.
Кольцов распахнул кейс и извлек свои подношения, за что получил расшатанную табуретку и хрустальную рюмку.
Ну-ка, Ритка, подсуетись.Дворник, глядя на принесенные гостем продукты, почувствовал свою значимость хотя бы в масштабах собственной квартиры.
Вскочив со своего места, Ритка принялась нарезать копченую колбасу, вскрывать консервы.
А ты, режиссер, банкуй, рука у тебя легкая.
Когда стол был заставлен дополнительной закуской и «боевая подруга» снова уселась на свое место, Глеб взялся за штоф. Отвернув пробку, почувствовал резкий запах разведенного спирта неизвестного предназначения. Он быстро налил каждому в индивидуальную посуду граммов по пятьдесят, следуя закону прикладной психологии: «Если хочешь найти с человеком общий язык, постарайся ничем от него не отличаться». Обнадеживало одно: к этой бутылке его нынешние собутыльники уже прикладывались и еще были живы..
Ну, с богом,произнес дворник и поднял свой стакан.
Все чокнулись и опрокинули содержимое посуды в рот. Жидкость, попавшая в организм Кольцова, не обожгла пищевод, она там взорвалась. Дыхание забило, на лбу выступил пот, а глаза полезли из орбит. «Градусов семьдесят,мелькнуло в его голове.Сколько же времени я не пил спирт, с Афгана?»
Жар внутри немного затих, и Глеб, выдохнув, потянулся к редиске. Мылов с подругой не обращали на него никакого внимания, вовсю налегали на закуску.
А ты чего пришел?неожиданно спохватился Николай Федорович с набитым ртом.Нового ничего не расскажу, другого ничего не вспомню и даже не придумаю. Все, что знал, поведал, милок. Вот так.
Да мне ничего не надо.Детектив начал излагать заранее подготовленную «легенду».Продюсер приказал снять для главного героя поблизости квартиру, чтобы тому легче было войти в роль. Вот я и решил к вам обратиться, Николай Федорович, вы же всех в округе знаете. Может, кто-то сдает квартиру или хотя бы комнату?
Надо подумать,Мылов почесал затылок.А ты пока наливай.
Глеб тут же выполнил приказание хозяина, налив «разведенки» дворнику и его пассии, себя пропустив.
Кто же у нас сдает квартиру?вслух размышлял дворник.Сидоровы из пятьдесят второй, но у них уже есть квартиранты. Баба Нюра из четвертой, но там такой срач, что нормальный человек и часа не продержится. Карина из семнадцатого дома, но у нее недавно поселились беженцы-армяне.
Мылов сунул в рот папиросу, прикурил от зажженной спички и, затушив ее взмахом руки, подвел итог:
Сейчас никого нет со свободной площадью. Разве что у меня, но я человек нервный и характер у меня скандальный. Да и на хрен мне артист. Так что, милок...Он развел руками, но неожиданно встрепенулся и перевел взгляд на свою подругу.Может, ты, Ритуля, кого знаешь?Посмотрел на гостя и пояснил:Она рядом живет, на соседней улице, за углом.
Ритуля сморщила лоб, заставляя свой атрофированный мозг работать. Она что-то долго шептала себе под нос, перебирая возможных квартиросдатчиков, наконец вслух проговорила:
Разве только эта старая блядь Стошневская, у нее одно время жила какая-то рыжая лахудра. Такая из себя важная ходила, в широкополой шляпе и больших черных очках. Видимо, сама любит хорошо забухать, стерва. Вот и прятала свои пьяные глазищи. Но последнее время что-то ее не видно, может, съехала?