Это была удачная находка. Березин схватил автомат, передернул затвор, стал стрелять длинными очередями, прикрывая отход товарищей. Те выползали из канавы, бежали к машине, забирались в кузов. Не все, черт возьми! Телегин, Таврин, Машковский. Двое остались в канавеКосарь с Артюховым Он что-то говорил себе под нос, поливал свинцом опушку. Пот стекал по лбу, щипало глаза.
Это был эффективный огонь. Двое диверсантов намеревались выскочить из леса, полезли через кустарникплотно сложенные, навьюченные, в камуфляжных комбинезонах, в шлемах с защитными сетками. Одного лейтенант срезал очередью, тот завалился спиной на кустарник, скривив удивленное лицо. Второй успел попятиться, куда-то сгинул. Выскочил офицер в фуражке, блестели петлицы под комбинезоном, он что-то раздраженно выкрикнул. Осанистый, еще молодой, с холодными глазами. Юркнул за дерево, и вовремяпули ударили в ствол.
Товарищ лейтенант, мы в кузове прохрипел Телегин. Чего стоим? Едем отсюда к чертовой матери!
Березин спохватился, бросил дымящийся автомат на сиденье. Машина рванулась вперед, запрыгала по кочкам. Тряслась кабина, подлетал кузов.
Впереди был леснеровный, лиственно-хвойный. Бойцы из кузова продолжали вести огоньвтянулись хлопцы? Поняли, что немцы тоже люди и их можно бить? Дорога пошла сухаяне может быть! Лейтенант высунул голову из кабины, посмотрел назад. Немецкие парашютисты, подгоняемые офицером, выбегали из леса, стреляли вслед полуторке. Кто-то длиннорукий метнул гранату. Было видно, как она кувыркнулась в воздухе и упала на дорогу. Взрыв был не сильныйграната наступательного действияно осколки разлетались как положено, зацепили машину. Закричал Телегин, пронзенный осколками, выпал из кузова. Закричали другие бойцы: «Почему нам не выдали гранаты?»
Другой осколок пробил заднее колесо! Беда открылась не сразумашину повело. Березин намертво вцепился в баранку, пытался ее выровнять. Мелькали осины и криворукие березыместность снова уходила в низину. Машину трясло, скорость падала. Дьявол! Такие старанияи все впустую! Долбили автоматыпарашютисты догоняли, вели уже прицельный огонь. Скат, похоже, разнесло в клочья, скрипел проржавевший диск. Еще немного, и он сплющится в лепешку
Товарищ лейтенант, колесо пробило! вопили в кузове.
Он выл от отчаяния, крыл фашистов матом. Все равно они должны уйти! Березин выжимал газ до упора, работал скоростями. Машина кое-как шла, переваливаясь с боку на бок. Березин подпрыгивал до потолка, бился грудью о рулевое колесо. Голова раскалывалась.
Первое время полуторка шла быстрее, чем бежали немцы, но через пару минут все стало меняться. Ходовая часть разваливалась, захлебывался двигатель. Распахнулась дверца кабины, неприкаянно болталась, билась о деревья. Глаза невыносимо заливало потом, щипало. Уцелевшие бойцы еще стреляли, но энтузиазм с каждой минутой иссякал. Похоже, у машины отваливался задний борт. Бились в кабину контейнеры, словно просились на выход. Хрустнула рессоракакой убийственный звук!
Деревья двоились в глазах, несколько раз лейтенант съезжал с дорогипросто не видел ее! Скорость падала, ехать дальше было невозможно.
Потом заблестело что-то справа, деревья расступились. Обозначилась водная гладь, заросшая камышами и кувшинкамито ли озеро, то ли болото. Подъезд к воде был свободен, препятствием служили лишь разбросанные коряги.
Он свернул вправо и крикнул бойцам:
Все из машины, держать оборону!
Слышал краем уха, как люди покидают искалеченную полуторку, как катятся в кусты, за деревья, различил первые одиночные выстрелы. Мелькнула шальная мысль: «Утопить этот груз в болоте! Пусть не достанется никому! А если и сам погибнет, ну и ладно!»
Березин включил пониженную передачу. Полуторка неуклюже перевалилась через коряги, опасно приближаясь к воде. Нет, пустое, хоть волком вой! Если это и болото, то никак не у берега. Надо было хорошенько разогнаться, но мешали коряги, да и сил у машины уже не оставалось, ходовая рассыпалась окончательно. Передние колеса погрузились в воду, он проехал метра три, дно было твердое, ил не засасывал. Машина заглохла. Вот и бесславный конец
В голове мелькнуло: нет, еще не конец! С вражеским десантом надо покончить, их не так уж много осталось!
Лейтенант Березин схватил автомат, в диске еще оставались патроны, выпрыгнул из кабины, двинулся по воде, широко расставляя ноги. Бежать-то некуда, позади болото. Он и не думал этого делать.
Немцы перекликались со стороны дороги, трещал кустарник. Сообразили, что загнали русских в ловушку, теперь можно не спешить. Покрикивал офицер. Скудные знания немецкого позволяли Березину понять, что командир посылает солдат на фланги.
Березин, пригнувшись, побежал к лесу, упал за сломанным деревом, пополз по кочкам, по густому мху. Лес разреженный, все видно. Машковский скорчился в канаве, дышал, как астматик, жалобно смотрел на лейтенанта. Слева возился Тавринсамый молодой в отделении, вил себе гнездо, тихо постанывал. Машковский приподнялся, выстрелил из «СВТ» и тут же спрятался.
Товарищ лейтенант, что делать? Он повернул к командиру обескровленное лицо. Их больше, нам не справиться
Родину защищать, Машковский, буркнул Березин, пристраивая за кочкой автомат, других приказов не дождетесь. Патроны есть?
Есть малость, товарищ лейтенант, сообщил боец. Вот в обойме остатки и еще одна последняя.
Вот и истрать их с пользой. Таврин, что у тебя?
У меня чуть больше, товарищ лейтенант дрожащим голосом отозвался солдат. У Яранцева забрал, когда в машину запрыгивал Он мертвый, ему без надобности
Молодец, Таврин. А чего стонешь-то?
Жалобные звуки затихли.
Не знаю, товарищ лейтенант Просто так, наверное
И помогает?
Нервно захихикал Машковский.
Эх, молодцы Жгучий ком подкатил к горлу. Ну что, повоюем еще? Держимся до последнего, бежать отсюда все равно некуда. Стрелять прицельно, патроны на ветер не бросать. Справимся, ребята, фрицев не так уж много осталось
Он выдавал желаемое за действительное. Десантников изначально было около двух десятков, оставалось еще человек пятнадцать. Они лучше экипированы, лучше вооружены, и позиция у них выгодная. И вообще, они думают, что Ленинград вот-вот возьмут!
Злость не мешала лейтенанту мыслить трезво. Когда немцы пошли в атаку, он действовал грамотно: стрелял одиночными, перекатывался после каждого выстрела. Немцы тоже перебегали, прятались за деревьями. Они были совсем рядом, он их прекрасно видел. Опытные, рослые, поджарые, умело использующие складки местности.
Диверсанты стреляли короткими очередями, прикрывали друг друга. От запаха пороховой гари щипало нос. Слева и справа гремели винтовки Токарева. Таврин стрелял часто, словно торопился истратить перед смертью весь боезапас. Машковский бил прицельно, берег патроны.
Стрельба уплотнялась, немцы наглели, выкрикивали что-то гадкое, каждый раз разражаясь диким хохотом. Снова мелькнула физиономия офицерауже не такая самодовольная. Березин ловил его в перекрестье прицела, но тот все время ускользал от пули, словно издевался!
Вот перебежали двое: один успел залечь, другой картинно схватился за грудь, упал сначала на колени, потом носом в мох. Засмеялся Машковскийотличный выстрел! Другой немец выпал из-за дерева, держась за живот, застыл в неестественной позе. Остальные начинали злиться, палили беспрестанно. Двое появились сбокуодного Машковский подстрелил, другого загнал обратно в кустарник.
Взорвалась гранатабойца отбросило назад, словно он получил громкую оплеуху, откинул окровавленную голову. Отлетела в сторону винтовка.
Немцам надоело тянуть резинуони пошли вперед, подгоняемые офицером. Шли быстро, стреляли от пояса, выкрикивали что-то сердитое.
Березин продолжал стрелять, повалил громилу с белесыми глазами. Ничего не осталось в головени страха, ни злости, ни желания жить всем смертям назло! Слева стонал Таврин, садил из винтовки. И вдруг замолк. Березин не отвлекался, привстал на колено, бил по фигурам, мелькающим среди деревьев.
Кончились патроны в дискевсе семьдесят штук. Он отбросил автомат, выхватил из кобуры пистолет, перекатился, стал палить, сжимая рукоятку двумя руками. Дрожали пальцы, двоилось в глазах. Мишени расплывались, кажется, он все-таки в кого-то попал. Кончилась обойма, он отбросил и пистолет, откатился вправо, схватил винтовку Машковского, сделал два выстрела. Повалился за кочку, пополз к Таврину, у того еще оставались патроны
Граната упала практически под носом. Он уже не мог здраво оценивать происходящее. Тело не слушалось, в больной голове все смешалось. Он равнодушно смотрел на противопехотную осколочную гранату, имеющую несоразмерную с боевой частью рукоятку. Там было выдавлено: «Vor Gebrauch» Шелковый шнурок вывалился из торцевой части
И лишь в последний миг Березин прозрел. Метнулся в сторону, в этот момент и грянул взрыв. Лейтенант почувствовал нестерпимую боль в боку и в плече Потом все кончилось, и больше ничего не было
Он начал возвращаться к жизни только с наступлением темноты. Почему он выжилвопрос к богу, если допустить его существование. Осколки вонзились в тело, но, к счастью, не зацепили жизненно важных органов. Плюс хорошая свертываемость крови, молодость, безупречное здоровье
Но крови Березин потерял много. Жизнь возвращалась фрагментами: темными пятнами, светлыми пятнами. Он видел кроны деревьев над головой, они качались. Плыли кудлатые облака
Это не было похоже на смерть. Возвращалась память, способность анализировать прошедшие события. Он был похож на труп, и его посчитали трупом.
Березин перевернулся на бок, задыхаясь от боли в боку, подтянул под себя ноги. Было холодно. Тишину нарушали только звуки природы: крупная птица спорхнула с дерева, рыбка плеснула в пруду.
Впрочем, прислушавшись, он различил отдаленный гул. Война продолжалась. Лейтенант медленно приходил в себя, попытался подняться, это удалось только с третьей попытки. Встал на колени, уперся в дерево здоровым плечом. Медленно повернулся к озеру.
Машина стояла именно там, куда он ее загнал. Задний борт отвалился. Лейтенант поднялся на ноги, рыча от боли. Это была неудачная попыткапришлось опуститься. Он перевел дыхание и стал себя ощупывать. В левом боку все горелотакое ощущение, что туда засунули раскаленный пинцет. То же самое в левом плече. Рука шевелилась, сгибались и разгибались пальцы, но каждое движение сопровождалось адской болью.
Он полз боком, опираясь на здоровую руку, хрипел, сознание балансировало на краю. Силы иссякли, он лег, глядя на убитого рядового Тавринау того в глазах застыл холод. Хорошо, что полумракне видно начальных признаков разложения
За спиной бойца висел отдавленный вещмешок. Он извлек из кармана перочинный нож, перерезал лямки, развязал одной рукой. Но все усилия оказались тщетныаптечки у бойца не оказалось. Теплые носки, кусок брезента, пара банок тушеной свинины
Березин отдышался, пополз на поляну. Там должны быть трупы немецких парашютистов, а значит, и аптечка. Он ползал по поляне, высовывался за деревья. Трупов не быловидно, немцы забрали их с собой. Каким именно образом, думать пока не хотелось. Но один ранец из грубой кожи он все-таки нашел.
Закусив губу, лейтенант извлек из кармана плоский фонарик, высыпал на землю содержимое ранца. Письма с фашистской родины, похожие носки, перчатки, нижнее белье, безвкусные галетыон отбрасывал все ненужное.
Аптечка, фляжка со шнапсомвот это настоящий подарок! Шнапс был терпким, зловонным и очень крепким. Он обжигал стенки гортани и вызывал позывы к рвоте. Но потом стало легче. Пусть на время, но все же. Березин стащил с себя гимнастерку, нательное бельеи все время выл от боли. Сползал к воде, промыл раны, протер шнапсом, не забыв часть напитка влить внутрь.
Осколки прочно сидели в теле, вызывая жгучую резь. Извлекать их в таких условиях было опасно. Как долго он так продержится? Пока не начнется заражениечасов десятьдвенадцать А потом конец, если не попадет на стол к хирургу
Он заматывал себя бинтамисначала плечо, потом торс, не жалея бинта и обеззараживающей мази. Кровотечение почти прекратилось, но сколько крови он уже потерял? Выбора не былоон натягивал на себя окровавленную гимнастерку, убедился, что документы на месте. Потом ползал по траве, искал хоть какое-то оружие.
В обойме у Таврина оставалось три патрона. Винтовка была тяжелее железнодорожной шпалы, зато удачно заменяла костыль. Он нашел мятую пачку с сигаретами, встал на колени, вцепившись здоровой рукой в ветку, только такая поза была терпимой. Курил и ухмылялся: вот же резиновый мишка с дыркой в боку
Он допил остатки шнапса, задумался: не поискать ли второй ранец? Сколько фрицев они перестреляличеловек пять-шесть? Потом отказался от этой мысли. Алкоголь способен возвращать к жизни, но в умеренных дозах и ненадолго.
«Никому не расскажу, что от смерти меня спас немецкий шнапс», думал Березин, ковыляя к машине. Он хлюпал по воде, не замечая, как мокнут ноги. Груз из кузова пропалвсе восемь ящиков. Задание они не выполнили, и если лейтенант выберется из этого ада, придется отвечать перед начальством. По головке не погладят, это точно.
Он пытался представить, что здесь произошло. Березина сочли за мертвого. Немцы вышли к озеру, осмотрели грузовик. Случаен ли десант или немцы действовали по наводкеуже никто не расскажет, незачем и голову ломать.
Часть диверсантов, очевидно, вернулись к «ГАЗ-4» на лесной дороге (до него тут метров триста), подогнали машину к озеру, перегрузили контейнеры, туда же уложили своих погибших и убрались. Их уже не найти, давно у своих. Красную Армию отогнали к городу
Березин замер, прислушался. С севера доносился гул. Да и на востокето же самое. Доносились отдаленные взрывыих скрадывали звуки леса. Неужели наши войска отступили к городу? Такого не может быть, кто-то же должен сопротивляться
Он побрел к дороге, ориентируясь по памяти, теряясь в догадкахкак долго он сможет пройти?
Несколько раз возобновлялось кровотечение, он делал остановки, перематывал бинты. Больше всего хотелось лечь и уснуть, но такой роскоши он себе позволить не мог. Березин брел, пока хватало сил, потом опускался на колени, полз.
В стороне стреляли, рвались гранаты, мины. Гудели самолеты. Несколько минут он лежал в кустах у дороги, дожидаясь, пока проедут немецкие мотоциклисты. Они кружили по полю, весело перекликались, потом убрались в западном направлении.
Он подобрал раздвоенную на конце жердинуона больше походила на костыль, чем винтовка, «СВТ» забросил за спину, двинулся в чащу, обходя заросли кустарника. Ближе к рассвету он окончательно обессилел, выполз из леса к дороге, съехал в канаву, где и потерял сознание.
Очнулся лейтенант Березин, когда по дороге брело выходящее из окружения подразделение красноармейцев. Его не замечалимало ли что там валяется. Их было человек тридцатьвсе, что осталось от стрелкового батальона. Грязные, уставшие, многие в почерневших от крови повязках. Солдаты шли по дороге, с трудом волоча ноги. Подразделение еще было боеспособнымкто-то тащил на плече ручной пулемет Дегтярева, у многих за спинами болтались трофейные автоматы. Поскрипывала телега, запряженная лошадью, в ней лежали раненые, неспособные сами передвигаться.
Рядом с телегой брел вислоусый ефрейтор, иногда лениво понукая уставшую лошадь. Березин выполз на дорогу, стал беззвучно кричать, тянул руку. Почему его не видят? Солдаты уныло глядели под ноги.
Обернулся ефрейтор, когда разразился густым кашлем, что-то крикнул отставшим. Колонна сильно растянулась.
Березин попытался подняться, опираясь на жердину.
Товарищ старший лейтенант, здесь наш! Офицер, кажется!
К нему подбежали несколько человек, попытались поднять, начали спрашивать, кто такой, откуда? Он не мог отвечать, только хрипел, разъезжались ноги.
Товарищ старший лейтенант, да он не жилец, куда его? проворчал кто-то. У нас и без того телега перегружена
Березин начал возмущаться, кричал: да что вы понимаете! Он полон сил, может воевать, дайте только время отлежаться! На самом деле он только сипел и кашлял.
В телегу его, мужики донесся сквозь звон в ушах чей-то дрожащий голос. Нельзя бросать, живой же
Вспышки сознания были краткие, нечеткие. Его грузили в телегу, скрипели колеса, надрывалась чахлая лошадка. Иногда он приходил в себя, обводил пространство мутным взглядом. Нещадно болтало, рядом кто-то стонал. Телегу окутывал невыносимый гнойный запах. С другой стороны лежал боец с перевязанной головой. Под повязкой запеклась кровь. Он закатил глаза, серое лицо было неподвижноне человек, а уродливая маска. Он, похоже, уже умер, но этого не замечали