За старинной конторкой сидела секретарша, старая дева в очках с золотой оправой. Искоса глянув на меня, она спросила:
Мистер Келли, вам назначена встреча?
Нет, мэм.
Нужно было предварительно позвонить.
Зачем?
Она снисходительно улыбнулась:
Мистер Келли, вы же знаете, мистер Хантер
Очень занятой человек, прервал я ее.
Именно.
Бьюсь об заклад, что он меня примет, что ставите?
Я закурил сигарету и слегка осклабился. Народ должен знать свое место. Она жеманно сняла очки и милостиво улыбнулась:
Мистер Келли
В десять лет я сфотографировал мистера Хантера, когда он купался голышом с мисс Эртисией Дубро. В то время она была нашей нянькой.
Я пыхнул своей сигаретой и выпустил дым у секретарши над головой.
Мисс Дубро тогда было лет сорок с хвостиком. У этой толстой стервы на груди росли волосыя такого больше в жизни не встречал. У старика Хантера, видно, была слабость к волосатым дамам, потому что он позволил мне покататься на своем автомобиле в обмен на пленку.
Мистер Келли! Как вы можете
Скажите ему, что здесь Дог, и назовите имя мисс Дубро. Будьте любезны.
На нее было забавно смотреть. Пока я стоял и спокойно все это говорил, в ней боролись возмущение и любопытство. Залившись краской, она нажала пару кнопок на коммутаторе, соскочила со своего стула и упорхнула в кабинет.
Услыхав из-за двери раскатистый смех, я представил ее пылающее лицо, вытаращенные глаза и выражение абсолютного изумления, которое можно увидеть только у человека, проведшего долгие годы в этом коммерческом монастыре.
Мистер Хантер вас сейчас примет, сказала она.
Я так и чумал.
Двадцать лет, вздохнул старик Хантер.
Тридцать, поправил я. садясь. Ты уже тогда был отпетый гуляка.
Жаль, ты у меня не работаешь, а то вылетел бы в два счета сию минуту.
Ни фига.
Твоя правда. Я бы тебя повысил. Ведь ты мне напомнил, что я был еще тот козел. Может, теперь хоть разнесут по конторе, что шеф был изрядный повеса, и эти молокососы будут взирать на меня с большим почтением. Рад тебя видеть, Дог.
Взаимно, старина.
А у тебя нет этой моей фотографии с Дубро?
Откуда? Ты же забрал у меня пленку прежде, чем я успел проявить.
Какая жалость! Я бы отдал эту фотографию увеличить и повесил бы ее над входом. Как приятное напоминание о молодости.
Хочешь сказать, что тебе вырезали твою прости- тутскую железу?
Нет, только массируют. Когда подобное делает врач, это даже не смешно.
Ну а если попробовать врача-женщину?
К кому же, ты думаешь, я хожу? Хантер откинулся в кресле и загоготал. Я смотрел на этого сморщенного старикана с лицом бритого гнома и, казалось, немощной фигурой н понимал, почему он до сих пор может дать сто очков вперед своим молодым коллегам в зале суда. А уж если надо постоять за настоящее дело, стоит только взглянуть на его изуродованное боксерское ухо, которое так нелепо торчит с одной стороны его головы, и все становится ясно.
Я бы увеличил это фото, повторил он.
Не горюй, организуем другой снимок. Я знаю таких девочек
Увы. Звучит заманчиво, да только остались одни воспоминания. Я уж слишком стар, чтобы огорчаться или клевать на лесть. Просто приятно было вспомнить. Он протянул мне ореховый, отделанный серебром ящик для сигар. Сигару?
Я отрицательно покачал головой.
Вижу, что получил мое письмо. Чего мне только стоило разыскать тебя!
Да. я непоседа.
Сложив руки на груди. он несколько секунд смотрел на меня.
Что-то есть в тебе необычное. Дог.
Постарел.
Не то.
Помудрел?
Это вроде со всеми происходит.
Не со всеми.
Хантер лукаво усмехнулся, в глазах сверкнули огоньки.
Зря старик не любил тебя.
За что ему было любить? Ему требовался законный наследник, а мамашу соблазнил заезжий буфетчик. Вот и решили всю жизнь продержать меня под стойкой, чтобы не оскорблять фамильную гордость.
А ты знал, что твои мать с отцом поженились?
Конечно. У меня и сейчас есть брачное свидетельство. Мать хотела, чтобы я знал.
Почему же она не сказала семье?
Может, у нее тоже была своя гордость.
Лейланд Хантер распрямил руки и облокотился на стол.
Все было бы по-другому, если бы старик знал.
Я вынул из пачки сигарету и закурил.
Теперь это уже не важно. Мне нужны мои десять кусков, вот и все. С тех пор как в доме жили слуги и служанки, система была отработанаоткупиться, вышвырнуть виновника на улицу и забыть о грязном деле.
Продолжай-ка свои рассуждения.
Почему бы и нет? Если соблазнителем был кто- нибудь из наследников, то эго сходило как юношеская шалость. А если соблазненная была членом семьи, 1 о имя ее оставалось навеки покрытым позором.
Тебе следовало бы стать адвокатом.
Будем считать, что я философ.
А тебе не обидно?
Отчего?
Ну, они владеют всеми предприятиями семьи Бэрринов. Твои двоюродные братья, Альфред и Дэннисом. Одинпрезидент, а другойпредседатель правления. Большинство акций принадлежит Веде, Пэм и Люселле. Твои тетки и дядьки командуют парадом из своих шикарных особняков на Мондо Бич и Гранд Сай га, устраивают балы и заключают браки, о которых трезвонят все газеты.
Ну и чего тут веселого?
Теперь ты вернулся.
Обещаю не портить им жизнь. Отдайте только мне мои десять кусков.
Завещание довольно специфическое. Если в твоем прошлом есть хоть намек на безнравственность
Я убивал людей, ты же знаешь.
Это была война. У тебя за это награды.
- Я с девушками на сене "баловался.
Допускается. Подростки склонны экспериментировать.
Я не подросток.
Вот именно.
Давай-ка ближе к теме.
Нет ли такой опасности, что какая-нибудь дама сможет представить свидетельство того, что она и ты скажем находились, так сказать во внебрачных отношениях?
Вот теперь заговорил юрист.
Ты мне не ответил.
Я затянулся и, ухмыляясь, откинулся в кресле.
Дружище, со мной все в норме. Я чертовски люблю баб и говорю об этом с удовольствием. И я был бы рад, если бы они сказали то же самое обо мне. У меня есть отличные отзывы, и их немало.
Лицо старика сморщилось от смеха, он поудобнее устроился в своем кресле.
Дог. ты все еще щенок. Если ты будешь изъясняться в подобном роде, тебе не видать наследства, как своих ушей. Чего тебе стоит немного приврать?
К сожалению, в этом деле я не такой мастак, как моя семейка. Меня всегда ловят на вранье. Даже когда я говорю правду, меня уличают во лжи. Никакого навару с вранья. Хочу свои десять кусков, и баста.
На стене многозначительно тикали старинные заводные часы. Я смотрел на семейного адвоката, зная, что он собирается сказать мне то. что ему не хотелось бы говорить, и молча ждал. Все та же старая история. Мне хотелось только убедиться, что ровным счетом ничего не изменилось.
Никто не хочет отдать тебе даже эту сумму. вымолвил старик.
Цена невысока за все остальные миллионы. Зачем же громыхать скелетами в семейном чулане?
Ты знаком с биржевыми новостями. Дог?
Иногда читаю. Значительные колебания. Я не игрок.
Положение предприятий семьи Бэрринов ненадежное.
Неужели они обанкротятся из-за десяти тысяч?
Не совсем. Если завещание твоего деда подтверждает завещание прадеда и у тебя есть заверенная копия брачного свидетельства твоей матери, ты можешь претендовать на все как прямой наследник по мужской линии.
У меня давнишняя фотокопия. Ты. наверное знаешь, что судебный архив, где хранился оригинал, сгорел, а священник и свидетели уже умерли.
Да, я знаю. Как ты узнал?
Хотел выяснить наверняка. Я загасил окурок и бросил его в пепельницу на столе. Значит, десять кусков не выгорают?
К сожалению, нет, Дог.
Я встал и потянулся. За окном был чудесный день, и никакой смог не помешает мне наслаждаться жизнью.
Поспорим? предложил я Хантеру.
Только не с тобой. Из всего семейства лишь у тебя дедов рот, волосы и такой же упрямый подбородок.
А глаза чьи?
Не знаю, Дог. На материнские не похожи.
Отцовы глаза. Верно, мужик был не промах. Пойдем выпьем пивка. Ты небось лет десять не был в пивнушке?
Да считай все пятнадцать. Идем.
Она сказала, что ее зовут Шарман. Когда она вышла из ванной, обернутая махровым полотенцем, я одобрительно засмеялся, глядя на ее крепкие крестьянские ноги, богатую грудь и бесхитростную, простодушную улыбку, открывающую крепкие зубы. Поставив на проигрыватель Бетховена, я вылил в стакан остаток пива.
А старик-то еще молодец, одобрила Шарман.
Длины хватило?
Не в этом дело. Он просто искусник и удивил меня. она отхватила сразу полбутерброда и, помолчав, спросила:Дог, а он не
Нез, не родственник. Неужели ты подумала, что внук угостил своего деда красоткой?
Пожалуй, нет. Говорят, наоборот бывало.
Я тоже слышал. Старшие дожидались, когда у мальчишки появятся первые волосы на причинном месте, и вели его в день рождения в бордель. Другой раз бедолага потеет, потеет, и никак. Тогда он заплатит побольше своей даме, чтобы та наврала деду, что все было в порядке, и вот ходит гоголем по дому, рассказывая всем о своем геройстве.
И с тобой так было?
Солнышко, к двадцати годам на мне уж пробы ставить было негде.
А в двенадцать лет?
И в двенадцать я был опытный любитель. Хантер был нежен с тобой?
- Просто мечта. Надо подумать, может, я займусь старичками.
Шарман кусанула свой бутерброд и села напротив меня, поправив распахнувшееся было полотенце. Откинувшись в кресле, она положила ноги на покрытый стеклом кофейный столик.
Ты бы скрестила ноги, что ли, заметил я.
Ага. Шарман дожевала бутерброд, облизав пальцы. А ты чего? Смущаешься?
Наоборот, возбуждаюсь, а я устал.
Ты же только что Марсию указал. Тебе понравилась моя подружка?
Хорошая девочка.
Правда, немного с приветом. Баловалась наркотиками, но я ее выправила. Теперь она встречается с хорошими людьми. Она от тебя в восторге. Как ты ее ублажал?
Ей нужна любовь. Я дал ей адрес одного моего старого приятеля. Завтра она зайдет к нему, и он поможет ей устроиться на работу.
Она мне сказала. Полторы сотни в неделю за машинкой. Погубил хорошую шлюху.
- Сожалею.
Не жалей. Она ведь окончила колледж. Я-то едва вытянула школу в Бруклине. Мне бы кто так помог.
Будет, Шарман, ты же вполне довольна своей жизнью.
Это потому, что я еще и нимфоманка. Я, так сказать, универсальный профессионал. Как ты меня отыскал, между прочим?
Помнишь Джо Аллена в Бельгии?
О, старина Джо. Он хотел сделать мне татуировку. Он мне тоже о тебе рассказывал. Я не поверила. Она кивнула на закрытую дверь другой комнаты. Марсия говорит, что Джо не врал. Слышишь, не врал.
Я старался.
Вот и Марсия так говорит. А старичка зачем с собой' привел?
Чтобы он убедился, что есть еще порох в пороховнице и он еще может за меня постоять в случае чего.
В случае десяти кусков, что ли?
Даже великие адвокаты делятся самым заветным с проститутками, верно?
А как же? Возьми Мату Хари.
Вспомни, чем она кончила. Ведь ее кокнули на полном серьезе.
Все вы. мужики, чокнутые, заметила Шарман.
Чокнутые, повторил я.
Чепуха, засмеялась она.
И я то же говорю.
Мы сидели в кафе, подбирая хлебом остатки яичницы с наших тарелок, и смотрели, как трудовой люд Нью- Йорка спешил на свою первую смену к семи утра. Изуродованное ухо Лейланда Хантера полыхало ярче, чем в тот день, когда его расквасили, костюм был в беспорядке, но настроение ликующее, его распирал смех.
Ставь на наследстве крест. Дог. Доказал убедительно.
Я хотел, чтобы у тебя не осталось сомнений.
Он сунул в рот последний кусочек хлеба и откинулся на стуле, счастливый и довольный.
Вот уж не думал, что старый пердун вроде меня еще на что-то годится.
Когда это у тебя было в последний раз?
Не помню.
Шарман о тебе очень высокого мнения.
Очень мило с ее стороны. Я ее никогда не забуду. Разве можно забыть эту шелковистую кожу, не изуродованную морщинами. Странно, но мне и в голову не пришло, что я не справлюсь. Теперь я уж не смогу так беззаветно отдаваться своей работе. Между прочим, за все заплатил ты, я так понимаю? Сколько с меня?
Угощаю. Меня всегда грызла совесть, что я шпионил за тобой и старухой Дубро. А чем все кончилось? спросил я, смеясь.
Разошлись, как в море корабли. Через год она вышла замуж за садовника. В те дни купание голышом казалось настоящей оргией.
Ну, ты хоть чему-нибудь у нее научился?
К сожалению, нет. Моими учебными пособиями были порнографические улики, которые фигурировали в процессах о нарушении закона о цензуре. Да изредка ко мне приезжают экзотические друзья издалека. Вернемся к твоему делу. Я не совсем глуп, как ты догадываешься.
Мне не хотелось бы, чтобы врать пришлось тебе, дружище.
Тебе не придется драться до последнего.
Почему?
Следует признать, что ты совсем не тот Дог, которым они привыкли помыкать.
Допив кофе, я попросил счет.
Думаешь, эта информация будет для них поводом устроить бал в мою честь?
Лейланд Хантер перестал улыбаться, внимательно и серьезно вглядываясь в мое лицо.
Как ты относишься к советам?
Смотря чьим. Твойприму. Открой свой кладезь мудрости.
Запомни, Дог. Я связан с семьей Бэрринов всю мою жизнь. О моем образовании позаботился твой прадед, он же помог мне открыть свое дело. И все потому, что он и мой отец были верными друзьями. Мой отец погиб, даже не увидев меня. Хочешь не хочешь, но это мой моральный долгслужить им.
Ты уже давно оплатил свой долг, адвокат. Только твоя деловая хватка спасла корпорацию Бэрринов во время кризиса; твое предвидение помогло им нажить миллионы на войне, а твой талантисточник их неизменного процветания.
Так было, пока был жив и всем заправлял твой дед. Когда старик стал сдавать, семейство мигом повернуло все по-своему. Я был последний из могикан, мое мнение выслушивалось, но не принималось во внимание.
Так чего же ты надрываешься, Могучий Охотник? Ты же сам величина. Корпорация Бэрриновигрушка по сравнению с управляемыми тобой объединениями. Правда, чертовски большая, но все же игрушка.
Я тебе сказал. Это мой моральный долг.
Хорошо, пусть так. Я жду твоего совета.
Я попросил официантку принести еще кофе. Похоже, лекция предстояла длинная.
Помнишь аварию, которая приключилась с твоим двоюродным братом Альфредом на его гоночной машине?
Я опустил куски сахара в кофе, и они булькнули, отдаленно напомнив мне звук ломающихся костей.
Не было никакой аварии. Мелкий пакостник наехал на меня специально. У негогоночная машина, а у меня старенький велосипед. Он съехал на обочину, чтобы сбить меня, и, если бы я не успел спрыгнуть в сторону, дело закончилось бы чем-нибудь похуже, чем сломанная нога.
Он сказал, что его занесло на щебенке.
Брехня. Ты и сам знаешь. Помешав кофе, я попробовал. Так и естьпересластил. Чудно, но тогда я больше расстроился из-за велосипеда, чем из-за ноги.
Помнишь, что ты отмочил, когда вышел из больницы?
Я чуть не прыснул со смеху. Во время фейерверка в День независимости я спер сигнальную авиационную ракету и приспособил ее под днищем его машины. Взорвавшись, она пробила сиденье, и потом, наверное, целый месяц у Альфреда не заживала задница.
А ты откуда знаешь? спросил я.
Я же юрист, у меня пытливый ум. Навел справки, нашел свидетелей. Не составило труда связать какого-то мальчишку и пропавшую пиротехнику.
Стоило тебе сказать, и меня бы зажарили живьем.
А зачем? У него в глазах искрился смех. Честно говоря, Альфреду досталось поделом, и месть была весьма оригинальная. Думаю, он к тебе больше не приставал?
Напрямую нет. Находил другие способы.
Ты их всегда игнорировал.
С меня нечего было взять, а у Альфи имелось что терять.
И здесь мы переходим к Дэннисону.
К этому змеенышу, ухмыльнулся я.
Ты имеешь в виду тот случай, когда городская потаскушка сказала, что ее трахнули, и деду пришлось дать ей денег на аборт? Хантер выжидающе кивнул.
Ее никто не звал на пикник. Я до нее и не дотрагивался. Это Дэнни затащил ее в кусты, но свалил все на меня да еще заплатил этой сучонке сто баксов, чтобы она показала на меня.