Длинный майский день уже близился к завершению. Кусты сирени распространяли романтический аромат. Дорогин с удовольствием окинул взглядом парочку юных азиатов, сидящих под ними на лавочке.
«Да, для них это двойная романтика, подумал он. Первая любовь в Москве, где все по-другому и даже селедку никто не жарит».
Проходя мимо, Муму из деликатности постарался не смотреть в сторону влюбленных, но все же обратил внимание на то, что парень-то на самом деле был славянской внешности. То есть явно из здешних.
«Это не двойная, а даже тройная романтика! решил он. Любовь, невзирая ни на что. Любишь менялюби и запах жареной селедки. Или, наоборот, хот-дог с майонезом. Или что там у русских сейчас считается национальной кухней?»
Дорогин уже почти дошел до конца аллеи, когда ему навстречу вдруг бодрым шагом вышла толпа скинхедов. Муму отступил в сторону. Бритоголовые прошли мимо, не обратив на него никакого внимания. Он посмотрел им вслед.
«Через эти лысые затылки как будто просвечивают мозговые извилины, отметил Дорогин. Или, вернее, одна, причем прямая».
Судя по бравому виду лысых ребят, они появились в этом захолустье не просто так, а по делу. Дело у них здесь могло быть только одно: скопом мочить бедных узкоглазых студентов. Это, по их мнению, являлось признаком смелости, благородства и превосходства белой расы.
«А слабо зацепить какого-нибудь коронованного вора Гиви Полосадзе? подумал Муму. Конечно, слабо! Полосадзе их быстро исполосует».
Дорогин прекратил свой моцион и с интересом ждал развития сюжета. А оно было вполне предсказуемым.
«Что ж, кажется, у меня будет незапланированная тренировка, подумал он. Очень хорошо, а то от этой скучной жизни можно и потерять форму!»
Тем временем скины оцепили плотным кольцом лавочку с влюбленными. Минуту-две они просто стояли, сверля своими взглядами бедную парочку. А Ромео и Джульетта не находили себе места от этих взглядов.
«Ну, сволочи, испортили молодежи вечер!» зло подумал Дорогин.
Муму уточнил численность потенциального противникавосемнадцать. Самый раз, не много и не мало. Будет возможность проявить тактическое мышление.
Затем он окинул быстрым взглядом окраины. Прямо за лавочкой был невысокий кирпичный забор, а за ним начинались ровные ряды гаражей. Лучше и не придумаешь.
Тем временем скины перешли к активным действиям. Их вожак смачно сплюнул, стараясь непременно попасть на лицо девушке и, ухмыляясь, произнес:
Слышь, ребята, а тут зоофил в натуре! Обезьяну целует!
Бритоголовые дружно заржали. Фюрер вдохновенно продолжал:
Я вот понять не могу, как можно обезьяне клитор лизать. Давай, может, ты нам покажешь. А пацаны тут заценят.
Пойдем отсюда, сказал парень своей Джульетте.
Китаянка проворно вскочила на ноги. Держась за руки, влюбленные попытались ретироваться.
Куда ж ты, сука, спешишь? ерничал вожак.
Эй, друзья, вы промямлил парень.
Какие мы тебе друзья, на хер! Тыпредатель своей расы. Таких, как ты, наши в сорок первом на столбах вешали. Жаль, не весь этот генофонд истребили гребаный, если белые люди посреди Москвы с обезьянами целуются.
Отряд дружно рассмеялся шутке.
Что вы от нас хотите? парень был готов расплакаться. Мы же вам ничего не сделали!
Раздевайся! приказал командир. И подруга твоя тоже пусть нам сиськи покажет. Переведи, если по-человечески не понимает.
Что? опешил парень.
Что слышал, сраный ублюдок! А пацаны тебе в ладоши похлопают.
Да ну, ребята, вы
Считаю до трех! На счет три Или завтра вас в тех кустах и найдут.
Ну пожалуйста
Один.
Мускулистый крепыш, который стоял справа от вожака, эффектно щелкнул подтяжками. Бедная девушка испуганно смотрела на парня.
Два.
Крепыш вытащил из-за пазухи своего бомбера резиновую дубинку. Девушка прижалась к парню и затряслась в рыданиях.
Два с половиной
Судорожными движениями девушка стала расстегивать на себе куртку.
Вот, смотри, обезьяна и то понимает! ухмыльнулся вожак. Доведешь ее до оргазма у нас на глазахтак и быть, убивать не будем.
Но в этот момент он краем глаза заметил приближавшегося к стае странного мужчину.
Му, промычал тот, держа между пальцами правой руки незажженную сигарету. Мумуму-му мумуму
Ой, немой, что ли? удивился вожак. Чего тебе, недоносок? Прикурить, да? Бойцы, дайте ему огонька, и пусть валит отсюда, пока жив.
В этот момент Дорогин пристально оценивал обстановку. План действий вырабатывался на ходу.
«Сначала надо вырубить вожака, решил он. Рядовые шакалы думать вообще не умеют». Но сразу понял, что для этого случая вариант неподходящий. Одним ударом битву все равно не выиграть. Значит, первым делом надо нейтрализовать самого опасного противника.
Какой-то щуплый пацан протянул ему зажигалку. Держа сигарету в левой руке, Дорогин склонился над огоньком. Он прикуривал необычно долго.
Эй, ну харэ уже, слышь, отморозок! нетерпеливо воскликнул вожак. А то нам всю веселуху испортишь.
Муму по-прежнему сосредоточенно прикуривал.
Давай в себя всасывай, если курить не научился, добавил кто-то из толпы.
Дорогин снова замычал и согласно кивнул головой. Широкоплечий крепыш почесал за ухом своей дубинкой и сделал шаг вперед.
В следующий момент он уже распластался на асфальте. Дорогин бил наверняка. Удар метил в переносицу и попал прямо в яблочко. Стопроцентный нокаут. Рефери мог бы досчитать не только до десяти, но и до ста. Туша весом в полтора центнера все это время оставалась бы неподвижной.
Парнишка, который давал Дорогину прикурить, тут же получил локтем по челюсти. Добавки ему не понадобилось. Через секунду от боли взвыл и еще один из скиновправая нога Муму вышибла ему коленную чашечку. Опустив ту же ногу на землю, Дорогин сделал резкий толчок и с разворота нейтрализовал того «арийца», который опомнился быстрее всех и первым бросился в атаку. «Ариец» был низкорослым, и пятка Муму впечаталась ему прямо в ухо.
«А у этого толстого мордоворота была дубинка!» вспомнил Дорогин.
Дубинка лежала рядом с тушей и, к счастью, не была придавлена ее огромным весом. Муму быстро подхватил резиновое оружие и тут же опустил на чью-то лысую голову.
«Это уже пятый, сосчитал он. Осталось еще тринадцать».
На эффект внезапности рассчитывать больше не приходилось. Дорогин и так выжал из него все, что мог. Противник быстро преодолел шок и перешел в контрнаступление.
Рудольф, заходи слева, командовал вожак. Ганс, цепью ему по ногам.
Когда враг пошел в атаку, Дорогин попятился, всеми силами пытаясь имитировать страх.
Ага, сука, зассал уже, да! радостно воскликнул самый смелый из нападавшихто ли Ганс, то ли Рудольф.
Дорогин бросился бежать к ограде. Скинов охватило приятное предвкушение скорого реванша.
Чур я первый, этот пидор мой! закричал тот самый смельчак.
В экстазе преследования он на пару метров оторвался от основной толпы, но тут же за это поплатился. Муму вдруг остановился, развернулся, свалил его меткой подножкой и тут же добавил дубинкой по темечку. Перед тем как рухнуть мордой в грязь, бедняга успел лишь испуганно вскрикнуть.
Те, что бежали за ним, ненадолго остановились. Дорогину эта пауза была нужна как воздух. Две секунды замешательства противникаи он уже забрался на кирпичный забор.
Краем глаза Муму оценил обстановку в тылах. Среди гаражей не было ничего подозрительного, разве что какой-то мужичок смотрел на него странным взглядом, оторвавшись от ковыряния в своем «пассате».
Дорогин сделал вид, что он собирается спрыгнуть с забора на сторону гаражей.
Уйдет, сука! закричал вожак. Бойцы, вперед!
Муму вдруг повернулся к врагам лицом. В этот момент один из них как раз вскарабкался на забор. Удар дубинки в область вискаи нападавший свалился вниз как мешок с мукой.
«Уже седьмой! отметил Дорогин и еще подумал: В таком деле важно вести строгую бухгалтерию, а то можно забыть кого-нибудь».
Тем временем десяток скинов уже активно штурмовали забор. Дорогину ничего не оставалось, как сделать ноги. Он побежал между гаражами и на первом же повороте свернул направо, ища удобное место для засады. Коренастый мужичок с интересом наблюдал за происходящим.
Вожак тем временем командовал карательной операцией:
Вы, четверо, по этой улице и вперед! Рудольф, бери пацанов и прочеши правую улицу. Не уйдет, сука, я эти места знаю, здесь ему уходить некуда. Давай, Рудольф, вперед, а ты, Петя, давай сюда.
Высокий долговязый Рудольф в их группировке был старожилом. Кликуха досталась ему от кумиразнаменитого нациста Рудольфа Гесса. Парню казалось, что он даже внешне на него похож.
Вслед за Рудольфом по проходу между гаражами засеменили трое малолеток. Сегодня у них было боевое крещение, и поэтому они откровенно трусили. Зато завтра будет что рассказать одногруппникам в хабзе.
Маленькая группа быстро дошла до конца прохода. Дорогу им перекрывала глухая стена какого-то амбара.
Э, здесь тупик, крикнул Рудольф. И этого хера здесь нету.
Но Дорогин сам решил напомнить о себе. Он буквально свалился Рудольфу на голову с крыши ближайшего гаража.
Рудольф пстрикнул электрошокером, который держал наготове. И в этот же самый миг распластался на асфальте, получив ногой под дых и дубинкой по шее.
Справиться с малолетками для Муму было еще проще. Они настолько струсили, что даже не пытались сопротивляться.
«Теперь надо разобраться с вожаком, решил Дорогин. А остальные и сами разбегутся».
Он бросился по проходу в обратном направлении. Но как только сделал первых два шага, сразу почуял недоброе. В проходе одна за другой стали появляться фигуры уцелевших бойцов. Впереди был тот самый командир.
Ну что, антифа хренов, попался, да! откровенно радовался он.
Муму понял, что попал в ловушку. За спиной у него была все та же стена. Взобраться на крышу гаража он не успеет. Оставалось одно: принять неравный бой.
Муму покрутил в руке дубинку.
Ну что, парни, может, по одному, а? предложил он. Поговорим по-мужски. Кто желает?
Но смельчаков среди них не нашлось. Скины неподвижно стояли, уставившись на Дорогина. Повисла пауза.
Нет мужиков среди чистых арийцев, да?
И тут вожак завопил:
Братва, вали его скопом! Вперед!
С дружным боевым кличем скины ринулись в атаку.
Глава шестая
Москва давно живет по принципу «Мир дворцам, война лачугам». Но все равно в городе еще сохранились такие места, где лучше не появляться поздним вечером.
Новенький «лексус» медленно катил по узкой улочке, заставленной «хрущобами», затем свернул точно на такую же улочку, повинуясь указаниям навигатора. Водитель мог надеяться только на него, но в таких краях даже электроника ногу сломит, и порой «приятный женский голос» нес полнейшую чушь.
«И какого хрена он потащил меня в эти гребеня? негодовал про себя пассажир. Неужели нельзя было встретиться где-то в центре города? Найти уютный ресторанчик, заказать ВИП-зал. Так нет же, надо было придумывать невесть что, только еще цветочного горшка не хватает, как в фильме про Штирлица. Конспиратор, мать твою, хренов».
Пассажир «Лексуса» был из тех, кто очень редко покидал пределы Садового кольца, и московские окраины он предпочитал лицезреть разве что по дороге в аэропорт. Артемин называл себя коренным москвичом и очень этим гордился. Он рассказывал свою биографию так убедительно, что даже сам поверил в ее правдивость. Хотя легенда Артемину и в самом деле была нужна позарез. Его настоящая биография могла нанести огромный урон деловой репутации.
Попивая виски в кулуарах богемных вернисажей, Артемин охотно и красноречиво посвящал всех желающих в свою семейную тайну. Оказывается, у знаменитого Павла Третьякова был внебрачный сынплод его запретных и пылких чувств к легендарной художнице Марии Вебер.
Конечно, я никогда не видел своего знаменитого прадеда, многозначительно морщит лоб Артемин. Но я чувствую, что его кровь течет в моих венах.
Эту фразу он произносил с особым московским прононсом. Дамы и господа ему верили. Разумеется, никто из них не знал, что этот акцент Артемин освоил с большим трудом, методом упорных тренировок, потому как еще до тридцати лет жизни для него был характерен южнорусский говор.
Закончив Казанский университет, Артемин, или, точнее, Быченко, как тогда было записано в его паспорте, трудоустроился худруком в маленький сельский Дом культуры. Карьера пошла по накатанной. За семь лет работы он пристрастился к паленой водке и дешевым сигаретам, занял кресло директора клуба (предыдущего направили на принудительное лечение от алкоголизма) и женился на местной красавице Варьке. Она вышла за него по любви, а он женился на ней по залету. Еще одним важным жизненным достижением стали подержанные «Жигули» двадцатилетней давности, но «почти как новые». То есть по местным меркам жизнь удалась. Но Быченко мыслил другими категориями. Отходя после регулярных «подведений итогов», он любил смотреть телевизор. Там часто показывали светскую хронику. Первые российские ночные клубы, первые валютные проститутки, шестисотые мерседесы. На дворе был 1991 годвремя великих свершений.
Жизнь, которая долго стояла на месте, вдруг сорвалась с цепи и рванула вперед, будто шальной пес. Но в деревне Ново-Бухтеевка ее пульс не чувствовался. Там не было ни ночных клубов, ни длинноногих красавиц. Зато была паленая водка, ненавистная Варька, располневшая после второй беременности, и еще пару малолеток, которых можно было иметь не за брюлики, а за бесплатный вход на дискотеку.
Быченко понял: старый паровоз надо менять на экспресс. И если этого не сделать сейчас, поезд безвозвратно умчится. Благо представилась неплохая возможность. Область наконец-то выделила средства на капитальный ремонт Дома культуры15 миллионов рублей, которые стремительно сжирала инфляция. Деньги лежали в сейфе, стоящем в кабинете Быченко. Ключ от сейфа был у него.
В тот день, когда директор клуба должен был заплатить стройорганизации за месяц работ, Быченко исчез, а вместе с ним исчезли и деньги. Спустя пару дней кто-то из рыбаков выловил в реке полинявшую кепку «Чикаго Буле», с которой деятель культпросветработы никогда не расставался. Варька долго плакала и чуть сама не утопилась. Но Быченко было на нее наплевать. Эту страницу своей жизни он считал навсегда перевернутой.
Водолазы пару часов безрезультатно искали на дне реки труп Быченко. Началось следствие. Милиция мусолила это дело два года, а потом закрыла и забыла. Местные списали все на каких-то залетных чучмеков, а потом тоже забыли. В Дом культуры назначили нового директора.
Быченко осел в Челябинске и пустил украденные деньги в ход. Стартового капитала хватило ему для того, чтобы открыть свое делонебольшое концертное агентство.
Опыт работы в самодеятельности на этом поприще оказался весьма кстати. Из местной молодежи Быченко сформировал свой ВИА. Долго думал, как его назвать, и решил что самый удачный вариантэто «Ласковый май». О том, что ансамбль с таким названием уже существовал, он, конечно же, знал, но не придал этому большого значения. В те годы по России-матушке и ближнему зарубежью колесили не меньше десятка «маев», и появление еще одного не сильно увеличило статистику. Тем более что все «май», и настоящие и не очень, давали концерты под одну и ту же фонограмму.
Двухмесячный чес по области принес Быченко первые приличные деньги. Обычно после концерта багажник его «Жигулей» был доверху забит десятирублевыми купюрамибезналу тогда не доверяли. Небольшую часть продюсер выдавал самодеятельным артистам на мороженое, а остальное отвозил местным валютчикам, получая вместо чемодана рублей пару стодолларовых бумажек.
Первый облом в его карьере случился, когда в Челябинск добрался настоящий «Ласковый май», тот, которым руководил Андрей Разин. Билеты на концерт продавались крайне плохо. Московские организаторы этому удивились и стали искать причину. Как выяснилось, за последнее время «Ласковый май» выступал в Челябинске уже трижды, и людям просто надоело ходить на его концерты. Естественно, о таком «Ласковом мае» сам Разин ничегошеньки не знал.
После этого у Быченко было три варианта: или оказаться в тюрьме, или быть закатанным в бетон, или дернуть из Челябинска, не дожидаясь развития сюжета. Разумеется, он выбрал третий вариант. Он снова взялся за старое. После успешной организации тура фальшивого Жени Белоусова по Рязанской области Быченко получил моральное право завести себе «мерина» и малиновый пиджак. Но его такая перспектива не особо прельщала. Как и многие жители периферии, он мечтал об огнях столицы.