Помнишь, я тебе говорил, что доброжелатели всегда найдутся. Так произошло и тогда. Нашли его быстро и, как всегда бывает, именно на этого человека думаешь в последнюю очередь. Вскоре его показательно поставили на ножи. Ну вот, как то так, разведка.
Зачем он это сделал? спросил я, хотя о причине, конечно, догадывался.
Власть, и ничего больше.
Тогда какой смысл было сдавать тебя, если ты вернёшься назад в тюрьму и будешь сидеть на троне, как и сидел?
Это я потом узнал. У него была договоренность, что меня пристрелят при попытке к бегству, но не учёл он одного. Знаешь, чего боится само больше хозяин на зоне? в ответ, я отрицательно покачал головой, и Лесник продолжил. Бунта, и я мог этот вопрос легко решить. Начальнику тюрьмы нужен был не он, ему нужен был я, а обещать можно всё, что угодно, ну и плюс, конечно, поимка беглеца своими силами, чтобы вернуть расположение сверху.
И ты всё-таки сбежал второй раз?
Это другая история и с тех пор прошло восемь лет. Всё тогда изменилось. Для многих, деньги стали важнее понятий.
Антракт, судя по всему, подходил к своему окончанию, так как волки начали менять расположение на этой природной сцене. Теперь они выстроились в ряд, посередине которого сидел Белый со своими спутницами. Вожак повернул голову и посмотрел на филина, который, как чувствуя, что к нему обращаются, оглянулся, оторвавшись от столь аппетитного клевания свежей плоти лисицы. Он взлетел на ближайшее дерево за кустарником, где скрылся в темноте, и уже через несколько секунд раздалось его громкое с ускоряющимся ритмом уханье, словно удары барабанщика, задающего темп перед исполнением песни. Белый поднял морду и начал своё солоэто было уже не рычание, не вой. Из его пасти низким басом выливался громкий сплошной гул, напоминающий шум земли перед извержением вулкана. Казалось, ещё чуть-чуть, и всё вокруг задрожит, а потом начнут падать деревья, с огромным треском вырывая крупные глубокие корни. Настолько мощно это звучало. Я не знаю, какой объем легких у оперного певца, но в этот момент, мне казалось, что у Белого он не меньше. Его гул подхватили остальные, кроме волчиц, которые вышли из строя и встали, убрав хвосты в сторону, как вкопанные, готовые к совокуплению. Вожак замолк, уверенной поступью подошёл сзади, и под тяжелое гудение стаи в ритм уханья филина, начал половой акт. Это единственное действие в этом спектакле, где не было ничего непредсказуемого и не заслуживало подробного описание. Сношение прошло, как у обычных больших дворовых собак. Удовлетворив обеих волчиц и оставив их лежать на земле, Белый с нескрываемым высокомерием сел рядом, а остальные волки, прекратив гул, снова устроили хоровод вокруг них, только теперь в очень быстром темпе.
Вот для чего он желудок набивал. Силы нужны были, Лесник улыбнулся, но, что странно, у альфа-самца лишь одна альфа-самка, а у этого две. В натуре, людьми становятся, прямо, как султан с гаремом.
Скорей, вождь и шаман племени, только в одном лице, ответил я, но меня другое поразилоэто дисциплина. Ты видел, остальные волки даже не шелохнулись, а я уверен, они тоже не прочь были бы овладеть самками.
Ну, тут, скорей всего, дело в жёнушках. Они бы не подпустили и эти прекрасно понимали. А насчёт дисциплины, полностью согласен с тобой. Жёсткая, и наказание, судя по всему, только однобыть съеденным заживо. Так что попасть живым в их лапы у меня нет никакого желания.
Взаимно, теперь наступила моя очередь улыбнуться.
А волки, на ходу перестроившись, сделали уже два хоровода, пропустив внутрь каждого из них самок, которые снова приняв вид величественных скульптур, сели внутри своего круга. Вожак, словно зритель на матче по большому теннису, только в замедленном действии, поворачивал голову и с видом хозяина смотрел то на одну, то на другую. Произошедшее далее я не мог себе даже представить. Это было похоже на церемонию открытия чемпионата, когда многочисленная шоу-группа, под музыку передвигаясь по зеленому газону, меняла фигуры построения, словно в калейдоскопе. Из двух кругов волки сделали замкнутую восьмёрку или живой знак бесконечности. Движение каждого было отработано настолько безупречно, что они не то, чтоб столкнулись на пересечении, они даже ни разу не сбились с ритма. У людей на это уходят месяцы тренировок, а как волки добились такой синхронизации, скорей всего, останется загадкой. Округа снова наполнилась воем Белого, который тут же подхватили самки, а остальные восемь волков одновременно легли на землю, по четыре с каждой стороны, сделав направленный в нашу сторону коридор для вожака и оскалившись, подняли головы, не сводя с нас светящиеся в темноте глаза. Вожак снова входил в дикий кураж. Он перешёл на утробное рычание, прерываемое укусами собственных передних лап, поднося их по очереди к пасти. Белый вёл себя, словно боксёр перед боем, который заводится от постукиваний кулаками по собственной челюсти, а живой коридор из сородичей напоминал группу сопровождения к рингу. Он двинулся через неё и когда лежащие волки остались позади, остановился в метрах пяти от нас. Встреча взглядами состоялась, но если в его глазах было только решимость, то, по крайней мере, у меня, лишь холодное спокойствие разбавленное любопытством. Он довольно сильно и требовательно ударил лапой по влажной земле.
Он что, зовёт нас спуститься? Лесник повернулся ко мне. Или что-то другое хочет сказать?
Думаю, да. Приглашает на бой.
Мой ответ развеселил напарника и он, уставившись на вожака, нравоучительным, слегка с издёвкой, но в тоже время доброжелательным тоном, улыбаясь, словно общаясь с безобидной дворнягой, начал объяснять волку:
Слышь, собака бешенная, не по понятиям это. Один на один, я вскрыл бы тебе пузо и даже не думал бы, Лесник показал Белому лезвие ножа, слегка махнув им из стороны в сторону, а потом, состряпал бы себе шапку, а так с тобой восемь архаровцев. Не дело этопаритет нарушен. Или ты из беспредельщиков, или уже забыл, как вилял хвостом передо мной? Что ответишь, псина?
Видно было, что их общение происходило не в первый раз, и вожак стаи понимал всю опасность, которая может исходить от Лесника. Он не подавал вида, что слова его как-то тронули, но я чувствовал, что Белый чутко воспринял всё сказанное, умело спрятав сомнения. Он продолжал пристально смотреть и верхняя губа, всё больше дрожа от наполняющейся ярости, задиралась верх, открывая главное его психологическое оружиесвирепый, не менее холодный и острый, чем лезвие ножа, волчий оскал. Глубокий тяжелый рык, уже поднадоевший за эти полчаса, снова охватил всю округу. Вожак начал с остервенением бить лапой, захватывая когтями пригоршни земли и отбрасывая их назад, словно разъяренный бык копытом, которым овладела только одна цельнасадить на рог стоящего напротив ряженного двуногого существа с тряпкой в руке. Это произвело впечатление, но лишь на остальных волков. Лесник отломал небольшую сухую ветку рядом с собой и непринужденно бросил её в Белого, попав точно между ушей.
Заколебал гудеть уже. Тише будь, собака! его слова потонули в рычание, но мною были услышаны.
Палка ожидаемо не принесла сильного урона черепной коробке волка, но эффект от этого издевательского броска был равносилен взрыву на складе боеприпасов. Белый полностью потерял контроль, выпустив всю злость и ярость на свежий воздух. Это была пощёчина и при этом на глазах всей стаи. Словно привязанный к невидимой цепи он скакать и крутиться на месте, как скандальный маленький мальчик в магазине игрушек, которому мать отказалась купить понравившуюся машинку. Рычание перешло в звонкий нервный лай, который тут же подхватили остальные. И только самки продолжали неподвижно сидеть, показывая, что не их дело участвовать в мужских разборках.
Лесника развесил весь этот приступ истерики и он, усмехаясь, с нескрываемым видом человека получившего удовольствие от своего поступка, смотрел на волков, которые ещё больше бесились от того, что не в состоянии ничем ответить. Стая продолжала стоять в стороне и поливать нас режущим уши лаяньем.
Когда человека выведешь из равновесия, сразу открывается его настоящая сущность. Согласись, разведка, всё-таки внутри они обычные собаки. Что скажешь?
Я флегматично ответил:
Внешне они тоже не сильно отличаются.
Мы громко рассмеялись, чем вызвали очередной припадок истерии у наших лесных оппонентов. Приятно было наблюдать, как враг, злясь и стучась головой об стену, ничего не может с тобой сделать. В те минуты я даже не подозревал, насколько мы снова их недооценили.
Глава 13. Ночной бросок
Башкир вёл взгляд за лучом фонарика, который не в состоянии был пробиться сквозь дебри, постоянно останавливаясь то на стволе дерева, то теряясь в зарослях кустарника.
Ильдар! Мы так далеко не уйдём. Надо найти стёжку, по которой ходил Лесник. Здесь одни джунгли.
Согласен. Тогда встали в ряд, через пять метров. Скорей всего, это звериная тропа. Ищите следы.
Дорожки в лесу, проложенные людьми или животными, не сильно отличаются друг от друга. Главное различиеэто лишь высота прохода, а поскольку Лесник не часто пользовался ей, то молодые ветки кустарника, находившиеся на уровне тела человека, успевали восстановить своё природное положение и только по слегка притоптанной земле под ними, можно было увидеть лесной трафик. На поиски тропы ушло не больше пяти минут, и вскоре Башкир дал команду расположиться походным строем в колонну по одному, так, чтоб уверенно видеть спину впереди идущего. Замыкающим был поставлен Боцман, а функции ведущего, естественно, взял на себя Ильдар, не раз руководивший подобным отделением в армии при обеспечении контроля на границе с Китаем. Перед началом движения он дал ещё несколько указаний, касаемо интервала, положения оружия и самое главное, всегда держать своё место. Башкир уже было заикнулся о соблюдение полной тишины, но сразу осёкся. Одно делограница, и совсем другое бросок в лесу, где не требуется быть скрытым, а даже наоборот. Лишний шум, громкий разговор здесь будет только на руку и заставит зверя отойти в сторону, по крайней мере, так должно быть. Еще раз, окинув свой отряд внимательным взглядом, он выломал ветку средних размеров, махнул по воздуху перед собой, словно мечом, и удовлетворённый её тяжестью, продекларировал:
Будет вместо мачете.
Я думаю, здесь проблемы с тростником и бамбуком, улыбнулся Хирург.
Зато паутины на деревьяхвагон. Не руками же её сбивать. Или есть другие предложения?
Не подумал об этом.
Башкир поднял кисть, на которой вместо часов уже висел компас и осветил его фонариком. Затем направил луч света параллельно черной стрелки, указывающей строго на юг, и выхватил из темноты метрах в пятнадцати ориентир в виде ствола молодого вяза. После его достижения этот приём надо будет повторить снова. Только такой способ поможет постоянно удерживать требуемое направление в лесу, тем более, глубокой ночью.
Продвигаться будем медленно, но уверенно. Другого выхода нет. Так что запасаемся терпением, повернувшись к остальным, спокойным тоном сказал Ильдар, и добавил, это не совет, это констатация факта.
Спустя десять минут группа прошла чуть более 150-ти метров, и он прикинул в голове, что с такой скоростью около жилища Лесника они будут минимум часа через два, что, конечно, не внушало оптимизма. Отряд продвигался в полной тишине, несмотря на то, что была команда вести себя погромче. В такой обстановке, когда твои глаза, словно привязанные к лучу света, постоянно следуют за ним и впиваются только в него, требуя предельного внимания, сложно было найти повод для разговора. Ильдар это понимал и поэтому старался как можно чаще шуметь сам ударами палки по стволам и сухим веткам.
Вдруг гробовую тишину наполнил далёкий волчий вой, заставив всех остановиться.
Похоже, как и мы, не спят, Башкир поднял ладонь, приказывая остановиться и не засорять эфир, внимательно вслушиваясь в тихое, но, несмотря на это зловещее, пронизывающее до костей своим неприятием, завывание.
Сдаётся мне, что это та стая, которую мы видели, и Лесник, скорей всего, где-то рядом с ними, раздался сзади голос Хирурга, как думаешь, сколько до них?
Сто пудов. Так оно и есть. Теперь у нас ещё один ориентир. А расстояние? Не могу точно сказать. Где-нибудь в степи или в горах определил бы, а в лесусложно для меня. Не часто я в него захаживал.
А почему они воют?
Насколько я замечал, они это делают и по поводу и без. Забава у них такая. Ладно, хорош стоять, надо двигаться, каждая минута на счету, и Ильдар уверенно сделал шаг вперёд.
Вой незаметно, но становился громче, а его направление всё четче совпадало со стрелкой компаса. Путь стал легче, и хоть цель до сих пор не была определена визуальна, уши её уже видели. А это придавало уверенность и силы. Звериная тропа, слегка виляя, соблюдала свой фарватер строго на юг, тем самым облегчая продвижение вперёд. По расчётам Башкира, они углубились в лес метров на пятьсот, когда на подсознательном уровне он почувствовал, что за ними следят. Это ощущение нельзя объяснить словами, оно приходит из ниоткуда, намертво впиваясь в голову, заставляя всё чаще непроизвольно вертеть ею, оглядываясь по сторонам и останавливаться.
Ильдар! Что тебя тревожит, брат мой? весело и громко спросил Хирург, пытаясь снять возрастающее волнение.
Мне кажется, за нами наблюдают. Чутьё меня редко подводит.
Они остановились, разбросав лучи света в разные стороны и Башкир дал команду соблюдать полную тишину, до боли напрягая слух, пытаясь поймать каждый шорох в этом гнетущем безмолвии. Но вокруг было настолько тихо, что сложно представить, куда ещё более. Казалось, слышно, как свет фонарика продирается сквозь темноту. Прошло минут пять и абсолютно ничегополный глубокий штиль. Даже листья на деревьях застыли, словно каменные.
Да, вроде тихо. Напряженная сегодня ночка, вот тебе и мерещится всё подряд. Двигаться надо.
Ильдар без слов согласился с Хирургом и, выбрав новый ориентир по компасу, сделал шаг вперёд. Действительно, время не ждало.
Прекратившийся на некоторое время вой снова зазвучал минором в прохладном ночном воздухе, мешая Башкиру вслушиваться в окружающую обстановку и тем самым нервируя его. Ощущение слежки не только не прошло, а даже наоборот, усилилось. Ещё одна вещь, которая также беспокоила его, это то, что за весь пройденный путь он не услышал крика или хотя бы хлопков крыльев встревоженной птицы. Создавалось впечатление, что у крылатых нет никакого желания быть свидетелями происходящего.
Хирург, следуя замыкающим, тихо непринужденно начал насвистывать непонятную и только ему известную мелодию, демонстрируя полную невозмутимость, словно эта прогулка ничем не отличалась от похода по грибы. Это не было беспечностью, это было что-то вроде медитации для самоуспокоения. Он игриво покачивал головой в такт придуманного на ходу мотива, расслабленно расположив кисть на крышке ствольной коробки автомата, ритмично постукивая пальцами по давно остывшему после боя металлу. Хирург уже хотел пошутить о том, что губная гармошка сейчас была бы в самый раз, как резкий удар в спину не позволил произнести и слова.
О скрытности этого лесного хищника легенды ходили уже многие века и даже сейчас, самый опытный егерь, не всегда мог обнаружить его присутствие. Бесшумность и мягкость в каждом движении делало рысь незаметной, а умение терпеливо выслеживать добычу с любой позиции, будь то верхушка дерева, густой кустарник или заваленный сухой стволковарным охотником. Сколько она шла за группой останется в неизвестности, но момент и цель атаки были выбраны не случайно. Для рыси не было секретом, какую опасность несут все эти люди, но у неё, во- первых, было своё задание, а во-вторых, это были чужеземцы, которых местные обитатели никогда не праздновали. Напасть незамеченной, а это уже полдела, возможно было только на идущего последним в колонне, плюс расслабленное поведение намеченной жертвы также увеличивало требуемый эффект от внезапной атаки.
Небольшое ускорение, высокий прыжок и дикая кошка, словно рюкзак, повисла на спине. Сбить с ног не получилось, хоть это и не было основной целью. Хирург, чуть нагнувшись, всем телом упёрся в выставленную далеко вперёд правую ногу. Главное сейчас для рыси было добраться до шеи. Резко оборвавшееся насвистывание и непонятный окрик, заставил всех оглянуться и вскинуть оружие, направив фонарики на Александра. Долгие тренировки рукопашного боя не прошли даром и автоматически, только почувствовав прикосновение к спине, он мгновенно скинул левую руку к голове, защищаясь от удушающего приёма, опередив удар лесной кошки в район сонной артерии на сотую долю секунды. Всю остроту и силу выпущенных когтей приняло на себя предплечье, лучевая и локтевая кость которого, легко выдержали, чего нельзя было сказать о коже. Три глубоких пореза сразу окрасили рукав куртки в темно-красный цвет. Инстинктивно понимая, что это не человек, Хирург резко повернул тело вбок и упал на спину, пытаясь своим весом придавить нападающего зверя. На нашей планете, наверное, нет никого, кто бы ни завидовал кошачьей реакции, и рысь с лёгкостью продемонстрировала её, успев оторваться от спины, избежав быть придавленной к земле. Всё произошло настолько быстро, что никто даже не успел среагировать на то, как лесная хищница из тени снова стала невидимым призраком леса, скрывшись в темноте.