Добил ты эту тварь, услышал я голос Лесника, подожди, сейчас скину её.
Перебирая руками, он придвинулся к ней и, ударив открытой ладонью, сбросил на землю неподвижное тело. Оно упало глухим шлепком в полной тишине. Волки потерянно молчали, они боялись подойти к ней, даже мёртвой. Я посмотрел на её оставшийся оскал и подумал о том, что такое чучело вполне украсило бы городской краеведческий музей на этаже местной фауны. Мои мысли перебил голос Лесника:
Долго так висеть будешь? Руку давай.
Резь пробивала всё тело, но с этим приходилось мириться и, засунув пистолет за пояс, вскоре снова сидел, облокотившись на ствол дерева, левой рукой прижав правую к туловищу, пытаясь успокоить боль. Подняв глаза на Лесника, я не смог сдержать улыбку.
Ну, вот, как-то так получилось, сосед. Патронов больше нет.
Я знаю, я считал, он ухмыльнулся в ответ, а через секунду уже полностью серьезный, спросил. Что с плечом?
Крови вроде немного, но рука не движется. Скорей всего, сухожилия рванула. Без операции, тут уже никак.
Лесник склонил голову, посмотрел на свою расцарапанную кисть, затем его глаза, прищурившись, пристально уставились на меня.
Никому, никогда не был должен. Но ты, спас мне жизнь, я только приоткрыл рот для ответа, как он безапелляционным голосом продолжил, поэтому, разведка, слушай и не перебивай. Отдать долг для меня, это святое. Я не золотая рыбка, но кое-какие желания в состоянии исполнить. Когда выберемся отсюда, у тебя будет одно. На будущее, подумай об этом хорошенько.
Я промолчал, соглашаясь с ним, что такие вопросы надо рассматривать потом, в другой обстановке, а сейчас остаётся только внимательно наблюдать за волками, которые, как оказалось, гораздо умнее и хитрее, чем мы думали. Стая подошла к Белому и встала напротив. Вожак, навострив уши, отвернул морду от нас и вопросительно всматривался в лес. Затем, как будто его окликнули, он легкой трусцой направился к проходу в кустах боярышника и скрылся в нём.
Мне показалось, или его действительно позвали? Я ничего не слышал, поведение волка снова вызывало недоумение у Лесника.
Я тоже, но повёл он себя так же, как собака, которую позвал к себе хозяин.
Надеюсь, мы всё-таки узнаем, кто это, он опустил прибор ночного видения на глаза и уставился на проём, куда ушёл Белый.
Остальные волки, расслабившись, развалились на земле, лениво поглядывая на нас. Создавалось впечатление, что сегодняшние боевые действия их уже начали утомлять. Минут через пять вожак вернулся и такой же легкой трусцой пересёк двор, направившись к стае. Только теперь в нём ощущалась уверенность. Волки поднялись, встав полукругом, ожидая, когда он займет своё место в центре. Белый начал издавать что-то среднее между рычанием и подвыванием, а остальные, все до единого, подняли уши, демонстрируя полное внимание к его речи.
Указания раздаёт?
Похоже на то. Что они опять задумали? вопросом на вопрос, ответил я.
Уверен, скоро узнаем.
Вожак замолк и направился к хижине, обходя нас на безопасном расстоянии. За ним последовала вся стая. Он подошел к тлеющим, а местами, вяло горящим брёвнам и, на собственном примере, начал показывать, что надо делать. Впившись клыками в брус, он начал трепать головой, пытаясь вырвать обугленную большую щепку, на конце которой ещё жило небольшое пламя, и у него это получилось. Затем оттащил её прямо под ствол дерева и положил огнём к стволу. Белая морда, испачканная высохшей кровью лисицы, теперь окрасилась местами в черный цвет сажи. Он отхаркался от золы и сурово посмотрел на остальных волков, молча гневно спрашивая, почему стоим. Стая всё поняла без лишних объяснений, и волки бросились к догорающей хижине, начиная разбирать её, а Белый схватив за холку труп росомахи, брезгливо оттащил его в сторону.
Я не верю своим глазам! Они хотят нас поджарить, впервые за всё это время на лице Лесника появились морщины тревоги.
Похоже на то, как можно спокойней ответил я, и мысли о том, что делать дальше, завертелись в голове, заставив забыть о боли.
Белый, оторвав очередную щепку, теперь подтащил её не к дереву, а прямо под свисавшие ноги напарника. Стая сразу же разделилась на две группы. Одна продолжила складывать горящие деревяшки под ствол, а вторая начала пытаться разводить костёр под нами. И хоть огонь ещё не разгорелся, тепло, поднимаясь вверх, говорило, что скоро нам будет очень жарко. Я с надеждой увидеть хоть одну дождевую тучу, посмотрел на небо, но свет ярких звёзд прогнал моё чаяние прочь.
Не понимаю. Эти твари должны бояться огнябольше для самоуспокоения проговорил Лесник.
Они сегодня много сделали того, что не должны делать. Ещё раз убеждаюсь, наркотики приблизили их к людям.
И не поспоришь. Думал, сделаю их ручными, а тут вот оно, как получилось.
Единственное, что меня радовало на тот момент, это промокшие доски, которые с большим трудом разгорались, и поэтому у нас было время. Я снова поднял голову, но теперь не в поисках туч, а найти новое место дислокации и визуально проложить к нему путь, учитывая, что теперь я могу использовать только одну руку. И этим задача усложнялась. Лесник, видя, как я рассматриваю ближайшие ветки, без слов понял мой замысел и сам начал внимательно подыскивать новоё место. Но чем выше, тем ветки были всё тоньше, и вариаций у нас оставалось не так много, а точнее, всего две. Первая, ветвь прямо над нами, в разветвление которой встрял филин, а второй вариант, это большая ветка на другой стороне ствола, находившаяся всего метр выше нашей. И у обоих были изъяны. Та, что над нами, вполне могла не выдержать наше присутствие и представление, как она ломается, а затем летим прямо в костёр, не добавляло позитива в этой ситуации. Которая была напротив, могла только отвести нас от одного очага. Я периодически посматривал то наверх, то оглядывался за ствол, решая какой выбор лучший.
Я тоже, кроме этих двух ничего не вижу, Лесник задумался на несколько секунд и продолжил, предлагаю такой расклад. Когда костёр подо мной разгорится и уже будет невмочь, я перебираюсь на ветку за стволом и потом помогу тебе залезть выше. Как думаешь, разведка?
Зачем ждать? Давай сейчас.
Э, нет, рано. Пусть таскают свои брёвна. Переберусь сейчас, они начнут распаливать огонь там, а так немного подустанут и потом, когда перелезу, поймут, что все усилия поджарить меня были тщетны. Это их разозлит. Хоть так им немного насолим.
Логично, и даже издевательски. Как запечёт, говори.
Всё-таки больших познаний, как развести огонь стая не имела, тогда знала бы, что подпалить ствол не сухого дерева, просто подкладывая огненные к нему палки, довольно сложно и проблематично. Поэтому жар, если можно было его так назвать, не сильно беспокоил меня в отличие от Лесника. Костер под ним становился всё сильнее и волки не могли подойти близко и просто бросали щепки рядом с ним, а Белый проталкивал их лапой к огню, после каждого раза поднимая глаза верх, смотря на нас пристальным, полным ненависти взглядом. Слаженность в их действиях производила впечатление, хотя после ночного шоу, закончившегося полчаса назад, в принципе, удивляться уже было нечему. Я наблюдал за этой командной работой, и поразила одна вещьникто из них не пытался халтурить, каждый старался изо всех сил. И это меня натолкнула на две мысли, либо они ещё далеко не люди, несмотря на явно прыгнувшие верх интеллектуальные способности, либо дисциплина в стаи была на таком уровне, которой мог позавидовать любой командир взвода.
Лесник, как и говорил, терпел до последнего. Когда языки пламени уже напоминали небольшой пионерский костёр, и находиться над ним стало, мягко сказать, неуютно, он медленно поднялся, взявшись за ветку сверху, предельно аккуратно, так как раненая нога ещё не окрепла, подошёл ко мне, протянув руку.
Давай, разведка, лапу. Перелазь на эту ветку. Думаю, одного тебя она выдержит легко.
Волки остановились, вдумчиво вглядываясь на наши перемещения. Я видел, как Белый, не сводил с меня взгляда, оценивая, насколько сильно моё ранение. Казалось, что он довольно ухмыляется, наблюдая за непроизвольными сокращениями мышц на моём лице от резкой боли. Через пять минут мы заняли новые позиции, и Лесник шутливо обратился к стае:
Чего стоим, собаки? Всё заново придётся делать.
Вожак сердито буркнул в ответ и неторопливо провёл суровым взглядом по сородичам. Было видно, что он еле-еле сдерживает захлестнувшую его злость. Волки с двойной энергией бросились к хижине, с остервенением вырывая новые щепки. Они явно не собирались сдаваться, а даже наоборот, начали работать ещё энергичней. Только теперь все деревяшки они подносили к стволу, который так и не желал разгораться. Это обнадёживало.
Кстати, разведка, может, потом забуду сказать. Запомни адресок.
Он произнёс название соседней области, а потом неизвестного мне района с одноименным названием населенного пункта.
Зачем мне это? недоуменно спросил я.
Просто запомни, ничего сложного здесь нет. Это село с одним почтовым отделение. Соответственно, и номер у него один. Поверь, в жизни бывают повороты не то, чтоб в обратную сторону, а туда, куда даже никогда не подумаешь, Лесник привычно ухмыльнулся, не мне тебе объяснять. Так вот, если вдруг надо будет найти меня, высылай телеграмму до востребования на имя Ивана Трофимова. И я об этом узнаю.
Хорошо, запомнил, а в глубине души подумал, что когда мы разойдёмся, вряд ли эта информация мне потребуется, и от любопытства спросил. А кто такой Иван Трофимов?
Тебе не к чему это знать. Всё остального достаточно.
Наш спокойный диалог вывел из себя Белого, который снова поднял лай, в бешенстве крутясь на месте. Видя, что все попытки подпалить дерево не приводили к должному результату, злость, которую он сдерживал, уже полностью охватила его. Затем он с остервенением начал выхватывать горящие головешки из костра и перекидывать их к стволу, который всё также стойко продолжал переносить лизание языков пламени.
Как думаешь, Лесник, сколько у нас времени? Когда-то дерево загорится.
Думаю, часа полтора есть. А к этому времени мои должны подойти. Так что, разведка, сидим и ждём.
Стараясь не шевелиться, чтобы не тревожить плечо, я прикрыл глаза, размышляя о том, что все эти события кажутся оторванными от реальности. Ведь, действительно, в них сложно было поверить. В своей жизни я никогда не любил фантастические фильмы и книги, считая, что в них нет настоящей жизни, а соответственно, и смысл их также был далёко не полный. Это как обёртка от конфеты. Мы смотрим на неё и представляем, что лежит внутри, делая вывод только по этой красивой бумажке, а на самом деле реальность оказывается совершенно другой. И всё чаще я сталкивался с тем, что чем красивей фантик, тем противней и омерзительней субстанция, скрытая под ним. Кто-то скажет, что это приходит с возрастом, кто-то, что надо смотреть на вещи проще, а кто-то проговорит, что он старается вообще не заглядывать внутрь и ему вполне хватает наслаждаться видом блестящей упаковки. Затем я переключился на мысли о том, что между мной и Лесником до нашей встречи, была огромная пропасть в понимании настоящих мужских жизненных принципов, а сейчас её не стало. Были небольшие разногласия, но если копнуть глубже, то основа, по сути, одинакова, несмотря на наши совершенно противоположные координаты в социуме. Меня даже не отвлекало движение внизу и, приоткрыв глаза, я посмотрел на Лесника. Казалось, что он безмятежно дремлет, отдыхая и набираясь сил. О недооценки нашего противника уже не могло быть и речи, но судя по всему, подпалить дерево это был их последний довод. Ощущение, что они уже использовали все свои ресурсы, стойко застряло внутри. Росомаха, словно элитное подразделение спецназа, как и полагается, было брошено только после неудавшихся попыток остальных родов войск этой лесной армии зачистить территорию. Поэтому, я был уверен, что осталась только одна схватка. С волками, с теми, с кого всё и началось. Только теперь мы были более, чем безоружны. Я, однорукий со штык-ножом и хромой Лесник с ракетницей, а по ту сторону девять озлобленных волков и две волчицы, которые всё это время продолжали сидеть в стороне, наблюдая за происходящем. Силы явно были не в нашу пользу и, как бы я за свою жизнь привык надеяться только на себя, реально оценивая расстановку, понимал, что без идущих на выручку друзей Лесника, наши шансы равны нулю. Он тоже это понимал и поэтому спокойно дремал, пытаясь таким нехитрым способом убить ожидание подкрепления, а заодно и расслабиться, благо, было от чего. Я снова прикрыл глаза и последовал примеру своего соседа.
Глава 15. Встреча
Пять выстрелов, выпущенных мною в росомаху, были услышаны группой, идущей нам навстречу. Башкир поднял верх ладонь, давая команду остановиться и повернувшись к остальным, не скрывая озабоченности, спросил:
Все слышали?
Ну да, пять раз пальнули, ответил голос Хирурга, а что тебя так смутило?
Насколько мне известно, у Лесника была только двустволка, а это явно не она и очень похоже на пистолет Макарова. Значит, там не только звери. Ускоряемся, пацаны, оружие наготове.
Возникшее напряжение, созданное выводом Ильдара, придало сил, заставив забыть о приближающейся всё ближе усталости. Снова появилась та решительность, с которой они выезжали из депо. Каждый шаг становился всё более твёрдым и Башкир уже не сильно обращал внимание на преграждающие путь заросли деревьев, просто проламывал их своим телом, выставив плечо вперёд и подняв руку с фонариком перед слегка опущенным лицом в виде боксёрского блока. Не хотелось, чтобы в этой темноте какая-нибудь ветка предательски встряла в глаз или залезла в ноздрю, что тоже не доставило бы много радостных ощущений. В его голове голосом кукушки звучала лишь одна дилемма из двух слов: «Кто стрелял? Кто стрелял?». Он обратил внимание, что лай прекратился уже давно, но эти пять выстрелов прозвучавшие практически один за другим, задали ещё больше вопросов, которых за эту ночь собралось на целую оптовую партию.
Группа вышла на большую поляну и, Башкир остановился, подняв голову вверх. Всё это время, пока они двигались сквозь дебри глухого леса, он не мог видеть небо, а сейчас чистое сияние далёких светил и стоявшие по стойке смирно верхушки деревьев подсказывали, что погода, по крайней мере, в ближайшие часы будет тихой. Это радовало. Его острый взгляд привлекла небольшая, растворяющаяся в тёмноте ночного неба, еле заметная пелена, которую он сначала принял за мерцающий свет звёзд, который прорывается через облака, но их полное отсутствие говорило о другом происхождении этой дымки. Первая мысль, конечно же, что она была от костра. Он несколько раз глубоко вдохнул носом, пытаясь уловить запах дыма, но воздух был полон только лесной свежестью после небольшого дождя. Причиной было абсолютное безветрие. Ильдар подсветил компас, чёрная стрелка которого смотрела строго на объект его внимания. Не было никаких сомнений, они уже рядом и дым исходил из пункта назначения. Довольный тем, что за этот рейд хоть кое-что прояснилось, и направление не было потеряно, он, сфотографировав взглядом следующий ориентир, молча, сделал шаг вперёд.
Что ты там присмотрел, командир? Хирург не мог не спросить, увидев утвердительный кивок Башкира самому себе.
Подходим. Осталось совсем немного. Я видел дым. Не знаю, пацаны, что нас ждёт, но готовьтесь к худшему, эти словами он хотел сказать, что, ни в коем случае нельзя расслабиться даже на секунду и потерять контроль.
Звездное небо спряталось за листвой деревьев над головами, и бегающие лучи фонариков снова стали единственным источником света. Лес уже не выглядел таким зловещим, глаза привыкли к этой невесёлой картине, которую вряд ли нарисовал бы художник. Всю её мрачную глубину можно было только представить. Башкир прикинул, что в таком темпе оставалось идти минут тридцать или чуть больше. Жаль, что прекратился волчий лай, он был хорошим направляющим. Ильдар оказался прав в своих расчётах и через полчаса, в тридцати метрах от себя, он увидел сплошную стену кустарника, явно искусственного происхождения, из-за которой на фоне открывшегося небо, ясно был виден поднимающийся прямо верх дым. И дал команду рукой остановиться остальным, а затем, обернувшись, еле слышно, сказал:
Тушим свет. Все ко мне.
Башкир рассчитывал лицезреть хижину за невзрачным забором, но никак эти заросли в виде неприступного частокола, через которые лезть напролом было бы вершиной идиотизма, как с тактической точки зрения, так и с рациональной стороны. Он обвёл взглядом подошедших товарищей, держа указательный палец на губах, а затем, опустив его вниз, медленно шёпотом начал проговаривать: