Заткнись! рыкнул Сэм, и все снова мрачно замолчали в темноте.
Примерно час спустя Эд Брум тихо пробормотал:
Откуда-то воздух проникает Я шеей чую.
Еще через мгновение Питер Лоу заявил:
А ведь он прав. Я тоже чувствую.
Что там за вами?
Да кто же знает? Может, главный трюм?
Потом что-то заскреблось, и Сэм резко спросил:
Эй, что ты делаешь?
Тут в переборке дырка. Сквозь нее воздух и проходит.
Пусти-ка, я посмотрю
Сэм прополз вперед и через несколько мгновений подтвердил:
А ты прав. Я даже пальцы могу просунуть в эту дырку.
Если бы мы могли ее расширить
А если Большой Дэниел тебя на этом поймает, добра не жди.
И что он сделает? Четвертует нас? Он уже все равно собрался это сделать, не так ли?
Сэм что-то делал в темноте недолгое время, потом пробормотал:
Если бы найти что-то, чтобы отломить доску
Я сижу на каком-то куске древесины.
Давай попробуем
Теперь они действовали сообща и наконец сумели протиснуть крепкий деревянный брусок сквозь дыру в переборке. Действуя им как рычагом, они навалились на брусок всем весом. Дерево с треском поддалось, и Сэм просунул руку в отверстие.
Там просторно. Может, и сумеем выбраться.
Они набросились на переборку, расширяя дыру, ломая ногти и сажая занозы в ладони.
Назад! Все назад! Отодвиньтесь! приказал наконец Сэм и полез в дыру.
Как только остальные услышали, что он отползает от другой стороны переборки, они сразу полезли за ним.
Пробираясь вперед на ощупь, Сэм задыхался от жуткого запаха перца, обжигавшего ему носоглотку. Они оказались в трюме, где находились бочки со специями. Света здесь было чуть больше он проникал сквозь щели вокруг люка, потому что там отсутствовал водозащитный порог.
Беглецы с трудом могли протиснуться между огромными бочками, каждая выше человеческого роста, и ползти по ним тоже не было возможности: палуба нависала слишком низко. Но они все же пробрались, хотя это и оказалось рискованно.
Тяжелые бочки слегка сдвигались от качки корабля. Они царапали дно трюма и ударялись друг о друга, натягивая держащие их канаты. Человека могло раздавить как таракана, если бы он угодил между ними.
Сэм Боуэлс был самым мелким из всех. Он полз первым, остальные за ним.
Внезапно пронзительный вскрик разнесся по трюму, заставив всех замереть на месте.
Тихо, безмозглый ублюдок! Сэм в бешенстве обернулся. Ты их привлечешь сюда!
Моя рука! продолжал кричать Питер Лоу. Уберите это с меня!
Одна из громадных бочек приподнялась при наклоне корабля и снова встала на место, всем своим весом придавив к палубе руку мужчины. Она продолжала скользить и прыгать на его руке, так что все услышали треск костей в локте и предплечье, похожий на сухой треск зерна между мельничными жерновами. Питер истерически кричал, и угомонить его не было никакой возможности: боль лишила его рассудка.
Сэм прополз назад, к Питеру.
Захлопни рот!
Он схватил Лоу за плечо и потянул, пытаясь высвободить. Но рука была искалечена, и Питер лишь закричал громче.
Ну, тут ничего не поделать, проворчал Сэм и вытянул из-под рубахи кусок веревки, служивший ему поясом. Быстро сделав петлю, он накинул ее на голову Питера и с силой потянул. Он налег на нее всем весом, упираясь ногами в лопатки жертвы. Отчаянные крики Питера внезапно затихли. Сэм еще какое-то время затягивал петлю, пока не затихли судороги тела, потом снял веревку и опять подвязал ею штаны.
Я должен был это сделать, пробурчал он остальным. Лучше пусть умрет один, чем все мы.
Никто не сказал ни слова, но все поползли следом за Сэмом, когда он опять двинулся вперед, предоставив бочкам превращать в фарш труп задушенного.
Подсадите-ка меня, велел наконец Сэм, и ему помогли взобраться на одну из бочек под люком.
Тут между нами и палубой только кусок парусины, победоносно сообщил он и протянул руку, чтобы потрогать туго натянутое прикрытие люка.
Ну так вперед, давайте выбираться отсюда! прошептал Эд Брум.
Там пока ясный день, возразил Сэм, пытаясь ослабить веревки, которыми была привязана парусина. Подождем темноты. Это недолго.
Постепенно свет, сочившийся сквозь щель вокруг парусины, потускнел и угас. Беглецы слышали, как корабельный колокол отбивал вахты.
Конец полувахты, сказал Эд. Пошли!
Подождем еще немного, потребовал Сэм.
Прошел еще час, и он кивнул:
Дергайте эту парусину.
А что мы будем там делать?
Когда пришел момент действовать, дружки Сэма испугались.
Ты же не задумал попытаться захватить корабль?
Нет, осел! Я сыт по горло этим чертовым капитаном Фрэнки. Найдем что-нибудь, что плавает, по мне этого довольно. Земля совсем недалеко.
А вдруг акулы?
Капитан Фрэнки кусается похуже любой чертовой акулы, какую только можно здесь встретить.
С этим никто спорить не стал.
Они оторвали угол холста, и Сэм, приподняв его, выглянул наружу.
Никого. Там у мачты есть пустые бочки для воды. Они нас отлично удержат.
Он выполз из-под парусины и бросился бегом через палубу. Остальные по очереди побежали за ним и помогли отвязать веревки, державшие бочки. Через несколько секунд две уже были освобождены.
А теперь все вместе, парни! прошептал Сэм.
Они покатили первую бочку по палубе. Потом вместе подняли ее и сбросили через поручни и тут же вернулись за второй.
Эй! Вы что тут делаете?
Голос прозвучал так близко, что они в ужасе замерли, а потом, побледнев, обернулись.
И узнали Хэла.
Это щенок Фрэнки! воскликнул один.
Уронив бочку, они помчались к краю палубы.
Эд Брум обогнал всех. Он прыгнул головой вперед, а Питер Миллер и Джон Тэйт за ним.
Хэлу понадобилась пара мгновений, чтобы сообразить, что происходит, и тогда он бросился вперед, чтобы перехватить Сэма Боуэлса. Тот был вожаком, самым виновным из всей банды, и Хэл вцепился в него уже у самых поручней.
Отец! закричал он достаточно громко, чтобы его голос достиг каждого уголка палубы. Отец, на помощь!
Хэл с Сэмом схватились грудь к груди. Хэл обхватил голову Сэма руками, но Сэм сумел откинуться назад, а потом ударил Хэла лбом, надеясь сломать ему нос. Однако Большой Дэниел неплохо научил Хэла борьбе, и он был наготове: прижал подбородок к груди, так что их лбы столкнулись. Удар ошеломил обоих, и они отпустили друг друга.
Сэм тут же метнулся к поручням, но Хэл, упавший на колени, схватил его за ноги.
Отец! снова пронзительно закричал он.
Сэм пытался отбиться от него второй ногой, но Хэл держал его крепко.
А потом Сэм поднял голову и увидел сэра Фрэнсиса Кортни, бегущего к ним. Его сабля была обнажена, лезвие блеснуло в свете звезд.
Держи его, Хэл! Иду!
Теперь уж у Сэма никак не хватило бы времени на то, чтобы сорвать с талии веревку и набросить ее на голову Хэла. Вместо этого он потянулся к юноше и сжал его горло обеими руками. Сэм был некрупным мужчиной, но его пальцы окрепли от постоянной работы, став твердыми как железо. Он нащупал дыхательное горло юноши и безжалостно стиснул его.
Боль ошеломила Хэла, он отпустил ногу беглеца и схватил Сэма за запястья, пытаясь оторвать его руки от себя. Но Сэм поставил одну ногу ему на грудь, сбил юношу, перевернув его на спину, и тут же прыгнул к поручням.
Сэр Фрэнсис на бегу уже направил на него острие сабли, но Сэм увернулся и прыгнул в воду.
Эти подлые червяки сбегут! взревел сэр Фрэнсис. Боцман, свистать всех наверх, меняем курс! Мы повернем назад, чтобы их поймать!
Сэм Боуэлс погрузился глубоко, а от удара о ледяную воду из его легких вышибло весь воздух. Он почувствовал, что тонет, но, барахтаясь изо всех сил, вырвался на поверхность. Его голова выскочила наконец над волнами, и он судорожно вздохнул, ощущая, как головокружение и слабость во всем теле проходят.
Сэм оглянулся на корпус корабля, величественно возвышавшийся позади, а потом оказался в кильватерной струе, мягко, маслянисто блестевшей в свете звезд.
Эта дорога должна была привести Сэма к сброшенной с борта бочке. Ему требовалось поспешить, пока волны не размыли след, оставив его без указателя.
Сэм был бос, одет лишь в поношенную хлопковую рубашку и парусиновые штаны, не слишком мешавшие движениям. И он быстро поплыл саженками, потому что, в отличие от большинства других матросов, являлся хорошим пловцом.
Через десяток взмахов он услышал голос рядом, в темноте:
Помоги мне, Сэм Боуэлс!
Сэм в отчаянных криках узнал голос Эда Брума.
Дай руку, товарищ, или мне конец!
Сэм перестал колотить по воде руками и разглядел в слабом свете звезд всплески там, где боролся за жизнь Эд. А за Эдом различил и еще кое-что, поднимавшееся на темных волнах, кое-что круглое, черное
Бочка!
Но между Сэмом и возможным спасением находился Эд.
Сэм снова поплыл, но повернул прочь от Эда Брума, огибая его. Было опасно оказаться слишком близко от тонущего человека, тот мог вцепиться в пловца смертельной хваткой и увлечь за собой.
Прошу, Сэм! Не бросай меня!
Голос Эда звучал все тише.
Сэм добрался до бочки и схватился за торчавшую втулку. Немного передохнув, он приподнялся над водой, когда рядом с ним вдруг появилась на волнах чья-то голова.
Кто это? выдохнул он.
Это я, Джон Тэйт, пробормотал пловец, выплевывая морскую воду и пытаясь найти, за что можно ухватиться на бочке.
Сэм протянул руку вниз и распустил веревку, обвязывавшую его талию. Он набросил веревку на втулку и ухватился за другой ее конец, образовавший петлю. Джон Тэйт тоже вцепился в нее.
Сэм попытался оттолкнуть его.
Эй, отпусти! Это мое!
Но пальцы Джона панически сжались на веревке, и через минуту Сэм оставил все как есть. Он не мог позволить себе тратить силы на борьбу с более крупным мужчиной.
Они держались за веревку во враждебном перемирии.
А что с Питером Миллером? спросил вдруг Джон Тэйт.
Да пошел этот Питер Миллер! огрызнулся Сэм.
Их окружала холодная и темная вода. Оба со страхом думали о тех существах, которые могли скрываться под их ногами. Стаи чудовищных тигровых акул всегда следовали за кораблями в этих водах, подбирая рыбью требуху и содержимое бочек из отхожих мест, когда все это попадало за борт. Сэм постоянно видел эти жуткие существа, когда находился на полубаркасе «Леди Эдвины», и теперь не мог не думать о них. Он чувствовал, как вся нижняя часть его тела сжимается и дрожит от холода и от страха перед острыми рядами акульих зубов, способных в одно мгновение разорвать его пополам, как он сам раскусил бы спелое яблоко.
Смотри! Джон Тэйт задохнулся, когда волна ударила ему в лицо и наполнила открытый рот.
Сэм поднял голову и увидел темный гигантский силуэт, возникший совсем недалеко.
Этот чертов Фрэнки возвращается, чтобы найти нас прорычал Сэм сквозь стучащие зубы.
Оба беглеца в ужасе наблюдали, как на них надвигается галеон, становясь все больше с каждой секундой; наконец он закрыл собой все звезды, и беглецы уже слышали голоса на палубе.
Что-нибудь видишь, мастер Дэниел?
Это спрашивал сэр Фрэнсис.
Пока ничего, капитан.
Голос Большого Дэниела прогудел с носа корабля.
Но даже с такого близкого расстояния почти невозможно было различить что-либо в черной бурлящей воде, увидеть темную древесину бочки и две головы рядом с ней.
Беглецов ударило волной, поднятой носом галеона, когда он прошел мимо, и они остались вертеться и подпрыгивать в кильватерных волнах, видя, как кормовой фонарь постепенно исчезает в темноте.
Еще дважды за эту ночь они видели свет фонарей галеона, но каждый раз корабль проходил все дальше от них. Позже, много часов спустя, когда утренний свет стал достаточно ярким, беглецы с трепетом оглядывались вокруг, ища «Решительный», но его нигде не было видно. Должно быть, капитан предоставил беглецов судьбе и вернулся на свой курс.
И они, онемев от холода и усталости, продолжали висеть на своей ненадежной опоре.
Там земля! прошептал Сэм, когда волна приподняла их выше и они смогли различить темные очертания африканского берега. Так близко, что до нее без труда доплыть можно!
Джон Тэйт промолчал, он лишь смотрел на Сэма сквозь щели красных распухших век.
Это твой лучший шанс. Ты сильный, молодой. А обо мне не беспокойся Голос Сэма хрипел от соли.
Нет, Сэм Боуэлс, ты так просто от меня не избавишься, проскрипел Джон.
Сэм опять умолк, экономя силы, потому что холод уже довел его почти до полного бесчувствия. Солнце поднялось выше, и беглецы ощутили его на своих головах сначала как легкое тепло, придавшее им сил, а потом уже как пламя в открытой печи: оно обжигало их кожу, ослепляло их бесчисленными яркими бликами на воде.
Солнце поднималось все выше, но земля не приближалась: течение неумолимо несло беглецов параллельно каменистым мыскам и белым пляжам. Сэм рассеянно заметил, как мимо них темным пятном проплыла по воде тень от нескольких белых облачков. Потом тень повернула обратно, двигаясь против ветра, и тогда Сэм шевельнулся и поднял голову. На синем небесном своде не было ни облачка, способного отбросить такую тень. Сэм снова посмотрел на воду и полностью сосредоточился на движении теней. Волна подняла бочку достаточно высоко, чтобы он мог видеть все вокруг.
Милостивый Господь!.. прохрипел он сквозь растрескавшиеся от соли губы.
Вода была чистой, как стакан джина, и он прекрасно рассмотрел огромную пеструю тушу внизу, черные, как у зебры, полоски на ее спине
Сэм закричал.
Джон Тэйт вскинул голову:
Что такое? Солнечный удар, Сэм Боуэлс?
Он посмотрел на искаженное ужасом лицо Сэма и медленно повернулся, чтобы проследить за его взглядом. Теперь уже они оба отчетливо видели огромный раздвоенный хвост, который ритмично колыхался из стороны в сторону, двигая вперед длинное тело. Оно поднималось к поверхности, и вот уже спинной плавник показался над водой, совсем рядом с ними остальное пока что скрывалось глубже.
Акула! выдохнул Джон Тэйт. Тигровая
Он отчаянно заколотил ногами, пытаясь развернуть бочку так, чтобы Сэм оказался между ним и чудовищной тварью.
Замри! рявкнул на него Сэм. Они же как кошки. Будешь вертеться бросится на тебя.
Они уже видели глаза акулы, слишком маленькие для такого мощного, длинного туловища. Они равнодушно смотрели на мужчин, когда акула начала описывать второй круг. Еще круг, и еще, и каждый меньше предыдущего а в центре этих кругов лежала на воде бочка.
Эта тварь присматривается к нам, как горностай к куропатке.
Заткнись! Не двигайся! простонал Сэм, но он уже просто не в силах был бороться с ужасом.
Его кишечник и мочевой пузырь непроизвольно расслабились; Сэм ощутил, как вонючее тепло полилось в штаны. И тут же движения акулы стали быстрее, ее хвост прибавил ритм хищница уловила запах экскрементов.
Хвост акулы взбил на поверхности воды белую пену, когда тварь метнулась вперед, и ее нос ударился о бок бочки. Сэм, плохо соображая от страха, видел, как невероятным образом изменилась узкая, гладкая голова акулы. Верхняя челюсть поднялась, пасть широко раскрылась. Ряды зубов щелкнули по деревянной бочке.
Оба мужчины в панике хватались за свое разбитое плавучее средство, пытаясь приподняться над водой. Они уже кричали, сами того не замечая, цеплялись за обломки бочки и друг за друга
Акула отплыла назад и снова принялась кружить. Пасть под ее немигающими глазами как будто усмехалась. Теперь внимание акулы привлекли колотящие в воде ноги мужчин, и она снова бросилась вперед, почти подпрыгнув над водой.
Пронзительный крик Джона Тейта внезапно оборвался, но его рот был еще широко открыт, так широко, что Сэм видел его розовое горло. Из этого горла не доносилось ни звука, только тихое шипение выдыхаемого воздуха. А потом Джон разом пропал под водой. Его левая рука продолжала цепляться за веревочную петлю, и когда беглеца увлекало вглубь, бочка подпрыгнула и нырнула, как поплавок.
Отпусти, чтоб тебя! взвыл Сэм, когда его швырнуло следом за бочкой. Веревка глубоко впилась в его запястье.
Но тут бочка выскочила на поверхность, хотя кисть руки Джона Тэйта все еще держалась за петлю. Темное красноватое облако расплылось по воде.
А потом над водой появилась голова Джона Тэйта. Он издал резкий каркающий звук, и его кровавая слюна брызнула в глаза Сэму. Лицо Джона было белым, как лед, жизнь его покидала. Акула снова атаковала, уже под водой, впившись зубами в нижнюю часть тела Джона, и так его встряхнула, что поврежденная бочка опять нырнула.