Я люблю ее, Эболи! шепотом сообщил Хэл. Я спать не могу, все думаю о ней.
Я слыхал, что ты не спишь. И думал, что можешь весь корабль разбудить своей бессонницей.
Не надо надо мной насмехаться, Эболи. Я умереть готов ради нее!
Тогда я должен спасти твою жизнь и отвести тебя к ней.
Ты пойдешь со мной? Хэл был потрясен таким предложением.
Я буду тебя ждать у дыры в изгороди. Охранять тебя. Тебе может понадобиться моя помощь, если вдруг ее муж обнаружит тебя там, где тебя быть не должно.
Ох, это жирное животное! в ярости воскликнул Хэл, ненавидя губернатора всем своим сердцем.
Жирное возможно. Хитрое почти наверняка. Могущественное без сомнений. Не надо его недооценивать, Гандвана. Эболи встал. Я пойду вперед, проверю, свободен ли путь.
Они вместе скользнули в темноту и вскоре остановились у задней части изгороди.
Тебе незачем меня ждать, Эболи! прошептал Хэл. Может, я задержусь.
Если не задержишься, я буду разочарован, сказал Эболи на своем языке. И запомни навсегда мой совет, Гандвана, потому что он принесет тебе пользу на всю жизнь. Страсть мужчины, как пожар в высокой сухой траве, жаркая и яростная, но она быстро выгорает. А женщина закипает медленно, как котел мага на углях, пока наконец не бросит свои чары. Поспешай во всем, кроме любви.
Хэл вздохнул в темноте:
Ну почему женщины так отличаются от нас, Эболи?
Поблагодари всех своих богов, да и моих тоже, за то, что это именно так.
Эболи усмехнулся, и его зубы сверкнули в темноте. Он легонько подтолкнул Хэла к дыре в изгороди.
Если позовешь, я прибегу.
В ее домике все еще горела лампа. Сквозь щели в тростниковой крыше пробивались полоски желтого света. Хэл прислушался, подойдя к стене, но не услышал голосов. Подкравшись к чуть приоткрытой двери, он заглянул внутрь и увидел огромную кровать под балдахином на четырех ножках его люди принесли это ложе из каюты на «Решительном». Полог был задернут ради защиты от насекомых, так что Хэл не знал, один ли человек скрывается за ним.
Бесшумно войдя, он тихо подошел к кровати. Едва он коснулся полога, маленькая белая ручка показалась между его складками, схватила его протянутую руку и втащила Хэла внутрь.
Ни звука! прошипела Катинка. Ни слова не говори!
Ее пальцы уже проворно расстегивали пуговицы на его рубашке, распахивая ее до талии, а ногти болезненно впивались в его грудь.
Одновременно губы Катинки прижались к его губам. До этого она его не целовала, и жар и нежность этих губ ошеломили Хэла. Он попытался дотянуться до ее груди, но Катинка схватила его за запястья и прижала ему руки к бокам, а ее язык уже скользнул в его рот
Потом, все так же прижимая его руки, Катинка заставила Хэла упасть на спину. Ее быстрые пальцы расстегнули его молескиновые бриджи, и тут же она, в буре шелка и кружев, села на него верхом и прижала Хэла к атласной простыне. Не пользуясь руками, она своей тайной щелью нашарила его копье и поглотила его
Много позже Хэл заснул так крепко, что это было похоже на маленькую смерть.
Настойчивые пальцы на его голой руке разбудили Хэла, он мгновенно проснулся, встревоженный.
Что начал было он, но крепкая ладонь зажала ему рот.
Гандвана! Не шуми. Быстро найди свою одежду, и идем со мной. Скорее же!
Хэл мягко скатился с кровати, стараясь не потревожить лежавшую рядом женщину, и нащупал свои бриджи там, куда она их бросила.
Эболи и Хэл молчали, пока не выбрались наружу сквозь щель в изгороди. Там они остановились, и Хэл, посмотрев на небо, по положению огромного Южного Креста относительно горизонта понял, что до рассвета осталось всего около часа. Это был тот час, когда все человеческие силы находятся в своей нижней точке.
Хэл оглянулся, всматриваясь в темный силуэт Эболи.
Что случилось, Эболи? требовательно спросил он. Почему ты пришел за мной?
Прислушайся!
Эболи положил руку на плечо юноши, и Хэл вскинул голову.
Я ничего не слышу.
Подожди
Эболи стиснул его плечо, призывая к молчанию.
И тут Хэл услышал это далекий и слабый, заглушенный деревьями, взрыв неконтролируемого смеха.
Где?..
Хэл был озадачен.
На берегу.
Божьи раны! вырвалось у Хэла. Что за чертовщина?
Он бросился бежать к лагуне в сопровождении Эболи, спотыкаясь в темноте на неровной лесной почве. Низко нависшие ветки хлестали их по лицам.
Когда они добрались до первых хижин лагеря, впереди послышался новый шум, обрывки невнятных песен, взрывы безумного смеха.
Орудия выдохнул Хэл.
И в то же самое мгновение в смутном свете гаснущего костра заметил чей-то светлый силуэт. Потом он услышал голос отца:
Кто идет?
Это Хэл, отец.
Что происходит?
Хотя вид сэра Фрэнсиса ясно свидетельствовал о том, что он только что проснулся отец Хэла был облачен в одну рубашку, а голос его звучал хрипловато после сна, но в его руке сверкнула сабля.
Не знаю, ответил Хэл.
Снова раздался взрыв глупого хохота.
Это на берегу. Где орудия
Не произнеся больше ни слова, все трое бросились в ту сторону, откуда доносилось веселье, и вскоре вместе очутились у первой кулеврины.
Здесь, на краю лагуны, шатер листьев над головами был не таким плотным и позволял последним лучам луны освещать все вокруг. Глазам подбежавших предстала картина: один из артиллеристов висел на длинном стволе пушки. Когда сэр Фрэнсис в бешенстве пнул его ногой, он просто свалился на песок.
В этот момент Хэл заметил маленький бочонок, стоявший у края орудийной ямы. Не замечая пришедших, один из артиллеристов стоял перед ним на четвереньках, словно пес, и слизывал жидкость, капавшую из крана. Хэл почуял сахарный запах, тяжелый в свежем ночном воздухе, как аромат какого-нибудь ядовитого цветка. Он спрыгнул в яму и схватил матроса за волосы.
Где вы раздобыли ром? прорычал он.
Мужчина устремил на него затуманенный взгляд. Хэл с размаху врезал его кулаком в челюсть, да так, что у матроса чуть не вылетели все зубы.
Проклятая пьянь! Где вы это взяли? Хэл ткнул мужчину острием кинжала. Отвечай, или я перережу тебе глотку!
Боль и угроза слегка отрезвили жертву.
Это прощальный подарок от его лордства, выдохнул он. Он прислал нам бочонок с «Чайки», чтобы мы выпили за его здоровье и пожелали попутного ветра
Хэл отшвырнул от себя пьяное существо и выпрыгнул на парапет.
А другие команды? Буззард и им прислал подарочки?
Все трое побежали вдоль ряда укреплений, и в каждом им попадались сладко воняющие дубовые бочонки и бесчувственные тела. Лишь немногие матросы держались на ногах, но и они шатались и с трудом ворочали языками.
Мало кто из английских моряков имел силы сопротивляться соблазну этой крепкой эссенции сахарного тростника.
Даже Тимоти Рейли, один из самых доверенных рулевых, уступил, и хотя он пытался что-то отвечать на обвинения сэра Фрэнсиса, но едва стоял. Сэр Фрэнсис ударил его по голове эфесом сабли, и Рейли растянулся на песке.
В это мгновение из лагеря примчался Большой Дэниел.
Я услышал шум, капитан. Что тут случилось?
Этот Буззард попотчевал все орудийные расчеты выпивкой. Теперь все они бесполезны. Голос сэра Фрэнсиса дрожал от бешенства. А это может означать только одно. Нельзя терять ни минуты. Буди всех в лагере. Вооружай людей но тихо, тихо!
Дэниел исчез. А Хэл услышал на корабле, стоявшем в темной спокойной лагуне, тихий скрип ворота и щелчок, от которого у него по спине пробежал холод.
Подъемный ворот! воскликнул он. «Чайка» натягивает якорную пружину!
Они пристально всмотрелись в пролив. И в свете луны увидели, как силуэт «Чайки» начал меняться: трос, натянутый от якоря к вороту, разворачивал его корму корабль становился к берегу бортом, направляя на пляж орудия.
Его орудия выставлены! воскликнул сэр Фрэнсис, когда лунный свет блеснул на пушечных стволах.
Теперь они уже различали за каждой из пушек слабое свечение фитилей в руках артиллеристов «Чайки».
Дыхание сатаны, они хотят нас расстрелять! Ложись! закричал сэр Фрэнсис. Все ложитесь!
Хэл перепрыгнул парапет орудийной ямы и прижался к ее песчаному дну.
Ночь внезапно озарилась ярким светом, как будто вспыхнули молнии. А через мгновение гром выстрелов потряс их барабанные перепонки, и бешеный ливень снарядов, словно торнадо, прокатился по пляжу и обрушился на лес вокруг.
«Чайка» палила изо всех пушек по лагерю.
Картечь посыпалась на кроны деревьев наверху, обрушивая дождь ветвей, листвы и влажных кусков коры. В воздухе несся смертельный поток щепок, выбитых из стволов деревьев.
Легкие хижины не могли защитить находившихся внутри людей. Залп прошил домики насквозь, и шесты и тростниковые крыши взлетели в воздух, словно подхваченные приливной волной. Хэл услышал испуганные крики людей, очнувшихся посреди кошмара, и рыдания, крики и стоны тех, кого ранило дождем картечи или острыми обломками.
«Чайка» исчезла за облаком собственного орудийного дыма, но сэр Фрэнсис вскочил и выхватил тлеющий фитиль из бесчувственной руки одного из пьяных артиллеристов. Посмотрев в прицел кулеврины, он убедился, что она по-прежнему нацелена на клубящийся дым, за которым притаилась «Чайка».
Сэр Фрэнсис прижал фитиль к запалу. Пушка изрыгнула длинный серебристый хвост дыма и откатилась назад. Сэр Фрэнсис не мог видеть, куда угодил его снаряд, но закричал во всю силу легких, отдавая приказ тем, кто еще способен был повиноваться:
Огонь! Открыть огонь! Стрелять так быстро, как только возможно!
Хэл услышал неровный залп, но потом увидел, как многие из орудийных команд кое-как поднялись на ноги и пьяно бредут между деревьями.
Хэл вскочил на край укрепления и закричал Эболи и Дэниелу:
Скорей! Хватайте фитили, бегите за мной! Мы должны добраться до острова!
Дэниел уже помогал сэру Фрэнсису перезаряжать пушку, протирая мокрой шваброй дымящийся ствол, чтобы загасить искры.
Брось это, Дэниел! Оставь дело другим! Мне нужна твоя помощь!
Все втроем они побежали вдоль берега. Туманная стена скрывала «Чайку», развернувшуюся другим боком и давшую залп из других орудий. Он последовал буквально через пару минут после первого. Хорошо обученные артиллеристы «Чайки» действовали стремительно, пользуясь преимуществом неожиданности.
И снова ураган снарядов посыпался на песок и на лес, сея смерть и панику.
Хэл увидел, как в одну из пушек угодил свинцовый шар с «Чайки». Крепления лопнули, и пушка откатилась назад теперь ее ствол был нацелен на звезды.
Крики раненых и умирающих заполнили этот пандемониум отчаяния, когда люди бросали свои посты и бежали под деревья. Беспорядочный огонь с их орудийных позиций ослабел, теперь лишь время от времени раздавались случайные выстрелы пушек. Как только их батарея затихла, Буззард повернул орудия на оставшиеся хижины и заросли кустов, в которых укрылась команда «Решительного».
Хэл слышал, как бешено веселится команда «Чайки», перезаряжая пушки и стреляя.
За «Чайку» и Камбра! кричали они.
Теперь уже с «Чайки» не палили залпами; каждое орудие стреляло по мере готовности, и грохот не утихал. Вспышки огня и клубы белого дыма напоминали адское пламя.
Хэл еще слышал за спиной голос отца, постепенно слабеющий с расстоянием, сэр Фрэнсис пытался взбодрить разбитую, деморализованную команду. Эболи бежал рядом с воспитанником, а Большой Дэниел чуть отстал от двух более быстрых бегунов.
Нам нужны еще люди, чтобы спустить все на воду, выдохнул Большой Дэниел. Они же тяжелые!
Сейчас ты помощников не найдешь. Все или пьяны, или удирают со всех ног, проворчал на бегу Хэл.
Но не успел он договорить, как увидел прямо перед собой Неда Тайлера, вырвавшегося из леса; тот вел с собой еще пятерых матросов. Все они выглядели вполне трезвыми.
Вот славно, Нед! крикнул Хэл. Но надо спешить! Буззард отправит людей на берег, как только наши пушки умолкнут!
Все вместе они бросились в мелкий пролив между материком и островом. Начался отлив, и они сперва просто брели по вязкому дну, потом добрались до открытой воды. Оставшееся расстояние они проплыли, и гром пушек «Чайки» подгонял их вперед.
Ветер едва дует, и с юго-запада, выдохнул Большой Дэниел, когда они выбрались из воды на берег островка. Он нам не слишком поможет.
Хэл ничего не ответил. Сломав сухую ветку, он зажег ее от своего фитиля и поднял над головой, чтобы видеть тропу, уходящую в лес.
Через несколько минут они пересекли остров и добрались до его противоположного берега. Здесь Хэл остановился и посмотрел на «Чайку», хорошо заметную в главном проливе.
Близился рассвет, и ночь поспешно удирала от него. Свет вокруг становился серым и серебристым, лагуна мягко блестела, как лист полированного олова.
Буззард разворачивал корабль то так, то эдак, используя свою якорную пружину, и мог достать любую цель на берегу.
А вот в орудийных ямах на суше лишь изредка виднелись вспышки, и Буззард мгновенно отвечал на них, в очередной раз поворачивая корабль и используя всю силу бортовых орудий, осыпая берег дождем картечи, летящего песка и падающих деревьев.
Вся команда Хэла основательно выдохлась после отчаянного бега через остров и штурма пролива.
Некогда отдыхать!
У Хэла свистело в горле. Дьявольские лодки были прикрыты кучами срезанных веток, но мужчины быстро их убрали. Окружив первое суденышко, они взялись за его края.
Все разом! приказал Хэл.
И они просто подняли днища двойного суденышка над песком. Лодки были тяжело нагружены, их заполняли вязанки сухого хвороста, пропитанные смолой, чтобы лучше горели.
Пошатываясь, мужчины дошли до воды и опустили дьявольскую лодку на мелководье она качнулась на небольших волнах; квадрат паруса из грязной парусины на короткой мачте лениво шевельнулся на легком ветру, дующем со стороны пролива. Хэл намотал на руку носовой фалинь, чтобы не дать лодке уплыть.
Мало ветра! пожаловался Большой Дэниел, глядя в небо. Ох, Господи, ради всего святого, пошли нам бриз!
Оставь молитвы на потом.
Хэл привязал лодку и повел всех назад к деревьям. Они притащили к воде еще две дьявольские лодки.
А ветра так и нет.
Дэниел посмотрел на «Чайку». За то недолгое время, что понадобилось им для спуска на воду суденышек, утренний свет стал ярче. И теперь, когда они ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание, люди Буззарда оставили орудия и, испуская дикие вопли, размахивая пиками и абордажными саблями, сыпались в шлюпки.
Ты только посмотри на этих свиней! Они уверены, что все кончено! проворчал Нед Тайлер. Спешат начать грабеж!
Хэл колебался. Еще две дьявольские лодки по-прежнему лежали на краю леса, но требовалось слишком много времени, чтобы дотащить их до воды.
Что ж, значит, мы должны заставить их изменить мнение, мрачно произнес он и зажал между зубами тлеющий фитиль.
Он зашел в воду до подмышек, туда, где качалась на воде первая дьявольская лодка, совсем рядом с берегом, и сунул конец фитиля в высокую груду древесины.
Хворост зашипел и вспыхнул, голубой дымок поднялся над ним и поплыл прочь на легком ветру.
Хэл схватил фалинь, привязанный к носу, и потащил лодку в пролив. Через десяток ярдов он очутился в более глубокой воде, дно ушло из-под ног. Хэл проплыл к корме и принялся толкать лодку, отчаянно колотя ногами. Лодка двинулась вперед.
Эболи, увидев это, тоже прыгнул в лагуну. В несколько мощных взмахов рук он догнал Хэла. И они вдвоем погнали лодку она пошла быстрее.
Держась одной рукой за ее корму, Хэл поднял голову над водой, чтобы сориентироваться, и увидел, что целая флотилия малых шлюпок с «Чайки» направляется к берегу. Шлюпки были набиты воинственно орущими матросами; люди размахивали оружием, сверкающим в утреннем свете. Победа Буззарда казалась такой очевидной, что они оставили на борту для охраны корабля лишь несколько человек.
Хэл оглянулся через плечо и увидел, что Нед и Дэниел последовали его примеру. Они спустили оставшиеся лодки на воду и теперь, держась каждый за корму, колотили по воде ногами, взбивая позади белую пену, и изо всех сил толкали суденышки через пролив.
Над всеми тремя сооружениями поднимались завитки дыма, пока пламя разгоралось в глубине просмоленной древесины.
Хэл удвоил усилия, толкая лодку, спеша добраться туда, где стояла на якоре «Чайка». А потом начавшийся прилив решительно подхватил их своим течением, и они, как троица хромых уток, двинулись быстрее.