Бойцы в масках быстро подскочили к окнам здания. Бросили, ткнули что-то за решетки. И еще набросали какие-то мешки сверху. Тяжелые, как будто с песком. Отбежали, встали, присели за джипы. Что-то нажали. Ахнули взрывы. Зазвенели, рассыпаясь по мостовой, стекла, загремели решетки. Выждали несколько секунд. Подбежали, дернули, отбросили остатки прутьев, расчищая себе путь, смахнули какие-то осколки. Подсаживая друг друга, прыгнули внутрь здания. Швырнули сумки не только здесь, но и с другой стороны. И еще с третьей Снова прозвучали взрывы и автоматные очереди!
А у главного входасовсем беда. Десятки растерянных, испуганных людей, которых теснят к зданию. И уже никто не может, никто не решается вырваться. Все оцепенели от страха. Толпа спрессовывается, пятится, отступает. Толпауходит! Уходит к дворцу!
А он тут, среди убегающих, которые спаслись, которые вырвались. Стоит один, в нерешительности, не бежит, не прячется за машины, потому что ему надо в толпу заложников. Там его место! Но как туда попасть? Как аргументировать свой безумный поступок?
А если он был не один? Если там его семья? Его возлюбленная? Жена? Тогда понятносекундный порыв, желание быть рядом, помочь Такое бывает!
Войти в образ.
Маша! Маша! Ты где?! Маша!.. Испуганный, ищущий взгляд Играть, играть, даже если тебя никто не видит. Даже если кажется, что тебя никто не видит. Маша! Найти в толпе любое женское лицо и заорать истошно: Маша! Я иду к тебе!!! Подбежать, спотыкаясь, чуть не падая к толпе, протянуть руки.
Дёрнулся в его сторону ствол автомата. Не дай бог, не так поймут Закричать, специально для них:
Там моя жена, пропустите! Я к ней! Я с ней!
С ходу врубиться в цепь, не из толпы заложников, а со свободы. Это не укладывается в обычные представления. Замешкались, расступились боевики. Теперь, пока они его не рассмотрели, затереться между людьми, пролезть, протиснуться, обнять кого-то, прижать к себе не важно кого. Важно, что нашел свою Машу Потом можно будет перед женщиной извиниться, сказать, что обознался. Но это потом!.. Задача выполнена: он со всеми, в толпе.
Снова выстрелы. В ответ испуганное молчание. Толпу прижали к лестнице, нажали, вдавливая в двери. Что там внутри? Хреново внутри! На полу лежат окровавленные охранники. Они, наверное, пытались что-то сделать, пытались остановить, и их просто пристрелили. Просто взялии пристрелили. А что они могли сделать против таких? Громко, давя на психику, воет сирена. Кто-то успел нажать сигнал тревоги.
Наверное, сейчас сюда прибежит охрана, наверное, вооруженная. И станет только хуже, потому что начнется стрельба, а здесь люди у стен, возле касс и на лестнице у перилдесятки людей. Все в ужасе и ступоре. Все чего-то ждут.
Вперед. Пошли вперед!
По лестнице вверх, торопясь, побежали бандиты в масках, рванули в залы, загонять новых заложников.
Теперь нужно подумать Решить Он засветился, когда «искал Машу». Его могли запомнить. Вряд ли, конечно, в такой сумятице, но вдруг Его видели и в самолете, и в отеле. Вдруг кто-нибудь из боевиков сможет его опознать? Нужно изменить внешность, быстро, пока всё не устаканилось. Потом будет поздно, даже невозможно. На это есть буквально несколько минут
Кого изобразить? Старика? Хорошо бы: борода и усы скрывают лицо, делают его почти неузнаваемым. Но как быстро сделать бороду? Можно, конечно, попросить у кого-нибудь срезать косу, из которой Нет, это фантазии. Может быть, снять волосы без разрешения, например с трупа охранника. Но могут заметить у него на голове проплешины и заподозрить неладное. И как всё это проделать в тесноте, в толпе? И клей будет импровизированный, ненадежный. Нет, рисковать нельзя.
Дамский облик тоже отпадает. Где достать одежду, подобрать по размеру обувь, найти косметику? И еще туалет Вряд ли их будут водить в отдельные кабинки, скорее всего, куда-нибудь ближе. Так обычно бывает. Нет, это не подходит. Что же еще, чтобы кардинально и чтобы в упор не распознать?
Стоп, а если инвалид?..
Да, на инвалидов обращают внимание, но не на лица, а на их дефекты. Нужно хромать, выворачивать или подволакивать ноги. Вспомнить, как они ходят? Попробовать незаметно, чуть-чуть. Вот так вывернуть коленку и загнуть внутрь мысок, чтобы загребать им. Так
Руки Руки тоже деформированы в суставах. Нужно их слегка скрючить и загнуть пальцы. Загнуть, запомнить положение и никогда, ни при каких обстоятельствах не разгибать. Только так, только в напряжении Получилось
Теперь лицо. Взгляд чуть отрешенный и глуповатый. Это убеждает. В это верят. Можно чуть приоткрыть рот, при необходимости пустить слюну, потому что инвалид. Полный. Да, так лучше давка, а тут инвалид! Тогда даже в упор, даже если его видели раньше. Даже, если запомнили! Как это сделать? Незаметно и убедительно.
Надо упасть Да, упасть. И встать другим человеком. Поднятьсяинвалидом. Пока все толкаются, пока все еще растеряны и ничего вокруг не замечают. Упасть под ноги, полежать и встать, но уже с другим лицом и жестами.
Ну что, падаем? Вон под того мужика. По виду он не остановится, не протянет руки помощи, просто переступит. Этот то, что нужно!
Упал лицом в пол и, что есть силы, не жалея себя любимого, не давая ослабнуть хватке, расцарапать ногтями лицо от волос до подбородка. Полосами! По лбу, через глаз, по щеке. Жёстко.
Боль!.. Хорошо, что боль. И кровь! То, что надо!
И еще раз уже по раскрытой ране, по мясу, ногтями, чтобы глубже, чтобы быстро не зажило. И по второй щеке потому что уронили и протащили, а на земле какие-то железки и кто-то на тебя наступил Теперь вместо лица кровавая каша. Такое лицо точно не опознать! И даже когда подживет, то корки будут!
Ну что? Будем вставать? Ноги Руки Пальцы Взгляд На контроль. Теперь каждую минуту, каждое мгновенье придется помнить о них.
Когда-то их учили, натаскивали, заставляли «держать маски» сутками, неделями. Это очень трудно, просто невозможно для нетренированного человека. Сложно помнить, и рано или поздно ты забудешься, из-под маски вылезет настоящее лицо, то, которое ты скрываешь. Но он умеет. Его научили драконовскими методами Учебки.
Готов? Еще раз проиграть ожидаемую сцену: инвалид с разбитым, растерянным лицом, а все идут мимо Нормально. Должно сработать.
Повернуться, застонать, привлекая к себе внимание. Видите меня? Замечаете? Должны заметить! Зрелище ужасное и кровь каплями. Ну же! Кто-нибудь!
Приостановился безудержный бег.
Осторожно! Здесь человек. Здесь инвалид!
Спасибо тебе, добрая женщина, за помощь в легализации нового образа. Ты правильно закричала: «Инвалид!» Значит, всё в порядке, всё нормально.
Встать с трудом, пошатываясь. Кто-то подхватил под руки. Помогают идти инвалиду И очень хочется пойти быстрее, побежать, а приходится «заплетать ноги», чтобы быть в образе, чтобы все заметили и запомнили.
Теперь мне здесь выживать вместе со всеми. И воевать за всех! Конечно, инвалиду в жизни всё сложнее, чем здоровому человеку. Но в чём-то и легче.
* * *
Гробовая тишина. Хотя и шумная. Но после всего, что было, после выстрелов, криков, бегатишина.
Сели здесь!
Опустились прямо на пол. Слышны отдельные выстрелы и короткие очереди.
У всех испуганные, растерянные лица. Люди до конца еще не осознали, но уже поняли Сходили в музей
Крики, толкотня в дверях.
В двери толкают новых заложников. По пять, по десять человек, по одному. Загнали целую экскурсию в одинаковой национальной одежде. Собирают людей по зданию, рассыпавшись по залам, сгоняют в одно место.
Сколько их тутуже несколько сотен! И иностранцымасса иностранцев. Десятки! Говорят что-то разом, на многих языках. Обращаются к гидам, но те сами ничего не понимают.
Всё правильно они рассчитали. Это хуже, чем захват школы! Здесь иностранцы! Тихо не разойтись, не получится. Здесь информацию не закроешь и масштабы катастрофы не уменьшишь. Не скажешь: «Это наше внутреннее дело». Теперь задеты интересы подданных многих государств.
Ах, какой сценарий!
Новая группа в дверях. Кажется, индийцы, потому что все в чалмах. Возможно, богатые. Только что толку? Сейчас деньги не в счет, сейчас деньги не помогут. Ни рупии, ни доллары.
Выстрел в потолок для привлечения внимания. Или просто так, из-за куража и бахвальствавот я какой! Посыпалась штукатурка.
А ну, выстроились в ряд. На колени На колени!
Встали, как на молитве, длинными рядами. Но никто не молился, хотя, возможно, время пришло. Вдруг начнут стрелять в затылок, двигаясь вдоль рядов? решили многие. В голову приходит только самое худшее. И безумная надежда, что, возможно, убьют соседа или даже всех, но не меня! А мне повезет! Одному-единственному!
Послышалась команда:
Сумочки, кошельки, телефоны бросайте вон туда, в кучу! У кого после найдемпристрелим на !
Гиды переводят сказанное иностранцам. И даже «на» хотя им не понятна связь угроз и физиологии.
Посыпались телефоны, кошельки, деньги. Растет куча! Телефоны отчаянно звонят, одновременно звучат разнообразные мелодии, светятся десятки экранов, переливается, вспыхивает разноцветная гора, как новогодняя елка.
Бойцы с интересом выбирают из кучи понравившиеся им айфоны, разглядывают, тыкают пальцами в экран. Это сколько же для них игрушек прибыло!
В общую кучу телефон бросать не хочется. Но и оставлять при себе опасно, могут не посмотреть, что инвалид. Уронить аппарат под себя, незаметно затолкать ногой под батарею. Вдруг не заметят? Фотоаппарат, бинокль, оружиевсё осталось в машине.
Новая команда:
Вывернуть всем карманы!
Решили проверить Пошли бойцы по рядам.
А здесь чего? Ну-ка покажи! Давай-давай!..
Забирают, что приглянулось, в том числе украшения для жен и сестер. Значит, не собираются здесь погибать, хотят вернуться домой!
Женщина забыла вынуть из ушей золотые сережки. Тут же вопрос:
А это что?
Ухватил, потянул, вырвал чуть ли не с мясом. Ржёт под маской. Победители
Растерянные иностранцы жмутся друг к другу и к гидам. Англичане, похоже, это они, сидят прямо, гордодержат марку, хотя в глазах растерянность. Заложники в белых халатах. Южные ребята, их-то зачем? Заметили, подняли одного с колен, взяли за локоток.
Вы откуда, уважаемый? Из Кувейта? Отвели в сторону. Но телефон со стразами не вернули. Кто еще здесь правоверный мусульманин?
Встали еще несколько человек.
Коран можете процитировать? Хотя бы одну суру?
Кто-то смог. Ему указали:
Вам туда. Сегодня ночью или завтра вас отпустим.
Кто-то не смог. И сел обратно.
Приводят новых людей. Все больше поодиночкеотлавливают, выуживают из импровизированных убежищ. С улицы доносится вой сирен. Прибыли силовики и «скорая помощь». Сейчас все здесь будут. Правда, запоздало.
Всем сидеть на месте! Не вставать, не ходить, не говорить! Кто подниметсяумрет.
А все и так сидят, можно даже не просить, потому что тянет согнуться, скукожиться, уменьшиться в размерах, чтобы ниже всех и меньше всех, чтобы тебя не заметили. Так в детстве хочется спрятаться под мамкин подол. А только нет здесь мам и подолов и некуда спрятатьсявсе на виду.
Притащили какие-то канистры. Открыли, плеснули на пол между людьми и на людей, которые под брызги попали. Ударило в нос запахом бензина Для чего бензин? Он же скоро испарится. Для страха? Или на случай спонтанного штурма? Судя по всемутак.
Притащили несколько бутылей с мутной жидкостью. Расставили между заложниками в шахматном порядке, как фигуры. Это серьезнее, это, по-видимому, коктейль Молотова, который не испарится. И если такую бутыль разгрохать и чиркнуть спичкой или щелкнуть зажигалкой, то все заложники вспыхнут, как факелы. А можно не разбивать бутылку, а просто выстрелить в нее зажигательной пулей.
Крепко у них все продумано. Интересно, какие еще сюрпризы они приготовили? Наверняка приготовили, не могли не приготовить!..
* * *
На крыше куча лохмотьев. Какие-то забытые строителями тряпки. Под тряпками человек с биноклем.
Внимание, вижу людей на крыше. Кажется, пулеметчики.
Ну да, пулеметчики. Раскинули сошки «ручников», загнали ленты, передёрнули затворы. Держат под прицелом всю крышу, разметив ее на секторы. А на втором этаже бойцы залегли в проемах дверей, взяли под прицел коридоры. Вот так же лежали между камушками на базе!
Что делать будем?
Ничего! Выяснять обстановку. Надо знать, сколько бойцов и сколько заложников. Просто так соваться нельзя, можем кучу гражданских положить! И погоны
Вижу еще человека. В руках у него тубус.
Гранатомет?
Нет. Судя по всему, зенитный ракетный комплекс
Час от часу не легче! Они что, решили самолеты сбивать?
Понял тебя. Доложу наверх про крышу. А ты смотри. В оба смотри! Не дай бог, просмотришь!
Понял Продолжаю наблюдение.
Куча тряпок на крыше лежит недвижимо, как обычный строительный мусор
* * *
Кто из вас работник музея? Встать! Ну, быстро!
А это зачем? Ход какой-то новый, нестандартный. Ведь не только экскурсантов от касс и в залах хватали, но кого-то и из персонала прихватили! Боевики ведь не разбирались, кто есть кто, гребли всех подряд, в том числе из служебных помещений. Вот и надёргали.
Встали, а то сами найдем!
Ну да, найти не трудно. Все музейные работники похожи друг на друга, все примерно одного возраста, все в одежде одного покроя. Как в форме.
Они поднялись. Женщины плачут беззвучно от страха. Мужчины угрюмы, стоят молча. Мужчин гораздо меньше. Один не встал, только руку поднял. Это охранник. Похоже, встать не может, потому что ему что-то сломали.
Кто из вас главный начальник?
Заложники молчат, отводят глаза.
Ну-ка, ты, иди сюда!.. Боец в маске ткнул пальцем в смотрительницу, выволок из шеренги, встряхнул, приставил ствол к виску.
Это же Осман! По голосу и по манере командовать узнать можно. Никакая маска такого не скроет.
Ну, и кто начальник? Сейчас тебе башку разнесу! Вдавил дуло в голову.
Служительница подняла дрожащий пальчик:
Вот он Владимир Петрович. Заместитель директора.
И этот под раздачу попал Стоит, смотрит в пол. Страшно из уютного кресла да сюда, под автоматы. Плечи вздрагивают, но держится. Спросил дрожащим голосом:
Что вы хотите?
Со мной пойдешь! Картинки выбирать, хмыкнул боец.
Бойцы заржали.
Но это нельзя Это шедевры, их немыслимо трогать!
А моих братьев можно было трогать? Можно было в «Белый лебедь»? Заткнись, покажешь, какие лучше брать.
Берите любые. Зачем выбирать? Здесь одни шедевры.
А мне не любые, мне самые лучшие нужны. Вот ты мне их и покажи. Шагай. Толкнул сильно в спину. Трое со мной, чтобы нести. Отправились в соседние залы.
Зачем им картины? Что у него на уме?
Притащили, свалили картины на пол в кучу, как дрова. По фиг им, кто здесь Рембрандт, кто Караваджо
Послышалась команда:
Ставьте портреты в окна. Да не по одному, в несколько слоев!
Но это же Это же известные полотна! не выдержал, всплеснул руками зам. Так нельзя! Это достояние цивилизации. Потомки
А мне на них тьфу, смачно плюнул Осман на ближайшую картину. А ты затихни, а не то Он угрожающе поднял ствол, ткнул в лицо заму.
У Владимира Петровича подогнулись колени.
Живее, пихай их в окна Плотнее!..
А вот это не шутказаткнуть окна, через которые могут ворваться группы захвата, мировыми шедеврами. Это сильный, убойный ход! Как через полотна проникнутьбудут резать или ногами, прикладами пробивать? Нет, вряд ли! Точный расчет! Такой «материал» закроет окна лучше, чем мешки с песком или бронированные листы, потому что бронированные листы можно вынести взрывчаткой. А картины? Кто их станет взрывать?
Резкий оклик:
Давай быстрее!
Бойцы разобрали картины, стали втискивать их в проемы окон, не церемонясь, так что трещали рамы и хрустели холсты.
Давай пихай!.. И сюда!..
Заложники смотрели на происходящее с ужасом. На пару минут они даже забыли о себе. От такого святотатства кровь стыла в жилах.
Захрустел, лопнул холст. Картина разошлась, развалилась на две части.
Музейные работники не могли сдержать крик, женщины от ужаса закрыли лица руками. Всю жизнь с картин пылинки сдували. А тут!..
Дьявол командует:
Брось эту. Тащи другую!
Полотно бросили под ноги. Прошлись по нему, как по фанере. Берцами по средневековым лицам.
Давай живее! И двери завалите до самого верха И вон ту бабу каменную тащите, голую. Валите ее поперек порога. И того мужика А между ними пулемет.