Они с Романом не спеша, пошли по аллее, кое-где освещавшейся тусклым светом фонарей. Роман молчал и только когда они отошли от остальных достаточно далеко, он заговорил.
Ну, Антоха, я понимаю, ты толком не успел пообщаться с народом, но все равно, кое-что для себя, ты успел заметить. А ко всему этому, я могу добавить только одно: парни объединены одной идеей, одной целью, к которой они идут. Сейчас, если вдруг потребуется отдать за идею свою жизнь, каждый из них, не задумываясь пойдет на это И если ты решил все-таки быть с нами в одном строю, то идти придется до конца. Ты должен это понимать, прежде чем дашь мне окончательный ответ, с нами ты или нет.
Рома, ты рассказал мне то, чего я не видел или не хотел видеть. Я понял, насколько был слеп, не видел всего этого. Ты открыл мне глаза на истину, на все, что твориться. И я, несмотря на то, что прошло мало времени, твердо решил для себя, что теперь не смогу жить так, как раньше. Я с вами
Роман остановился, посмотрел на Антона, затем кивнул и они, развернувшись, так же не спеша, пошли обратно.
Молодец, похвалил Роман, видно, что в тебе есть дух и решительность. Я очень редко встречаю таких людей, хотелось бы почаще.
Извини, что тебя перебиваю, но если ты можешь, расскажи мне побольше о движении. Интересно все-таки, как оно, например, образовалось.
Образовалось? усмехнулся Роман. Ну, общее, поверхностное, ты уже знаешь, а само движение Роман на миг задумался. Зародилось движение в Америке, в 60-х годах. Но этот период можно даже во внимание не брать, потому, тогда, от истинного движения было только одно название. В России же, начало существования, было положено в 90-е годы. Власть долго закручивала гайки, но, в конце концов, перестаралась. Политика, которую они продвигали, не устраивала многих, в том числе молодежь. Не нравилось отношение к русским людям, к которым относились, как к свиньям. И в тоже время, те черножопые и узкоглазые, которые приезжали к нам в страну, пользовались привилегиями и благами. В конце концов, правительство, перестаралось и русское, молодое поколение, поняв, что их мнение никого не волнует, решили подкреплять свои слова действиями. Молодежь начала собираться в автономные группы и избивать приезжих. Тем более поводы были, терпеть их наглость, не было никаких сил. Зайди на любой рынок, и ты увидишь, то, от чего у любого нормального человека, закипает кровь и просыпается справедливый гнев. Какой-то чурка, с поддельной регистрацией, не имеющий права не то, чтобы торговать, а вообще находится здесь, обвешивает бабушку-пенсионерку, при чем самым бесстыдным образом. Мало того, что обвесит, так еще и обматерит вдобавок, с ухмылкой на лице. Бабушку, у которой пенсия настолько мизерная, что на нее и жить то нельзя, только существовать. Кто за нее заступится? Не бросить же ее, на растерзание этим волкам?
А возьми китайцев, например. Ты мимо идешь, тебе дела нет, ни до него, ни до его товара. А он тянет тебя за рукав, тащит куда-то, пытается что-то показать. Отмахиваешься от него, мол, отстань, некогда, а он начинает возмущаться, кричать тебе что-то, пихает тебя. И ты ничего даже не успеваешь сделать, как в мгновение ока, со всех сторон слетаются толпы китайцев, окружают тебя и уже все хором, начинают что-то орать на своем языке. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что сейчас твоей жизни угрожает опасность. Не надейся, что они успокоятся и разойдутся. Успокоить их может только милиция, которую они справедливо бояться или конечный результат, когда ты, по их мнению, должен быть унижен морально. Ну, а если ты вдруг решил постоять за себя и отразить нападки с их стороны, то в этом случае, хорошо, если тебя просто изобьют. А ведь могут и ножом ударить, покалечить, убить, в конце концов. А за что спрашивается? Да за то, в конце концов, что ты ничего не купил у одного из них. Они разбегутся, как тараканы и ищи их потом. Вот ты сможешь из 2030 китайцев, узнать того, кто тебя ударил? Нет. Пойдешь, заявление писать в милицию, а там тебе популярно объяснят, что подавать заявление, не имеет никакого смысла, все равно никого не найдут. А если ты будешь настаивать на своем, так на тебя накричат, и в итоге виноватым останешься. Хорошо, если не посадят в КПЗ на несколько суток, для исправления.
Вот и молчат люди, терпят весь этот беспредел. Ведут себя как стадо овец, которых можно гонять из угла в угол, а при желании и зарезать на шашлык. Никому до нас, простых людей, нет никакого дела. Власти получают свою прибыль от приезжих и молчат, глядя на все, что твориться, из своих кресел.
Подожди Ром, Антон недоуменно взглянул на него, о какой прибыли ты говоришь? Что они получают? Я сколько раз по телевизору видел, как всех этих нелегалов ловят на подпольных производствах.
Роман усмехнулся, словно услышал глупость, сказанную малолетним ребенком.
Все очень просто, каждый нелегал, приезжая в нашу страну, работает на каком-нибудь подпольном производстве. Его работодатели, дабы избежать проверок, приплачивают проверяющим из миграционных служб. А по телевизору, тебе показывают тех, кто отказался им платить. На них то и делаются все эти показательные задержания, а заодно и пугало для остальных, вот мол, смотрите, что будет, если вы откажетесь платить. Показывают, как задерживают, увозят в отделение, а ты видел хоть раз их отправку домой, на родину?
Нет, но они, же должны
Кому они должны? Понимаешь, это все делается для того, чтобы показать тебе, мне, им всем, Рома показал рукой на парней, стоящих неподалеку, что они работают, добросовестно отрабатывают деньги налогоплательщиков. И ты никогда не увидишь, как гастарбайтеров отправляют домой, потому, что они остаются здесь. Их, выкупают, как товар и отправляют работать, правда, уже на другую точку. Если же все-таки, ты хоть краем глаза, где-то увидишь, отправку нелегалов на родину, то задумайся, за чей счет, они летят домой первым классом? За твой, счет. Ты платишь налоги, а значит, билет покупают им на твои деньги, с твоего кармана.
Хорошо, я понял. Но как быть с теми, кто находиться у нас в стране легально?
Роман глубоко вздохнул и Антон понял, что для Романа не имеет значения, легально ли здесь находятся иностранцы или нет. Для него они все были врагами, с которыми он сражается.
Ты сам-то хоть веришь, в то, что те, кто приезжают сюда легально, ничего плохого не делают? Да от них вреда порой, гораздо больше, чем от тех, кто переходит границу обманом. Потому что одних сразу видно, они скрываются, прячутся от всех, от посторонних глаз, а эти, действуют вполне легально, на виду у всех, прикрываясь каким-нибудь бизнесом. Вот ты, ходишь в ночные клубы?
Антон кивнул, отвечая согласием. А как же, он ходит в ночные клубы, отдыхает, танцует, расслабляется:
Но в них то, что такого? Народу же нравится ходить в них, отдыхать.
А теперь вспомни, кто у нас держит все ночные клубы в городе?
И действительно, Антон вспомнил, что всего каких-то полтора года назад, все ночные клубы в городе, выкупил, некто Файзула Алиев. Сам Алиев, появился в городе, за полгода до этого. Быстро развернувшись и встав на ноги, он стремительно стал подминать под себя все более или менее значимые объекты, приносящие прибыль. Таким образом, ночные клубы, как пользующиеся обширным спросом, перешли в его владения.
Ром, ты извини, конечно, но я пока не понимаю, что в этом плохого? Ну, держит он «ночники», так они сейчас, по-моему, даже лучше стали, чем были. Ремонт сделали, да и в остальном, только плюсы.
Роман рассмеялся.
Да это все, для отвода глаз. В клубах этих, торгуют наркотой, при чем, вполне открыто, даже не прикрываясь, потому что у них с ментами, все договорено. Девчонки-проститутки, у которых нет документов и которые работают, из-за страха за свою жизнь. Они даже не могут пойти в милицию и пожаловаться. Их вернут обратно, предварительно избив как следует. А все почему? Потому что милиция с ним заодно, Алиев негласный хозяин города и если он вдруг захочет, чтобы тебя не было в этом городе, уже завтра тебя не будет в нем, независимо от твоего желания.
У него вполне легальный бизнес, но для того, чтобы так развернутся, ему бы не хватило честно заработанных денег. Поэтому он и занимается криминалом, который приносит ему немыслимые доходы. На эти деньги, он покупает власть в городе, завозит сюда наркотики, которые тоннами приходят из Афганистана, Таджикистана и оседают здесь, травя молодежь. Ты посмотри, девяносто процентов молодежи, употребляет наркотики. Кто-то легкие, как они считают, кто-то уже прочно сидит на игле, но лично я, не делю наркотики на слабые и тяжелые. Наркотики, они и есть наркотики.
Я сам против наркотиков. Антон вспомнил, как полгода назад, провожал в последний путь своего друга, сидевшего на игле. Тогда, никто до последнего, не знал, что он употребляет наркотики. И когда он умер от передозировки, никто не мог поверить в случившееся, все считали его спокойным, даже домашним парнем, который никогда не пил и не курил. Те, кто торгуют наркотиками, заслуживают самого сурового наказания. Но ты, сейчас делаешь акцент на этнические преступные группировки, но кроме них, есть же еще и русские организованные преступные группировки, смешанные, в конце концов. Как с этим быть?
Роман равнодушно пожал плечами.
А никто не говорит, что таких мы игнорируем. Они ответят за то, что творят. Наша задача, состоит в том, чтобы не было всего этого. Ни преступлений, ни тех, кто их совершает. Не имеет значения, кто это, русский или узбек. Просто сейчас, мы акцентируем свое внимание, на приезжих. Они находятся у нас в гостях и не имеют права творить здесь все, что хотят. Когда покончим с ними, наступит черед и других.
Все, что говорил Роман, кому-то может быть и показалось бы диким, но в данный момент, Антон понимал, что все сказанное правда, пусть и страшная, но правда.
Но избивая приезжих, вы сами становитесь преступниками.
Мы не преступники, мы солдаты своей страны, кровь которой, заставила нас вести эту войну. Пусть она сейчас и похожа на партизанскую, но скоро, все поймут, что так жить дальше нельзя и начнется полномасштабное сражение за нашу землю. Да, мы используем незаконные методы, но что из этого? Власть бросила нас на произвол судьбы, распродала все в округе, и сидят сейчас, эти зажравшиеся чиновники, в своих креслах, считают деньги, полученные от продажи своего народа и земли, на которой проливали кровь наши деды.
Да, может это и звучало громко, но не в этом было дело. Антон понял, что все, что он делал раньше, это лишь паразитическое существование. И если ему самому не безразлично, его будущее, что будет с ним, с его детьми, то он тоже должен что-то делать. И самое лучшее будет, присоединится к парням. Да, их методы жестоки, даже чересчур, но что делать, если иного выхода нет.
Вот так мы и живем. Роман подошел к скамейке и сел. Увидел черного или желтого, сразу ему в рожу. Пусть знает, что делать ему здесь нечего. И неважно, кто это, бизнесмен или рабочий, бедный или богатый, все они одинаковы.
Подожди, перебил его Антон. А при чем здесь рабочие? Они то какой вред приносят? Работают себе на стройках, пускай работают.
Ага, работают. Ты посмотри, сколько они получают.
Сколько? Много что ли? Насколько я знаю, работают они вообще за копейки. Пускай получают их и работают. Почему русские не идут работать на стройку?
Ты только что говорил, что работают они за копейки. Ты сам бы стал там работать? А я за тебя отвечу, что нет. Потому что, жить на такую зарплату, нереально, по крайней мере, здесь. А ему, этих денег хватит, чтобы на родину вернуться и свой огромный выводок кормить, а потом еще и вернуться обратно. Почему? Потому что у них в Китае, жить дешево, платят им соответственно с их условиями жизни. У нас же, как они считают, платят баснословные деньги, даже чернорабочим. Но это они со своей колокольни так рассуждают. Для нас же, это гроши, если посмотреть на те условия, в которых мы живем.
Как же с этим бороться? Антон ходил вдоль скамейки, туда-сюда. Разговор, все больше и больше поглощал его, заставляя переживать все это.
Да очень просто. Нужно максимально снизить поток «дешевой» иностранной рабочей силы. Поставив работодателями выбор, или сворачивать производство, или продолжать работать, но уже с русскими, которым они будут платить нормальные деньги. Да, у них уменьшится прибыль, но они не пострадают существенно от этого.
Роман замолчал, выжидательно глядя на Антона.
Что, еще не передумал? спросил он.
Нет. Наоборот, еще больше укрепился во мнении, что все, что вы делаете, правильно.
Молодец, правильно мыслишь. Пойдем к остальным, сегодня тебе предстоит еще кое-что, загадочно сказал Роман. Антон не стал спрашивать, что именно, справедливо полагая, что когда придет очередь, он все узнает. Они медленно, неспеша, побрели обратно к парням, которые от безделья, уже не знали чем заняться.
Слушай, а почему вас называют фашистами? Какое вы к ним отношение имеете? спросил Антон. Меня можно сказать только это и смущает. С детства, ненависть к фашистам. У меня дедушка, всю войну прошел, а умер в мирное время, от застрявшей фашистской пули. Пошла гангрена, пока спохватились, было уже поздно. Сердце не выдержало на операционном столе.
Да кто тебе сказал, что мы фашисты? искренне возмутился Роман. Я никогда им не был и не буду.
Для чего вы тогда используете фашистскую символику? Зачем она вам нужна?
Эта символика, прежде всего, используется как форма протеста. Это вообще соответствует национально-освободительному движению, особенно на начальных этапах развития. Ты читал «Тиля Уленшпигеля»?
Читал, но еще в школе, давно. Сказал Антон, не понимая, куда клонит Роман.
Так вот, если ты читал, то должен помнить, что были там такие храбрые гезы, отстаивавшие независимость Нидерландов от испанцев. Так вот, гезы, чтобы позлить испанцев и римский престол, использовали символы, приводившие тогдашних европейцев, в гораздо больший ужас, чем нынешняя фашистская символика. Гезы, носили на шляпах, зеленые полумесяцы и надписи «Лучше служить султану турецкому, чем Папе». Но никаких симпатий к турецкому султану, они не испытывали им просто хотелось, как можно сильнее задеть ненавистного противника.
Ту же роль, играют и пресловутые свастики: поскольку считается, что для людей, находящихся у власти, этот символ крайне неприятен, русские националисты пытаются задеть своих врагов, в любой мелочи, хотя бы этим. Что-то типа, «Ах, вы называете нас фашистами? Хорошо, для вас мы будем фашистами! Зиг хайль!». Запомни, символы оружие безоружных.
Да-а-а, протянул Антон, как все закручено. Ну, теперь, я хоть смогу объяснить, за что и против кого сражаюсь.
Сможешь, сможешь, поддержал его Роман. Ну вот, в принципе все, что я смог, я тебе рассказал. Если тебя что-то интересует или непонятно, спрашивай, всегда рад. А так, ты уже наверно заметил, когда знакомился, что все здесь, имеют клички, по которым друг друга называют. Это можно сказать мера предосторожности, для того, чтобы случайные свидетели, если таковые вдруг появятся, имен не слышали, а то мало ли
Слушай, перебил его Антон, я вроде бы всех запомнил Бизон, Славян, Михей, братья Кил и Фил, а вот тебя как называют?
Шторм, коротко, как отрезал, сказал Роман, так что забывай, как меня зовут и привыкай.
Понял, улыбнулся Антон, а как меня вы будете называть?
Ну, это мы сейчас посмотрим.
Они подошли к скамейке, на которой сидели парни. Те скучали, вяло и лениво, озираясь по сторонам, изредка перекидываясь парой фраз. Увидев, что к ним подошли Шторм и Антон, они заметно оживились.
Ну что парни, сказал Шторм, в нашем полку прибыло и дело осталось за малым.
Посвящение? Фил встал со скамейки и подошел к Антону.
Какое посвящение? Ты ничего такого не говорил. Антон посмотрел на Шторма.
Посвящение проходит каждый, решивший идти вместе с нами. Этим самым, мы проверяем тебя и после этого, все присутствующие здесь, будут безоговорочно доверять тебе. Тебе дадут задание, на небольшую акцию. Посмотрим, как ты с ней справишься, а потом уже определимся, как тебя называть.
А в чем смысл этой акции? Антон недоуменно смотрел на присутствующих, пытаясь понять, чего от него хотят.
Вперед вылез Кил и прежде чем кто-то успел что-то сказать, начал объяснять суть акции, в которой придется поучаствовать Антону.
Антоха, все очень просто, Кил улыбался во всю ширину своего лица. Чурку «прессанешь» какого-нибудь, ну а мы со стороны поглядим на тебя. Оценим так сказать, твои боевые качества, посмотрим, что ты из себя представляешь.
Сомнения на миг возникли в голове Антона. Если говорить честно, он не ожидал, что все произойдет так сразу. Это было неожиданно, но, не желая показывать свои сомнения парням, он, соглашаясь, поспешно кивнул головой.