Нотариуса я пришлю, Влас, да вот только с утра Биглайзен такой шум поднимет, что и твое положение не поможет отмазаться.
Никакого шума не будет. Это я гарантирую.
Хорошо.
И еще вот что. Директор школы номер три должен завтра уволить Соколову.
С чего бы это? У нас не хватает учителей.
Это не повод, чтобы держать в школах москалей. Пусть ищет своих. Я хочу попросить тебя позвонить Садовому.
Что сказать ему?
Увольнение Соколовойдело политическое. Это обычная страховка, я уже говорил с ним, но твое слово не помешает.
Развернулся ты не на шутку, Влас!
Тебе неплохо сидится в кресле главы администрации?
Неплохо.
Будешь делать, что скажу, станешь депутатом. Да не местной рады, а верховной. Сейчас страной правим мы и наведем в ней должный порядок, который хотели установить наши предки. Ведь твой дед тоже у немцев служил?
Да, в сорок седьмом году его расстреляли энкавэдэшники.
Вот видишь! Мы продолжим дело дедов, не забывая и о себе.
Согласен.
Давай, глава, работай. Нотариус пусть подъедет по-тихому на своей тачке, но встанет в соседнем переулке и до усадьбы Биглайзена пройдется пешком. Понял?
Так и будет, Влас! Когда встретимся?
Встретимся. На днях не получится, я послезавтра свалю из поселка, а вот новоселье отметим обязательно.
На восток поедешь?
Да. Ведь сейчас в тех местах решается судьба страны. Мы должны быть там, где враг пытается поднять голову. Наша задачаотрубить ее. Давай, Стас!
Удачи тебе, Влас!
Лютый отключил телефон, бросил его в карман и пошел домой.
Его встретил Дунич и спросил:
Как сходил, Влас?
Нормально. Ты позвони Безобразу, пусть подъедет сюда в девять вечера. После смены не уезжай. Дело есть!
Понял!
Тарасу быть на «Ниссане».
За поселок поедем?
Нет, но машина будет нужна. Кстати, у тебя вроде старая «Ауди» есть?
Есть «сотка». Вечная тачка, только на ней уже западло как-то ездить.
Хочешь вместо нее получить мой «Форд»?
Конечно. А сколько запросишь за него?
Твою «сотку».
Это что, вроде как обмен?
Ага.
Но тебе-то какой интерес в этом?
Узнаешь. «Ауди» у тебя где стоит?
Во дворе, где ж еще?!
В восемь часов пойдешь домой, пригонишь ее сюда. Не забудь документы.
Ладно.
Она хоть на ходу?
А то! Говорю же, вечная тачка.
Вот и хорошо. А сейчас ступай в сторожку.
Олесь Дунич, крайне удивленный внезапным предложением сотника, прошел в здание охраны. Лютый отправился в дом.
Жена занималась с дочерью уроками.
Анютка! Надо себя хорошо вести. Ты пойми, учительница не хотела тебя обидеть. У нее работа такаявоспитывать вас, приговаривала она.
Лютый кашлянул.
Женщина испуганно обернулась и сказала:
Влас? Ты уже вернулся? Я стол накрою.
Погоди, успеешь. Ты это чему дочь учишь?
Я пытаюсь убедить Анюту, что она не права, обижаясь на учительницу.
Лютый подошел к столу, поцеловал дочь.
Анютка, поди-ка поиграй в своей комнате. Нам с мамой поговорить надо.
Да, папа. Девочка ушла в комнату.
Как только дверь за дочерью закрылась, Лютый схватил жену за волосы и резко рванул к себе.
От внезапной боли у женщины вырвался вскрик, на глазах выступили слезы.
Ты что, Влас?
Я?.. Нет, это ты, сука, что?.. Чему Анну учишь? Чтобы дочь сотника Лютого унижалась перед москалями, кланялась этой вот Соколовой?
Отпусти, прошу, мне больно.
Запомни, Дарья, никто в этом поселке даже косо посмотреть на мою дочь не вправе. Ни один человек. Шлюхи Соколовой уже завтра здесь не будет. Утром поведешь Анюту в школу. Директор устроит построение, или как там у них это называется?.. Линейку! Так вот, поведешь дочь прямо к директору и будешь стоять рядом, пока Садовый не извинится перед ней. Публично, на глазах у всех. Я посмотрю на это со стороны. Ты же должна надеть на рукава себе и дочери повязки со знаком «Державы», стоять, гордо подняв голову. Ты поняла меня?
Но, Влас
Лютый рванул голову жены вверх. Она вскрикнула.
Ты поняла меня?
Да, отпусти!
Лютый разжал хватку и заявил:
Я за свою дочь весь поселок замордую. А ты, женушка, если не перестанешь портить Анюту, пожалеешь об этом. Не зли меня, а то ведь убью. А сейчас прими душ и в постель! Мне баба нужна.
Я не смогу, Влас.
Сможешь.
Мне плохо, прошу, не сейчас.
Плохо тебе? Тогда пойди к Марийке и приведи ее сюда. Она не откажет.
В наш дом проститутку?
Я сказал, мне нужна баба. Если ты не можешь, значит, другая все сделает.
Тогда иди к другой! Хоть к Марийке, хоть к Надюхе.
Это мой дом. Здесь командовать буду я. Что стоишь? Ступай! Либо в душ, либо за шлюхой.
Хорошо. Я пойду в душ.
То-то! Обедать после будем.
Женщина ушла из комнаты, Лютый прошел на кухню, достал из холодильника бутылку перцовки. Налил стакан, выпил. Прикурил сигарету.
Тут он услышал шум за спиной и спросил, не оборачиваясь:
Ты уже все?
Здравствуй, сын! раздалось в ответ.
Лютый повернулся.
Батя? Будь здоров. Заходи, выпьем за встречу.
Отец бандита Данила Петрович прошел к столу, присел на стул. Лютый достал второй стакан, тарелку с нарезанным салом и огурцами, хлеб.
Сын хотел налить отцу, но тот закрыл стакан ладонью и сказал:
Я не пить с тобой пришел, Влас.
Ну, как хочешь. Лютый опрокинул второй стакан, закурил и осведомился:
Зачем пожаловал, батя? Опять нравоучения читать?
В коридор из ванной вышла жена.
Ой! Папа, извините.
В спальню ступай! приказал Лютый.
Женщина скрылась в комнате.
Данила Петрович отставил стакан, посмотрел на сына и спросил:
Ты что творишь, Влас? Хозяева из твоей башки все мозги вышибли? Ты кем возомнил себя? Хозяином поселка?
Батя, ты слова-то подбирай.
А то что?
А то провожу восвояси.
Ты забыл, кто этот дом построил?
Скоро заберешь его. Мне он будет без надобности.
Но покуда ты здесь, отвечай за свои дела.
Лютый скривился.
Ну и чего ты пристал? Что творю? То же, что и дед, отец твой. Навожу новый порядок. Я, как ты, под москалями жить не буду. Хозяев у меня нет, я сам себе голова. Да и всему поселку. Или ты этого до сих пор не понял?
На тебя народ смотрит как на последнего бандита.
Лютый повысил голос:
Народ, говоришь? А что такое народ? Вы все говорите о народе, а где он? Что собой представляет? Или ты за народ считаешь то быдло, которое по соседству живет?
Не смей так говорить о людях!
Люди, батя, сейчас на передовой, на войне. А тут быдло бессильное и трусливое.
И с кем у нас война?
А то ты не знаешь? От телевизора, поди, не отходишь?
Со своими же братьями война?
Экстремисты, москали и те, кто пляшет под их дудку, нам не братья.
Да, промыли тебе мозги основательно.
Мне промыли, да? Ладно. Но скажи мне, сколько населения в Гольно?
Тридцать тысяч.
Вот! Тридцать тысяч. Пусть двадцать из них составляют бабы, дети, старики, старухи, но десять-то тысяч мужиков, так?
К чему ты клонишь?
А к тому, что эти десять тысяч мужиков подчиняются мне и моим людям. А сколько нас? Да трех десятков не наберется. Только быдло, стадо позволит понукать собой какой-то мелкой банде. Почему они не поднимаются против нас? Десять тысяч против тридцати человек?
Отвечу. Потому и не поднимаются, что за тремя десятками таких, как ты, стоит верховная власть. Потому что под вами и милиция, и прокуратура, и суд. Против вас выступи, так вы собственный поселок, как города на востоке, жечь будете и людей убивать почем зря.
Все правильно, батя! Поэтому мужики наши и есть обычное стадо, тупые бараны. Ради них мы и освобождаем юго-восточные регионы. Удавим москалейдругая жизнь начнется. Правильная, лучшая. Та, за которую воевал дед.
Это германский порядокправильная жизнь?
Свой, батя, порядок. Национальный. Без чужаков.
Ладно, насчет этого с тобой говорить бесполезно. Скажи, чего ты на Соколову ополчился? Она Анютке двойку поставила, а ты решил ей отомстить?
Это мое дело! Москалям и жидам в поселке не жить. Это мое последнее слово. Хватит пустословить. Лучше возьми Анютку да погуляй с ней пару часиков на улице. Мне с женой побыть надо.
Ты и Дарью замордовал совсем. Эх, сын, плохо ты кончишь, ох и плохо.
Лютый пьяно рассмеялся.
Нет, батя, слишком долго жену не видел, так что с этим проблем не будет.
Смеешься? Смейся, пока весело. Хоть и грех так говорить, но скажу. Хорошо, что мать твоя не дожила до этого безумства. Для нее ты так и остался обычным парнишкой. Власиком, а не бандитом Лютым. Данила Петрович тяжело вздохнул, позвал внучку и вывел ее из дома.
Сотник направился в спальню.
Глава 2
Вечером Дунич подогнал к дому Лютого порядком изношенную иномарку. Следом подъехали Безобраз и Бровчук.
Что за дела, Влас? спросил Безобраз.
Всего одно, совсем небольшое. Поедем в гости к Биглайзену.
Безобраз приободрился и уточнил:
Насчет дома?
Да.
Добре. Только уговор: если еврей заартачится, его жену Гилу ты отдашь мне!
А чего вдруг тебе? спросил Бровчук. Я тоже не против поиметь красотку Гилу.
Лютый прервал перепалку подчиненных:
Отставить базары! Если что, еврейку по кругу пустим, так что всем достанется.
Ух и разложу ее я! Безобраз сглотнул слюну.
Если я позволю.
А чего их жалеть, Влас? Все одно кранты им.
Шеф приказал дело по-тихому провернуть, так что до крови доводить не будем.
Ты хочешь сказать, что мы выпустим из поселка эту семейку? уточнил Безобраз.
Да. После того как Биглайзен сделает все, что от него требуется.
Но тогда с Гилой получится облом?!
Почему? Жид так просто дом не отдаст, придется припугнуть, а вот тут и возьмем в оборот его жену. Короче, слушать меня. Что скажу, то и делаете. И никакого самовольства.
Безобраз вздохнул и согласился:
Добре. А ты в курсе, Влас, что училка начальных классов из третьей школы свалила из поселка?
Училка? Соколова?
Она.
Когда свалила?
Так часа в четыре. Братуха мой видел, как она в автобус с дорожной сумкой садилась.
Соскочила, сучка! Жаль. Почему мне не сообщили об этом?
Ты ничего насчет нее не говорил. А что, ее тоже хотел прессануть?
По полной. Вот с кем ты оторвался бы, Мирон. Имел бы москалиху сколько хотел, да, видно, не судьба. Не иначе, Садовый предупредил ее. Потому и сбежала тварь.
Да в чем проблема, Влас? Что за дела с училкой? поинтересовался Бровчук.
Теперь уже никаких дел. Проехали. Время?
Половина десятого, сказал Дунич.
Еще двадцать минут ждем и едем. Покурите пока. Лютый вернулся в дом.
Дочь спала. Истерзанная жена лежала в спальне. Сотник изнасиловал ее похлеще маньяка. Дарья постанывала, и это было слышно в комнате. Скривившись, Лютый прошел на кухню. Здесь было тихо.
Он достал телефон, набрал номер:
Стас! Лютый!
Узнал. Я поговорил с директором школы. Садовый все понял.
Ага! И тут же предупредил Соколову, чтобы немедля валила из поселка.
Ну, тут уж я ни при чем.
Черт с ней. Нотариус готов?
Кусинский подъедет, как и договаривались, к одиннадцати часам. Машину оставит за квартал до дома еврея. Ему бы, Влас, заплатить надо.
Пули в голень хватит?
Все шуткуешь? Дмитро хоть и молодой, но шустрый. Время зря не теряет, связями в области обрастает. Думаю, надолго в поселке не задержится.
Разберемся. Главное, чтобы работу свою сделал. А заплатить? Обязательно. Из твоей доли.
Влас!..
Шучу. У меня сегодня вечером на удивление хорошее настроение.
Еврей тебе его испортит.
Пусть так, но он может испортить мне только настроение, я же емувсю жизнь.
Жидам жизнь не испортишь. Думаешь, он бабки дома или в местном отделении банка держит? Как бы не так. У него счета за рубежом.
Как же Биглайзен набил в каком-то Гольно столько бабок?
Ты не помнишь, как он появился у нас? Откуда приехал?
Из Львова, по-моему.
Верно. Там у него целая клиника была. Он ее продал, когда возникли проблемы с налоговой, и переехал в Гольно. Кстати, я после разговора с тобой поинтересовался его делами.
Да? И что узнал?
Биглайзен собрался линять из страны. Он и дом на продажу выставил. Можешь сам на сайте купли-продажи недвижимости в области посмотреть. Запросил за усадьбу, между прочим, двести тысяч баксов.
Вот жид! Вроде умный, а не допер, что за такие бабки ему дом в райцентре не продать.
Кто знает. В соседнем районе дом поменьше какой-то столичный бизнесмен за сто восемьдесят штук взял.
А об этом где узнал? На том же сайте?
Нет, знакомые люди шепнули.
Они пошутили. Проконтролируй выезд Кусинского. Я отправляюсь на объект.
Поаккуратней, Влас!
Это ты мне говоришь?
На правах одноклассника, товарища.
Я всегда аккуратен. Давай, созвонимся!
Удачи.
Переговорив с главой местной администрации, Лютый прошел во двор, где его ждали бандиты. Он вкратце проинструктировал их, и машины двинулись к дому стоматолога, семья которого, ничего не подозревая, спокойно готовилась ко сну.
«Ниссан» и «Ауди» встали в проулке, сразу за домом зубного врача.
Лютый подвел банду к воротам и осмотрелся. Здесь улица упиралась в тупик, народу не было, да и поздно уже.
Он приказал Дуничу:
Давай, Олесь, через забор, открой калитку.
Момент.
Дунич перелез через забор, и вскоре калитка в воротах открылась. Банда вошла во двор. У навеса стоял новенький «Лексус».
А не хреново живет жид, проговорил Безобраз.
Ты хотел сказатьжил. Лафа для него кончилась, начинаются суровые будни. Значит, действуем так, как я сказал. И глядите, чтобы без шума.
Так детям рот не закроешь, Влас, проговорил Бровчук.
Лютый взглянул на него и заявил:
Старшей дочери уже пятнадцать лет, она сама успокоит сестру и братьев. Где это у еврея горит свет?
Судя по схеме дома, в гостиной и детских спальнях. Наверное, мать укладывает детенышей, сказал Безобраз.
Ну и добре. Достали стволы.
Бандиты вооружились пистолетами.
Лютый подошел к двери центрального входа. Она была закрыта, на окнах решетки.
Боится жид. Дверь с семью замками поставил, решетки кованые на окна! Лютый усмехнулся, повернулся к Безобразу:Мирон, вспомни-ка молодость.
А может, постучать? спросил Дунич.
Так тебе жид и откроет! сказал Лютый и приказал:Работай, Мирон!
Безобраз положил пистолет на ступеньку лестницы, достал из кармана связку всевозможных отмычек. Бровчук подсвечивал ему фонариком. Лютый отошел к машине стоматолога, прислушался. На улице и во дворе соседей тихо. Сотник вернулся к подчиненным.
Безобраз повернул очередную отмычку, в замке щелкнуло, и дверь отошла из паза.
Готово, Влас! доложил Безобраз, обернувшись к главарю.
Молодчик! Начали!
Бандиты ворвались в дом в то время, когда из детской спальни вышла Гила Биглайзен. Увидев вооруженных бандитов, она вскрикнула. Безобраз схватил ее, закрыл рот.
Лютый спросил у женщины:
Где муж?
Гила не смогла ответить.
Да открой ей рот, она дама с понятием, кричать не станет. Ведь так, Гила?
Женщина попыталась вырваться. Лютый нанес ей удар в солнечное сплетение. Сильная боль пронзила Гилу, заставила ее согнуться.
Лютый схватил ее за волосы, поднял голову.
Я спросил, ведь так, Гила? Ты же не будешь кричать?
Что вам надо? проговорила женщина, глотая воздух.
Муж твой. У меня к нему разговор. Всего лишь беседа. Если господин Биглайзен будет вести себя хорошо, то его семья не пострадает. А Алон умный мужик, все понимает. Так где он?
В своем кабинете.
Работает?
Книгу читает.
Это хорошо. Книги надо читать. Лютый взглянул на Безобраза и приказал:
Сучку в гостиную, там ждать. Крикну, приведешь в кабинет. Понял?
Понял.
Добре. Тарас, смотри за детьми, Олесь со мной.
Главарь банды в сопровождении боевика прошел к кабинету, открыл дверь. Стоматолог сидел в кресле спиной к нему, при настольной лампе читал книгу. Лютый включил верхний свет.
Зачем, Гила? спросил стоматолог, повернулся в кресле и открыл рот от неожиданности.
Добрый вечер, господин Биглайзен, поигрывая пистолетом, проговорил Лютый и усмехнулся.
Вы как сюда попали? Где моя жена, дети?
Где ж им быть? Главарь банды присел на подлокотник небольшого кожаного дивана. Здесь они, в соседних комнатах.
Как вы?..
Лютый перебил стоматолога:
Хочешь узнать, как мы вошли в дом? Очень просто. На всякий замок найдется ключ. Но не будем терять время. У нас его с тобой, еврей, не так много.