Ну да,безмятежно сказал Лаврик. И повторил:Вот и посмотрим.
Горский пробыл в здании минут двадцать. Вышел столь же степенный, с бесстрастным лицом, так что невозможно было определить, чем закончилась его миссия. Сел в машину, и она тут же отъехала.
Вот и думай теперь, чем кончилось...
А что тут думать, дядя Гоша?сказал Лаврик.Сидим и ждем. Если через полчаса не выйдут, придется тебя запускать, как орудие главного калибра... Омельченко знает, кто ты такой не снаружи, а внутри?
Знает. По должности знать обязан. Мало ли что мне потребуется от доблестной милиции...
Ну вот, уже лучше,сказал Лаврик.А если ему еще под большим секретом рассказать, кто они такие на самом деле...
Даешь санкцию?
Даю,сказал Лаврик.Имею право.
Они показались на крылечке минут через пятнадцать, чуть постояли, щурясь: видимо, камера, где их держали, находилась в темноватом месте. Потом спустились со ступенек и повернули было в другую сторону. Дядя Гоша длинно посигналил, потом высунулся в открытое окошко и помахал рукой. Они встрепенулись и, узнав, направились к машине с примечательными лицамирадостными, но с налетом грусти.
С чем отпустили?спросил Лаврик.С подпиской о невыезде?
С ней,зло поджимая губы, ответил Вадим.Уголовное дело возбудили...
Это они умеют...сказал Лаврик.Это их хлебом не корми...
Но это же не наша дрянь!воскликнула Вера.Я вообще это первый раз в жизни увидела!
Да обойдется, Верочка,сказал дядя Гоша мягко.
Ага, обойдется! Знаете, какой там срок? Мне следователь говорил...
Срока, Верочка, к людям не всегда просто бывает присовокупить,рассудительно сказал дядя Гоша.У вас ведь анализы брали? И никаких следов в организме не нашли?
Ну, не нашли,сварливо откликнулась она.Только следователь сказал, что это еще ничего не значит. Что мы могли этот чертов опий принимать в последний раз так давно, что он успел из организма выветриться...
Всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого,наставительно сказал Лаврик.Тем более, как доложила наша разведка, и ваших отпечатков пальцев на коробочке нет. Я бы на вашем месте не особенно переживал.
Хорошо тебе говорить, Костя,угрюмо бросил Вадим.Не с тобой вся эта галиматья творится... А тут... И отпуск уже не отпуск, все опаскудили, и кончится неизвестно чем... Какая сука могла подбросить? Ведь подбросили!
А может это... те подонки?сказала Вера.Ведь легче легкого! Дома иногда никого не остается, и мы все уходим, и тетя Фая. А из Жульки сторож, как из меня... ну я не знаю кто.
Мазур, разумеется, промолчал, не стал ей говорить, что «те подонки» пальнем не шевельнули бы без ведома шефа... но что, если им такой приказ и дали? Поди с маху догадайся, что за всем этим стоит.
Лаврик что-то молчит, соображениями не делится совершенно, а ведь не может у него не быть соображений...
Глава IX. КИПЕНИЕ СТРАСТЕЙ
Телефонный звонок раздался ни свет ни заряправда, Мазур с Алиной уже встали и сидели на кухне, ожидая, когда закипит кофейник. Алина в распахнутом халатике ускакала в комнату, вскоре чуточку удивленно позвала:
Кирюш, это тебя!
Поддернув плавки, он вышел в гостиную и взял трубку розового телефона импортного происхождения.
Кирилл Степанович?послышался ровный вежливый голос.Это Миша некто. Вы уж извините, что я вас там потревожил, но хозяйка ваша сказала, что дома вас нет, и неизвестно, когда появитесь... А дело к вам срочное, сами понимаете, от кого...
Всегда готов,сказал Мазур с некоторой иронией.Куда ехать?
А не надо вам никуда ехать. Я сам к вам подъеду, ориентировочно минут через пять. Вы уж спуститесь, лады? Дел-то на пару минут, но не по телефону же...
Понял,сказал Мазур.Спущусь.
Отлично. Минут через пять буду.
В трубке запищали короткие гудки. Мазур положил ее на рычажки, пошел в спальню и принялся натягивать брюки. Из всех чувств наличествовало одно: любопытстволед тронулся вновь, а им только это и нужно. Побольше событий, побольше информации, чтобы наконец что-то понять...
Вошла Алина, спросила без всякого раздражения:
Ты уже приятелям мой телефон даешь?
Да нет,сказал Мазур.Это он меня вычислил. Твоего телефона я ему не давал, значит, сам знает...
Кто?
Миша.
Шагарин?
Ну, не знаю, как там его фамилия,сказал Мазур.Тот, что у дяди Севы шоферит.
Адъютантствует уж скорее,сказала Алина.Ну да. Ему я не давала, но сам, надо понимать, быстренько узнал. Тут же не секретная ракетная база... А что ему на сей раз от тебя нужно?
Не сказал,пожал плечами Мазур, натянув футболку.Говорил, подъедет минут через пять, какое-то дело на пару минут. Но коли уж начал искать в такую рань, что-то не мелкое...
Да уж наверняка...она покрутила головой.Надо же, как дядя Сева тебя быстренько в работу запряг...
Мазур подошел к ней вплотную, шутливо взял за горло и поинтересовался грозным тоном:
Ас ним у тебя что было? С Мишей, я имею в виду.
Вот веришь ты или нет, но с ним ничего не было. И не собираюсь.
Что так?
Да как тебе сказать...пожала плечиками Алина.Вот не хочется с ним, и все. Парень и видный, и денежный, но какой-то он такой... Холодный, как крокодил.
А ведь удивительно точное определение подобрала, сказал себе Мазур. Сам в нем что-то такое чувствовал, но сформулировать не мог. Вот именно, холодный, как крокодил...
И Маринка так же думает,сказана Алина.И еще пара-тройка девочек. Знаешь, Маринка рассказывала... Тогда, в «Жемчужине», когда Верочку фотали, он ее натягивал, будто робот какой-то. И улыбается, и шутит, а все равно, будто робот. Маринке даже чуток жутковато сделалось...
Ладно,сказал Мазур.Я не женщина, мне с ним не спать, так что как-нибудь переживу и крокодила... Ну, я побежал.
Он успел докурить сигарету почти до конца, когда подъехала темно-вишневая «Волга». Миша вылез и направился к Мазуру твердой походкой хозяина жизни, пусть и маленького, вполне доброжелательно улыбаясь, энергично тряханул его руку.
И улыбка была доброжелательная, и рукопожатие крепкое, мужское, энергичное, и ладонь теплая, но все равноданное Алиной определение так и стояло в голове, как мина на минрепе.
У вашей компании какие планы на сегодня, Кирилл Степанович? Или нет, я неточно выразился. Где-нибудь ближе к вечеру будете дома и вы, и Вадим?
Да пожалуй,сказал Мазур.Мы в обед к дяде Сандро собирались, значит, вернемся часов в пять. У дяди Сандро можно долго просидеть, хорошее местечко...
Это точно. Значит, такая диспозиция...он подал Мазуру белый пластиковый пакет, который держал в руке,импортный, с цветным изображением красивого синего «Мерседеса» последней модели. . Там сверточек, плоский такой, его вполне можно под футболку сунуть, и будет незаметно. Немного спустя, после того, как вернетесь домой, суньте пакет за ремень и сходите... ну, хотя бы на угол, в сигаретный киоск. А возвращайтесь уже открыто, с пакетом в руке. Отдайте Вадиму. Скажете, у самой калитки вас догнал какой-то мальчишка и спросил, не вы ли Вадим Еремеев. Вы ответили, что нет, но живет он здесь. Тогда он вам сунул пакет, сказал: «Ему просили передать»и слинял прежде, чем вы успели спросить, от кого. Можно при Вере. Задача ясна?
Абсолютно,сказал Мазур.
Вот и ладушки. Шеф на вас полагается,Миша вновь послал ему самую доброжелательную улыбку.Между прочим, вы на него произвели самое хорошее впечатление, постарайтесь и дальше его поддерживать. Удачи!
Уписаться можно, подумал Мазур, глядя велел лихо свернувшей за поворот машине. Всю жизнь мечтал произвести хорошее впечатление на дядю Севу, из кожи вон лез... Ладно, тут не до иронии. Пакет, который следует передать Вадиму, это уже классическая акциято, чего Лаврику не хватало. Материальная зацепка. Интересный нюанс, кстати. Даже Мазур, отнюдь не специалист в делах «плаща и кинжала», его просек. Судя по тому, что пакет Мазуру якобы вручил какой-то местный мальчишка, Вадим не должен знать, откуда именно пакет пришел, возможно, не знать, кто его послалхотя внутри может оказаться как раз нечто, раскрывающее личность отправителя. Ну, а зачем все это надо проделыватьтут и Лаврик, находись он в данную минуту на месте Мазура, вряд ли догадался бы. Так что Мазуру тем более не стоило ломать голову зря.
Гораздо интереснее другоечто это вообще за штука? Пакет совсем легкий... Быстренько войдя в подъезд и поднявшись на площадку меж этажами, где было светлее, Мазур извлек содержимое. Сплошная непонятностьвот что это такое оказалось. Толщиной почти с два пальца, длиной и шириной напоминает книгу стандартного размерано, что характерно, полегче книги такого размера, даже если книга в мягком переплете. Свернут пакет из обыкновенной оберточной бумаги, какой полно в любом магазинекоричневатой, с вкраплениями опилок. Очень тщательно свернути очень тщательно заклеен. Мазур осторожненько его ощупал со всех сторон. И везде пальцы натыкались на твердое. Полное впечатление, что внутрикоробка из плотного картона, не позволяющая определить осязательным методом, что в ней. Очень тщательно заклеено, сразу виднотрудились старательно, не второпях. Вскрывать не стоит. Может быть, Лаврик справился бы, но никак не Мазур. Хотя... Вадим не знает, что ему должны прислать пакет,следовательно не знает, каким должен быть его идеальный внешний вид. А значит, при вскрытии можно и допустить чуточку небрежности... Или не стоит? Сразу вспомнился один из любимых детективов, где разведчика поймали на том, что в стол, куда он лазил за интересными материалами, подложили в темноте кусочек фотопленки. И поскольку стол он открывал при свете дня, пленка оказалась засвеченной. Нет, Вадим ведь не знает, что пакет должен прийти, какие тут могут быть ловушки? И все равно... Неизвестно, что там решит Лаврик, но сам Мазур рисковать бы не стал...
Ну что он там?с живейшим любопытством спросила Алина. Из кухни приятно тянуло запашком свежезаваренного кофе самого благородного происхождения (ну конечно, в доме «рыбьего короля» абы что не ели и не пили, Алина не в первый раз молола при нем в красивой импортной кофемолке идеально обжаренные зерна, извлекавшиеся из красивой жестяной банки с надписями на заграничной мове).
Да так,сказал Мазур.Всего-навсего поручил передать вот эту штуку одному человечку...
Кому?
Алин, не лезла бы ты пока в эти дела,сказал Мазур.Сама ведь прекрасно понимаешь: не стоит в дяди Севины дела лезть, пока не пригласили. Мало ли какие у вас там общие воспоминания и бочка коньяку, им с твоим батей выпитая... Он, по-моему, из тех людей, которых в случае чего подобная лирика не останавливает...
Ага, побаиваться стал?
Проявлять разумную осторожность,сказал Мазур.А ты думаешь, я преувеличиваю и сгущаю краски?
Да нет, пожалуй,задумчиво сказала Алина.Ладно, и правда лучше не лезть...но все же с извечным женским любопытством осмотрела пакет со всех сторон, как только что Мазур, взвесила на руке.Что-то тут легонькое... И ведь не вскроешь, за совесть запечатано. Знаешь,она прыснула.Я в восьмом классе по уши врезалась в одного мальчика. Ему одна девчонка письма писала... а я их вытаскивала из почтового ящика, там ящик былспичкой можно открыть. Я и открывала. А потом с Маринкой аккуратненько ставили чайник, когда он начинал пускать пар, отклеивали конверт, потом снова заклеивали и аккуратненько так проглаживали утюгом, чтобы следов не осталось. И ничего, прокатывало. Месяц я ее письма так читалаи с учетом того, что узнавала, отношения с мальчиком строила,и чуть самодовольно добавила:И что ты думаешь? В конце концов он ее бросил и стал со мной ходить.
С этим такая штука не прокатит,сказал Мазур.И пытаться нечего.
Да я сама вижу... Пойдем позавтракаем? Я там уже собрала все. Мы к дяде Сандро когда?
Общий сборна час дня,сказал Мазур.Мы за вами с Маринкой заедем чуть пораньше.
Дядя Гоша еще три дня назад раздобыл им «уазик-фургон», вмещавший всю компанию. Но сделано это было, понятно, не для удобства «веселой компании курортников»Лаврик на нем два раза куда-то уезжал, уж явно не просто покататься. На подобной операции колеса группе необходимы, Мазур это прекрасно понимал.
Я могу и свою «зеленушку» взять. Сто лет не ездила, соскучилась. Я вообще-то люблю рулем повертеть...
Не стоит,сказал Мазур.Посиделки у дяди Сандро рассчитаны надолго, выпито будет немало.
Но мы ж не ухрюкаемся до поросячьего визга? Мы ж вечером на танцы собирались.
Все равно,сказал Мазур.Реакция притупляется. Верю, что с гаишниками всегда договоришься, но все равно, сидеть в тебе будет столько... Не стоит рисковать, если машина и так есть.
Как приятно, когда есть мужчина, который о тебе заботится и за тебя опасается...
Алина послала ему жгучий взгляд из той же серии, предназначавшейся крайне перспективному кандидату в мужьяи первая направилась на кухню. Мазур охотно направился следомочень уж приманчиво благоухал кофейник, да и завтрак, как всегда, явно состоял не из магазинных пельменей и плавленых сырков.
Он не раз уже ловил себя на мысли, что с Алиной ему откровенно хорошо. Ну, разумеется, ни о каких чувствах речь не заходилану какие, к свиньям, к ней могут быть чувства?однако времяпровождение получалось самое приятное. Если не вспоминать то паршивое утроклассический курортный роман с красивой девушкой. Второй в его жизни.
Ну, а за ту роль, что она сыграла в его уловлении, Мазур к ней не испытывал ни малейшей не то что злобы, но даже неприязни. Во-первых, больше ничего подобного с ее стороны не былоназначил ее режиссер (вероятнее всего Горский) на роль курортной подруги заезжего ихтиолога, она ее старательно и играла. Причем, уверенно можно сказать, без малейшего внутреннего сопротивления, наоборотуже несколько раз оч-чень деликатненько намекала, что не прочь бы и замуж.
Во-вторых... Это уже нечто профессиональное. Он не испытывал ни капли злобы, ненависти, неприязни даже к тем, кто всерьез собирался его убитьна тех же Ахатинских островах. Не вульгарные уличные бандиты из-за угла бросались, чтобы пырнуть ножом ради бумажника и часовлюди, как и он, были на службе, точно так же, как он, профессионально четко выполняли свою работуподразумевавшую и то, что в один прекрасный момент может поступить приказ перерезать противнику глотку. Как выражаются янкесы, ничего личного. Просто служба такая. Так что сердиться на мелкую подручную криминальной публики как-то даже и смешно...
Я сегоднядождь!
пойду бродить по крышам,
буйствовать, панели полоскать,
в трубах тарахтеть
никого не слушать,
Никому ни в чем не уступать!
На сей раз ЛаврикАллах его ведает, искренне или нетизображал беззаботного веселого барда, услаждавшего честную компанию малоизвестными песнями. Он сидел на койке, опершись спиной о стенку, перебирал струны, время от времени улыбаясь льнувшей к нему Маринке. После того как выплыло на свет божий, что «ихтиолог Коля» человек не просто женатый, а еще и образец супружеской верности, Маринка, выйдя из роли подруги подруги, стала откровенно липнуть к Лаврику. Что в конце концов и привело к тому, что вчера Лаврик в домике появился только утром.
Я сегодня буду самым смелым,
самым робкимбуду сам собой!
Разноцветнымсиним, рыжим, белым,
радугу открывшим над рекой!*
* Из стихотворения «Дождь» Виктора Гончарова (1920-2001).
Он, как всегда, держался отличновесельчак, душа компании, знаток и любитель бардовской песни. Хотя, никаких сомнений, его грызло то же любопытство, что и Мазура, профессиональноеа значит, любопытство в кубе. Осмотрев загадочный пакет, он согласился с Мазуром, что вскрывать пакет, а потом приводить в божеский видрискованно. Сказал, что подобное непременно следовало бы провернуть в Ленинграде, где куча хороших специалистов и хитрой аппаратуры, но здесь, прямо-таки в первобытных условияхчревато. Он сказал еще, что есть все же вариант: сунуть пакет под рентген (уж дядя Гоша запросто обеспечит в местной поликлинике неболтливого врача), но по коротком размышлении отказался и от этого: мало ли что там внутри, легкое такое, не стоит по нему рентгеном шарашить. Есть более подходящий вариант: завтра всей компанией отправиться на пляж, оставив дома одну Ольгу (к которой тетя Фая уже привыкла, как к постоянной подруге одного из постояльцев)а уж Олечка, улучив момент, тенью прошмыгнет в домик Еремеевых (они не запираются, да и буль он заперт, Олечка справилась бы с простеньким ширпотребовским замком в два счета)и в темпе проведет там вдумчивый обыск. Что бы это ни было, Вадим его на танцы не потащит.