Да.
Вынимает из телефона батарейку, смотрит внутри. Находит маячок, выламывает его и выбрасывает. Батарейку и телефон раздельно засовывает в бардачок.
Машины некоторое время продолжают движение по городу. Затем выехали на шоссе 14. Городские дома быстро закончились, вдоль дороги тянутся рощи и поля. Генри поглядывает в зеркало заднего вида, но преследования за ними нет.
Сразу же за последними домами Берингерсдорфа Эмма сворачивает направо на местную дорогу, еще один поворот, и мелькает указатель с названием: улица Ам Айхенранген. Еще поворот кажется, сейчас Эмма заедет в густой лес. Но неожиданно останавливается у небольшого двухэтажного дома. Никакой ограды, обе машины въезжают на свободное пространство около входа в дом.
Эмма выходит из машины, машет рукой Генри:
Приехали. Это тоже Берингерсдорф, самая любимая мною его часть.
Открывает двери дома и приглашает Генри.
Берингерсдорф
Вторник
3:00. 10 ноября 2015 г., вторник.
Гостиная дома на первом этаже.
Генри осматривает помещения первого этажа.
Вам нужно отдохнуть, Эмма. А я пока осмотрю окрестности. Где кончается ваша территория?
Моя земля по роще почти до Пегница. Это речка, она здесь подходит прямо к моим владениям.
Ваше все до речки?
Да, все, кроме охранной зоны у речки. Там нет ни забора, ни ограждений, но около Пегница уже не моя территория.
А с других сторон тоже нет ограждений?
У нас не принято устанавливать ограждения, все и так знают свои границы.
Постараюсь их не нарушать. А вы все-таки отдохните. Я не смогу сейчас уснуть. То, что произошло, это просто кошмар.
Генри уходит во двор. Эмма начинает разбирать чемодан, уносит часть вещей на второй этаж.
Возвращается Генри:
Где мне можно расположиться?
Эмма указывает ему гостевую комнату.
Генри переносит туда свой кейс:
Я сейчас осмотрю все в доме.
Посмотрел на раскрытый чемодан Эммы:
Вы не очень разбирайте чемодан. Боюсь, что нам отсюда придется скоро уезжать. Дом охранять тяжело: со всех сторон обзор закрыт деревьями. Сейчас листья опали, но у вас и ели подходят почти к самому дому. Хорошо, что единственный вход и на всех окнах ставни.
Поднимается по лестнице наверх.
Эмма, пока Генри находится на втором этаже, сидит неподвижно на стуле у стола, уставившись в одну точку. О чем-то думает или просто переживает происходящее.
Генри, спускаясь:
Даже со второго этажа обзор плохой. Я сегодня пообщаюсь со своей фирмой, выясню ситуацию. Может быть, они что-то знают, если с ними связался ваш Джованни.
Только не впутывайте в это Джованни. Уж он-то ни в чем не виноват.
Но все же о вашей работе узнали в концерне. Я теперь в этом уверен. Где хранятся материалы?
У меня в ноутбуке. Все тексты, записанные со слов моих информаторов, и черновики статей.
Единственный экземпляр? Нет ли копии на диске или флэшке?
Я не делала копии. Мне и в голову не приходило, что кто-то может попытаться помешать.
Это несколько странно. Вы журналист. Работаете, наверное, не первый год. Никогда не сталкивались с недружественным интересом к вашей работе?
Раньше я работала в основном по заданиям газеты над официальными материалами земельного и федерального правительств. Такого рода исследование я затеяла сама впервые.
Связан ли как-то со всем этим ваш друг Джованни? У него может быть интерес к вашей работе? Вы рассказывали ему о ней?
Мы однажды говорили о моей работе. Я похвасталась, что у меня много информации о концерне и я готовлю статью. Но никакими деталями он не интересовался. Да и зачем это ему. У него сугубо гражданские интересы, его фирма к военным делам не имеет никакого отношения.
Вы давно с ним знакомы? Как познакомились?
Вы подозреваете его? Это невозможно. Он любит меня. Он просто не способен на нечестные дела.
Понимаете, Эмма, я должен проверить любые, самые невероятные варианты. Необязательно, что он сделал что-то плохое. Но он мог неосторожно сказать о ваших делах кому-нибудь, проговориться и не придать этому значения. Поэтому я должен знать все, чтобы понять, от чего, от кого и как вас охранять.
Вам часто приходится это делать?
Охранять? Нет, не часто. Но я работаю в смежной области. Неплохо знаю, как себя ведут всякие нехорошие люди. И, повторяю, я должен иметь обо всем детальное представление. У меня еще вопросы. Вы с Джованни часто встречаетесь? Где обычно? Всегда ли с вами ваш ноутбук, или вы оставляете его дома, когда уходите?
Это все действительно вам нужно знать? Это же личное.
Когда речь идет о жизни и смерти, стирается грань между личным и не личным.
Глаза округлились:
О жизни и смерти? Какой ужас. Разве в наше время такое возможно? Или вы шутите?
Еще как возможно. Вы свидетельница, у вас имеется информация о чем-то незаконном. Всего пару часов назад вас хотели убить. Поэтому ваш Джованни забеспокоился и готов платить деньги за обеспечение вашего спокойствия.
Дайте мне собраться с мыслями. И не обвиняйте меня, пожалуйста. Джованни не может встречаться со мной на людях он женат. Обычно мы встречаемся в этом домике.
Остановилась, глядит на Генри.
И не подумаю обвинять вас. Какое у меня на это право? Это ваша личная жизнь. Но вы не ответили еще на один вопрос.
О ноутбуке? Обычно я беру его с собой.
А если не берете, где он остается? Да, я хочу понять, могли ли люди службы безопасности получить доступ к информации, проникнув в ваш ноутбук.
Иногда я оставляла его дома, когда не предполагала работать в загородном домике.
Вы ездили куда-нибудь за последний месяц?
Нет, никуда. Только два раза сюда.
И когда в последний раз?
Полторы недели назад. Точно десять дней назад.
Извините за настойчивость, Эмма. Последний вопрос: когда вы последний раз разговаривали с Джованни?
Два дня назад. Мне показалось, что за мной следят, и я рассказала об этом Джованни.
После этого разговора он и заказал вам охрану. Теперь нужно понять, как мы ее организуем. «Нехорошим людям» могли заказать либо похищение вашей информации, желательно вместе с ноутбуком, либо ваше убийство. Мы этого не можем знать. Возможно, хотели только похитить ноутбук, и пистолет был только «на всякий случай». Но не исключено, что заказ более жесткий. Если задача также убрать вас, то могут это сделать в любом месте. Застрелить вас можно и в машине, и когда вы будете подходить к ней, и когда пойдете в редакцию.
Ужасно. Вы нарочно стращаете меня, или все это серьезно? Но нападение ведь не удалось.
Если есть заказ, повторить могут в любой момент. Я уже говорил это. Давайте рассчитывать на самый плохой вариант. На то, что заказали и ликвидировать вас, и забрать ноутбук. Советую вам все же отдохнуть, а я тем временем посмотрю, что можно найти в Интернете. И тоже вздремну.
Эмма уходит на второй этаж, в спальню. Генри включает свой ноутбук, устраивается за столом поудобнее.
9:30. Кабинет начальника службы безопасности концерна.
Начальник мужчина лет пятидесяти, с короткой стрижкой и сумрачным лицом занят чтением документов. В дверь кабинета стучит и входит сотрудник:
Шеф, этот чертов Ганс, которого нам рекомендовали, провалил все дело.
Ты же мне докладывал полчаса назад, что все в порядке!
Я основывался на звонке Гансу, шеф, но оказалось, говорил не он, а другой тип с его телефона наплел, что все выполнено.
Как к нему попал телефон этого идиота?
Когда Ганс открыл дверь журналистки, его оглушил какой-то здоровяк, отобрал пистолет, телефон и фото журналистки. Дежурный звонил Гансу, а этот тип ответил за него, и мы были уверены, что все в порядке. Вы хотите лично поговорить с Гансом?
С ума сошел? Этого мне еще не хватало. Известно, где сейчас журналистка?
Пока не обнаружили. Я посылал проверить одного из наших в квартире ее нет. Впечатление, что собиралась спешно.
Брось несколько человек на ее поиски. Ищите любые зацепки. Проверьте ее знакомых и родственников. Используйте все связи в полиции. Узнайте все о ее кредитных карточках. Нужно найти ее сегодня же неизвестно, когда она выплеснет всю свою грязь на концерн. Да, еще прижмите этого макаронника, ее приятеля. Возможно, она будет ему звонить.
11:00. Дом Эммы, гостиная на первом этаже.
Генри все еще сидит за ноутбуком. Сверху спускается Эмма:
Что-то удалось найти?
Да, выяснил, где находится служба безопасности концерна. Адрес совпадает с тем, что мне назвали по телефону. Нашел фамилию начальника службы Хартманн. Узнал кое-что о его послужном списке. Тяжелый человек, очень настойчивый. Немного узнал о вашем Джованни. Джованни Марчиано. Судя по фамилии из Умбрии. Дом в весьма дорогом районе. Скажу сразу, ничего хорошего я о нем не нашел. Как это вы с ним сошлись непонятно. Кстати, вы были у него дома хоть раз?
Неправда. Он очень приличный человек. Ведет себя достойно. И не только по отношению ко мне ни разу не говорил о своей жене гадости. Дома у него не была. Что мне там делать?
Думайте как хотите. Но я нашел про него пару не очень приятных историй. Странная история с женитьбой. Вернее, не странная, а некрасивая. Вроде он женился не по любви, а по расчету. И детей у них нет. По-моему, он расчетливый, но слабый человек. Если на вас вышли через него, он быстро сдаст вас. Кстати, я сегодня устрою проверку ему.
Как это? Для чего?
Обстоятельства изменились. Речь не идет о ревнивом бывшем приятеле. Здесь пахнет убийством. А он заплатил только за то, чтобы оградить вас от неприятной слежки.
Вот вы о чем? Не вмешивайте его. Я сама доплачу, вы только скажите.
Это не только деньги. Это проверка на вшивость. Проверка, насколько вы не безразличны ему.
Но я не хочу никаких проверок.
Это уже не зависит от вас. Я рядом с вами, так что речь идет и моей безопасности.
Струсили? Так прямо и скажите.
Вы, Эмма, кажется, до сих пор не поняли ситуацию. Вы вторглись в интересы могущественного концерна. Думаете, там отнесутся к этому равнодушно и не примут никаких мер? Нет. И я очень опасаюсь и за вас, и за себя. Посидите и не мешайте мне.
Набирает на клавиатуре адрес. Через минуту говорит: Передайте заказчику, что обстоятельства изменились.
Речь теперь идет об охране от крайних мер. Данные проверены. Уже была одна попытка. Считаю, что цена за неделю должна быть поднята минимум в два раза. Все.
Эмме:
Подождем ответа. А пока давайте посмотрим, что мы можем найти на обед.
Если Джованни откажется, я доплачу. Сколько это?
Так не положено. Платит заказчик. Он пока заплатил двадцать тысяч.
У меня нет столько в банке, но я возьму у моего дяди. Я заплачу. А вот для обеда здесь у меня ничего не найдем. Может быть, пообедаем где-нибудь в кафе? Это не будет опасно?
Думаю, что о вашем домике пока не узнали. До вечера мы в безопасности. А куда вы думаете поехать? Я предпочел бы поесть солидно. Неизвестно, когда мы еще будем иметь такую возможность.
Тут менее чем в двух километрах есть греческий ресторанчик «Таверна Элия». Там неплохо готовят мясо.
Поехали. Только по-быстрому. Нам нужно скорее вернуться.
12:00. «Таверна Элия».
За отдельным столиком у окна сидят Генри и Эмма. Стены отделаны плиточным камнем. Или это имитация под камень? Вроде нет. В камине пылает настоящий огонь. С каминной доски свесил ноги гномик. Рядом с камином большая корзина с поленьями. Настоящая германская идиллия.
Генри осматривается, недоумевая спрашивает подошедшего хозяина:
Почему так названа таверна?
Раньше она называлась «Bienenstoecklein». Но мы купили это заведение и решили изменить название в честь моей жены.
У вас очень уютно.
Хозяин улыбается, кивает на Эмму:
Вашей подруге всегда у нас нравилось.
Да, здесь в Швайге, на мой взгляд, это самое приятное заведение.
Генри, удивленно:
В Швайге?
Это название района. Весь этот район Нюрнберга так называется.
Официант принес заказ. Генри и Эмма замолчали, приступили к обеду. Хозяин удалился внутрь таверны.
14:00. Гостиная в доме Эммы.
Эмма очень напряжена, ходит по гостиной:
Генри, почему мы ничего не предпринимаем?
Генри сидит у окна, поглядывая время от времени на асфальтированную дорогу, ведущую к дому:
Эмма, займитесь вашей статьей. Никакие размышления сейчас нам не помогут. Бандиты появятся только ближе к вечеру.
Эмма разворачивает свой ноутбук, но не может сосредоточиться. В это время звонит телефон Генри, знакомый ему голос говорит:
Генри, заказчик отказывается менять условия. Утверждает, что объекту ничего серьезного не угрожает. Твое мнение?
Понятно. Буду действовать по обстановке. Спасибо. Пока.
Эмма, удивленно и насторожено: Что значит «по обстановке»?
Пока ничего не меняется. Посмотрим. Если ситуация разовьется в худшую сторону, я поговорю с Джованни на своем языке.
Эмма хотела что-то сказать, но промолчала. Снова пытается сосредоточиться над своими материалами. Генри прошелся по второму этажу, закрыл все ставни.
20:00. Там же.
Неожиданно Генри говорит:
Эмма, идите на второй этаж. Ни в коем случае не спускайтесь.
Выключает свет в гостиной. Эмма, встревожено:
Вы что-то видите?
Сейчас не до разговоров. Идите. И не включайте на втором этаже свет.
Генри чуть приоткрыл окно и ставню. Ему видно, что две фигуры медленно приближаются к дому со стороны улицы Ам Айхенранген.
Берет из шкафа книгу. На ствол пистолета, добытого прошлой ночью, навинтил глушитель. Стоит, прислонившись к стенке, наблюдая за приближением нападающих.
Фигуры разделились. Один тип идет прямо к дому, другой перемещается вправо, за ближайшие ели.
Генри выдвигает левой рукой из окна книгу. У первого парня не выдерживают нервы вскидывает пистолет и стреляет в сторону книги. Генри выпускает книгу из рук, она падает на землю. Одновременно стреляет парню в правое плечо. Он вскрикивает, роняет свой пистолет с глушителем. Хватается за плечо и отбегает назад, оставляя потерянный пистолет.
Генри стреляет в сторону второго типа, не успевшего спрятаться за ель. Старается не попасть в него. Тот инстинктивно отпрыгивает в сторону. Обернулся, увидел убегающего первого парня и перебежками тоже уходит за деревья.
Тишина. Генри вглядывается в сгущающуюся ночь. Видно, что первый бандит уже добежал до улицы Ам Айхенранген и скрылся за углом. Вдали из-за деревьев выскочил еще один и также исчез за углом улицы.
Эмма выглядывает, стоя на самом верху лестницы:
Генри, что происходит. Вы стреляли?
Что я вам сказал? Не высовывайтесь. Мне еще не хватало, чтобы вас подстрелили.
Я не буду. То есть, я не высовываюсь, но мне страшно.
А искать компромат на концерн не было страшно? Впрочем, кажется, на сегодня все закончилось. Я выйду. Если у меня будут проблемы заприте дверь.
Может быть, подождать до утра?
До утра мы не можем ждать. Стрельба была с глушителями, но здесь так тихо, что кто-то из соседей мог услышать. Или увидеть в окно. Наверняка позвонят в полицию. Не хочется утром с ней встречаться.
Осторожно вышел на улицу. Никого нет. Поднимает простреленную книгу и пистолет. Оглядывается по сторонам тишина. Возвращается в дом.
Собирайтесь. Уезжаем рано утром. А сейчас спать.
Куда?
По дороге разберемся. Привыкайте. Боюсь, нам долго придется убегать.
Поедем на обеих машинах?
Нет, ваша останется здесь. Она хорошо известна бандитам. Мою тоже придется сменить. Возможно, ее номер заметил кто-нибудь из этой парочки. Утром поедем ко мне в отель, я сдам номер. Потом уедем в Лейпциг. Там я сменю машину, и поедем дальше. Есть у меня место, где мы не будем выделяться.
Что мне брать с собой?
Только чемодан, с которым вы приехали сюда.
Но мы уезжаем надолго?
Не знаю. Пока дней на пять-шесть. А сейчас, повторю, спать. Вы наверху, я устроюсь здесь.
Нордхаузен
Среда
7:30. 11 ноября 2015 г., среда. Гостиная дома Эммы.
Генри, озабочено:
У вас все собрано? Завтракать нет времени. Сюда мы вернемся не скоро.
Да, я готова.
Нюрнберг, оживленная улица.
Генри останавливает машину у продовольственного магазина:
Выходите, купите что-нибудь поесть. Деньги есть? Карточку не используйте. Я подъеду через полчаса.
Деньги есть, а что купить? Может быть, я поеду с вами? Почему вы хотите оставить меня здесь одну?