20.30. Отель и ресторан.
В отеле Марта переоделась и потащила Генри в ресторан, размышляя вслух, что они будут делать завтра. Генри же не удосужился сказать ей, что завтра они уезжают. Куда? Пока не ясно. Слишком часто он не знает, куда и с кем поедет завтра.
В ресторане Генри, как всегда, солидно поел благо, что основательную немецкую еду можно было спокойно запивать не менее основательным немецким пивом. Марта свою порцию почти не тронула.
Почему ты так мало ешь? Как ты поддерживаешь свои силы? Ведь ешь, как птичка божия. Как у тебя потом хватает сил на секс?
Марта рассмеялась:
Главное, чтобы у тебя сил было побольше!
9.00. 21 мая 2015 г., четверг.
После завтрака за шведским столом Генри обращается к Марте:
Я должен отлучиться на час-два, а тебе советую походить по магазинам.
Генри, что за дела у тебя здесь?
Мои дела. Я ведь тебе говорил еще в Шмалленберге, что мне нужно в Гамбург.
Хорошо, деньги у меня еще есть, назло тебе все истрачу сегодня.
Хорошо, «ла бриют», трать на здоровье, у тебя их не так много. Встречаемся здесь же, через два часа.
10:00. У Фридриха в конторе.
Небольшое помещение. Фридрих мужчина неопределенного возраста.
Добрался? Без приключений?
Передает Генри паспорт и небольшую пачку других документов:
Вот, комплект на имя Генри Полонски, родившегося в Гамбурге.
Генри внимательно просматривает документы.
Все в порядке, будь спокоен. Ты же знаешь, у меня полный контакт с нужными людьми. Мои документы «настоящие», еще никогда не вызывали подозрений. И цена для постоянных клиентов божеская.
Генри передает Фридриху конверт:
Здесь пять тысяч. Спасибо, Фридрих.
Фридрих смеется:
И когда тебя ждать в следующий раз?
Надеюсь, не скоро.
11:00. Номер в отеле.
Генри звонит по телефону:
Привет, есть новости?
Клиент ждет в Венеции, отель «Мореско».
Крота нашли?
Не волнуйся, ищем и найдем.
Марта вернулась почти без покупок, если не считать мелочи для макияжа. Показала Генри маленький сверток:
Видишь, я тоже не всегда трачу деньги.
Генри не ответил, буднично заметил:
Пообедаем и едем в Венецию.
Почему в Венецию? Хотя это отлично. Давно хотела посмотреть Собор Святого Марка, Дворец дожей, каналы Как поедем?
Маршрут я уже выбрал. Поедем через Франкфурт, Нюрнберг, Мюнхен и далее мимо Инсбрука, через Верону.
Зачем Франкфурт? Может быть, сразу через Мюнхен?
Так надо.
Вечно у тебя секреты.
Но не стала возражать. Рассчиталась за отель, и оба пошли обедать во все тот же «East Restaurant».
13:00. В машине Марты.
Мелькает указатель: «До Франкфурта 450 километров». Чередуются свертки: на Ганновер, Кассель и, наконец, Франкфурт. Остановились в первом попавшемся отеле, где была парковка.
18:00. «Леонардо отель» на Мюнхенер штрассе.
Номера дешевые, не очень-то шикарные, но для одной ночи приемлемые.
Из отеля сразу пошли искать ресторан, чтобы поужинать. Ближайшим был американизированный «Latin Palace Chango». Марта:
Смотри, сколько народу, и сплошная молодежь. И музыка отвязная.
Нет, слишком тесно и шумно. Мне не нравится.
Двинулись дальше по Мюнхенер штрассе. Зашли в непрезентабельный «Merkez Doner Haus».
Марта скорчила недовольную физиономию. Генри, примирительно:
Не хочу засиживаться в ресторане, чтобы успеть прогуляться по вечернему Франкфурту.
Марта успокоилась.
19:00. В ресторане.
За время поездки Генри и Марта успели нагулять хороший аппетит, ужинают молча.
Когда принесли десерт, Генри заметил:
Мы ведь во Франкфурте. Ты не хотела бы завтра повидаться с отцом?
Зачем? Я его видела в марте, он заезжал к нам на мой день рождения. Тогда и подарил машину.
Так тебя поэтому назвали Марта?
Да, это мамина причуда. Хорошо хоть, что я не родилась в октябре. Интересно, как бы она меня тогда назвала?
Очевидно, Октябрина.
Да, только этого мне не хватало.
Так позвони отцу, скажи, что ты хотела бы увидеть его завтра утром.
Генри, зачем тебе нужен мой папаша?
Почему мне? Мне он вовсе не нужен. Он нужен тебе. Вернее, вы нужны друг другу.
Я ему точно не нужна. Иначе он не бросил бы нас с мамой.
Ты не права. Сама говорила: «Он подлизывается ко мне». Зачем, спрашивается, ему это? Разве ты ему чем-то можешь помочь? Тебе не верится, что это обычная мужская привязанность к дочери? Тем более такой красивой и взрослой. И он приезжает к вам на твой день рождения.
Ну уж, «красивой». Никто не называл меня красивой.
Для меня ты красивая. А для отца, наверняка, ты самая красивая в Германии.
Генри, я не понимаю, чего ты от меня хочешь, к чему этот разговор?
Знаешь, я пытался понять, почему у тебя такая неустроенная жизнь.
Неправда, устроенная. Я вполне довольна своей жизнью.
Не перебивай меня, я же тебя не перебиваю. Снова повторю: неустроенная жизнь. Поэтому ты хватаешься за коктейли, проигрываешь деньги в казино, все время бежишь из дома, не имеешь постоянного друга. Тебе не хватало семейного покоя, мужчины в доме. Ты отказалась от постоянных встреч с отцом. А он любит тебя.
Да уж, «любит».
А что, я не знаю, какие там у него доходы, но купить взрослой дочери на день рождения такую машину не каждый бы себе позволил. Сама ты и за десять лет не смогла бы скопить на нее деньги.
Обошлась бы без такой машины.
Смеешься? Тебе нравится красивая жизнь: модная одежда, новенькая машина, хорошие отели. Я видел, как ты скривилась, когда увидела наш номер.
Ну и что, красивая жизнь всем нравится.
Не буду спорить, всем. Так что давай, звони отцу. Но я не собираюсь с ним видеться.
Марта, удивленно:
Почему?
Незачем это. Сегодня мы с тобой рядом, а что будет завтра, я не знаю. Подумает, что ты привела претендента на твою руку.
Интересная мысль.
Почти рассмеялась:
А что, я не против рассмотреть такое предложение, если оно будет.
Давай, давай, звони. И включи звук. Я хочу слышать.
Дай хоть доесть десерт.
20:00. Там же.
Звонок Марты для барона Вилленберга такая неожиданность, что, после того как она назвала себя, барон запнулся и замолчал на несколько секунд.
Да, доченька. Ты где, дома?
Я во Франкфурте, проездом. Мы могли бы завтра утром встретиться?
Конечно, но я бы мог и сейчас к тебе приехать. Где ты остановилась? Не хочешь переночевать у меня дома? У меня никого из посторонних в доме нет.
Нет, мне это неудобно. Я не одна, со мной друг. Давай завтра.
Где? Ты могла бы приехать ко мне в банк? Или мне подъехать к тебе?
Я приеду в банк. Я знаю адрес.
Хорошо, жду тебя между девятью и десятью. Тебе это удобно?
Да, подойдет. Пока.
Целую тебя, дочка.
Марта отключила телефон, посмотрела на Генри:
Доволен?
Да, все нормально. Судя по интонациям, он был рад услышать твой голос.
Да, и думает, наверное, что я приехала за деньгами.
Ни в коем случае не проси. Говори, что у тебя все нормально, просто захотелось увидеть отца. А теперь забудь все до завтрашнего утра. Пойдем, погуляем по городу.
20:30. Мюнхенер штрассе.
Генри и Марта медленно идут по Мюнхенер штрассе к центру. По дороге зашли в «Maxie Eisen bar», постояли у стойки, выпили по коктейлю. Генри скривился коктейль слишком слабый и сладкий, но Марте понравился.
Прошли до площади Вилли Брандта. Генри остановился, глядя на оперный театр. Марта энергично замотала головой:
Я не одета для театра. А возвращаться, переодеваться не хочется.
Дошли до большого перекрестка и остановились. Генри уже хотел возвращаться, но Марта потащила его вперед: на узенькую Мюнцгассе, которая перешла в такую же узкую и коротенькую Лимпургергассе, выводящую на площадь Ромерберг. Марта преобразилась в экскурсовода:
Это моя любимая площадь. Сюда мы часто бегали студентками. Этот уголок старинного Франкфурта полностью восстановлен после американских бомбардировок.
Действительно, центр старинного и средневекового Франкфурта выглядит вечером сказочно. Марта ведет Генри в середину площади, к фонтану юстиции:
Смотри, Генри, все вокруг это дома пятнадцатого восемнадцатого веков и даже раньше. Видишь Старая Ратуша, ее называют Рёмер, и отсюда пошло название площади. Готический костел четырнадцатого века святого Леонарда. Красная с зеленым куполом башня церкви святого Николая. А чуть дальше, за домами, виднеется Франкфуртский кафедральный собор.
Марта поворачивает Генри из стороны в сторону:
В этом здании жил Гёте, теперь здесь его музей. Здесь, в Рёмере, со времен династии Штауфенов, то есть с двенадцатого века, короновали кайзеров.
Она продолжает что-то говорить чуть ли не о каждом доме вокруг, но мысли Генри уже убежали вдаль, к Венеции, и он не очень прислушивается к ее словам.
Генри, ты же не слушаешь совсем, для кого я распинаюсь?
Извини, дорогая, я что-то устал. Давай вернемся, завтра будет тяжелый день.
23:00. Номер в отеле.
Легли было в разные кровати. Марта неожиданно встала, подошла к Генри, как была в ночной рубашке, поцеловала в лобик:
Спокойной ночи, милый, отдыхай.
Генри не смог этого стерпеть, схватил ее и привлек к себе.
9:00. 22 мая 2015 г., пятница.
После шведского стола Генри говорит Марте:
Рассчитайся за номер и забирай машину с парковки.
Марта ведет машину к банку. Здание солидное, и около него даже имеется свободное место для парковки. Марта выходит из машины, машет Генри рукой:
Я на несколько минут.
Упорхнула. Генри стал рассматривать на карте дорогу до Венеции, проверяя, успеют ли пройти весь путь за день.
Марта вернулась минут через пятнадцать. Генри молча заводит машину и едет, выбирая дорогу на автостраду номер три.
Марта посидела, поерзала на месте:
Почему ты не спрашиваешь, как мы поговорили с отцом?
Сама расскажешь, когда захочешь. Значит, он уже отец, а не папаша?
Знаешь, я пока сама не пойму ничего. Мне что-то жалко его стало.
Жалко? Барон, банкир, кажется состоятельный. И тебе его жалко?
Да, старенький он. Ему уже шестьдесят, а встречается с молодыми девицами. Тяжело ему, наверное, приходится.
Радоваться нужно за него, что хватает сил на девиц.
Ерунду ты говоришь. Да, он предлагал мне деньги, вытащил тысячу евро, но я отказалась, сказала, что друг обеспечен. Ведь это правда? Тогда он сказал, что ликвидирует минус на моем счете и будет снова пересылать деньги на счет. А я обещала заезжать хотя бы раз в месяц.
Вот видишь, прогресс. Отец всегда остается отцом.
Тебе-то откуда знать? У тебя, уверена, нет детей.
Да, и детей нет, и отца никогда не видел.
Как это?
Он ушел из дома, когда мне было чуть больше шести месяцев. Но не будем об этом. Не хочу вспоминать этого поляка.
Ладно. Еще он снова предлагал устроить меня куда-нибудь на работу. Говорит, что приятелей у него достаточно. А я ему сказала, что только не на пшеницу с овсом. Знаешь, мы после этого впервые посмеялись вместе. Он даже решился обнять меня на прощанье.
Вот видишь, он тоже стесняется показать тебе свои чувства, но все же решился.
Марта замолчала. Возможно, пытается разобраться в своих чувствах.
Генри удалось, наконец, выбраться на автобан номер три и прибавить скорость. Впереди Нюрнберг, Мюнхен и так далее до Венеции.
Венеция
Пятница воскресенье
12:00. 22 мая 2015 г., пятница.
Миновали сверток на Нюрнберг. Мчатся по автобану 9. Никаких пересечений, прекрасная скорость. Объехали Мюнхен по окружной дороге и выехали на 13-ю дорогу, которая должна была вывести на 11-ю. Утро хмурое, но по сторонам все просматривается далеко. Марта, увидев великолепные виды долины реки Изар, воскликнула:
Давай, остановимся где-нибудь.
Ладно, все равно обедать пора.
Машина пересекает Изар по новенькому мосту и въезжает на плотину «Сильвенстайн» у одноименного водохранилища. Еще несколько минут, и машина в поселке Jager fon Fall.
Генри ворчит:
Проехали весь поселок, три отеля и ни одного кафе.
Еще несколько километров, и перед новым мостом через Изар обнаруживается микроскопический поселок Фордеррисс, состоящий из четырех домов. В самом большом из них отель с кафе.
14:00. В кафе.
Генри заказывает обед. Марта звонит по телефону. Неожиданно встревожилась, включила громкий звук. Слышен голос баронессы:
Я сама собиралась позвонить тебе. Несколько часов назад приезжали два молодых человека ближневосточной наружности. Представились твоими знакомыми, сожалели, что не застали, и спросили, где ты сейчас. Я, естественно, сказала, что ты была в Гамбурге, а сейчас едешь в Венецию. Кстати, твой отец звонил утром, рассказал о вашей встрече. Молодые люди поблагодарили и уехали. Несколько странно, все-таки у тебя удивительные знакомства. Но я посчитала необходимым поставить тебя в известность.
Спасибо, мама. У тебя все в порядке? Бай.
И тут же набросилась на Генри:
Нет у меня таких знакомых. Почему ищут не тебя, а меня. Кто они такие?
Генри сделал удивленное лицо:
Не имею ни малейшего представления. Может быть, ты познакомилась с ними в Кёльне, когда была подшофе?
Марта еще что-то проворчала и успокоилась, по крайней мере внешне.
Генри взвесил обстановку: «Не дай бог, еще и Эльза Вилленберг пострадает. Теперь люди Ибрагима знают о его поездке в Венецию. Мало того, что будут предприняты дополнительные меры безопасности, они могут помешать вообще доехать до Венеции. Отныне этого следует ждать в любой момент. Парочка, которая в Германии, не догонит, но Ибрагим, конечно, должен послать людей навстречу».
От тяжелых мыслей оторвал хозяин, пригласивший к столу. Людей в обеденном зале очень мало и хозяин подсел поболтать:
Сейчас две группы пошли в горы, поэтому почти никого здесь нет. Ведь окрестные места чудесные. Много дичи. Нет, стрелять здесь нельзя даже по лицензии, а когда-то все короли Баварии охотились в этих местах. Собственно, этот дом принадлежал до 1919 года короне. И в нашем поселке в семье королевского лесника родился знаменитый поэт Людвиг Тома. Как? Вы не читали его стихи?
Хозяин притащил целую связку потрепанных журналов «Симплициссимус» и подшивки газеты «Miesbacher Anzeiger» за 19181919 годы. Порывшись в них, начал тыкать то в одно место, то в другое. Стихи и полемические статейки Тома везде обведены красным карандашом. Любезности ради Генри взял подшивку. Текст, однако, вызывал у него явную неприязнь, с улыбкой вернул все хозяину:
Я не очень увлекаюсь стихами. Лучше я отдамся чревоугодию.
Быстро закончил есть. Воспользовался тем, что Марта продолжает ковырять вилкой в своей тарелке, и вышел на веранду.
Веранда отеля.
Генри звонит в «контору»:
Ибрагим знает, что я выехал за ним в Венецию. Считаю, что продолжать акцию бессмысленно. Охрана будет наготове. К нему непрерывно поступает информация обо мне и моих связях.
За операцию мы уже получили деньги в полном объеме, и ее прерывать нельзя. Это значительно подорвет наш авторитет. Крота мы определили, обработали, и он сдал нам все что требовалось. Кстати, в полицию Марселя он ничего не передавал. Можешь быть спокоен: он больше не встретится ни на твоем, ни на нашем пути.
Меня это не утешает. Ибрагиму новая информация не нужна. И я беспокоюсь о своих знакомых. Я говорил вам об убийстве женщины в окрестностях Меца. Это работа его людей. После этого они наводили в Германии справки о моих передвижениях. Они знают мою новую фамилию, знают марку машины. Я выхожу из дела.
Мы готовы тебе передать почти все, что нам оплачено девяносто тысяч, включая твой аванс, оставляя себе только десять. Но ты должен завершить акцию.
Я подумаю.
Нечего здесь думать, пора действовать. Не забывай, сейчас идет речь о нашем престиже. Заказчики и так недовольны, что дело затянули.
Ладно, справлюсь. Конечно, Ибрагим предупрежден, но и я тоже знаю, что он предупрежден. Мои семьдесят пять тысяч сразу переведете в Прагу. И я ухожу в отпуск на три недели.
Хорошо, не сомневайся.
Марта завершила, наконец, обед, расплатилась, попрощавшись с хозяином вышла к Генри на веранду:
Ты ушел, даже кофе не выпил, что-то не понравилось?
Смотреть не хотелось на этого антисемита.