Виктора не было виднонадо думать, он всё ещё ощупывал и «жалел» рану своей «ласточки», с которой, как с живой потерпевшей, разговаривал вполголоса.
Викто-о-ор позвал Иван. И сразу же с усилием над собой добавил громкости для решительности: Вик-тор!
Успев удивиться не столько ночной раскатистой громкости своего голоса, сколько его истеричной тревожности, Иван увидел поднявшуюся над багажником голову своего водителя, на лице которого под дорожным фонарём ясно отобразился раздражённый вопрос.
Опасаясь подавать голос ещё раз, Иван просто призывно махнул рукой и ею же указал на разбитую машину. Вопрос, изображённый на лице Виктора, сделался ещё ярче.
И тут музыкант в оправдание даже спасение своей нерешительности понял, что имеет стопроцентный повод вернутьсяза Виктором!
Он смело двинулся назад.
Виктор уже поднялся во весь рост и со слегка размытой остротой вопроса на лице смотрел в сторону Ивана.
Чего? спросил, пытаясь сохранить раздражение в тоне, но молчаливая пауза, пока Иван подходил, уже сыграла свою роль, и гнева в интонации Виктора поубавилось. Музыкант даже некий интерес услышал.
Ты разве не хочешь узнать, что там? отчётливо, хоть и слегка упрекая, спросил Иван. И добавил: Вообще ведь тишина!
Ну так и глянул бы! резонно заметил Виктор и тем самым вовсе обезоружил музыканта, который растерянно замер на подходе.
Да я Я Там разбито всё И я
Виктор смотрел на него, не отрываясь.
Испугался, что ли? Ладно, идём
Он вышел из-за своей машины и так бодро зашагал по направлению к виновнице аварии, что Ивану передалась часть его решительности, и он даже очень скоро сменил безвольную притруску на твёрдый шаг, хотя и держался немного сзади.
Виктор же при всей своей уверенности так сильно переживал понесённый ущерб, что по пути продолжал сокрушатьсявесьма отчётливо для Ивана, которому стало сразу казаться, будто тот невольно репетирует предъявление материальной претензии виновнику.
Крыло, конечно, менять придётся Дорого? А что делать?! Это ещё в лучшем случае!.. Не дай бог, всю раму, весь каркас повело Тогда что? Вытягивать еёэто не дело Короче Нужна новая машина!
Подойдя к лобовому когда-то стеклу, он перестал бубнить и присвистнул.
В его присутствии Иван тоже стал смелее и смог воочию рассмотреть не только покорёженное железо без стекла, но и окровавленную голову водителя, которая безвольно то ли лежала, а то ли и висела на руле. К страху добавилось отвращение!
Да он, похоже, труп! изумлённо прокричал шёпотом Виктор, так неестественно выпучив на Ивана глаза, что тому стало совсем не по себе.
Но Виктору явно не было дела до этих Ивановых страховего уже заботила лишь явная и бесполезная смерть потенциального ответчика.
Он нервно подёргал переднюю дверь со стороны водителябессмысленно, забежал, подёргал другуютоже не открывается, и всё сильнее нервничая, схватился за заднюю. Раз дёрнул Другой Третий Что-то замычал в отчаянии. Ещё раз по инерции психоза рванул, сам дёргаясь всем телом, как в конвульсии
Дверца заперта Иван, видя напарника, ясно осознал, почувствовал даже, что суперменов не бывает, и это озарение полностью вернуло его в способность рассуждать. Там же вон кнопка нажата. С другой стороны пробуй!
Виктор совсем на него не разозлилсямол, а сам-то что же?! бессвязно мыча перебежал на другую сторону, подёргал теперь новую дверь, не открыл и в сердцах пнул её, резко заткнув тем самым свой ноющий голос.
Но он не только нытьё своё унял, он и с нервами сладил. Прекратил суетиться, остановился и объявил:
Я полезу внутрь через лобовуху Попробую заднюю оттуда выпнуть Поможешь мне, если что
Зайдя спереди, сняв куртку и подобравшись, он ловко влез на пассажирское сиденье, разместился там поудобнее, пощупал пульс на руке водителя, убедился в своём предположении и показал глазами напарнику, дескать, всёготов. Затем так проворно начал обыскивать мёртвеца, что брезгливость стала ясно грозить Ивану рвотой, и ему пришлось отвернуться.
Опять в деле он оказался только по призыву Виктора, грубо его позвавшего и протянувшего ему портмоне и какие-то бумаги погибшего плюс ещё часы, мобильник и другую дребедень, всегда имевшуюся в карманах любого человека.
Иван держал всё это в открытых ладонях, не понимая сам себя. Онмародёр! Но как это? Почему?! Разве можно!.. Музыка, искусство, концерт А тут теперьмародёр!
Однако при всём, не бывалом до сих пор, масштабе негодяйства, он не бросал всё это на землю Не плевал на руки Не оттирал их потом об одежду Не поворачивался и не уходил, говоря напоследок что-то высокомерно оскорбительное
Он стоял и, открыв рот, смотрел в содержимое своих ладоней, будучи в полной прострации, парализовавшей всяческую его способность двигаться.
Подожди Только не уноси это в машину
Деловитый голос Виктора снова вернул его в реальность. Иван услышал, как в звуках возни в салоне прозвучало продолжение:
Тут чемодан ещё какой-то Иди, блин, дверцу дёргай Вместе со мной!
Задняя открылась почти сразуименно та, которая было заперта вначале на кнопку. Виктор подал в неё Ивану чемоданчик-кейс и вылез сам настолько проворно, что его новый призыв «А теперь валим отсюда! В машину быстро!!!» стал для Ивана таким органичным и естественным, что он нисколько не удивился, а успел лишь подумать, будто Виктор что-то про эту разбитую машину знает Или чувствует!..
Музыкант покорно заспешил к Тойоте. Когда сзади раздался первый хлопок дверцы, то он вздрогнул в испуге и даже споткнулся, резко опустив голову и ещё раз увидев зловещий отсвет мокрого асфальта. Но скрежет сзади и второй хлопок закрываемой аварийной машины на него уже никак не подействовали. Иван резко поймал в себе азарт, и разные проходные мелочи его перестали отвлекать.
Он почти бегом добрался до машины и уселся на заднее сиденье с неразбитой стороны. Чемодан и всё документальное хозяйство покойника он так и держалв охапку у груди.
Но вскоре откуда-то снизу от обочины раздался требовательный голос напарника:
Положи на сиденье!.. Иди сюда Помоги
Кое-как они вдвоём отогнули помятую жесть, мешавшую колесу крутиться. Виктор прыгнул за руль и дал «по газам».
Два подельника, заметая следы, быстро покидали место происшествия
Немного разогнавшись, водитель, поглощённый до сих пор своими мыслями и страхами, остановить ведь могут, машина-то явно после свежей аварии! злобно повернулся к Ивану и скомандовал:
Прикрой барахло сзади! Чего сидишь-то?!
Иван растерянно и участливо, спросил:
А ч-чем?
Плащом своим, мать твою!.. Снимай, накрывай! Виктор не сказал, а проорал.
Подействовало. Иван, выламываясь в кресле, снял плащ и кинул его назад. Расправил Потом опять примял Поправил ещё раз Посмотрел отстранившись Удовлетворился. Успокоился. Глянул на Виктора.
Тот, шевеля губами, рулил, выбирая явно скрытый маршрутони ехали какими-то дворами, переулками, «огородами» По тому, как Виктор беззвучно ругался, Ивану было понятно, что тот не знает, куда надо ехать и где можно спрятаться. Онводительпросто сбегал с места преступления! Он растерян и взволнован Он возбуждён! Взбудоражен Онне в себе, словно бы чувствует что-то необычное.
Его Тойота тем временем всё больше вибрировала, болталась, гудела и гремела своим травмированным железом. Казалось, что ещё немного такой езды по пересечённой местности, и она, в лучшем случае, просто встанет, жестяным скрежетом просигналив мольбу о пощаде.
Иван и сам разволновался, стал следить за дорогой, чтобы понять, где они находятся. Когда быстро сообразил, то живо сам сумел скомандовать:
Не гони! Сейчас направо
Виктор резко спросил:
Куда направо?! Что там?
Иван же разумно постарался быть спокойным:
Лесопарк через проспект Место глухое
Пересекли освещённую трассу и по узкой двухполоске, громыхая и скрипя, покатились к дебрям. Свернули с асфальта на грунт. С грунта заехали на траву. Виктор выключил фары. Осмотрелись в темноте.
А если менты?!
Этот вопрос не мог не прозвучать! И не важно, кто его произнёс вслухпо обоюдным ощущениям они спросили друг друга одновременно. Но Иван ответил один, успокаивая не столько подельника, сколько себя самого, чтоб не сорваться в полной темноте в панику:
Да не бывает здесь полиции! Не дураки же они, чтоб ночью по глухомани таскаться Опасно же! Ха-ха
Он ещё и усмехнулся своим словам, показывая окончательную уверенность.
Виктор должно быть поморщился
В темноте не видно, конечно, но его реплика и её тон заставляли Ивана подумать, что тот не мог не поморщиться наигранному спокойствию, когда они оба боятся всего и всех.
А если и не менты!.. Парочка какая-нибудь Спрятались Теперь и от нас!.. Они нас видят, мы ихнет!
И Виктор даже повернул ключ зажигания в замке. Аккумулятор добросовестно прокрутил-отработал, но двигатель не завёлся. Сама машина, словно бы убеждала заговорщиков остаться в лесу.
Посидели молча ещё с минуту, прислушиваясь и пытаясь успокоиться.
Но какое там, к чертям, успокоение! Виктор боялся свет в салоне включитьполез в «бардачок» над ногами Ивана в поисках фонарика. Не нашёл. Заставил себя выйтитихо-о-онько! и попытался открыть багажник. Не открылтот тоже помят оказался. Сел обратно в салон, осторожно, до лёгкого щелчка, прикрыв дверь.
Посидели ещё. Помолчали.
Деваться некуда, и Виктор включил-таки свет. Вопросительно взглянул на Ивана, тот кивком головы одобрил Увереннее уже нырнул назад за добычей. Сунул Ивану мелочьпортмоне и бумаги, а сам взялся за кейс:
Смотри внимательно, кто, что, почему
Буркнув это приказным, но отнюдь не унизительным тоном, открыл перочинный ножик-брелок и начал курочить замки чемодана.
К Ивану опять вернулась неуверенная брезгливость, но он, будучи уже весь в преступном деле, пересилил свою рефлексию и начал трясти-листать ненужное теперь мертвецу имущество.
Один шуршал бумагами, второй скрежетал металлом, обаскрипели кожей сидений.
Кто он? спросил, наконец, Виктор у затихшего Ивана, продолжая с высунутым языком ковырять второй замок кейса покойника.
Рожа у него на снимке бандитская, ответил музыкант, разогревая в себе отвращение. ООО какое-то Помощник директора
Второй замок открылся, с сожалением звякнув, и Виктор, держа чемоданчик на коленях, распахнул его
Сверху он был полон россыпью пятитысячных рублёвых купюр.
Ивану даже показалось в этот миг, как из глаз Виктора внутрь кейса пролился луч азартного света Будто бы даже кроваво-красного! Под небрежными рублями были аккуратно уложены банковские пачки евро!
«Как главный приз! само собой подумалось Ивану. Ожидаемый, впрочем!..Так во всех фильмах показываюттак, наверное, и должно быть».
Виктор сидел и дрожащей рукой поглаживал их словно в бесконечной и бескорыстной любви. Оба напарника не могли оторвать взглядов от денег.
Вытряхивай свой чемодан! Виктор заговорил не своим, глухим, как в преисподней, голосом. В него переложим бабки
Сам себе удивляясь, Иван возразил машинально и весьма твёрдо:
Как это «вытряхивай»?! У меня там важные документы Ноты
На удивление (день и ночь удивлений!) спокойно Виктор переспросил, не отрывая глаз от пачек с деньгами:
Много?
Чего? теперь задумчиво переспросил Иван, тоже глядя в кейс мертвеца.
Документов там у тебя много? это Виктор.
Да нет Но они все нужные Консерваторские
Оба заговорщика, вытянувших удачу из насмерть разбитой машины, говорили медленно, растянуто, плавно и тихо. Их обоих сразила явно «лошадиная» доза наркотика успеха после очень сильного возбудительного невроза неизвестности и опасности
И что? Бабки в него не влезут, что ли? это опять Виктор.
А сколько здесь? это Иван.
Виктор скривил уголок рта.
Миллиона полтора-два
Ух ты!
Вот именно! Далеко живешь?
Да нет Тут рядом.
Возьмешь к себе Только бабочку сними эту идиотскую! Сейчас нельзя внимание привлекать Особенно ночью!
С последнему своему удивлению Иван никак не обиделся на то, что Виктор назвал его концертную бабочку «идиотской».
Оно и понятно было без лишних объясненийтеперь-то «концерт» становился инымбез торжественности, с опасностью и, главное, намного дороже.
Руки у обоих тряслись.
Упакованные в чемодан наличные деньги представлялись сказочными. Их хозяин Или распорядительневажно, об этом даже не задумывались!.. мёртвым остался в разбитой машине
Деньги пьянили. Точнее сказать, их бесконтрольность, власть над ними сводила с ума. При этом Иван был откровенно напуган свалившимся на него богатством и подумывал не просто об отказе от прибытка, но и о сообщении «куда следует». И только парализованная калейдоскопом событий воля не давала ему сосредоточиться. Плюс ещё напарник, который вовсе не помышлял об отказе от добычиэто было очевидно! Но и тот от волнения лихорадочно и сумбурно прокручивал в мозгу разные модели и возможные последствия поведения.
Он вынимал из чужого кейса пачки, подавал их музыканту, следил за тем, чтобы тот аккуратно укладывал, считал их и одновременно, волнуясь и нервничая, боясь промедления и ошибки в спешке, продумывал и придумывал, как этими деньгами безопаснее и наверняка завладеть.
«Позитив, настраивал он мысленно сам себя на деловой лад, куча наличной валюты!..»