Техталон выдал мне капитан ГАИ, гнул своё Серёга.
Ну, а проблемы имеешь ты. Подделка талонаэто статья.
Но я его не подделывал!
Ты его используешь. Но тебе повезло, потому что если я вызову оперов, то мне придётся их ждать. А я не хочу их ждать, так как у меня кончается смена. Поэтому ограничимся снятием номеров с машины.
Возникла пауза.
С какой стати? прервал её нарушитель.
Эксплуатация транспортного средства, не прошедшего техосмотр, запрещена, объяснил старлей и вновь стал разглядывать документы. Он не спешил.
А штраф заплатить нельзя? негромко спросил Серёга. Он думал, будет обычный циркмол, нет, не возьму, однако, старлей, почему-то, сразу сказал:
Давай!
А сколько? Полтинник?
Ну, это просто смешно. Давай по полтосу за каждый номер.
То есть, 75?
Серёга, я после бессонной ночи шуток не понимаю. Сотку давай и вали отсюда.
Это грабёж среди бела дня!
Кому уехать надовам или мне? спросил офицер, впервые взглянув в глаза собеседнику. Тот признал:
Ну, мне.
А куда вам надо уехатьв следственный изолятор или своей дорогой?
Серёга молча достал из кармана брюк сторублевку и протянул её офицеру. Тот к ней не прикоснувшись, выдвинул пепельницу. Она была набита купюрами. Присоединив к ним свою, Сергей поинтересовался:
А это правда туфта?
Надвинув на нос фуражку, старлей промолвил:
Серёга, я тебе отвечаю: Этотуфта. И туфта опасная.
После этих слов из-под козырька фуражки раздался храп.
Что им надо было? спросила Ольга, когда Сергей вернулся в свою машину.
Денег срубить.
За что?
За то, что они ублюдки.
Ольга, не склонная с этим спорить, ушла в какие-то размышления. Разогнав машину, Сергей включил Хит-FM. Москва, светлея под звёздами, вспыхивающими среди разрываемых ветром туч, хранила почти могильную тишину. В этой тишине звериный рев Ольги прозвучал страшно.
Браслет! Браслет!
Схватив руль, Ольга крутанула его к себе. Машину поволокло к обочине. Это произошло на улице Радио.
Уймись, дура! Крикнул Серёга, одной рукой пытаясь выровнять руль, а другой борясь с рыдающей пассажиркой, Убери руки, ! Ты что делаешь?
Поворачивай! Поворачивай! выла Ольга, захлёбываясь слезами.
Ты что, с ума сошла? Пристрелю! Угомонись, сука! В квартире уже менты!
Он нарочно бросил на него своё барахло! с сатанинским хохотом прокричала Ольга, отпустив руль. Не переставая смеяться, она вонзила зубы в своё запястье. Боль и вкус крови вернули ей здравомыслие. Тщательно облизав запястье, она закрыла лицо ладонями.
Хватит с нас и того, что взяли, сказал Сергей, спустя 2 минуты, въезжая на Электрозаводский мост.
Закрыли тему на веки, понял? хрипло проговорила Ольга, опустив руки.
Невидящими глазами она смотрела на коммерческие ларьки, мелькавшие вдоль извилистой улицы, по которой машина мчалась в тихую глубь Сокольников. За крутым поворотом влево, куда с другой стороны сворачивали трамвайные рельсы, открылся чисто провинциальный пейзажпустыри, деревья, ни одного включённого фонаря над узкой дорогой. Свернув с неё во дворик пятиэтажного дома, Серёга ловко припарковался между двумя машинами. Пока он глушил мотор и вытаскивал магнитолу, Ольга, взяв сумку, вышла. Дул сильный ветер. Рассвет ещё не забрезжил. Идя с Сёрегой к подъезду, Ольга спросила:
Один живёшь?
С тараканами.
Твою мать! Я, кажется, заболела. Меня знобит.
Ты смотри не сдохни! Куда я дену твой труп?
Сожрёшь.
В подъезде было темно. Сбивая бутылки, стоявшие на ступенях лестницы, поднялись на второй этаж. Квартира, стальную дверь которой Серёга отпер двумя ключами, не уступала лестнице изобилием стеклотары. Особенно много пустых бутылок было на кухне, где, судя по прочим признакам, имел место удалой пир, в котором участвовали какие-то сумасшедшие свиньи. В прихожей, кроме бутылок, наличествовали лишь вешалка с зимней курткой и небольшая тумбочка с телефоном. Дверь единственной комнаты, обклеенная страничками из плейбоя, была закрыта. Пока Сергей запирал наружную дверь, Ольга запихнула сумку под тумбочку, прошла в ванную, и, раздевшись встала под тёплый душ. Озноб прошёл сразу. Вскоре вошёл Серёга. Он был в других штанах и сухой футболке. Его усталый злой взгляд, упав на голую Ольгу, не оживился.
Чего тебе? спросила она, закрыв себя шторкой. Он не ответил. Сняв с вешалки полотенце, начал вытирать голову.
У тебя есть имя? спросила Ольга, делая воду погорячее.
Конечно, есть.
Ты мог бы его озвучить? Если двум людям предстоит спать на одной кровати, им лучше звать друг друга по именам, чем просто «Эй ты!».
Сергей.
Дурацкое имя.
А меня Оля зовут.
Какой идиот тебя так назвал?
Папа. Он идиот, это правда. Но до тебя емукак до звёзд.
Серёженька, принеси мне какую-нибудь рубашку. Только не слишком рваную, если это возможно.
Сергей принёс не только рубашку, но и вельветовые штаны.
Отлично, сказала Ольга, закрутив краны. Повесь их на батарею.
Слушай, а водка у тебя есть?
Да, где-то была.
Найди мне её. Иначе я буду пить твою кровь.
Штаны оказались Ольге узки, рубашка широковата. Но она их надела, за неимением лучшего, и пошла босиком на кухню. Серёга ставил на стол поллитровку водки. Две рюмки, тарелку с нарезанной колбасой и банку с томатами.
Это всё? возмутилась Ольга, сев на скрипучий стул к столу боком.
Нет, есть ещё хлеб.
Ольга промолчала. Нарезав хлеб, Сергей положил на стол пару вилок, и, вскрыв бутылку, наполнил рюмки. Пили, не чокаясь. Стукнув по столу пустой рюмкой, Ольга сделала бутерброд и съела его, как ей показалось, с приличной скоростью. Но Серёга за это время успел съесть два.
Ты медленней жри! вознегодовала Ольга. Мне что останется?
Выпили по второй. Предоставив Ольге уничтожать колбасу, Серёга запил рассолом, после чего притащил из комнаты сигареты и зажигалку.
Ты пьяный был, когда выезжал на встречку? спросила Ольга, прикуривая.
Да нет.
Так да или нет?
Сергей закурил.
Ну с Кириллом дунули по-чуть-чуть.
Молодцы какие!
А Рамиль сам был обдолбанный просто в лом. Менты перед ним стелились, как суки рваные.
Это были гаишники?
Нет, простые муниципалы остановились. Рамиль отвёл их в сторонку, поболтал с ними. Один, я слышал, спросил: «Так точно ГАИ не нужно?» Рамиль сказал, что не нужно. Они свалили.
Ну, а потом что было?
Он переписал мой адрес и записал телефон, а мне свой оставил, домашний. Мобильный не захотел оставить. И мы разъехались. Я помчался к Кириллу и попросил его пробить номерок по компьютеру. Он пробил и назвал мне адрес. Вечером Рамиль звонит мне и говоритЧетыре тысячи долларов, два дня сроку, на третий включаю счётчик. Сказал ещё, что дома бывает после двух ночи. И бросил трубку. Меня взбесил этот разговор! На другой день я взял у Кирилла шпалер и ночью двинул на Ленинский. Полчаса стоял у подъезда, думая, как войти. Вдруг выходит девка. Я и вошёл. Через час подъехали вы с Рамилем. Дальше ты знаешь.
Как ты сумел его пристрелить? Ведь онпрофессионал.
У меня был первый юношеский разряд по стрельбе. После школы я это дело забросил. Но год назад Кирилл сделался совладельцем тира, и я с тех пор хожу туда регулярно.
Ольга испытывала уже не шуточный интерес к этому удивительному Кириллу. Однако, она решила повременить с вопросами, так как у неё было правило: если хочешь выведать важное, жди, когда обстановка сама собой прояснится, и бей вопросом в десятку. А никакой десятки пока что не было.
Так что, сейчас я стреляю где-то на уровне КМС, закончил Серёга и плеснул водки в рюмки.
А у меня был первый юношеский разряд по Дзю-до, похвасталась Ольга. Сделав затяжку, она прибавила:
Идиот! За четыре тысячи баксов не убивают.
Ну, это смотря кого.
Никого. За такие деньги просто не убивают.
А за какие деньги, по-твоему, убивают?
Я никогда серьёзно не размышляла на эту тему, соврала Ольга, давя бычок. Давай, что ли выпьем.
Сказано, сделано. Жуя хлеб, Ольга осведомилась.
А ты реально шёл его убивать? Или просто грабить?
Я сам не знал, признался Серёга.
Но ты же, хоть и придурок, должен был понимать, что если оставить его в живыхон тебя в живых не оставит, так как ему известны все твои данные!
Я не был уверен в том, что смогу его ухандокать. К счастью, он мне помог.
Так куда ж ты шёл, твою мать, если не был уверен в главном?
А не пошла бы ты в жопу? Что за допрос?
Мне не безразлично психическое состояние человека, с которым я буду спать в одной комнате.
Спи на лестнице, если хочешь, огрызнулся Серёга. Съев помидор, продолжил:
Любой нормальный человекподчеркиваю, нормальный, на моём месте сделал бы то же, вовсе не думая о последствиях. Ты не слышала, как со мной разговаривал этот чурка! Так, будто я тварь какая-нибудь, которую можно втоптать в асфальт и через секунду забыть о ней. Только не охота ботинки пачкать. Не знаю, кто бы смог это выдержать. Я не выдержал. Я уже устал молчать и терпеть!
А ты не молчи, порекомендовала Ольга, ори. Кириллу это понравится.
Да пошла ты на ! крикнул Серёга, и, встав, забегал по кухне. Он был взбешён. Желая с ним помириться, Ольга спросила:
Что вы с Кириллом курите?
Не твое сучье дело!
Да что ты злишься? Смотри, какие у меня ножки! Можно даже потрогать.
Ольга задрала ноги на табуретку, стоявшую перед нею, и потянула штанины. Мельком взглянув на её лодыжки, Серёга сел.
Ты, я вижу, гомик? спросила Ольга.
Лучше не лезь ко мне! И заткнись.
Сам заткнись, а то в рыло дам.
Наполняя рюмки, Серёга тихо сказал:
Дискета меня тревожит.
Дискета?
Да. С одной стороны, она стоит неимоверных денег, с другой
Серёга остановился глядя на Ольгу, опорожнявшую рюмку, и осушил свою. Хлебнув рассола из банки, Ольга спросила:
А ты уверен, что она стоит неимоверных денег?
Да. Когда мы с Рамилем стояли там, на шоссе, у него зазвонил мобильник. Не тот, который ты слышала, а другой. Он ответил. И заговорил по-французски. А я учился во французской спецшколе. Многое, правда, уже не помню
Короче, что говорил Рамиль?
Серёга взял сигарету, и, закурив, ответил:
Он давал интервью французской радиостанции. Говорил о взрывах в Москве. Доказывал, что чеченцы к ним не причастны. Описывал ситуацию на Кавказе. Долго и путано. Под конец бросил такую фразу: «Я сделал всё, чтоб предотвратить вторую войну, но президент Ельцин меня услышать не захотел».
Ни хрена себе, прошептала Ольга, похолодев. Так кто ж он такой?
Онодин из тех, кто сейчас владеет Чечней. Или их прямой представитель. Он говорил с французом не как бандит, не как бизнесмен, а как высокий политик, разруливающий мировые проблемы. Ты представляешь, сколько стоит дискета из его сейфа?
Ольге вспомнилось вдруг, как она прервала Рамиля словами: «Хватит под дурака косить!», как он поглядел на неё, и какие мысли пришли ей в голову. То, что сказал Серёга, не совпадало с ними, но представлялось более убедительным. Разливая по рюмкам остатки водки, Ольга спросила:
А как узнать, сколько она стоит? И как найти покупателя?
Покупатель сам нас найдёт, если мы промедлим. Тогда нам будет очень фигово.
Нам будет ещё фиговее, если мы предпримем хоть один шаг, хоть на миллиметр высунемся наружу с этой дискетой! Нас тут же грохнут.
Да уж, это точно, сказал Серёга.
Так как нам быть?
Нам нужен посредник, который сумеет всё разузнать и грамотно провернуть это дело.
Мать твою драть! За это возьмётся только самоубийца или скурившийся недоумок вроде тебя.
За это возьмётся тот, у кого есть крыша, проговорил Серёга, гася окурок.
Вот идиот! Да какая крыша спасёт того, кто хочет продать компромат на Кремль?
Если это действительно компромат на Кремль, в чем я уверен процентов на 95, то спасёт только одна крышакремлёвская.
Что за бред?
Нет, это не бред. Внутри гоп-компании, которую ты подразумеваешь под словом «Кремль», есть конфликт интересов.
Откуда ты понабрался этих премудростей?
От Кирилла. Короче, там есть разные люди с разными интересами, работающие на разных хозяев.
Ну, и что дальше? Где взять посредника? Ты знаком с человеком, который прямо участвует в этих играх?
Нет, признался Серёга после короткого размышления, вероятно, перебрав в памяти всех своих корешей, но Кирилл, возможно, знаком.
Достал ты своим Кириллом! Кто он такой?
Обдумывая ответ, Серёга выпил полрюмки водки. Последний оставшийся помидор он уступил Ольге. Та его съела. Осушив рюмку. После чего закинула одну ногу на подоконник и повторила вопрос:
Так что за Кирилл?
Кирилл Фроликов. Мы с ним знаем друг друга с детского сада.
Вы ещё там друг друга познали?
Его отец занимает высокий пост, продолжал Серёга, не помню где. То ли в министерстве каком-то, то ли в госдуме. А это кое-что значит.
Насколько ты ему доверяешь?
Сложный вопрос. Процента на полтора. Но это неважно. Главноето, что я его знаю. А у него есть связи даже в администрации президента, если не брешет. Он точно сможет закинуть удочку в нужный омут.
И не отдать тебе рыбку, вставила Ольга.
Рыбку с ним разделить придётся.
Это дураку ясно. Ты объясни мне другое. Допустим, у нас в руках компромат на какую-то нереально крутую личность. Допустим, мы нашли покупателя. Где гарантия, что он нас не грохнет? Как твой Кирилл нас обезопасит? Онвсего-навсего сын какого-то там начальника. Этот самый начальник может, ботинки чистит той нереальной личности!
Если мы предложим дискету тому, кому она угрожает, нас точно грохнут. А если мы, например, предложим её какому-нибудь богатому аферисту, шанс выжить есть. А зачем ему от нас избавляться? Лишние хлопоты. А миллиона полтора долларовэто для него то же, что для тебяпятьдесят рублей. Отдаст, не задумываясь. Я знаю такого кекса. Все его знают.
И кто же он?
Борис Березовский. Слышала о нём?
Да, отозвалась Ольга, это человек страшный.
Это человек умный. Кирилл считает его великим.
Ольга, зевнув, взяла сигарету и начала катать её между пальцами, сонно глядя в окно. За ним белела заря. Город наполнялся шумом моторов.
Моего шефа тоже звать Боря, вспомнила Ольга, он тоже хитрый. Может, ему позвонить?
Вот дура! Да через четверть часа после того, как ты ему позвонишь, мы будем в наручниках! Всех, с кем ты хоть как-то хоть на одну минуту пересекалась возьмут сегодня за горло. Не сомневайся. Нам нужен только Кирилл. Как только он просечёт, какими деньгами пахнетгоры начнет сворачивать. Это точно.
Какой процент он возьмет?
Откуда я знаю?
Так может, я натурой с ним рассчитаюсь? Если, конечно, ты его не ревнуешь.
И Ольга пьяно захохотала. Косо взглянув на неё, Серёга спросил:
Ты чёрту с огненным членом за три копейки дашь?
Это тебе что-ли?
Нет, я бы не взял. Не люблю бандеровских шлюх.
Как ты догадался откуда я? Изумилась Ольга.
Когда ты говоришь о деньгах, у тебя акцент пробивается.
А когда ты говоришь о своем Кирилле, у тебя штаны рвутся. Тыгомик. Я ненавижу гомиков! Презираю!
Ладно, я пошёл спать, произнёс Серёга, и, встав, напомнил, чтоб к телефону не прикасалась! Квартиру вычислят мигом.
Кого ты учишь, сучонок? Ты понимаешь кого ты учишь?
Жадную и тупую тварь.
Ты хочешь ругаться? А тебе плохо не станет?
А у тебя второе ухо не вздуется?
Ты ещё за первое не ответил. И если я тебе про него не напоминаю, это не значит, что ты можешь быть спокоен за свою жопу.
Махнув рукою, Серёга поплёлся в комнату. Ольга, гордая тем, что последнее слово осталось всё же за ней, опустила ноги, выпила его водку и закурила. Солнце ещё не всплыло над крышами. Но его лучи уже пронизали небо. Под окнами раздавался шорох метлы по асфальту. Вспомнив услышанный ещё в детском саду анекдот про дворника, который сбивал с ритма весь Париж, Ольга рассмеялась, встала, качаясь, выплюнула окурок в мусорное ведро и пошла к Серёге. Сумки под тумбочкой уже не было. В комнате царил полумрак. Оконные занавески были задёрнуты. Нарушитель дорожных правил и уголовного кодекса тихо спал на диване, свернувшись под одеялом. Предметы его одежды были разбросаны по всей комнате. Ольга, не раздеваясь, легла с ним рядом и задалась вопросом: Сбежала бы она с сумкой, если бы та все ещё лежала на прежнем месте, или осталась бы? Не сумев сделать выбор, она сочла себя заболевшей чем-то тяжелым. И с этой мыслью уснула.