Игорь КолосовНЕИЗБЕЖНОЕ
Часть 1ГРЕЗЫ СБЫВАЮТСЯ
ГЛАВА 1
1
Порезы у нее на груди уже зажили, но вряд ли они появились давно.
Он смотрел на тускло-бордовые полоски, не понимая, почему заметил их только сейчас, спустя два часа после того, как оказался с этой девушкой в постели. Да, все происходило в полумраке, и лишь минуту назад она включила ночник, чтобы найти свою блузку. И все-таки оставалось ощущение, что эти заживающие раны возникли только что.
Она просунула голову в платье, потянула его вниз, и полоски, скрытые тонкой тканью, исчезли.
Что это у тебя? прошептал он.
Он не хотел ни о чем спрашивать, слова вырвались сами собой. Он догадался, что это не та тема, которую девушке хотелось бы обсуждать, но было поздно.
Позже, когда ни ему, ни его приятелям уже не было возможности повернуть назад, он вспомнил об этом моменте и осознал, что промолчи он в ту минутуничего бы не случилось. Он не узнал бы, откуда эти порезы, и не было бы ни определенных мыслей, ни последовавших затем действий. Они с этой девушкой разошлись бы каждый своей дорогой, довольные этим вечером и непродолжительной интрижкой, и в его жизни не произошло бы никаких изменений.
Похоже, нечто решило иначе, и то, что угнетало молодого человека двадцати пяти лет, монотонное бесперспективное течение его жизни, оказалось нарушено.
Девушка нахмурилась, глядя в сторону, махнула рукой.
Так Давно уже было.
Он ничего больше не спросил, просто смотрел на нее, и девушка, несколько раз скользнув по нему взглядом, с неохотой сказала:
Мне это сделали перочинным ножиком.
2
Вечер оказался испорчен. Конечно, не самый лучший вечер в жизни, но такой концовки Олег не ожидал.
Некоторое время они молчали. Таня одевалась, и он понимал, что одним вопросом не обойдется. Болезненное любопытство не оставит в покое, кроме того, ему все сильнее казалось, что он ослышался.
Как этоножиком? Случайно, что ли?
Она поморщилась, и он понял, что сказал бред. Случайно?! Шесть ровных полосок, по три на каждой груди? Шесть штрихов разрезанной кожи, направленных к соскам?
Возможно, пройдет несколько лет, шрамы поблекнут и станут похожи на растяжки, эту постоянную проблему слабого пола. Но сейчас в них не было ничего естественного или случайного. Кто-то делал все осознанно.
Таня отвернулась, делая вид, что рассматривает свои ноги. Он подумал, что лучше сменить тему и пусть все будет так, словно ничего не было. Вместо этого он спросил:
Кто это тебе сделал?
В открытое окно старого деревянного дома вливался тягучий стрекот кузнечиков, но этот своеобразный, необычный звук уже не дарил умиротворения. Несмотря на теплую солнечную погоду днем, ночи уже холодные. Все-таки конец лета. Тихая пыльная улочка вблизи реки была пустынной и днем. Сейчас здесь, казалось, не было людей даже в домах.
Таня промолчала, и Олег окликнул ее снова. Не оглянувшись, она сказала:
Я их не знаю.
Пауза.
Не знаешь? Но Хорошо, в лицо-то ты их видела?
Таня кивнула.
Вот. Значит, в лицо ты их знаешь.
Девушка смотрела в окно и не двигалась. Олег помялся, но остановиться уже не мог.
И как это Почему они это сделали?
Он опасался, что она захнычет или впадет в истерику, требуя, чтобы он ни о чем ее не спрашивал. Он был уверен, что больше ничего из нее не вытянет. И потому удивился, когда Таня сказала спокойно, обыденно:
Они меня изнасиловали, но сразу не отпустили. Поиздевались и оставили на груди порезы. Еще и сигаретой два раза прижгли.
3
Он почувствовал легкую тошноту. Он смотрел в ее лицо, но черты расплывались: ее длинные прямые волосы скрывали глаза от света торшера.
Олег окончательно убедился: раньше он уже где-то видел Таню. Неудивительно. В городке, протянувшемся вдоль реки всего километров на семь, где было меньше семидесяти тысяч жителей, рано или поздно столкнешься с большинством своих сверстников. Где-то они с Таней уже пересекались.
С приятным лицом, но с нескладной фигурой, эта девушка не бросалась в глаза. Скромная одежда, плавные движения, отсутствие напора и пафоса, так свойственного местным девушкам-подросткам, делали ее незаметной.
Если бы ни ее инициатива, Олег вряд ли бы подошел к ней познакомиться. Таня поглядывала на него, пока Олег сидел с Пашей за столиком перед рестораном, и несколько раз он встретился с ней взглядом. Паша тоже заметил эти взгляды, криво усмехнулся и негромко предложил другу воспользоваться ситуацией, раз уж иных вариантов не предвиделось.
Таня была с подругой и ее парнем, и потому, подсев к ним за столик, Олег легко и быстро остался с девушкой вдвоем. Вчерашний вечер ограничился общением и на прощаниедолгими поцелуями. Сегодня случилось все остальное, чему Олег немного удивился: судя по Тане, отношения с парнями у нее вряд ли развивались так быстро. Оказалось, что матери у Тани нетумерла три года назад, отец ушел в ночную смену, и Олег уговорил девушку пойти к ней домой.
Олег смотрел на нее, и у него исчезало желание. Появился вопрос: что бы он делал, будь Таня его девушкой? Испытывай он к ней сильное чувство? Постарался бы обо всем забыть? Или побежал бы на поиски тех, кто не только изнасиловал его теперешнюю подругу, но и оставил на ее теле ножевые порезы?
Ему стало не по себе. Только ни это! Ему и так нехорошо при мысли, что пережила эта девушка, и это при том, что их отношения не имели бы продолжения в любом случае. Пожалуй, они бы встретились еще раз-другой, не больше, и благополучно бы разбежались.
Или он ошибается?
Таня? За что они это сделали?
Таня пожала плечами.
Не знаю. Наверное, просто так. Захотелось.
И ты ты разве не пыталась вырваться? он сам не понимал, зачем вытягивает из нее подробности.
Таня усмехнулась, даже руками всплеснула.
Как же, вырвешься. Их было четверо. Трое держали, один орудовал ножичком. Улыбался и приговаривал, чтоб не дергалась, не то больнее будет.
Она встала, подошла к окну, прикрыла раму. Казалось, она опасалась, что ее слова услышит кто-нибудь из случайных прохожих.
И что? Где это было? Неужели вокруг никто не проходил?
Это было вон там, она кивнула в окно. Внизу.
Узенький проулок напротив Таниного дома уходил между высокими деревянными заборами вниз, в сторону реки. До берега с полкилометра шел заливной луг, потом сотню-полторы метров занимали «посадки»: тополя, ивняк и кустарник. Река подходила вплотную к городу правее, ниже по течению, там, где тянулась набережная.
Они тебя там встретили?
Нет, завезли на машине. Остановились, когда я сворачивала на нашу улицу, предложили подвезти. Я сначала отказалась, и двое вылезли, сказали, что ничего страшного не случится и что мне лучше одной не ходить. Я и села. Не думала, что они что все так получится.
Олег подошел к окну, попытался разглядеть проулок напротив, но из-за темноты это было невозможно. Насколько он помнил, спуск метров тридцать, затем только задние дворы, люди там не ходят.
Ты не кричала?
Зачем? Они музыку в машине врубили. И тот, что у них самый старший, который мне который с ножиком был, он какой-то ненормальный, сказал, буду кричать, он меня вообще задушит.
Олег обернулся, посмотрел на нее.
Нет, не может быть. Он не верил, что такое случается с теми, кого он знает, кого встречает на улицах. Одно дело, затащить девушку в машину и развлечься с ней, и совсем иноерезать ей кожу на груди. Это похоже на грубую извращенную ложь.
Что-то здесь не так.
Наверняка эта Таня все выдумала. Может, кто-то ее чем-то обидел, оскорбил словесно, дал пощечину, и вот теперь она ищет парня, которого реально натравить на обидчика. Да, ее обидели, но далеко не так, как она Олегу представила. Понятно, что так легче вызвать справедливое негодование.
Никто ее не насиловал и грудь не резал.
Откуда тогда те полосы? Случайные шрамы не получаются такими ровными и симметричными.
Она ведь упоминала, что ее и сигаретой прижигали!
Олег шагнул к Тане, почему-то надеясь уличить ее во лжи.
Покажи, в каком месте они тушили сигарету.
Сейчас она откажется, и он убедится, что вся эта жуткая историяТанина выдумка.
Таня вывернула руку, и на внутренней стороне предплечья, рядом со сгибом локтя, Олег увидел два круглых пятнышка обожженной кожи.
Девушка говорила правду.
4
Олег прошептал:
Послушай Как же ты от них сбежала? Неужели сами отпустили?
Таня кивнула.
Отпустили? Олег присел рядом, пытаясь заглянуть ей в глаза.
Да. Сказали, что им все равно, но для меня же лучше, если буду молчать.
Она по-прежнему говорила спокойно, как будто рассказывала о чем-то естественном. Олег поглядывал на нее и понимал, почему те подонки отпустили эту девушки, не опасаясь, что она подаст заявление об изнасиловании. Почему они вообще решились с ней что-то сделать.
Таня слишком мягкая, податливая. Не верится, что она может кричать, отмахиваться, царапаться. В ней нет ни капли агрессии, она абсолютно беззащитна. Олег потому и добился своего так быстро, что вел себя нагло, напирал, не опасаясь, что девушка откажет, и дальше вообще ничего не получится. Возможно, то же самое поняли те парни, когда Таня села в их машину. И когда они по очереди попользовались ею, один из них решил, что можно зайти еще дальше, не беспокоясь о последствиях.
И все же это вызывало у Олега такое противление, что он радовался, что не влюблен в эту девушку, что у него с ней нет продолжительных отношений, и что он может в любой момент уйти отсюда и больше никогда с ней не общаться.
Таня, они, наверное, не из нашего города?
Ему будто хотелось на всякий случай потерять любые следы, что могли привести в самый мрачный день из прошлого Тани.
Нет, они отсюда.
Откуда ты знаешь? Часто видела их после этого?
Нет. Они между собой о чем-то говорили, и я поняла, что они с Береговой.
Береговаярайон в северной части города. Большая частьчастный сектор из старых домов, но есть двухэтажные, трехэтажные и пятиэтажные дома, даже две девятиэтажные одноподъездные «свечки». Не самый презентабельный район, к тому же окраина. Олегу Береговая не нравилась, хотя там он жил с рождения до шестилетнего возраста, пока родители не получили в центре города квартиру и не уехали от дедушки и бабушки.
Черт, эти подонки были из Речицы! Олег жил с ними в одном городе и, наверное, иногда даже встречался с ними. И то, что они не пытались скрыть, что живут здесь, лишь усиливало противление.
Ты не ослышалась? Может, они упоминали про Береговую просто так? Может, у них там были какие-нибудь дела?
Таня покачала головой.
Я еще раньше видела их машину, белые «Жигули».
В Речице полно таких тачек.
Нет, это их машина, ее не спутаешь.
Нарисовано что-то?
В ней передние дверцы странно открываются. Впереди, как в старых машинах в фильмах про войну.
Олег удивился. Такую машину действительно трудно не запомнить, хотя он ничего подобного не видел.
Впервые за весь разговор она повернула голову и заглянула ему в глаза.
Ты будешь оставаться? Если да, надо встать очень рано: папа придет утром часов в восемь.
Их взгляды встретились, и его поразила еще одна вещь.
Таня, как ты он замялся, но понял, что не успокоится, не договорив то, что хотел. Неужели после всего, что случилось, у тебя не появилось отвращение к мужчинам? Неужели тебе еще хочется с кем-то знакомиться и чтобы были какие-то отношения?
Она отвернулась. Олег думал, что она ничего не скажет, но Таня прошептала:
Так что, похоронить себя? Ходить и ни на кого не смотреть? Жить-то как-то надо.
ГЛАВА 2
1
Паша сделал большой глоток из пивной бутылки, причмокнул губами.
Сегодня жарковато было. Может, лето снова начинается?
Угу, пробормотал Олег.
Они сидели на скамейке на набережной и смотрели на проходящих мимо людей. Гуляющих было немало, и Паша изучал всех девушек, оказывавшихся поблизости.
Летом набережнаясамое оживленное место в городе. Часть молодежи посиживает в скверике возле Дома Культуры и Техники, но на набережной движение интенсивней. По большому счету, Речица, классический провинциальный городок, привлекательна исключительно набережной. Убери отсюда реку, залив, набережную, и город вообще превратится в ничто.
Если погода продержится, сказал Паша. Завтра предлагаю сходить на пляж. Все равно каждый раз может стать последним в этом году.
Можно.
Обычно к концу лета пляж у Олега терял прежнюю привлекательность, не то, что в начале или середине. Если, конечно, лето не было дождливым. В этом году оно выдалось добротным, и Олег, нигде не работавший уже месяца четыре, належался на пляже достаточно. Чего не скажешь про Пашу. Друг подрабатывал подсобником на строительстве частного дома, и хотя свободные дни выпадали, их, как обычно, не хватало.
Паша легонько ткнул Олега в бок.
Так ты с той дамочкой больше встречаться не будешь? Танюха, кажется, ее зовут.
Олег кивнул.
Наверное, нет.
Паша усмехнулся.
Не очень в кроватке?
Олег пожал плечами.
Нормально.
Паша усмехнулся, но больше ничего не спрашивал. Он знал, что приятель не очень охотно рассказывает интимные подробности какой-нибудь интрижки с девушкой. В отличие от него самого. Паша снова стал коситься по сторонам.
Он допил пиво, поставил пустую бутылку возле скамейки, глянул на Олега.
Слышь, ты чего такой кислый?
Я не кислый.
Ну, конечно. Танюха тебя случайно не отшила?
Олег вздохнул. Разговор все-таки подходил к вчерашнему, как Олег не сопротивлялся этому. Он хотел рассказать Паше о том, что узнал о Тане, и не хотел одновременно.
Ну, давай, колись.
Они дружили всего лет шесть, если не считать время, проведенное порознь, пока служили в армии, но, кажется, изучили друг друга так, как будто жили бок о бок с самого рождения. И Паша догадался, что друг колеблется, не зная, заводить ли разговор на некую не самую приятную тему.
Ну? Паша смотрел на него.
Ладно, Олег подсел к другу вплотную, чтобы проходившие мимо ничего не услышали. Понимаешь, я даже не знаю, что с Таней делать. Я бы и не против сходить к ней в гости, тем более, не надо думать, куда ее вести, можно и у нее дома кувыркаться.
Так в чем же дело?
Дело в том, что после того, что я от нее вчера узнал, Олег на секунду прикрыл глаза, покачал головой. Мне как-то не по себе к ней идти.
Что такое?
Жалко мне ее. Я даже не знал, что такие придурки бывают. Ладно, еще трахнуть против ее воли, но Дебилы, честное слово.
Олежка, ты объясни толком, прежде чем дебаты разводить.
В общем, так
На подробности ушло не больше десяти минут. Олег рассказывал, глядя на стоячую воду залива, длинного, обмелевшего, зарастающего травой возле плит набережной. Закончив, глянул на Пашу.
Друг перебирал пальцами ключи от квартиры и уже не пялился на проходивших мимо девчонок. Выглядел он задумчивым, но почему-то ничего не переспрашивал, не комментировал. Он вообще не сказал ни слова после того, как Олег замолчал, и это было на него не похоже. Они так и сидели в молчании, хотя обычно могли подолгу обсуждать события менее стоящие.
Спустя какое-то время Паша широко зевнул, не утруждая себя тем, чтобы прикрыть рот ладонью, потянулся и пробормотал:
Спать охота. Блин, еще рано, но уже отрубаюсь.
Олег искоса глянул на него, но ничего не сказал.
Осточертела эта работенка. Спина ноет, времени потусоваться нету. Пойди, сходи куда-нибудь, так на завтра на стройке можно и сдохнуть.
Олег тяжело вздохнул. Признаться, он был не против оказаться на месте Паши. Работа неприятная, тяжелая, к тому же на считанные недели, но хоть какой-то заработок. В последнее время безденежье доконало его. Просить у матери денег в двадцать пять не то же самое, что в подростковом возрасте. Олег все сильнее жалел, что уволился с деревообрабатывающего предприятия, поругавшись и едва не подравшись с начальником.
Ладно, Паша тяжело, как старый дед, поднялся со скамейки. Потопали по домам. Нечего здесь делать.
Поднявшись наверх, они прошлись по Центру и попрощались. Олег подумал, что завтра друг вообще не вспомнит о Тане. У него своих проблем хватает, чтобы еще за кого-то переживать.
Он не знал, что ошибается.
2
Он смутно слышал, как в дверь позвонили, как мать с кем-то заговорила. Потом в комнату кто-то вошел.