Таня опустила голову и смотрела себе под ноги.
Не бойся, мы их убивать не станем. Просто они тебе выплатят материальную компенсацию.
Она вскинула голову, засопела, раздувая ноздри. Сейчас она вообще не нравилась Олегу, и он даже спросил себя, почему клюнул на ее взгляды? Она совершенно ни в его вкусе.
Не надо мне никаких денег, она повысила голос. Мне ничего не надо, я не хочу.
На крыльце, кажется, послышалось шарканье ног. Точно, отец Тани вышел из дома и пытался услышать, о чем разговаривает незнакомый парень с его дочерью.
Таня Если тебе ничего не надо, подумай о других. Если этих уродов не проучить, они еще не раз такое сделают. Надо хотя бы поговорить с ними, предупредить, чтобы больше ни к кому не подкатывали.
Таня! послышался голос ее отца. Ты скоро?
Сейчас, и Олегу. Давай быстрее. В доме убирать нужно.
Может, я пойду, а ты через полчаса выйди? Как будто бы в магазин?
Нет, он меня сегодня вообще никуда не выпустит.
Почему? Что, даже в магазин сходить нельзя?
Таня махнула рукой, она явно не хотела ничего объяснять.
Ладно. Что ты хотел про них узнать?
Олег едва сдержал ликующий жест.
Как они выглядели? Рост, цвет волос? Особенно тот, самый старший. Кажется, ты сказала, это была его машина?
Наверное, точно не знаю. Он из них самый высокий, у него светлые волосы. Почти желтые
Олег слушал внимательно.
2
Паша глянул в спину удалявшемуся Светику, посмотрел на Олега, подмигнул ему.
Отлично. Видишь, как все просто?
Светик был дома. Он вышел, поздоровался с парнями, выслушал их. Олег не стал заходить издалека. Сказал напрямую, что они с Пашей ищут одного-двух человек, чтобы вместе стрясти с одних скверных малолеток энную сумму.
Кто такие? спросил Светик.
Мы о них пока не очень много знаем, но дело верное. Пацаны лоханулись конкретно. За такое их на зоне в животных превратят. И чтобы туда не попасть, они будут не против раскошелиться.
Паша улыбнулся.
Так как, Светик? Ты с нами?
Светик кивнул.
Да, можно попробовать. Сейчас, я переоденусь, и пройдемся. Расскажете поподробней.
Валяй, мы на улице подождем.
Оставшись вдвоем, Паша попросил Олега рассказать то, что тот узнал от Тани. Светик жил очень близко, чуть ли не пять минут ходьбы, и пока друзья к нему шли, обговаривали то, как себя с ним вести.
В общем, по описанию мы их не найдем, сказал Олег. Разве что повезет, и сразу на кого-то наткнемся. Тот, что постарше, наших лет. Высокий, жилистый. Волосы как будто вылинявшие. Знаешь, бывают такие, как солома.
Паша кивнул.
Еще что?
Особых примет нет. Брови светлые, словно их нет вообще. Больше я из Тани ничего не вытянул. Она не помнит, как кого звали. Знает только, что один из них Саша. Но кто именноне помнит. Значит, дальше. Второй покрепче, ростом с меня. Волосы не светлые и не темные. То ли русые, то ли каштановые. Вроде он немного не выговаривал «р».
Это уже кое-что.
Но Таня не уверена, что кто-то из них картавил.
Ладно, дальше.
И вроде именно второй предложил сделать Тане следы ножиком. Он предложил, и тот, основный, тут же согласился.
Дальше.
Третьего она вообще плохо помнит, он за рулем сидел. Потом куда-то отходил и вообще меньше всех разговаривал.
Но он тоже попользовался девчонкой?
Наверное. Она же говорила, ее по кругу пустили.
Ладно. И кто четвертый?
Четвертый больше всех ржал, когда ее раздевали. Низкого роста, смуглый, черноволосый. Худой. Такой вертлявый, как обезьяна. Это Таня так сказала: как обезьяна. Он сигарету раскуривал, чтобы желтоволосый потом о Танину руку тушил. В общем, все.
Да-а Описание ничего особенного не дает. Придеться искать по машине. Я думаю, мы
Хлопнула калитка, и на улице показался Светик. Он был в темно-синих джинсах и серой рубашке. Одевался он неброско, что оказалось кстати.
Ладно, Паша понизил голос. Потом договорим. Светику обо всем рассказывать необязательно. Он с нами работает, делает то, что мы, и с него достаточно.
Светик подошел к ним.
Все, можно топать. Где ж это вы такое дельце откопали?
3
Леха, высокий нескладный парень посторонился, пропуская двух друзей.
Проходите.
Хотя раньше он года три ходил вместе с Олегом в тренажерный зал, по его телу это было заметно с трудом. Ел он много, но это не спасало его от того, чтобы оставаться сухим, даже объедаясь на ночь.
Как дела? спросил Олег.
Нормально, голос Лехи был вялым.
Ты что, спал? удивился Паша.
Нет. Книжку читал.
Олег покосился на обложку. «Фирма» Джона Гришэма.
Как на работе? Не задолбался?
Леха сел на кровать, пожал плечами.
А что делать?
Паша хихикнул.
Что делать? Поехали Екатеринбургских бить. Нам за это монет отвалят.
Что?
Ладно, поехали бить Казанских, разницы нет.
Леха посмотрел на него, на Олега, снова перевел взгляд на Пашу. Тот снисходительно улыбнулся.
Ладно, шучу. Сиди лучше дома.
А что делать? снова пробормотал Леха.
Кажется, он задремал за книгой, и теперь был немного заторможенным.
Маленькая комната, как обычно, не убрана: Леха не отличался склонностью к стерильной чистоте. Стену над кроватью покрывал висевший ковер, старый и протертый. Сверхуфотографии покойных родителей Лехи. Мать погибла, когда тот был еще ребенком, отецкогда Леха заканчивал школу. Обе смертирезультат несчастного случая.
Олег смотрел на друга, и у него просыпалась к нему жалость. Родителей нет, живет с дедом и бабкой. И то дед уже ничего не соображает. Ни Паша, ни сам Олег не живут в шикарных домах или квартирах, но Лехин домикнастоящая лачуга. Даже старый деревянный дом Светика выглядит не так убого.
Когда-то, в юности, Олег и Леха отлично играли в футбол, но обоюдный максимализм не позволил заняться спортом вплотную и посвятить этому часть жизни. Однажды Леха сказал, что из них не выйдут Марадона или Платини, а на меньшее он не согласен. Олег был с ним согласен. Быть может, сейчас, зная, как живут несколько их сверстников из Речицы, даже играя во второсортных командах, они иногда жалели, что упустили такой шанс. Впрочем, ни один из них об этом разговор не заводил. Что было, то прошло.
Как Таня и Светик, Леха жил в районе, издавна называвшемся молодежью Перекресток, правда, в другой части, ближе к Центру. По площади Перекрестоксамый большой район города. На севере он примыкал к Береговой, на северо-западе и западе к Ритму, самому новому и населенному району, состоящему в основном из девятиэтажек, и району с экстравагантным названием Пьяный Угол, глухому частному сектору. В Центре Перекресток переходил в Площадь и Пески, и занимал часть береговой линии, между Береговой и Песками.
Леха, несмотря на то, что к его дому была ближе школа 5, ходил в школу 2, на Площади, вместе с Олегом. Последние два года они были одноклассниками, тогда и сдружились, став самыми близкими приятелями. Признаться, с Пашей Леха сошелся не слишком близко. Если их можно было назвать друзьями, то лишь потому, что Олег был связующим звеном, и они просто часто проводили время вместе. Они никогда не ссорились, но Олег давно заметил, что каждый из друзей не стремился, оказавшись с ним, найти третьего.
У нас тут с Олегом одно дело появилось, заговорил Паша. Если все получится, нормально заживем. И ты, Леха, сможешь уйти со своей работы.
Куда уйти?
Да не куда, а просто уйти. Она тебе, эта работа, станет не нужна, Паша снисходительно усмехнулся. Откроем магазинчик или там торговую точку, будешь менеджером.
Леха почему-то посмотрел на ноги Паши, поднял глаза и спросил:
Вы чего, выпили?
Ладно, Паша перестал ухмыляться. Слушай.
4
Олег смотрел на своих друзей и почти не слушал, что говорил Паша. Его мысли приняли иное направление.
Почему так получается, что кто-то, будучи ничуть не лучше другого, получает в жизни гораздо больше? Примеров было множество. Кажется, вся жизнь и была напичкана одними такими примерами.
Взять самого Олега. Все, кто ему встречался в жизни, признавали, что он неглуп, что у него достаточно энергии и желания чего-то добиться, стать кем-то значительным, тем, кто повлияет на многие человеческие судьбы. Некоторые говорили ему, что у него ясная голова и чистое сердце. И хотя вслух Олег этого не поддерживал, про себя он с этим соглашался.
И что ему это дало?
Месяц назад ему исполнилось двадцать пять, и что он только не пытался делать, ничего не заработал, даже работы в данный момент нет. Если же взять некоторых его одноклассников, те и семьи обеспечивают, и сами живут неплохо. При этом если отбросить ложную скромность, стоит признать, что ни один из них не лучше Олега ни по способностям, ни по чисто человеческим качествам. Если совсем откровенно, они даже и близко с ним не стояли.
Несмотря на это, Олег к своим двадцати пятиполный ноль. Как поговаривал Паша, копируя Остапа Ибрагимовича: учения не создал, учеников распустил. Если же отбросить шутки, все это вызывало горечь и тоску. Иногданенависть к окружающим.
Двадцать пять! Не вся жизнь, конечно, но уже кое-что. А «четверть века» вообще звучит жутко.
Герой романа «Фирма» Гришэма, которому по странному совпадению тоже было двадцать пять, к своему возрасту стал адвокатом в не самой последней фирмой с годовым окладом, не снившемся даже местным крутым. Да, если сравнивать себя со сверстниками с Запада, тогда между тобой и другими вообще пролегает пропасть. А чем они лучше? Только тем, что родились в более развитой стране?
Как вообще все это распределяется: внешние данные, способности, удача, заработок, личное счастье? За заслуги в неких прошлых жизнях? Это могло вызвать лишь раздражение, по крайней мере, в этой жизни.
Олег присмотрелся к своим друзьям. О чем говорить, если это выражалось даже в самых незначительных деталях? Например, Паша никогда не ходил в тренажерный зал, вообще никаким спортом продолжительное время не занимался, но выглядел лучше Лехи, потевшего в атлетическом зале ни один год. Все из-за природного сложения. Паша чуть выше Олега, грудная клетка шире, плечи такие же, хотя Олег нарастил мускулатуры, а у Паши они были такой же ширины. Паша смазливый, и ему легче с кем-то познакомиться, хотя тот же Леха относился к девушкам не в пример лучше своего друга. Но, кажется, на девушек это впечатления не производило.
Этот тоскливый мысленный поток что-то прервало, и Олег понял, что Паша замолчал. Замолчал и следит за реакцией Лехи. Значит, все, что надо, Паша рассказал.
Повисло молчание. За стеной, в соседней комнате, слышался приглушенный звук телевизора и шарканье чьих-то ног, то ли деда Лехи, то ли бабы. Леха уставился в пол, изредка поглядывая на Пашу и Олега. Пауза затягивалась.
Паша нахмурился.
Ты с нами? Рожай быстрее, а ты позасынаем, Паша переглянулся с Олегом. Заметь, дело правое. Проучить ублюдков, а не банк ограбить, так что нам все карты в руки.
Леха молчал, и Олег почувствовал, каким будет ответ. Похожие подозрения зародились и у Паши.
Ты чего? тихо спросил он. Скажи хоть слово. Тебе что-то не нравится?
Нет, наконец, пробормотал Леха, по-прежнему глядя в голый ободранный пол. Все нормально.
Так ты с нами?
В смысле? Леха поднял голову, скользнул по Паше взглядом.
Ты идешь с нами? Будешь выжимать из тех козлов средства на нормальную жизнь?
Леха покачал головой, слабо, почти незаметно, как будто не хотел, чтобы друзья это увидели.
Чего головой-то качаешь, а, Леха? Паша сложил руки на груди, откинувшись на спинку стула. Мы с Олегом так ничего и не поняли.
Я это Леха оглянулся по сторонам, будто вокруг сидело много народа, и он обращался ко всем сразу. Не знаю.
Что именно ты не знаешь? Паша по-прежнему наседал на него, стремясь к определенному ответу. Что тут знать-то?
Не знаю. Я так не могу.
Паша открыл рот, но промолчал.
Нехорошо это, тихо сказал Леха. Так нельзя.
Паша резко встал со стула.
Что нельзя? Что? А можно хватать девку, пускать по кругу и чиркать ей по телу ножичком? Это, значит, можно?
Я не об этом, Паша, я
Зато я об этом. Именно об этом. Об этом, прежде всего и речь, а не о том, в суд ей подавать или просить защиты у конкретных людей. Ее отодрали скопом и потом прижигали сигаретой, резали кожу ножиком. После этого те ублюдки пусть еще скажут спасибо, что им предложат заплатить и хотя бы руки-ноги не переломают.
Леха опустил голову и молчал. Паша успокоился, сел.
Представь, если бы это была твоя сестра? Или твоя подруга? Лично я бы их поубивал. Нашел бы у кого-нибудь волыну и стрелял бы в них там, где встретил. Так что в данном случае им повезло, и жаловаться не на что.
Леха запустил ладонь в свои темные волнистые волосы. Он по-прежнему молчал, и Олегу показалось, что он опять незаметно качает головой.
Ты что, боишься? тихо спросил Паша.
Леха вскинул голову.
Причем здесь это?
А что тогда причем, мой дорогой друг?
Во всяком случае, не то, что я чего-то боюсь. Ни в этом дело. Ни в этом.
Леха посмотрел на Олега, их глаза встретились, и оба отвели взгляд.
Когда-то, придя из армии и вспоминая какой-то не слишком приятный эпизод, Леха сказал Олегу, что с некоторых пор, в первую очередь, думает, как на его действия посмотрел бы Всевышний. Тогда Олег воспринял это скептически и в дальнейшем забыл. Сейчас он это почему-то вспомнил.
Возможно, страх все равно играл не последнюю роль, но реакция Лехи на предложение друзей основывалась на определенных принципах, которым он, по крайней мере, пытался следовать. Чего же было больше? Страха или желания не причинить никому вреда, пусть даже кто-то этого заслуживал? Леха сказал, что страх ни при чем, но с другой стороны, несмотря на множество положительных качеств, Олег не назвал бы своего друга святым.
Олег понял, что ждал чего-то подобного, и в то же время осознал, что не желает приниматься за предстоящее без своего друга. Конечно, в любом случае их отношения оставались прежними, но ощущение, что их что-то разделило, угрожая вообще отдалить, вызвало неприятие.
Леха, Олег даже привстал со стула. Ты, наверное, не понял. Нам ведь не придется их убивать или даже бить, мы их вообще трогать не будем. Просто предложим заплатить. Считай, точно так же они бы сами постарались откупиться, подай Таня заявление об изнасиловании.
Леха покачал головой, глядя в пол.
Сам подумай, мы
Ладно, Паша поднялся, шагнул к двери. Пошли, Олежка. Время позднее, завтра трудный денек.
Подожди, Паша. Надо ему объяснить, что
Не надо ничего объяснять. Мы предложили, он отказался. Это его дело. Пошли, Олег. Хорош болтать.
Паша открыл дверь в прихожую, и звук включенного телевизора стал громче. Олег не двигался, переводя взгляд с Паши на Леху. Леха поднял голову и смотрел мимо Олега.
Пошли, Олег, Паша обернулся. Не понимаю, чего уговаривать? Он что, мальчик маленький? Он сделал свой выбор, и больше не о чем разговаривать.
Олег шагнул к Паше, на пороге комнаты оглянулся.
Ладно, я тебе завтра позвоню.
Угу, Леха кивнул.
Пока.
Пока.
5
Паша тихо сказал:
Я тебе говорил уже, что этот Лехалох натуральный.
Они шли домой по темным пустынным улицам частного сектора. Состояние у Олега было гнетущим.
Завтра я с ним еще раз поговорю.
Не вздумай, Паша приостановился. Даже если уломаем, толку от него уже не будет. Это тебе не на дискотеку за компанию сходить. Здесь надо на человека наезжать. Прижать его к стенке и быть готовым вцепиться ему в горло. Наш дружок на такое пойдет? Нет! И я не собираюсь делиться с ним «бабками» только потому, что он будет создавать толпу.
Черт Тогда нас всего трое.
Когда они подходили к дому Лехи и еще не знали, что друг откажется участвовать в предстоящем, Олег с сожалением заметил, что больше им никого не найти. Не было таких знакомых, кто мог стать партнером. Те несколько человек, кто был склонен к авантюре, были чем-нибудь заняты и вряд ли бы пошли на то, что еще неизвестно, принесет ли какие-то дивиденды. Другие либо работали, либо учились, с натяжкой вызывая образ тех, кто вымогает деньги, пусть даже восстанавливая этим справедливость.
Паша, который сам перебирал в памяти знакомых для пятой кандидатуры, сказал, что хватит и четверых.
И вот теперь не стало даже четвертого.
Ладно, сказал Паша. Трое, так трое. Начнем, а там посмотрим.
Надо найти хотя бы еще одного человека. Паша, получается, их больше, чем нас.